Я молча слушала. А что ответишь? Нет, мол, ты ошибаешься, как раз приглянулся, верни обратно? А Нонна продолжала:
— Понимаешь, я как его увидела, обомлела! Ну почему мы с ним раньше не встретились. Столько лет Лену знаю, а с ним у нее ни разу не пересекалась.
— Раньше он был женат, — сухо напомнила я. — И, насколько знаю с твоих же слов, жену свою очень любил. Так что с этой точки зрения вы пересеклись в нужное время. Для тебя, но не для Петра, как мне кажется, — сочла своим долгом добавить я.
— При чем тут Петр? — с досадой осведомилась Нонна. — Да, кстати, о нем: если случайно возникнут вопросы, мы с тобой уехали от Лены в час ночи.
«Однако, — пронеслось у меня в голове. — Разъехались-то мы в самом начале девятого. Они многое с Аркадием могли успеть!»
— Вы что, к нему поехали? — Я не удержалась от любопытства.
В ответ — взрыв благородного возмущения:
— За кого ты меня принимаешь? Я приличная женщина. Чтобы в первый же вечер отдаться…
— Про «отдаться» твои слова, не мои, — перебила я. — Я просто решила, что вы хотели с ним где-то наедине посидеть.
— Мы посидели, — захлебываясь от избытка эмоций, отвечала она. — Сперва в ресторане, а после на машине катались. Ох, как он целуется!
— А это, значит, приличной и к тому же замужней женщине можно в первый же вечер делать. — Ну что на меня за такая стервозность напала! Сама себе удивляюсь!
— Не будь ханжой, — пригвоздила меня к позорному столбу Нонна. — Я, может, в жизни еще ни в кого так не влюблялась…
— Ты едва с ним знакома.
— Подумаешь. Существует любовь с первого взгляда. Читала, наверное, про такое?
— А Петру ты тоже так объяснишь?
— Дался тебе мой Петр! Я на него двенадцать лет жизни потратила. Почти зря! Кроме привычки, ничего не осталось. А секс вообще нулевой. Причем это не я не хочу, а он.
Откровение, да и только! Отчетливо помню, как Нонна не далее чем две недели назад говорила совершенно обратное. Все у них, мол, с Петром тип-топ, вплоть до секса. Или она врет, что вчера они сидели в ресторане, а на самом деле с Аркадием попробовала… Потом сравнила и убедилась, что секса у нее как бы и не было. А от меня скрывает, чтобы я о ней плохо не думала, да и не завидовала…
— Я прямо теперь как новая, — продолжала изливать душу Нонна. — Мир прекрасен!
Ну точно, не только целовались.
— Мы с ним завтра утром, перед работой, встречаемся! Я уже договорилась, что на пару часиков опоздаю.
— Опять в ресторан? — Язык мой сегодня превратился в настоящее жало. Если так дальше пойдет, окончательной стервой заделаюсь. — Бизнес-завтрак вместе станете кушать?
— Зачем ты так? — прохныкала она. — Я же не виновата, что понравилась ему, а ты не понравилась.
— По-моему, сейчас речь не о том, кто ему понравился, а кто понравился тебе.
— Ели ты так злишься, вообще могу тебе ничего не рассказывать.
Поняв, что хватила через край, я пошла на попятную. Мне было интересно, как будет развиваться ее роман с Аркадием. Да и ссориться с Нонной не хотелось: все же самая близкая подруга.
— Нон, я не злюсь, а за тебя волнуюсь. Ты же Аркадия совсем не знаешь. Вот закрутишь с ним, Петька, не дай бог, узнает, уйдет от тебя. А что там в голове у Аркадия, никому не ведомо. Представь, останешься одна с двумя маленькими мальчишками. Я-то уж знаю, каково это!
— Только не хорони меня заживо! Может, у нас и романа-то настоящего не возникнет. Я только немножечко! А Петька… Откуда ему узнать? Если, конечно, ты не расскажешь.
— На мой счет можешь быть спокойна. Но ведь слухами, как известно, земля полнится.
— У них нет общих знакомых.
— А Лена?
— Ей-то зачем меня выдавать?
— Не знаю, — честно ответила я. — Может, у нее на брата совсем другие планы. Видела, как она вчера из-за домработницы затрепыхалась. По-моему, она из тех сестер, которые привыкли братьев контролем держать. Извращенный комплекс материнства.
— А и правда. Детей у Лены нет, — встревожилась вдруг Нонна. — Слушай, может, ей моих подкинуть на время. Они кого хочешь отвлекут.
— Та-ак, болезнь прогрессирует. Уже и детьми готова пожертвовать.
— Типун тебе на язык! Пошутила я. Но, знаешь, Лену надо действительно нейтрализовать. Ой, давай я сейчас с тобой распрощаюсь и, пока мой зануда не явился, позвоню Аркаше. Пусть срочно убедит Лену, будто у меня с ним ничего нет, а ты ему, наоборот, очень понравилась, и он собирается с тобой встречаться.
— Она не поверит.
— Если он сам скажет, поверит. В общем, подруга, сейчас я с ним быстро свяжусь, а потом опять позвоню тебе, и мы разработаем тактику.
Она положила трубку, оставив меня сидеть, по выражению нынешней молодежи, в полном шоке. Хорошенькая история. Это меня, называется, познакомили с мужиком! Теперь мне же еще их прикрывать придется — и от сестры, и от мужа. Оно мне надо?
Хлопнула дверь. Домой вернулась Надя.
— Всем привет! — бросила она и пронеслась в свою комнату.
Через несколько секунд выглянула из двери и удивленно спросила:
— А бабуля где? Компьютер не занят. Она что, со всеми виртуальными кавалерами поссорилась?
— Не знаю. — Я пожала плечами. — Пришла, ее уже не было. Я решила, что она на танец живота пошла.
— Да у нее вроде занятия по утрам, — возразила дочь.
— Сегодня, как я поняла, вечером. — Впрочем, я не очень была уверена.
— Но не в десятом часу. Она обычно в это время дома. Она не звонила?
— Нет. Правда, мы с Нонной чуть-чуть поговорили.
— Ясно. Чуть-чуть — это значит часа полтора.
— Да нет. Минут десять. Ей потом другому человеку позвонить понадобилось.
— Ой мать, что-то мне это не нравится, — забеспокоилась Надежда. — Мы-то ее молодой считаем, а она все же человек пожилой. И вечер такой душный. Вдруг ей плохо стало? Напрягается ведь не по годам.
Волнение дочери передалось и мне. Мы посмотрели, нет ли какой записки на холодильнике, где обычно оставляем друг другу послания. Ничего.
— Ма, добегу-ка я до клуба. Вдруг она на полпути сидит.
Я уже окончательно разнервничалась.
— Пойдем вместе.
Я знала: разминуться с матерью невозможно. От клуба до нашего подъезда два шага пройти через двор по тропинке.
По пути Надя сказала:
— Надо бабуле мобильник купить. А то нервничай каждый раз. Пожалуй, я вот как сделаю: ей свой старый отдам, а себе новый куплю. Все равно собиралась. Завтра же осуществлю.
А у меня в голове лишь одна мысль вертелась: только бы нам найти маму живой и здоровой. Господи, вот живем так бок о бок, ругаемся, обижаемся, а как что случится, с ума начинаем сходить.
Клуб как раз запирали.
— У вас уже все занятия кончились? — спросила я.
На меня уставились, как на помешанную.
— У нас бабушка пропала, — объяснила Надька.
— У нас бабушки не занимаются, — ответили ей.
— А наша занимается, — подтвердила я. — Танцем живота.
— Они давно уже ушли. Только там бабушек нет. Одни молодые.
— Нет, она тоже занимается, и она у нас молодая, — сказала Надя.
— Ну, если молодая, может, и так.
Мы подавленно побрели обратно, заглядывая во все кусты. Ведь, если действительно стало плохо, где угодно могла упасть!
Прочесали весь двор. Лавочки пусты. Опросили нескольких человек, гулявших с собаками. Ни один из них нашу бабушку не видел.
— Мать, пошли домой. Будем звонить в милицию.
— Бесполезно, — отмахнулась я. — Они начинают искать пропавших только через трое суток.
— Идиотизм! — взвилась Надька. — С человеком за трое суток бог знает что может произойти.
— У них другая логика. Если трое суток отсутствует, значит, точно пропал, а не загулял.
Мы сели в лифт.
— Тогда стану звонить в «скорую». Вдруг ее увезли в больницу.
У меня уже ком стоял в горле.
Дрожащей рукой открыла замок, ворвались в квартиру. А навстречу нам благостная мама.
— Где это вы вдвоем гуляете? Пришла, а никого нет.
Ох, мы с Надькой на нее и набросились! Бабуля сперва опешила, а потом расплакалась.
— Вот сейчас мне на самом деле плохо станет. Что я такого страшного сделала? В клубе позанималась, а после чуть-чуть погуляла. Время-то еще детское. Даже светло.
— А мы волновались, — продолжала кипеть я.
— Теперь без мобильника из дома ни на шаг! — шикнула на нее Надька.
Бабушка обрадовалась.
— Вот это правильно, внучка. Буду теперь крутой пенсионеркой. А тебе, Вера, Нонна твоя обзвонилась по всем телефонам.
Оказывается, я на нервной почве мобильный дома оставила. Ну, сумасшедший сегодня вечер! Ушла в комнату, закрыла дверь и набрала номер Нонны. Та шепчет:
— Куда пропала? Но теперь погоди. У меня Петька вернулся. Сейчас выйду, якобы к соседке, и все тебе объясню.
Я стала ждать звонка. В соседней комнате старая и малая громко оспаривали право использования компьютера.
Позвонила:
— Слушай и не перебивай. Я обо всем договорилась. Значит, мы с Аркадием на неделе вечером встречаемся. Для Пети мы с тобой собираемся в кино. Для Ленки Аркаша с тобой пойдет в кино. Так что ты в этот день лучше куда-нибудь из дому уйди. Точную дату я тебе сообщу.
— Почему я должна уходить из дому?
— Потому что я не могу рисковать. Вдруг Петька решит проверить. Ты же сама говорила. А мне с Аркашей нужно поближе познакомиться.
Ну почему обязательно за мой счет?
— Слушай, — начала канючить Нонка. — Я так редко о чем-нибудь тебя прошу. Ну пожалуйста!
Она ныла и ныла, и мне, конечно, пришлось согласиться. Нонка, конечно, обрадовалась и тут же сообщила мне в качестве, так сказать, бонуса:
— Аркашка сказал, у него есть друг. Тоже свободный. Мы тебя потом обязательно с ним познакомим.
Ага, уже, значит, «мы»! Быстренько они.
— Нет уж, — отвечаю, — я со своей жизнью сама справлюсь. А вдруг этому другу ты больше понравишься. Совсем запутаешься.
— Какая ты, Верка, злая стала. — Нонна уже чуть не плакала.
Мне опять стыдно сделалось.
— Да не злая я, а за тебя продолжаю волноваться. Как бы ты налаженную жизнь не разрушила. Потом ни с чем останешься, а поздно будет.
— Что ты все каркаешь!
— А, делай как хочешь. Только меня не вини, что вовремя не остановила.
— Обещаю! Винить не буду! Ладно. Бегу домой. Иначе Петька меня искать будет, а я на лестнице с телефоном стою.
Разговор с подругой вконец испортил мне настроение. Ненавижу врать, а теперь придется. И в чужие семейные отношения влезать ненавижу, а придется. И совершенно неизвестно, чем это закончится. С Петькой останется, я все равно буду помнить, как она ему изменяла. А с Аркашей сойдется, вроде на моей совести окажется развалившаяся семья. И Петьку жалко. Не заслужил он такого. Ой, как противно.
Ладно бы Нонка сама со своей личной жизнью бы разбиралась, а она меня умудрилась втянуть. В соучастницу превращает. Теперь ради нее куда-то после работы уходить придется, родным всякую чушь сочинять. Эх, что поделаешь: пойду, пожалуй, одна в кино. А куда еще? Одна-то.
VII
Нонке с Аркадием, видно, совсем не терпелось. День вечерней встречи был назначен довольно скоро. И, конечно же, именно в этот день я работала и не сомневалась, что вечером у меня останется единственное желание — вернуться скорее домой. Но раз обещала, ничего не поделаешь.
— Предупреждаю, Нонна, я пойду только на один сеанс. Два фильма мне сегодня точно не выдержать.
— Естественно, Веруня, — подобострастно проворковала Нонна. — Петька мой ни за что не поверит, что мы с тобой два фильма подряд смотрели. Можно, конечно, еще часик… под видом, что посидели в кафе…
— Нельзя! — решительно отрезала я. Не хватает еще одной после кино в кафе сидеть.
— Как хочешь, как хочешь, — не стала настаивать она. — Только умоляю, как закончится, звони и перескажи краткое содержание.
— Не морочь мне голову, и себе тоже. Купи журнал «Афиша», выбери фильм, какой тебе больше понравится, и прочти аннотацию, а заодно посмотришь, где он идет. Тогда сможешь навешать своему Пете лапшу с полным знанием дела.
— Гениальная идея! — обрадовалась моя подруга. — Какая же ты у меня, Вера, умная. Я бы не сообразила.
— Естественно. У тебя мозги другим заняты. Нонна довольно, чтобы не сказать сладострастно, хихикнула, и мы распрощались.
На работу я пришла в отвратительном настроении. Не покидало чувство, что я влезла во что-то противное и мне абсолютно ненужное.
И день, как нарочно, выдался суетливый, тяжелый. Народу в магазине тьма. Полное впечатление, что все разом съели свои запасы и вконец оголодали. Вдобавок вырубился кондиционер. Это при плюс тридцати-то на улице. Душно стало до невозможности! Настроение это ни нам, ни покупателям не подняло.
Только кондиционер наладили, кассы зависли. Тут вообще ужас начался. Очередь с полными тележками стоит. Все орут, ругаются, и между собой, и с нами. Нинку одна сумасшедшая чуть батоном не побила. Размахивает им во все стороны и орет как резаная:
— Почему это я должна час стоять ради того, чтобы заплатить вам несколько рублей.
— Не хотите стоять, положите батон обратно. В ста метрах от магазина вагончик с хлебом. Купите там, — на свое горе посоветовала ей Нина.
А та лишь еще сильнее разозлилась.
— Не желаю я хлеб есть неизвестно откуда, мне нужен хороший! Возьмите у меня деньги!
А Нина, естественно, не имеет права.
Минут через двадцать кассы ожили.
В общем, затишье в магазине наступило только часам к пяти. И тут появился он! Я сразу его увидела. Еще до того, как он меня.
Олечка была права. Поровнявшись с кассами, он внимательно оглядел всех кассирш, и, только после того, как заметил меня, с радостной улыбкой встал в мою очередь. И ведь она была самая длинная, а Олечка уже освобождалась.
Логичнее было бы перейти к ней. Родион, однако, упорно стоял. И это, несмотря на то, что перед ним была женщина с доверху набитой тележкой, да еще два раза бегала товар менять. Олечка, подмигнув мне украдкой, крикнула:
— Молодой человек! Проходите ко мне! Касса свободна!
Но Родион ей ответил:
— Не беспокойтесь. Я уж тут.
Олечка мне кивнула. Мол, видишь, ничего я не преувеличивала и не выдумывала. Да я и без ее намеков все понимала. И так разволновалась! Явно у него ко мне какое-то серьезное дело, коли такую настойчивость проявляет. Неужто и впрямь с Надькой пожениться решили. Могла бы сама мне сказать! Ничем я от нее такой скрытности не заслужила, не цербер какой-нибудь. А она вообще делает вид, будто они не видятся. И тут я поняла, что совершенно не готова к замужеству дочери.
Активная покупательница наконец расплатилась, и подошла очередь Родиона.
— Здравствуйте, Вера Павловна. Очень рад снова вас видеть. Вы сегодня замечательно выглядите!
От его комплимента я еще больше насторожилась. По моему собственному убеждению, после горячих, в буквальном смысле, часов, проведенных за кассой, светлый мой облик являл собой некое подобие загнанной лошади, и больше всего на свете хотелось залезть под холодный душ.
— Спасибо, — тем не менее поблагодарила я, пробив полкило баварских сосисок и пакетик несладкого йогурта. — Мне тоже очень приятно вас видеть.
— Вот видите… опять здесь по делу… оказался неподалеку, — делая паузы, пробормотал он.
— Устали, наверное, день сегодня очень жаркий, — зачем-то сказала я.
— Да? Жаркий? — удивленно посмотрел на меня он. — А я и не заметил. У меня в машине кондиционер. И в офисе тоже.
Он расплатился, однако не уходил, а продолжал молча топтаться на месте. Я тоже молча ждала, что последует дальше.
— Вера Павловна, — наконец решился он. — У меня есть к вам один разговор. — Снова пауза. — Так сказать, личного характера.
Вот оно! Началось! Меня даже пот прошиб.
Родион улыбнулся.
— Да, я понимаю: вы сейчас работаете, вам некогда, поэтому хотел предложить встретиться после работы. Вы во сколько заканчиваете?
— Сегодня? — едва могла говорить я.
Он кивнул.