Вообще-то – мне это нравилось.
А кому не понравится, если душой не кривить?
Только тем, кому этого авторитета не видать, как своих ушей на прыщавой таблице.
Ну и прочим апездолам.
Правда, помимо приятной стороны «почета и уважения», все это хозяйство несло в себе еще и вполне приличную кучу весьма качественных геморроев.
За все, увы, надо платить.
Причем – по полной программе.
Причем – не когда-нибудь завтра, а здесь и сейчас.
Такая вот нехитрая философия…
Словом, к общению с этими людьми я – стремился.
Но – не злоупотреблял.
Если с такими парнями станешь чересчур назойливым – враз сострунят. Вот и старался: держаться поблизости, но ни в коем случае не надоедать.
Вроде как – получалось.
Так все и продолжалось, ровным счетом до девятого ноября, до «снежного дерби» с конями.
Я в тот день крепко приболел: еще с вечера слег с высокой температурой и на стадион пойти не смог, наблюдая, в результате, этот позор российского футбола по телевизору.
Было, блин, на что посмотреть.
Угу.
Нормальный пример «честной игры» для подрастающего поколения, ничего не скажешь…
А Гарри с парнями еще к тому же – вечером после игры под раздачу попали.
Под ментовскую.
Есть там, в курирующем фанатские дела спецуправлении МВД, такой майор, ярый фанат конюшни, чего не только не скрывает, но всячески всегда выпячивает. По всем конским праздникам для него, для суки серой, специальный «виповский» стол накрывают. Так вот, нет для этой мрази, для этого взбесившегося от собственного величия быдла большей радости, чем «при исполнении» по каким-нибудь мясным щщам как следует приложиться.
И ничего ты с этим дерьмом в ответ не сделаешь, он же в форме.
В клетку-то никому не хочется лет на несколько загреметь, как бы парни ни храбрились.
А тут еще и Али со своими «корочками» помощника-кого-то-там, не раз парней выручавшими, в командировку усвистал.
Вот майор и разошелся.
Нет, никого не убил, разумеется.
И – даже не покалечил.
Но унизил прилично.
И в результате семнадцатого числа вместо стадиона мы собрались в пабе: посмотреть там по телику ничего не значащий матч с лужниковским «Торпедо» и заодно – обсудить, как нам жить дальше.
Кстати, – так ничего и не решили.
Единственное более-менее рациональное предложение, исходившее, если мне память не изменяет, от Олигарха и Мосфильмовского, – снять побои и пустить дело на майора «по инстанции» – было напрочь отметено из-за вопиющего отсутствия желающих быть «потерпевшими».
Как правильно кто-то из парней сказал: «И западло, и палево, и не факт, что сработает».
Причем, отказался от этой темы и сам Мосфильмовский, а ведь ему тоже в тот раз от подручных майора весьма некисло досталось.
Вот так вот и просидели весь вечер, злясь и на весь мир, и друг на друга.
Но больше всего, естественно, – на конявых…
Да еще и мясо слило педовцам 0:1.
Хоть и в равной, хоть и в никому не нужной игре – ни вверх, ни вниз в турнирной таблице двинуться мы уже не могли, вне зависимости от результата.
А все равно – проигрывать неприятно.
К тому же в последнем туре…
Теперь некоторым, у кого бабла лишнего до фига, оставалось только съездить в пустую «турпоездку» в Валенсию, и – здравствуй, межсезонье.
Но расходиться после матча все рано не хотелось, и мы вчетвером: Гарри, Али, Депеш и я – ломанулись в клубешник на Пушкинскую – пообщаться, да и зажечь, как следует, если получится.
Не получилось.
Увы.
Слишком настроение было кислое.
Депеш вообще скоро свалил, сославшись на какие-то завтрашние неотложные семейные дела, а мы плавно переехали в близлежащую кофейню – потрепаться немного за жизнь, да и разойтись, каждый в свою сторону.
Гарри заказал на всех по чайнику хорошего черного чая и по двойной порции вискарика.
Типа, – «отвальную» за Валенсию проставил, он из нас троих один туда собирался.
У Али – дела, мне – просто не до этого.
Да и Гарри туда скорее винчика вкусного попить собрался да на город посмотреть, а не команду поддерживать.
Ну если только – так, заодно.
Нечего там поддерживать, если честно.
Та-а-ак обосрались…
Нет, я все понимаю: и команда молодая, и Егор не в порядке, и Сычев иудой оказался, но – нас-то так за что?
Мы-то, фанаты, – в чем виновны?
Мало ездили, мало дрались за честь клуба, мало глотки за команду на террасе рвали?
За что?!
Нуда и хрен с ними со всеми…
Сейчас уже – поздняк метаться, может на следующий сезон что замутят реальное. Там всего-то пару-тройку позиций усилить надо да Романцева подшить, а то пьет, говорят, больше положенного.
Посмотрим…
А пока – все, аллес.
Сезон закончен.
Вот и сидим в кофейне, кайфуем, виски пьем, чайком балуемся, но уже – даже и говорить-то особо не о чем.
Тут-то мне Али свое предложение и озвучил.
Непростое, конечно, но – один хрен, приятно, когда о твоих траблах кто-то еще, кроме тебя самого, задумывается.
– Ты, – спрашивает, – вроде говорил, что на журфаке учишься?
– Угу, – отвечаю, настораживаясь.
Будто он сам не помнит.
А когда Али вот так вот издалека подъезжает – жди второго слоя под каждым невинным вопросом.
А то и третьего.
Непростой человек Али.
Ой непростой.
– И как учеба? – интересуется.
Жму плечами неопределенно, а сам усиленно в голове масло гоняю, типа: что ему, бля, может от меня понадобиться-то?
– Да я не об этом, – морщится, соображая, что я напрягаюсь. – Время-то свободное остается?
– Да есть немного, – опять жму плечами. – Не было бы, с вами бы тут не сидел, чего непонятного…
– Вот и ладненько, – кивает. – А то я тут думал, чем тебе с «золотым выездом» помочь, не деньгами же. И неправильно их предлагать, и сам не возьмешь. «Золотой» нужно самому мутить, своим трудом, исключительно.
Киваю.
Это так.
Это Али очень хорошо понимает, у него у самого два или три «золотых» пробито, давно уже, правда.
Но – какая разница когда.
Главное – они есть, и вся недолга…
Значит, понимает.
– И, – чешет переносицу, – появилась тут у меня мыслишка одна. Вроде – вменяемая. Ты говорил, тебя на журфак потому и понесло, что сочинения писать нравилось, так?
– Так, – соглашаюсь.
Он кивает.
То ли моим словам, то ли каким своим мыслям.
Непонятно.
– Из всех наших «золотой» в этом году будет пробивать только Мосфильмовский, но у него и без тебя забот выше крыши…
И – опять соглашаюсь.
Мосфильмовский – фанат по образу жизни, на нем – вся инфа в Интернете, организаторские дела, общение с командой – его игроки воспринимают.
Короче, если на него еще и меня «повесят» в виде общественной нагрузки – это вообще вилы.
Да и к тому же он немного «лицом движа» работает, а «лицу» палиться на связях с хулиганьем слишком сильно не стоит.
Мало ли чего.
Согласен.
– Поэтому, – говорит, – тут вот какое дело. Ты ведь знаешь, каким я бизнесом занимаюсь?
– Знаю, – киваю, – что-то с издательскими делами связанное.
– Ну, – морщится, – не совсем, конечно, с издательскими. Скорее – с медийными. Но связей в разных СМИ, в общем, хватает. Так что могу поговорить с людьми, тебе оформят редакционные «корки». В штат при этом, разумеется, никто тебя зачислять не будет, будешь числиться внештатником. Но «корки» будут – вполне реальные, спецкоровские. Как тебе идея?
– Идея, – задумываюсь, – вроде как неплохая. И от ментов отмаз, если чего. Тра-та-та, «редакционное задание», все дела. Должен погрузиться, извините, иначе не получается. Красиво. Вот только один меня вопрос мучит, Глеб Георгиевич. Точнее, – вру. Два. Первый – на фига это тебе самому-то надо? И второй – что я должен буду для редакции делать, ведь – буду, да? А то что-то беспокойно мне. Слишком много сказок про бесплатный сыр слышал, видимо…
Али усмехается.
– Значит, – не веришь никому? Даже нам с Гарри? Похвально. Вернее, это, конечно, не очень хорошо, но пока жизненного опыта не хватает, – лучше уж так, чем потом каждый раз плакать, обжегшись…
Допивает свой виски, подзывает взглядом официантку:
– Еще три двойных, пожалуйста.
И лезет в пачку за сигаретой.
Гарри молчит.
Что ж, тогда и я – подожду, послушаю.
– Но в этот раз, – говорит, выдыхая первые клубы дыма, – насчет меня и, кстати, насчет Игоря – все чисто. Просто хочется помочь. Ну, может быть, если потом когда-нибудь поднимешься и так сложатся обстоятельства, – поможешь уже ты. В свою очередь. Но это – очень уж «дальняя» схема, смысла ее обсуждать вообще нет ни малейшего. Во-первых, слишком много «если» и «когда». А во-вторых, – ты и так придешь, если мы позовем. Иначе бы мы с тобой тут не разговаривали…
Затягивается еще раз и гасит сигарету в пепельнице.
– А вот в редакции, естественно, «захотят», тут ты прав. Каких-то материалов, какой-то информации. Не бесплатно, разумеется, хотя гонорары на том уровне, на котором ты придешь, – это совсем копейки. Вот если выезд как командировку сумеешь хотя бы пару раз за сезон оформить – это, конечно, удача. По принципу экономии, только не маши руками. Я их даже «поддавить», если что, чуть смогу, наверное. Ну а что писать можно, а что нельзя – ты и сам знаешь. Все-таки не мальчик с улицы, а боец из фестлайна, не вчера на свет родился.
Задумываюсь.
– А что за издания? – спрашиваю.
Али жмет плечами.
– Еще не знаю, – говорит. – Не спортивные, это точно. Своих людей у меня там нет, да и фанаты, как класс, их меньше всего интересуют. Может – мужские какие, может – молодежные. Или обычные, новостные. Какие-нибудь, не из первого ряда, ты там, извини, старик, – и на фиг не нужен, своих вьется, хоть отбавляй. Но и чтоб на слуху, иначе смысла в ксиве редакционной вообще никакого нет. Подумать надо. Время пока есть. Тут, самое главное, – это твое решение: надо это тебе или как…
– Поня-а-атно-о-о, – тяну время, украдкой поглядывая на Гарри.
Он-то что молчит, как воды в рот набрал?
А давай-ка я у него об этом впрямую спрошу!
А что?!
Топ-бой он или не топ-бой?
С кем мне еще советоваться-то?
– Игорь, – спрашиваю, – а ты что по этому поводу думаешь?
Он аж чуть виски не подавился, который в тот момент прихлебывал.
– Я… а… – говорит, – это… думаю, что нормально… а что?
– Да нет, ничего, – удивляюсь.
Гарри, наконец, собирается.
– Просто не понял, что от меня требуется, – говорит.
Делает еще глоток виски, крутит башкой удивленно.
Затягивается сигаретой.
– Тьфу ты, – усмехается, – что-то совсем о чем-то своем задумался. А так – нормальная тема.
– Лично я здесь подлянок не вижу, – добавляет решительно.
Что-то, думаю, – ты здесь темнишь, вожак.
Ну да ладно.
После разберемся.
А пока – наши интересы вполне совпадают.
Я же, думаю, в конце концов, даже если и подпишусь на эту историю, – никому ничего обещать не собираюсь.
Или – собираюсь?
Уже самим фактом своего согласия?
Типа, – вот те рыбка червячок, а под ним укрыт крючок?
…Надо будет поразмышлять на досуге…
Но не сейчас.
Сейчас – пора соглашаться.
– Знаешь, – говорю, – Али. Тема интересная. Если поможешь с этим – буду обязан. Реально.
Он удовлетворенно кивает…
Где я все-таки подставился-то, а?
Не в том дело, что неправильное решение принял.
Решение – по-любому правильное.
Просто интересно…
…Первое предложение от Али я получил в начале декабря. Какой-то молодежный журнал, вроде как цветной и популярный, интересовался футбольной и околофутбольной тематикой.
Али мне вечером по этому поводу позвонил:
– Съезди, пообщайся завтра, – говорит.
Но голос какой-то не сильно уверенный.
Я ему так прямо и сказал.
Он вздохнул.
– Сам завтра увидишь. Вроде и тематика у издания нормальная, и редактор профессиональный, и вопрос им этот интересен, как, в принципе, любая молодежная альтернатива, и денег хватает. Но…
– Что «но»? – спрашиваю.
– Да так, – усмехается, – нет, брат Дэн, в этом мире совершенства…
– Ну если так, – усмехаюсь в ответ, – то завтра съезжу, посмотрю.
…В любой редакции, в принципе, бывает шумно.
В этой – был пиздец.
Какие-то девушки с огромными накладными ресницами в платьях «имени бабушки, идущей в первый класс» с белыми передничками и в грубых ботинках от «доктор Мартинс».
Юноши с жизнерадостными радикально-зелеными ирокезами.
Жеманные молодые люди в декоративных кожаных косухах на голое тело с подведенными черным цветом глазами.
Хиппующие, волосатые и явно давно немытые мужики в курилках…
И дамы с ними.
Гкхм.
Соответствующие.
Весело.
Я здесь в своих модных, дорогих и нарочито не бросающихся в глаза шмотках, с аккуратной короткой стрижкой, под бейсболкой с натянутым на самый нос длинным сломанным козырьком – выглядел как минимум марсианином.
Или даже – нет.
Аккуратно переступающим на мягких лапах, настороженным в своем одиночестве, пугающимся людского гама степным волком…
Послонялся немного по коридорам, послушал разговоры и вышел из здания, так и не зайдя в указанный Али кабинет.
Звоню ему по телефону, соплю в трубку.
– Это ты, что ли? – интересуется.
Ага.
Будто он на определитель сначала не смотрит, прежде чем трубу взять. Миллион раз наблюдал.
– Я, – отвечаю.
– Ну и как? – спрашивает.
– Ты, – говорю, – прав, Глеб. Нет в этом мире совершенства.
– Понятно, – усмехается. – Я почему-то так и думал. Но почему бы и не попробовать. Ладно, жди. Если еще какой вариант нарисуется – сообщу…
…Следующий его звонок был совсем другим.
Я как раз на лекции в универе сидел, сессия скоро.
– Привет, – выдыхает. – Говорить можешь?
– Ну, – отвечаю, – с трудом. На лекции сижу…
– Тогда, – командует, – коротко. И можешь не отвечать, чтобы не отвлекать трудолюбивое студенчество. Сейчас берешь ручку и бумажку, пишешь один телефон. Потом под любым предлогом оттуда, с этой своей лекции, сваливаешь. Звонишь по этому телефону, прыгаешь в свою тачку и валишь вверх по Тверской. Человека зовут Игорь, он редактор отдела информации. Пропуск на твое имя уже заказан, так что не тяни, он человек занятой. «Корочки» его редакции для тебя – что-то типа депутатской неприкосновенности. Честь менты, конечно, отдавать не будут, нет у них никакой чести, но и в обезьянник запирать поостерегутся по-любому. Но – не злоупотребляй, понял? А если понял, тогда – давай, действуй…
И – произносит название газеты. После чего я понимаю, что он – прав. Охранная грамота.
Нет, это, разумеется, не «ФайненшлТаймс».
И – даже не «Гардиан».
Обычная российская желтая пресса, можно даже сказать, – таблоид.
Правда, с нереальным тиражом и авторитетным еще с мохнатых советских времен брендом.
– Еду, – говорю, – прямо сейчас. Немедленно. Давай, диктуй телефон и адрес редакции…
– Пиши, – усмехается. – Я ему тогда сейчас еще раз на всякий случай прозвонюсь…
…А вот эта редакция была уже совершенно другой.
Длинные, узкие и обшарпанные коридоры.
И – кабинеты, кабинеты, кабинеты.
Если по этим коридорам кто и передвигался, то исключительно бегом, как в армии. Один раз, кстати, мимо меня промчалась на совершенно нереальной скорости такой удивительной красоты девица с тяжеленными папками под мышкой, что я сначала даже присвистнул, а потом обернулся и еще долго смотрел вслед обтянутой узкими джинсами попке.
Ну ни фига себе, думаю, какие в этом заповеднике звери имеются.
А все-таки – нравится мне здесь или не нравится?
Не знаю.
Не понял еще, наверное.
Нужный мне кабинет нашелся в самом конце коридора. На двери был приколот листок с написанным от руки текстом.