Знакомство
Вечером мир был полностью восстановлен. Я собой гордилась.
На ужин повара приготовили шашлык. К шашлыку подавались разные местные вина. Директор нарядился в белые брюки и красную рубаху. Он ходил между столами, радушно улыбался и заставлял всех представляться.
Странная женщина, которую мы видели на пляже, назвалась Валей, сказала, что работает экономистом. Я почему-то так и подумала, когда впервые увидела ее.
Очередь доходит и до нас. Мы тоже вынуждены представиться.
Через некоторое время уже никто никого не слушает, вино развязывает языки. Валя громко и увлеченно рассказывает о том, как ее ограбили в Новороссийске на автовокзале: «…я отправилась в туалет. Мимо пробежал мужчина. Что-то уронил и, не оглядываясь, повернул за угол».
– Молодой человек! – крикнула я ему во след. Рядом остановился пожилой кавказец и поднял с земли сверток.
– А, это ваше? – я пошла дальше. Но кавказец нагнал меня и спросил:
– Вы знаете того парня?
– Какого?
– Того, что уронил сверток.
– Нет…
– Он не с вами?
– Нет…
– Это он уронил, – доверительно сообщил кавказец.
– Так это не ваше? – удивилась я в свою очередь. – Надо его догнать…
– Тише, тише, – попросил он. – Надо посмотреть, что в этом свертке. Будете свидетелем.
– Извините, я в туалет…
– О, да тут деньги, – не обращая внимания на мои слова, мужчина развернул полиэтиленовый пакет, – и доллары есть. Раз, два, три… Пятьсот долларов, не считая рублей!
– Слушайте, давайте я догоню его. Это же, наверное, все его деньги. Как же он…
Мужчина оттеснил меня к забору, как бы преграждая дорогу, и начал расспрашивать:
– Вы куда едете?
– В Криницу.
– А я с женой в Ростов. У Вас автобус когда?
– В 10.30…
– У меня тоже скоро. Слушайте, раз он такой лох, давайте поделим, и дело с концом. – Он пытливо заглядывал в мои глаза.
– Как же, – я испугалась, – может, у него вообще больше денег нет. Что вы!
– Да я могу вообще себе все взять. Просто подумал, раз вы видели, то и вам половину, а? – Видя мой страх, он заторопился, прикоснулся к крестику на груди. – Вы не подумайте, я тоже христианин. Но, раз такое дело, людей иногда надо наказывать.
В голове моей происходил полный сумбур: «Что делать? Взять у него деньги и бежать за этим несчастным? Ведь должна же быть милиция? А вдруг он не один? Господи! Куда я вляпалась?..»
В этот момент молодой человек, тот, который уронил сверток, неожиданно подошел сзади и спросил:
– Вы не находили мой пакет?
– Пакет? – я сообразила не сразу.
– Пакет, полиэтиленовый. – Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу и заметно нервничал. И тут до меня дошло. Я стояла между двумя мужчинами, понимая, что сейчас у меня отберут все. Вокруг никого не было, как себя вести, я не знала.
– Там были деньги, – сказал молодой.
– Так, ребята, никаких денег я не брала. Я иду в туалет.
– Я не видел, – сказал кавказец. Он держал пакет под газетой. Я смотрела на него.
– Покажите, что у вас в сумке? – это мне.
Я открыла сумочку.
– А у вас? – это кавказцу. Он развел руками.
– Вот же мой пакет! – торжествующе крикнул молодой. – И не стыдно? – кавказец опустил голову.
– Девушка не виновата, – это он обо мне.
Молодой ушел со своим пакетом. Я на ватных ногах все-таки добрела до туалета. «Что это было?» – думала все время.
Наконец полезла в сумочку, проверила. Естественно, денег там не было.
Экономистка закончила рассказывать. Валера брезгливо морщился. Он таких историй знает множество. Но тема оказалась благодатная. Еще один мужчина поведал о пожилом кавказце, кинувшем ему под ноги бумажную «куклу». Этот же кавказец пытался развести наивного профессора из Москвы, но его жена оказалась стреляной воробьихой и пригрозила вызвать милицию. Говорили, что это гастролеры, потому, мол, такие нахальные. Что делать – сезон! Все жить хотят: и жулики, и милиция…
Мама с Ольгой быстренько закончили ужинать и сбежали, мы с Аней переглянулись и смылись следом за ними.
С соседней турбазы доносился монотонный мужской голос, многократно усиленный аппаратурой, голос рассказывал о правильном впадении в транс.
Нас догнал Женя-комендант и напомнил о дискотеке.
– Придете?
Мы пообещали и побежали переодеваться.
Голос блуждал по ущелью, призывая к медитации.
– Как муэдзин с минарета, – сказала мама, когда мы поднялись на нашу веранду.
– Он все время будет бубнить? – спросила я. – Как-то уж очень громко. Все-таки они здесь не одни.
– Боюсь, что будет хуже, – ответила Ольга, – Валера рассказал, что у них аппаратура очень мощная, и они грозились не выключать ее в течение всего фестиваля.
– Как? Круглые сутки? – удивилась Аня.
– Ну да…
– Кайф! – невольно вырвалось у меня.
– Я посмотрю, что ты запоешь через пару дней, – пообещала Ольга.
Но со стороны дискотечной площадки послышались звуки музыки, и мы бросились в свою комнату. Перевернули содержимое сумок и решили, смеха ради, надеть белые брюки. Я добавила к ним короткую белую рубашку, завязав ее под грудью. Аня натянула крохотный розовый топик. Оглядев друг друга и оставшись довольными результатом, мы поспешили на хваленую дискотеку.
Директор оказался и ди-джеем по совместительству. Он то и дело брал в руки микрофон и очень смешно рассказывал присутствующим о «музыкальных композициях» и новых «песенках».
На раскрашенном танцполе топтались пьяненькие взрослые, смешно подергивая пивными животами.
Мы остановились в стороне, так, чтобы на нас не падал свет. Из динамиков рвалась самая тупая попса из всех, какие я когда-либо слышала. Директор честно чередовал медленные и быстрые танцы. Народу прибавилось, молодые постепенно вытесняли стариков.
Директор оживился:
– Девочки – рыбки, мальчики – караси! – вещал он в микрофон. – Песня о море, самая популярная в этом сезоне на этом побережье.
«Море зовет, волна поет, а мы такие загораем, а-а…
Море зовет, волна поет, а мы такие зажигаем!»
Я хихикала, Аня хмурилась.
На директора посыпались просьбы:
– Поставьте мой диск!
– Медленную…
– Быструю…
– Замолчите! – строго велел Валерий Олегович. – Я сам знаю, что вам надо! Сейчас будет замечательная музыкальная композиция, иностранная. Медленная, красивая мелодия. Танец с хлопками. Подходим к танцующей паре и дважды хлопаем в ладоши, отбиваем себе партнера или партнершу. Понятны условия?
– Да! – раздается несколько голосов.
– Танцуем! – разрешает Валера.
Нас все-таки заметили. Женя выбрался из-за пульта и пригласил меня. Какой-то длинный парень в панамке и полосатых шортах – Аню. Она было заартачилась, но все-таки решилась, пошла танцевать.
– Смешная у вас дискотека, – призналась я Жене.
– Дядь Валера уедет, будем нормальную музыку ставить, – сказал он.
В этот момент нас разбили, и я танцевала со здоровенным каратистом, потом с этим полосатым парнем, потом Женя снова перехватил меня.
– После дискотеки пойдем на берег? – предложил он.
– Не знаю, уже поздно будет.
– Да ладно, нас много собирается. Я вас с Аней отпрошу.
– Ну, если отпросишь, – я засмеялась, – тогда пойдем.
Музыкальная композиция наконец кончилась, опять запрыгали под быструю музыку, теперь уже площадка была плотно забита танцующими. Взрослые, отдуваясь, сидели за столиками, пили пиво и разглядывали нас.
– Белый, белый танец, – провозгласил Валера, – девочки приглашают мальчиков. Ко мне пробилась Аня, схватила за руку:
– Видела этого, полосатого? – спросила она возбужденно.
– Ну…
– Знаешь, сколько ему лет?
Я прикинула:
– На вид года двадцать три… староват, конечно…
– Тридцать! – выпалила Аня и замерла, ожидая моей реакции.
– Ничего себе! Да он дед! – возмутилась я. – А еще туда же, приглашает танцевать!
– И не только, – загадочно поблескивая глазами, сообщила Аня.
– Что это значит? – я опешила.
– А то! Говорит: пойдем после дискотеки на берег…
– А, это, – я беспечно махнула рукой, – туда много народу собирается, Женька меня тоже позвал.
– Он тебе рассказал, что там будет? – спросила Аня.
– Не успел, а что?
– Ну, мне этот Леша сказал о каком-то огненном шоу, огненных людях…
– Что за шоу? – я удивилась.
– Ой, ты же не знаешь! – торопливо начала Аня. – Этот Леша, он с трансами вроде как общается, бывает у них на базе и знает все, что там происходит. Так вот, сегодня ночью у трансов будет огненное шоу на берегу. Они будут жечь костры и еще какие-то танцы с огнем, я не совсем поняла…
Я тоже не все поняла, но мне стало интересно до жути.
– Конечно, пойдем, посмотрим. Женька нас отпросит, не волнуйся.
– Я не волнуюсь, просто… – она замялась, – не хочу, чтоб этот Леша ко мне приставал.
– Положись на меня, – солидно пообещала я, – мы его быстренько отвадим!
Около половины двенадцатого дискотека закончилась. Женька подошел к нам с Аней и предупредил, чтоб мы не уходили.
– Мы только с аппаратурой разберемся и сразу все вместе пойдем, – сказал он.
Леша куда-то исчез. Аня была явно рада этому. Но тут мое внимание привлекла весьма любопытная картинка: я заметила маму и Ольгу, стоявших неподалеку от дискотечной площадки, – так вот полосатый Леша вовсю вился возле них.
Я толкнула Аню локтем в бок:
– Смотри, – слегка кивнула в сторону, – твой старичок, по-моему, переключился на Ольгу и мою маму.
Аня вспыхнула:
– Какой он противный!
– Забудь!
Я с независимым видом направилась к маме и, демонстративно не замечая Лешу, сказала, что мы собираемся с ребятами на берег, смотреть огненное шоу.
– Мы тоже подойдем, – пообещала мама.
Я вернулась к Ане. Вскоре к нам подошли Женя с Андреем, потом присоединились несколько девочек, ребята-каратисты, еще кто-то, и мы двинулись в сторону моря.
Все говорили о предстоящем шоу. Когда мы вышли на берег, там собралось уже довольно много народу с обеих турбаз. Несколько человек колдовали вокруг огромного кострища. Огонь еще только разгорался. Мы остановились неподалеку. Аня все время держала меня за руку, Женя стоял с другого боку, напряженно ожидая чего-то, чего – я не знала.
Вскоре мы услышали отдаленный барабанный бой. Он приближался, и мне стало понятно – это трансы шли со своей турбазы, их сопровождал странный ритм нескольких барабанов. Что-то он напоминал мне. А вот что? Я прислушалась – ну конечно, барабанный бой повторял сердечный ритм, как бы копировал его.
– Это негры барабанят, – сообщил Женя.
– Негры? Откуда?
– Негры… африканские, – он пожал плечами. – Это же международный фестиваль. Тут много иностранцев будет. Так мне говорили.
Действительно, вскоре показалась целая процессия людей: среди них я различила и давешних растаманов с их косичками, только теперь они были одеты, и негров с барабанами и многочисленных пританцовывающих девушек в немыслимых одеяниях, и не менее экзотичных парней. Свет разгоревшегося костра бросал на лица и фигуры людей красные блики, барабаны гремели, не переставая. Трансы образовали широкий круг у костра, пропустив к самому огню троих парней. Потом я видела, как эти парни брали горящие угли из костра, и вдруг выпрямились, выстроились в правильный треугольник, взметнулись руки, взмахнули, и закружились огненные кольца, заискрили, затанцевали над головами ахнувшей разом толпы.
– Как красиво! – громко выдохнула Аня.
Я повернулась к Жене:
– Ты уже видел это раньше?
– Да, они почти каждый вечер репетируют, – сказал он.
Круг людей расступился, давая простор действу. Огненные люди стремительно крутили руками всякие замысловатые фигуры, огонь повторял движения рук, подчинялся, выписывал в ночном воздухе колеса, огненных змей, зигзаги и восьмерки.
– Как они это делают? – снова спросила я у Жени.
– Ну, видишь, у них такие типа чашки металлические на веревках или ремнях, точно не знаю. В эти чашки они кладут горючую смесь и крутят. Тренировка нужна, – авторитетно завил он.
Один из огненных что-то не рассчитал, и у него вспыхнули волосы. К нему бросились несколько человек, быстро потушили, засмеялись. Барабанный ритм сбился, затих…
Шоу кончилось.
Трансы начали разбредаться по берегу, кто-то полез купаться, нагишом, разумеется. От костра потянуло чем-то сладковатым, дым загустел, уплотнился.
– Опять кто-то дури кинул, – сообщил Женька.
– Чего? – не поняла Аня.
– Травы, дури… ну, что ты, не знаешь что такое дурь? – удивился Женя.
– Наркотики! – ужаснулась Аня.
Женька захохотал:
– Не, дурь – она и есть дурь, – ответил он.
Бледная тонкая девушка возникла прямо перед нами, глаза ее казались темными и огромными, в них так и прыгали язычки пламени отраженного костра. Она протянула Ане папиросу:
– Хочешь?
Аня испуганно замерла, уставившись на нее как кролик на удава. Ее пальцы судорожно сжали мое запястье. Нас выручил Женя:
– Мы не курим, – сказал он.
Девушка еще стояла несколько секунд, как будто пыталась проникнуть в смысл сказанного, потом недоуменно пожала плечами, развернулась и пошла к костру, к своим.
– Пойдем отсюда! – жалобно попросила Аня.
Я оглянулась в поисках мамы и Ольги, но они уже ушли.
– Давайте посидим еще, – предложил Женя, – не здесь, поспешно добавил он, у нашего куреня.
– Можно немного, – согласилась я. Аня покорно пошла рядом, все еще сжимая мою руку.
Куренем он называл домик, где жили работники турбазы: сам Женя, Андрей, полосатый Леша и еще один дяденька – истопник. Домик действительно был выстроен как настоящий казацкий курень, там были нары в два яруса, печка, окошки под крышей, только крыт он был не соломой, а железом, вот и вся разница.
Возле куреня – стол, врытый в землю, скамейки, вокруг плотные заросли кустарника, от которых возле дома было тихо и безветренно.
За столом уже сидели. Несколько свечей подрагивали лепестками пламени. В неверном свете я различила Андрея и двух девчонок, кажется из группы спортсменов. Стол был уставлен банками с пивом, красовалась початая бутылка вина. Магнитофон тихонько наигрывал что-то не очень противное.
Женя усадил нас, предложил пива, но мы предпочли отказаться. Тогда он сбегал в курень и принес нам по шоколадному батончику.
Мы сидели, болтали ни о чем. Девочки оказались вовсе не спортсменками, а танцовщицами. Тоже приехали с родителями.
– Ты откуда? – спросил меня Женя.
– Из Москвы…
– А Аня?
– Из Воронежа…
Женя и Андрей, оказалось, жили в Николаеве, а сюда приезжали на лето, у дядьки подработать. Я спросила, сколько им лет. Тут выяснилось, что Женька – наш ровесник, а Андрею почти восемнадцать.
Хорошо так сидели, но тут неожиданно появился Леша.
Он уселся за стол рядом с Аней и начал разглагольствовать: и пить, мол, нам еще рано, и курить вредно… Потом, словно невзначай, положил руку Ане на колено и, когда она дернулась, засмеялся, обнял за плечи, нагло, по-хозяйски.
– Мы пойдем, – сказала я, поднимаясь и увлекая за собой подругу.
Женька вскочил поспешно:
– Я провожу.
– Время детское, – напутствовал нас Леша, – маленьким девочкам пора спать…
– Да заткнись ты, – буркнул Женька.
– А что я такого сказал?
Танцовщицы тоже встали.
– О, вы чего, все уходите? – обиделся Леша. – Я ж только присел, думал, расскажете что-нибудь, интересное…
– Иди к трансам, они тебе расскажут, – посоветовал Женька.
Мы подошли к нашему домику. На освещенной веранде сидели Ольга и мама, а с ними рядом незнакомый дедушка, наш сосед по домику, наверное. Я помахала им рукой, мол, мы здесь.
– Слушай, – обратилась я к Жене, – этот Леша, он что, дурак?
Женька засмеялся:
– Так заметно? – спросил он, – мы-то думали, что нам одним так кажется.