Дело дошло до того, что немедийцы лет десять назад выдвинули на Полночь аж четыре легиона, сумевшие перебить значительную часть разбойного люда, а остальных загнать в болота. Потом король Нимед I распорядился построить лимес, оборонительную линию, в виде длинного — лиг двести! — вала со сторожевыми башнями и крепостями через каждые пять лиг, тем самым надежно перекрыв путь в полуночные владения Трона Дракона. Однако, вольные бароны и хорошо организованные шайки разбойников, частенько напоминавшие эдакие маленькие армии, вовсю продолжали донимать Пограничье и Бритунию, полагая грабеж вполне достойным и прибыльным ремеслом. При столкновениях с регулярным войском они, разумеется, несли потери, но в случае, если перед «вольными отрядами» оказывались беззащитные деревни или городки… Выжженная земля и полнейшее разорение!
— Ничейные земли являются слишком уединенным уголком, — терпеливо объяснил Гвайнард. — Полагаю, люди начнут их осваивать только лет через двести, если не позднее. И уединение это сохраняется столетиями. Выводы сам сделаешь, или подсказать?
— Зачем подсказывать? — хмыкнул Конан. — Природа пустоты не терпит. Где нет человека, там появляются другие твари.
— Всегда знал, что ты у нас умный, — снисходительно улыбнулся Гвай. — Баронство Лотар, о котором идет речь в послании Хранителя, находится у самого края огромного и неисследованного никем лесного массива, тянущегося почти от Соленых озер до Граскааля. Владеет им какой-то беглый немедийский дворянин, нашкодивший на родине и вынужденный бежать от королевского суда. Он выстроил там деревянную крепостишку, нарек ее «замком» и начал благополучно царствовать в новых владениях, принимая под свою руку всех и каждого — от каторжников до беглых крестьян. Пару тысяч человек уже набрал, возможно, и больше. Одна беда — месьор Лотар выбрал далеко не самые лучшие земли для обустройства своего маленького государства, хотя выбирать-то и не приходилось, поскольку самые удобные наделы давным-давно захватили прочие вольные бароны. Железная пуща — местечко странное и недоброе, легенды о ней ходят прескверные, но вплоть до минувшей весны из лесов ничего очень уж страшного кроме хищного зверья не выползало…
— А сейчас?
— Сейчас? Сейчас Лотар стал эдаким заповедником нечистой силы и местные жители убеждены, что во всем виновно некое зло, появившееся в Железном лесу. Сначала я связывал это со Временем Тумана и древней магией Роты-Всадника, истекающей из открывшегося в Кезанкии портала, но потом стало ясно — причина в другом. Слишком уж далеко от Кезанкийских гор расположена Пуща. Дело дошло до того, что барон Лотар обратился за помощью в Совет нашей гильдии — написал письмо в Бельверус. Ночная Стража обязана помогать всем, будь человек государственным преступником или святым. Совет отправил на Полночь самый крупный отряд охотников, предводительствовал над которым Рульф из Нумалии. Они и должны были разобраться, в чем дело.
— И сколько Стражей было в ватаге Рульфа?
— Сорок шесть.
Конан едва не поперхнулся воздухом. Четыре с половиной десятка хорошо обученных профессиональных охотников на монстров — это, знаете ли, изрядная сила. Можно даже сказать — очень серьезная сила, сравнимая если не с тяжелым легионом Аквилонии, то, по крайней мере, со всей гвардией бритунийского короля. Уж коли бравая четверка Гвайнарда умудряется гонять чудовищ, обитающих в Райдорском герцогстве так, что только пух и перья летят, то можно вообразить себе, какими возможностями обладает отряд в целых сорок шесть мечей…
Поверьте — любой, самый закаленный жизненными трудностями вампир, при одной мысли о такой ватаге знатоков вампирьих жизни и смерти немедленно грохнется в обморок, а потом сбежит от греха подальше куда-нибудь в Вендию или Паган, где о Ночной Страже и слыхом не слыхивали!
— Что же, весь отряд Рульфа бесследно исчез по дороге в Лотар? — спросил киммериец.
— Как видишь. Не знаю, по дороге ли, или в самом баронстве, но от Рульфа не поступало никаких донесений уже несколько дней, а он обязан был отправлять соколиной почтой депеши Совету Хранителей ежедневно, дело-то серьезное… Наводит на самые нехорошие размышления, не так ли?
— Согласен, — кивнул варвар. — Постой, это что же получается? Значит, Хранитель приказывает нам отправиться на поиски пропавших людей Рульфа? Нас всего четверо!
— Наш отряд находится ближе всего к Железной пуще и вольному баронству Лотар, — Гвай ткнул пальцем в карту. — Четыре или пять дней конного хода. А сколько нас — не имеет значения, устав гильдии предписывает охотникам оказывать помощь собратьям по ремеслу без оглядок на собственную безопасность.
— Грандиозно… — варвар только развел руками. — Где не справились четыре с лишним десятка самых отчаянных сорвиголов, там победят четверо! Да, стальная логика у этого герцога Дайнара!
— А мы всегда не числом брали, но умением, — фыркнула Асгерд. — В сущности, ничего особенного делать не придется — надо только выяснить, что случилось с Рульфом и его ватагой, поглядеть, какова обстановка в Лотаре и доложить Совету. А уж в Бельверусе будут принимать решение — стоит принимать чрезвычайные меры, или нет.
— То есть? — поднял брови Конан. — Что в понимании Совета является «чрезвычайными мерами»?
— Если появляется серьезная угроза, Совет Хранителей гильдии обязан собрать всех свободных от трудов охотников и отправить на истребление нечисти. В таком случае, к отряду могут присоединиться волшебники Ордена Алого Пламени Равновесия или Золотого Лотоса, обязанные помогать Ночной Страже по старинному уговору… Возможно, придется привлекать и армии государств, поддерживающих с нами союз, хотя такое случалось всего однажды — девятьсот лет назад, когда войско Аквилонии помогало Страже очистить земли, теперь именуемые Боссонией от сохранившихся со времен Кхарийской империи чудовищ и нечистой силы.
— Словом, начинаем собираться, — заявил Гвай. — Берем с собой все возможное снаряжение, и выезжаем завтра поутру. А я пока съезжу в замок герцога — поболтать с месьором Атрогом, может быть, он знает что-либо о событиях в Лотаре…
Верные соратники дружно покивали — если кто и был осведомлен больше всех, так это месьор Охранитель высокой короны, начальник тайной службы Райдора, достойнейший месьор Атрог Гайарнский.
* * *
Сборы отряда в поход — дело исключительно серьезное и трудоемкое, поскольку Ночные Стражи обычно возят с собой немыслимое количество самого разнообразного снаряжения, каковое может пригодиться в любой момент. Посему, когда Гвайнард оседлал коня и уехал в герцогский замок, киммериец и Эйнар под чутким руководством Асгерд начали укладывать вещи.
Для перевозки бесчисленных сетей, капканов, особых приспособлений предназначенных для поимки или убиения некоторых особо хитрых и зловредных чудовищ предназначался ныне топтавшийся в просторной конюшне боссонский тяжеловоз с традиционным именем «Малыш». Если кто не знает, кроме недоступной иным лошадям силы и выносливости, тяжеловозы обладают еще одним весьма полезным для Ночной Стражи качеством — эта здоровенная коняга с громадными копытами, волосатыми лапами и флегматичным добродушным характером гораздо острее других домашних Животных чувствует близкое присутствие различной нечисти и нежити.
Когда большая часть снаряжения была аккуратно уложена в непромокаемые кожаные мешки, варвар отправился на конюшню — надо было отвести Малыша на соседнюю улицу, к кузнецу Хрофту и заново подковать. Отдыхавший в самых дальних и на всякий случай укрепленных железными полосами яслях Гнедой киммерийца злобно взвизгнул, узрев, что возлюбленный хозяин направляется не к нему, а тяжеловозу. Проклятая тварь была ревнива, что неудивительно: сартаки, очень похожие на настоящих лошадей хищники из мира Аурус были существами полуразумными, а значит, обладали некоей долей почти настоящих чувств, из которых, как известно, наиболее сильны любовь и ревность.
— Поедем гулять только вечером, — Конан решительно пресек попытки Гнедого привлечь к себе внимание. Сартак, зная, что с хозяином не поспоришь, утихомирился, рыкнув, однако два неких словечка по-киммерийски, которые можно с трудом перевести как «оскопленный осел» — за время общения с варваром, способный отчасти перенимать человеческую речь ездовой монстр успел изучить достаточно крепких горских выражений, употребляемых Конаном в мгновения жизненных трудностей.
— Сам дурак, — не остался в долгу киммериец, выводя Малыша из стойла. Тяжеловоз косился на ясли Гнедого огромным лиловым глазом с явным неодобрением — понимал, что этот, с позволения сказать, «конь» имеет к конской породе столько же отношения, сколько Конан — к монастырю секты, исповедующей отречение от мирских благ, вина и женщин.
Вышли на улицу через ворота хозяйственного двора. Надо было пройти два квартала вверх по Волчьей, а затем повернуть на улицу короля Ариорикса, где и располагалась кузня почтенного мастера Хрофта. Немногочисленный прохожие, в основном добропорядочные обитатели соседних домов, благочинно раскланивались с варваром — он хоть и был в Райдоре новеньким, чужаком, приехавшим в столицу герцогства совсем недавно, однако входил в отряд почитаемой всеми Ночной Стражи, о котором в столице владений его светлости Варта Райдорского ходили самые настоящие легенды.
— Перековать? — пожилой кузнец, чьими услугами издавна пользовались охотники, вытер руки грязнейшей промасленной тряпкой и воззрился на пыхтевшего за спиной варвара Малыша. — Отчего бы и не перековать… Собрались куда-то?
— Собрались, — подтвердил Конан. — К Вольным Баронствам, на Закат.
— Путь неблизкий, — кивнул Хрофт, но дальше расспрашивать не стал — мастер был не любопытен и предпочитал не совать нос в чужие дела, а особенно в дела Ночной Стражи. Эти сорвиголовы ходят по тонкому барьеру, отделяющему привычный зримый мир от страшного мира незримого, Универсума чудовищ и духов, так что лишние знания о таких страстях простому человеку могут только повредить. — Пошли к кузне…
Малыш сразу понял, что от него хотят, и согнул в колене правую переднюю ногу. Хрофт осмотрел копыто тяжеловоза и поднял недоуменный взгляд на Конана.
— К другому кузнецу намедни водили?
— К другому? — не понял киммериец. — Нет, сам знаешь, наши лошадки всегда у тебя подковываются…
— Тогда сам посмотри, — Хрофт указал на старенькую стертую подкову, которая была явно мала для могучего копыта Малыша. — Ковка не моя, нет мастерского клейма, гвозди с квадратной шляпкой я не использую. Да и какой балбес использовал такую маленькую подкову? Хотите лошади копыта испортить?
— Ничего не понимаю, — пребывая в полнейшем недоумении, ответил Конан. — Наверное, Гвай или Эйнар его зачем-то перековывать водили — только зачем и когда? Я бы знал. Приду домой — устрою этим разгильдяям веселенькую жизнь!
— Ну, ладно, — махнул мозолистой лапищей Хрофт. — Только впредь так не делайте, а если хотите отыскать другого мастера, меня предупредите, может, кого посоветую…
По возвращению в усадьбу, где Эйнар, Асгерд и довольно быстро приехавший из Замка Короны Гвайнард продолжали лихорадочную деятельность по подготовке к завтрашнему отъезду (теперь вся троица громкоголосо спорила насчет того, какие именно припасы провизии брать с собой и в каком количестве), Конан сразу задал вопрос в лоб: кто опростоволосился? Кто отвел тяжеловоза к негодному кузнецу? Признавайтесь! Скотина-то дорогая, да и полезная!
В доказательство обвинений были предъявлены снятые Хрофтом подковы, которые варвар предусмотрительно захватил с собой.
— Бред какой-то… — высказался Гвай, когда стало ясно, что никто из охотников к сему таинственному событию непричастен. Между прочим, допросили даже престарелую домоправительницу с мужем — госпожа Тюра отреклась от этой проделки так же решительно: ей только не хватало хозяйских лошадей на кузню водить, будто других дел нет! Усадьба-то немаленькая, за хозяйством глаз за глаз нужен! — Ну, не мог же Малыш сам перековаться! Боссонские тяжеловозы для кузнечного ремесла не приспособлены!
— Сплошные странности, — задумчиво проговорила Асгерд, поглаживая пальцами подбородок. — Я сегодня заметила, что в кладовой непорядок. Сундук, где мы сети храним, передвинут в другой угол, куда-то потерялись два капкана с посеребренными зубцами, закупоренный и залитый воском сосуд с декоктом мэтра Гизульфа оказался откупорен и какая-то сволочь разлила или выхлестала едва не половину кувшина…
— Половину? — ахнул Гвай. — Тот самый кувшин с настоем для «ночного зрения»? Да если бы кто выпил хоть четверть кружки этой оравы — окочурился бы на месте! Сама знаешь, употреблять декокт надо по капельке… Наверное, пролили по неосторожности!
— Пятен на полу нет, — холодно отозвалась Асгерд. — Доски выскоблены начисто, а отвар темный, след так сразу не выведешь. И еще. Потерялись несколько вещиц из нашего собрания. Только сегодня обнаружила, когда хотела взять необходимые нам в походе амулеты.
Все дружно уставились на широкую полку, протянутую вдоль полуночной стены — там хранились несколько десятков талисманов и оберегов, некоторые из которых обладали нешуточной магической силой. Всем известно, что Ночная Стража частенько использует в борьбе против проникающих в Универсум людей иномировых чудовищ Светлую или Алую магию. Многие предметы, хранившиеся у отряда Гвайнарда были воистину бесценны — в них вкладывали свою силу самые могучие маги Хайбории, от волшебников древности, до таких ныне живущих знаменитостей, как Пелиас из Кофа, который являлся главой Белого конклава чаще именуемого орденом Золотого Лотоса.
— Что именно… э… потерялось? — очень нехорошим голосом осведомился Гвай.
— Смешно то, что исчезли самые бесполезные вещицы. Ну, скажите, кому нужен в нынешние времена оберег, способный отпугнуть Местер Струворма?
— Это что еще за дрянь? — подивившись на незнакомое название, спросил Конан.
— Морское чудовище в виде огромной змеи, длиной до сотни шагов, — пояснил Эйнар, хорошо разбиравшийся в разновидностях древних монстров. — Вымерло несколько столетий назад, по крайней мере о Местер Струворме лет шестьсот-семьсот никто и слыхом не слыхивал. Конан, ты же долго был капитаном королевских корсаров на Полуденном Побережье, должен знать все морские легенды. Слышал когда-нибудь о змеях такого размера?
— Чего я только не слышал, — усмехнулся киммериец. — Моряцкие байки, о каких только чудищах не повествуют, вспомнить страшно! Но я верю только своим глазам. А поскольку такую змеюку за несколько лет плаваний ни разу не видел — значит, ее не существует.
— Железная логика, — бесстрастно отметил Гвай. — Асгерд, что еще исчезло?
— Талисман, защищающий от «Черной Радуги», но это заклятье утеряно со времен падения Кхарии и с тех пор ни единого разу не применялось. Два деревенских оберега обороняющие от мелкой домашней нечисти. Кажется, все…
— Бред, — повторил Гвай исходный постулат. — Как связать Местер Струворма, заклинание «Черной Радуги» и мелкую нечисть, вроде домовых или хохотунцев? Не знаю, как у вас, но у меня нет никаких мыслей.
— Может, у нас своя собственная нечисть завелась? — предположил Конан. — Вот не знаю, как с этим сомнительным добром обстоят дела в Бритунии, а у нас в Киммерии присутствие в жилище незримых тварей, которых мы называли «хранителями очага» — дело вполне привычное. Помню, у отца в кузне огневичок жил — помогал огонь в тигле разводить, а мать ему всегда миску с козьим молоком ставила…
— Нет, тут что-то другое, — покачал головой Эйнар. — Описанные тобой существа родственны нам, броллайхэн, Духам Природы. Я бы почувствовал присутствие чужака. Если в доме и завелось… нечто, то оно очень умело прячется от меня.
— По крайней мере, это самое «нечто» не особенно вредоносно, — сказал киммериец. — Не знаю как вы, а я полагаю, что оберег против морских змеюк нам в обозримом будущем не потребуется. Если кто не помнит, до ближайшего побережья почти полторы тысячи лиг. Я что, не прав?