- Старик-то нам наврал, - сказал он громко. - Что, хранитель, нанял-таки себе защитника? Да только вид у него не впечатляющий. Свободной рукой он вновь потянулся к ожерелью.
Косточка попала ему в глаз и бандит озверел.
- Ладно, малец, - он сплюнул на мраморные ноги божества. - Так и быть, начнём с тебя. - Не спеша, держа меч наготове, он принялся подходить к наглецу. Тот спокойно отступал, держась на прежнем расстоянии и направляясь к выходу из святилища.
- Ребята, не давайте ему уйти, - крикнул главарь, не спуская с юноши глаз.
Некоторое время все беззвучно и медленно двигались, словно во сне. Один лишь Хранитель, под прицелом тяжёлой стрелы, сидел неподвижно и загадочно улыбался. В конце концов третий бандит, также с арбалетом наготове, преградил юноше выход.
- Ещё не поздно извиниться, - ухмыльнулся главарь. Противник был в ловушке.
- Посмотрим, - впервые его новый недруг нарушил молчание и, не подавая признаков испуга, тихонько хлопнул в ладоши. Все три лошади, дико заржав, пустились безумным галопом куда-то в глубь леса. Тот, что держал старика на прицеле, едва не выронил оружие. Чертыхаясь, он кинулся вдогонку и остановился, одумавшись.
- Похоже, что извинения тебе не помогут, - рявкнул главарь и замахнулся.
Его клинок разрубил пустоту и грабитель покатился прямо под ноги своему спутнику. Он вскочил, глаза его пылали яростью. Юноша стоял в четырёх шагах от него, но улыбка его стала недоброй.
- Пристрели старика, - произнёс главарь не оборачиваясь и вновь замахнулся.
Юноша вновь хлопнул в ладоши.
Бандит спустил тетиву арбалета, но какая-то тварь ужалила его в предплечье. Наконечник рассёк воздух сверкающей молнией и пробил насквозь ладонь главаря.
Тот выронил меч и посмотрел на окровавленную руку, не веря своим глазам. Затем с воплем кинулся на юнца - задушить его голыми руками, разорвать на куски!
От чудовищного удара в глазах его засверкали искры. Пошатываясь, главарь отпустил дерево, неожиданно вставшее у него на пути, и мешком свалился на землю.
Его сообщники разом выстрелили. Юноша лишь взмахнул руками и поймал оба снаряда. Стрелы в ладонях его разгорелись нестерпимым голубым сиянием и одну них из он небрежно швырнул обратно.
Громовой удар потряс землю. Перед грабителями сверкнула молния, опаляя их лица и превращая арбалеты в пригоршни праха.
Этого было достаточно. С побледневшими от страха лицами они бросились наутёк.
...Когда главарь, шатаясь, поднялся на ноги, старик вновь ходил по святилищу, стирая пыль, раскладывая дары леса и что-то тихонько напевал. Юноша сидел на ступенях и играл на флейте. Даже сквозь туман в голове главарь осознал, насколько виртуозной была игра. А когда в глазах перестало двоиться, разглядел тонкую изящную золотую цепочку, обвивавшую шею музыканта. Рядом на ступени лежала сверкающая арбалетная стрела.
Прижимая окровавленную руку к животу, главарь поплёлся прочь. Никто не обратил на него ни малейшего внимания.
* * *
- ... так что оставаться здесь безопасно, - сказала Рисса. - Ты меня слушаешь?
Нламинер стряхнул с себя видение.
- Не вполне, - ответил он. - Извини. Повтори ещё раз.
- Судя по всему, - пояснила Рисса, обводя рукой стены пещеры, никто сюда не заглядывает. Не стоит останавливаться в других местах, пока не выясним, что к чему.
- Понятно. - Впервые он ощутил усталость. Она накатила волной и неожиданно не осталось сил, даже чтобы подняться на ноги. - Завтра и начнём, - промолвил он невпопад и свалился рядом с поленницей.
Рептилия постояла над ним, вслушиваясь в дыхание, и села у "порога". Ветер гудел уже совсем сердито, но в укрытие ему было не попасть.
Постепенно сон сморил и её.
* * *
Тучи разошлись и солнце засияло над притихшим океаном.
Нламинер стоял на мраморной лестнице. Только теперь она простиралась не на сотню футов, а на тысячу. Величественное здание возвышалось над ним; незнакомый изящный город расстилался внизу. Множество рептилиеобразных существ чинно шествовали по лестнице по-двое - по-трое.
Они не обращали на него внимания. Все они были по грудь Нламинеру, но держались так, словно он был песчинкой у ног великанов. У тех, кто поднимался к зданию ("храму", решил Нламинер), в руках были подношения - гроздья незнакомых ему мелких ягод, резные фигурки, и многое другое.
Пожав плечами, Нламинер направился наверх. Он не ощущал своих шагов - словно плыл по воздуху. Тут только до него дошло, что это видение, сон. Он усмехнулся. Нечасто ему доводилось видеть столь яркие и правдоподобные сны.
"Поклонись статуе, когда войдёшь с храм", шепнул ему чей-то голос и Нламинеру немедленно показалось, что где-то он уже его слышал. Двигаясь вверх, он достиг массивных распахнутых дверей сооружения и вошёл внутрь.
Красивые мозаики, воздух, прохладный и исполненный необычной свежести, огромная фигура улыбающегосся божества в дальнем конце зала. И сотни существ. Как по команде, они повернулись в его сторону. Под взглядом немигающих глаз с сузившимися вертикальными зрачками Нламинеру стало не по себе. Он медленно поклонился статуе и все сразу же перестали им интересоваться.
"Положи подношение к его ногам", вновь шепнул голос и Нламинер опустил глаза. В руках он нёс свой меч, Защитник, и края клинка едва заметно поблёскивали сиреневым отливом.
Сквозь туман, клубившийся в голове, проползла мысль: "Что-то здесь не так! Остановись немедленно и подумай!"
Он встал и поднял глаза на статую. Множество предметов украшало ниши и постаменты поблизости от неё - вазы, статуэтки, ягоды, множество вполне повседневной утвари... Что случилось, почему его так беспокоит меч, который он должен положить к ногам изваяния?
Слабый стон пронёсся по залу и всё вокруг стало таять, терять материальность и прочность. Затем сияющий сгусток света пронизал пространство и взорвался перед ним, расплескивая свет и смывая вялость и неторопливость, с которой он шествовал по видению.
III.
Чья-то прохладная рука прижималась к его лбу.
Нламинер открыл глаза и сел. Рисса стояла над ним, принюхиваясь; посмотрев ему в глаза, она уселась рядом. Сквозь "дверь" в пещеру просачивался утренний свет.
- Что случилось? - поинтересовался Нламинер, разминая чудовищно затёкшие суставы. Отвык я от походной жизни, подумалось ему.
- Ты говорил во сне, - был ответ. - Прежде никогда с тобой такого не было. Видел сон?
Нламинер кивнул. - Довольно яркий и странный. А что?
Рисса запнулась. - Это весьма необычно, но я тоже видела сон. Он был... - она потрясла головой, словно не вполне ещё проснулась и встала. - Впрочем, ладно. Я не чувствую ничего подозрительного ни в тебе, ни в себе. Пошли.
И так всегда, угрюмо подумал Нламинер, выкарабкиваясь навстречу прохладному утреннему морю.
Ветерок пригладил его мех и развеял последние остатки ночного видения. Сразу же захотелось есть. Однако, подумал Нламинер, наш стол не будет баловать разнообразием. Только чайки гнездились на островке; если наверху нет людей, останутся лишь дары моря. В сыром виде. Да, и морская вода взамен пресной.
- Пойду-ка я наверх, - сказал Нламинер, окидывая взглядом Лестницу. - Может, случится чудо и там кто-то есть.
- Хорошо, - кивнула Рисса в ответ. - Попытайся открыть ворота. Только осторожнее: там, где нет света, наверняка небезопасно. Я пока поохочусь.
И нырнула в море.
Нламинер проводил взглядом её силуэт и пошёл наверх, считая ступени. Солнечные лучи скользили по-над морем; картина была мирной и величественной. Впрочем, давно известно, что мир ночной разительно отличается от мира дневного. "И сумеречного мира", - шепнул ему голос на ухо и Нламинер резко остановился. Опять этот голос! Где же он его слышал?
Голодные резкие вопли птиц были ему ответом.
* * *
...В святилище Нламинер задержался на несколько дней. Он появился на сцене, едва незадачливые грабители ушли со сцены. Впрочем, мало кто обвинил бы его в трусости: невелика доблесть выступать голыми руками против опытных бойцов.
Юноша, наигрывавший на флейте, подмигнул ему и бросил арбалетную стрелу. Нламинер ловко поймал её и едва не выронил: вместо стрелы в руках его был старинный ключ, сработанный из драгоценных металлов и украшенный множеством каменьев. А когда он вновь поднял глаза, на ступенях никого не было.
В святилище оказалось немало работы, которая была уже не под силу пожилому Хранителю. Та же непонятная воля, что вела Нламинера через лес, посоветовала ему поговорить со стариком и неожиданно исчезла.
Впервые он оказался совсем один.
Однако, Хранитель принял его радушно. За те несколько дней, что Нламинер провёл, приводя в порядок каменную площадку - сметая пыль, поправляя статуи, восстанавливая невысокий забор, ограждавший святилище двойной восьмёркой - он рассказал ему немало интересного о вселенной, окружавшей их. Воображение Нламинера загорелось. Он часами слушал рассказы о героях старины, о неведомых землях и великих океанах, о битвах богов и смертных, о взлёте и падении целых народов. Как проста и безмятежна оказалась размеренная жизнь Анлавена! Где-то за пределами её бурлил огромный, неизвестный мир и желание добраться до него стало нестерпимым.
Тогда же он понял первый закон жизни: мгновение триумфа должно быть заранее оплачено долгими и неинтересными годами, насыщенными тяжёлым и однообразным трудом.
Ему потребовалось пять лет, чтобы пересечь сорок миль леса, преграждавшие ему путь в соседний город, Киннер, откуда можно было отплыть в любую часть света.
* * *
С вершины Лестницы океан разворачивался во всём своём величии. Сквозь размеренный строй ленивых волн осязалась дремлющая мощь, способная однажды восстать, разгневаться и обратить в прах всё, что попадётся на пути. Где-то там, в лазурной глуби, скрывался древний город... и ещё девять десятых Лестницы. Нламинер представил себе занесённые илом улицы, полностью стёртый с лица Ралиона народ и ужаснулся. Можно было сколько угодно говорить о величии вселенной и мудрости её законов, но когда видишь, как эти законы действуют, разум порой может помрачиться.
К северу, за дымкой, находился Континент, Большая Земля, арена многих боёв прошлого, изобилующая чудесами и загадками. Только близость его была обманчивой. Хорошо тем, у кого под ногами надёжная палуба корабля или тусклое зеркало портала - сделал шаг, и ты уже в сотне миль отсюда. Когда же вокруг только камни да пыль...
Сразу за Лестницей следовал небольшой тоннель - игра природы, окно, выточенное неутомимым ветром. За ним, в кратере давно потухшего вулкана и находился маяк. Он тоже был древним, вмещая в себя сотни лет и бесчисленные события. Теперь, когда магниты и магия вели корабли надёжнее любого маяка, он был не нужен - и оставлен здесь на произвол судьбы. Любопытно, чем занимались здесь последнее время?
Некогда всё небольшое пространство кратера занимала роща - здесь, на выветривающемся базальте, под надёжной защитой стен вулкана в конце концов прижились священные деревья - ольха, берёза и... Нламинер оторопел, когда увидел то, что осталось от рощи.
Мёртвые остовы деревьев торчали из каменистой земли, словно грозя последним проклятьем всем встречным. Лишь крохотная часть рощи ещё была жива; впрочем, и там деревья были больны и долго им не протянуть. Стараясь не наступать на рассыпающиеся в прах пни, Нламинер подошёл к десятку уцелевших деревьев и покачал головой. Словно кто-то высасывает из них жизненную силу. Однако Рисса уже была здесь и не заметила ничего подозрительного. Великие боги, что же может быть подозрительней!
Собственно маяк был крохотной крепостью, отгородившейся от мира пятнадцатифутовыми стенами и стальной решёткой в воротах. Нламинер постоял минут десять, вслушиваясь в звуки и запахи, но ничто не привлекло его внимание. Только камни да пыль.
Ему не составило большого труда перелезть через арку ворот и поднять решётку с той стороны. Проржавевшие зубья угрожающе нависли над головой. Ворота выглядели неприветливо и даже враждебно словно голодная пасть чудовищно старого и голодного хищника.
Он сделал два шага внутрь небольшого внутреннего дворика и остановился, поражённый увиденным. Сразу за воротами находились главные двери центрального строения, на вершине которого некогда сиял путеводный шар. Двери выглядели едва живыми; казалось, тронь пальцем - и рассыплются пылью. Поверх обоих изуродованных створок чем-то, похожим на свежую кровь было каллиграфически начертано на Тален: