– Камеры?
– Под карнизом. Одна на северном фасаде, другая – на западном. Можно заключить, что на двух других, которых не видно, то же самое.
– Теперь слушай, – сказал шепотом Ричер. – Я займу исходную позицию. Ждем, когда Франклин вернется и наладит связь. Тогда я начинаю движение. Если дела пойдут не лучшим образом, стреляй по камерам. Это их притормозит.
– Никак нет, – произнес Кэш. – Я не стану сажать настоящие пули в деревянное строение, мы же знаем, что там держат в заложниках гражданское лицо.
– Ее заперли в подвале, – возразил Ричер.
– Или на чердаке.
– Ты же будешь вести огонь по карнизам.
– Вот именно. Она на чердаке, слышит выстрелы, лезет на крышу – прямо под пули.
– Сержант, тебе говорили, что для морпеха ты чертовски осторожен?
Кэш промолчал. Ричер снова выглянул из-за угла ограды.
– О'кей, – сказал он, – новый план. Следи за окнами на западном фасаде. Заметишь вспышку выстрела – открывай огонь на подавление. Можно считать, что заложницу не станут держать в одном помещении со снайпером.
– Ты можешь быть уже в доме, – возразил Кэш.
– Неудивительно, что ты занял только третье место, – сказал Ричер. – Какой-то ты скучный.
– Ладно, замечаю огонь противника – отвечаю огнем.
– Кто, как ты думаешь, будет вести оттуда огонь, кроме противника? Ты же дал мне всего один чертов нож.
– Вечно эти армейские придираются, – заметил Кэш.
– А мне что делать? – спросила Хелен.
– Пригнуться, выйти за угол ограды и затаиться напротив дома. Там они вас не заметят – слишком далеко. Телефон держите наготове. Если понадобится их отвлечь, я попрошу вас чуть пробежать в сторону дома и обратно. Это безопасно.
– А мне? – спросила Янни.
– Останетесь с Кэшем. Струсит – всыпьте ему по заднице.
Все замолчали.
– Все ясно? – спросил Ричер.
– Все, – поочередно откликнулись остальные.
Ричер шагнул в темноту.
Не замедляя шага, он сошел с дороги, пересек обочину, каменистую насыпь и направился прямо в поле. Он подождал, чтобы оросительная установка в своем неспешном вращении накрыла его дождем, и двинулся с той же скоростью, давая воде намочить волосы, кожу и одежду. Вращение установки отвело дождь в сторону, а Ричер вышел в соседнее поле. Затем в соседнее с ним. И еще в соседнее. Добравшись до начала подъездной дорожки, он начал ходить по кругу под дождем из самой последней установки, дожидаясь вызова по сотовому телефону. Как человек, угодивший под обычный дождь.
Кэш ощутил вибрацию телефона кожей бедра, вытащил его из кармана и щелкнул крышкой. Услышал голос Франклина:
– Отзовитесь, пожалуйста.
Услышал ответ Хелен:
– Здесь.
В метре от него подала голос Янни:
– Здесь.
– Здесь, – сказал Кэш. Затем он услышал Ричера:
– Здесь.
– О'кей, – произнес Франклин.
– Я иду, – сообщил Ричер.
Прошло две минуты. Кэш услышал Ричера:
– Сержант, ты меня видишь?
Кэш поднял винтовку и провел прицелом по дорожке.
– Никак нет. Ты где?
– Углубился на тридцать метров.
Кэш повел винтовкой, на глазок отмерил от дороги тридцать метров и приник к прицелу. Он ничего не увидел.
– Отлично, солдат.
– Почему вы его не видите? – спросила Янни. – У вас ведь ночной прицел, верно?
– Лучший из существующих, – ответил Кэш. – Как их камеры, реагирует на тепло. Думаю, Ричер пошел напрямик полями и вымок. Поливалки берут воду из-под земли, она холодная как лед. Поэтому сейчас его внешняя температура почти такая, как у окружающей среды. Я не могу его видеть, они тоже.
– Здорово, – заметила Янни.
– Смело, но в конечном счете глупо, – возразил Кэш. – Потому что с каждым шагом он обсыхает. И становится теплее.
Ричер шел во мраке по земле метрах в десяти южнее дорожки. Он дрожал, и это было плохо. Дрожь – реакция организма, чтобы быстрее согреть холодное тело. А он не хотел становиться теплым. Еще не время.
Длина дороги составляла примерно метров сто восемьдесят. Он не покрыл и половины расстояния до дома. Он продолжал идти. Ни на миг не останавливаясь.
До него дошло, что с волос уже не стекают капли. Одной рукой он дотронулся до другой. Сухая. Еще не теплая, но уже не холодная. Его подмывало побежать. Но бег его разогреет. Еще немного – и пути назад не будет. Он вступил в нейтральную зону. И уже не дрожал. Он поднес к уху телефон и прошептал:
– Хелен, мне нужно отвлечь их.
Владимир заметил ее на северном мониторе. Соколов уловил, что у Владимира участилось дыхание, и посмотрел на него.
– Лисица? – задался вопросом Владимир.
– Я ее не увидел, – сказал Соколов. – Скорее всего.
– Она сразу убежала.
– Ладно, – сказал Соколов, возвращаясь к своим мониторам. Посмотрел на западный экран, бросил взгляд на южный и вошел в обычный ритм наблюдения.
Кэш перемещал прицел, как бы следуя за идущим человеком. Но каждые пять секунд он поводил винтовкой вперед и назад – вдруг ошибся в расчетах. При очередной проверке он заметил бледно-зеленую тень.
– Ричер, я тебя вижу, – прошептал он. – Ты засветился, солдат.
Ричер все шел. Вероятно, самое противоестественное, к чему способен принудить себя человек, – медленно и спокойно идти к зданию, откуда ему, скорее всего, целятся прямо в грудь. Если у Ченко имелись хоть какие-то мозги, он подпустит мишень на довольно близкое расстояние. А мозгов у Ченко, похоже, хватало. Сорока пяти метров будет достаточно. Или тридцати двух, как в многоэтажной автостоянке. С тридцати двух метров он совсем неплохо стрелял.
Ричер достал из кармана нож, снял чехол, переложил телефон в левую руку, нож взял в правую, опустил ее и расслабил. Он поднес телефон к уху и услышал голос Кэша:
– Ты сияешь, словно Полярная звезда. Как горящее дерево.
Осталось тридцать пять метров. Тридцать три.
– Хелен, – произнес он, – повторите.
– О'кей, – отозвалась она.
Он продолжал идти. Тридцать один. Тридцать.
В телефоне послышалось прерывистое дыхание. Хелен побежала. Ричер услышал вопрос Янни:
– Он близко от дома?
И ответ Кэша: «Не совсем».
Владимир подался вперед со словами:
– Ну вот, опять.
Соколов перевел взгляд на его монитор – он провел у экранов куда больше часов, чем Владимир.
– Это не лисица, – возразил он, – лисица куда меньше.
Он последил пять с лишним секунд. Изображение металось вправо и влево на самой границе зоны действия камеры. Опознаваемые размеры, опознаваемая форма, совершенно необъяснимые движения. Соколов встал, подошел к двери и крикнул:
– Ченко! Глянь-ка на север.
Ченко пересек пустую спальню и поднял вверх до упора оконную раму. Потом отступил в темноту – так его не было видно снаружи. Включил прицел ночного видения и поднял винтовку.
Он увидел женщину. Босая, она носилась как безумная, ныряя то вправо, то влево. Что за черт? – подумал Ченко. Он снял затвор с предохранителя и стал гадать, чего еще она там отмочит. Женщина остановилась лицом к дому и широко раскинула руки.
Ченко нажал на спуск.
И в этот миг его осенило. Он бросился назад с воплем:
– Обманка! Обманка!
Кэш заметил вспышку, крикнул: «Выстрел!» – и перевел прицел на северное окно. Нижняя часть рамы была поднята, верхняя намертво закреплена. Бессмысленно посылать пулю в отверстие: при траектории снизу вверх она наверняка не поразит цели. Поэтому он выстрелил по стеклу. Дождь осколков способен, пожалуй, испортить кому-нибудь сон, прикинул он.
Соколов наблюдал за дергающимся тепловым изображением на экране Владимира, когда услышал выстрел Ченко и его крик об обманке. Он повернулся к южному монитору. Пусто. Тут он услышал ответный выстрел и звон разбитого стекла наверху. Он отъехал в кресле от стола, встал и подошел к двери.
– У тебя все в порядке? – позвал он.
– Обманка, – крикнул Ченко в ответ. – Точно тебе говорю.
Соколов повернулся, внимательно изучил все четыре экрана и крикнул:
– Нет. Приближающихся объектов не видно.
Ричер коснулся рукой фасадной стены. Он находился в трех с половиной метрах южнее двери, у высокого прямоугольного окна с горизонтальной рамой, за которой было видно пустую темную комнату.
Он услышал выстрелы. Звон разбитого стекла.
В сотовом у его уха раздался голос Кэша:
– Хелен? Вы в порядке?
Ответа не было.
Ричер убрал телефон в карман. Просунул лезвие ножа в зазор, поводил, нащупывая защелку. Нашел, в мертвой точке. Осторожно постучал по защелке и подтолкнул в правую сторону. Язычок слегка поддался.
Ричер толкнул сильнее и выбил его из гнезда.
Поднял нижнюю раму и перекатился через подоконник в пустую комнату. Пересек ее, добрался до двери. Тишина. Медленно приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Никого.
Метрах в четырех дальше слева по коридору из открытой двери падал свет. Ричер бесшумно двинулся вперед. Он остановился в дверях.
Его взгляду предстали две сгорбившиеся спины. Мужчины сидели бок о бок за длинным столом, не сводя глаз с мониторов. Слева Владимир. Справа – тип, которого Ричер раньше не видел. Соколов? Должно быть. Справа от Соколова примерно в метре на столе лежал «смит-вессон» 60-й модели.
Ричер скользнул в комнату, затаив дыхание. Перевернул нож в руке, взял за лезвие в двух с половиной сантиметрах от кончика. Завел руку за голову. Выбросил вперед.
Лезвие вошло Соколову в шею на пять сантиметров.
Владимир, услышав звук, покосился вправо. Ричер уже надвигался на него. Владимир оглянулся. Увидел его. Привстал. Ричер видел, что он решил схватить пистолет, и бросился в атаку. Двинул плечом Владимира в грудь, обеими руками обхватил за туловище и рывком оторвал его ноги от пола. Просто поднял его и развернул от стола.
И сжал в медвежьих объятиях.
Когда нужно бесшумно прикончить здорового типа вроде Владимира, проще всего раздавить его до смерти. Если не дать ему дотянуться руками или ногами до чего-нибудь твердого, шума не будет. Ни криков, ни воплей.
Ричер жал изо всех сил. Крушил Владимиру грудную клетку так жестоко, и долго, и мощно, что никто бы этого не выдержал. Владимир осыпал спину Ричера отчаянными ударами, молотил по лодыжкам ногами. Ричер усилил хватку.
Владимир затих. Ричер еще целую минуту не ослаблял хватки. Затем разжал объятия и осторожно уложил тело на пол. Присел на корточки. Пощупал пульс. Пульса не было.
Он встал, извлек нож из шеи Соколова и вытер лезвие о рубашку Владимира. Вынул телефон и услышал голос Кэша:
– Хелен.
– Что случилось? – шепотом спросил Ричер.
– В нас стреляли. Хелен не выходит на связь.
– Янни, идите влево, – распорядился Ричер. – Найдите ее. Франклин, вы меня слышите?
– Да.
– Будьте готовы вызвать «скорую».
– Ты где? – спросил Кэш.
– В доме. Откуда стреляли?
– С третьего этажа, из северного окна. Там у них снайпер. Получает указания по изображению на мониторах.
– Уже не получает, – сказал Ричер.
Он вернул телефон в карман, взял револьвер, проверил. Во всех пяти гнездах сидело по спецпатрону «смит-вессон» с пулями 8,15 мм. Ричер вышел в коридор, нож в правой руке, револьвер – в левой. Он искал подвал. И скоро нашел. Розмари Барр там не было. Он снова осторожно поднялся по лестнице.
Кэш слышал, как Янни, удаляясь, бормотала себе под нос:
– Продвигаюсь на восток, иду пригнувшись, жмусь в темноте к ограде. Ищу Хелен Родин. Мы знаем, в нее стреляли. Теперь она не отвечает на вызовы.
Кэш слушал, пока ее было слышно.
Янни обнаружила туфли Хелен, наткнувшись на них в прямом смысле слова.
– Хелен, – шепнула она, – вы где?
И в ответ услышала:
– Тут. Не останавливайтесь.
Янни пошла дальше и увидела скорчившийся на земле у ограды темный силуэт.
– Выронила телефон, – объяснила Хелен.
– Он вас не ранил?
– Промахнулся. Я скакала как сумасшедшая. Но пуля меня едва не задела. Я выронила телефон и задала стрекача.
Ричер пробирался по коридору, открывая двери и осматривая комнаты по обе стороны. В них никого не было, они вообще пустовали. У подножия лестницы он остановился. Попятился в большую нишу – на ее месте, возможно, когда-то был кабинет. Пригнулся, вытащил сотовый и шепнул:
– Сержант.
– Янни нашла Хелен, – сообщил Кэш. – С ней порядок.
– Прекрасно. Подвал и первый этаж чисты. Пожалуй, ты в итоге был прав, Розмари должна быть на чердаке.
– Скольких уложил?
– Пока двоих.
Ричер сунул телефон в карман, встал во весь рост и, крадучись, выбрался в коридор. Лестница находилась в задней части дома. Он стал подниматься – бесшумно и медленно. Когда его голова оказалась на уровне пола второго этажа, он поднял револьвер. Теперь он видел коридор из конца в конец. Ни души. Шесть закрытых дверей, по три на каждой стороне. Ричер поднялся и ступил на площадку.
Он медленно продвигался к передней части дома. Послушал под двумя первыми дверями. Ни звука. Не дойдя до третьей двери, он услышал над головой звуки: вщик-хрусь-скрип-бряк. Вщик-хрусь-скрип-бряк. Он уставился на потолок. Тут открылась третья дверь, и в коридор вышел Григор Линский. Он едва не натолкнулся на Ричера и застыл на месте.
На нем был знакомый Ричеру двубортный костюм. Ричер ударил его ножом в горло. Мгновенно вогнал лезвие и дернул влево. Подхватил его сзади под мышки и втащил в комнату, откуда тот вышел. Там была кухня. Линский готовил чай. Ричер выключил под чайником газ. В мертвой тишине он снова услышал: вщик-хрусь-скрип-бряк. И догадался – стекло.
Кэш послал ответную пулю в северную огневую позицию Ченко и, как всякий хороший снайпер, постарался одним выстрелом нанести максимальный ущерб. В свою очередь Ченко, как всякий хороший снайпер, приводил свою огневую позицию в порядок. Заметал на полу осколки.
В коридоре третьего этажа, в отличие от второго, ковра не было. Посреди коридора стоял стул с прямой спинкой. Все двери были открыты. Север находился справа. Ричер ощутил дуновение. Он, крадучись, двинулся вперед. Звуки стали громче. Он выглянул из-за косяка.
Ченко находился от него в трех с половиной метрах, лицом к окну. Пол устилали осколки. Ченко расчищал дорожку от двери к окну. Поскользнуться на осколке значило потерять драгоценное в перестрелке время. Метрах в двух от него, прислоненная к стене кверху дулом, стояла винтовка.
Ричер опустил нож в карман, освободив правую руку. Ступил на расчищенную Ченко дорожку. Четыре бесшумных шага. Ченко что-то почувствовал и выпрямился. Ричер сзади обхватил Ченко за шею. Крепко нажал. Рванулся вперед, сделав последний широкий шаг, распрямил руки и вытолкнул Ченко из открытого окна головой вниз.
– Предупреждал ведь, – шепнул он в темноту за окном. – Нужно было меня уложить, когда имел такую возможность.
Затем он вытащил телефон и шепотом вызвал:
– Сержант.
– Здесь, – отозвался Кэш.
– Из окна третьего этажа только что вывалился мужчина. Если вдруг поднимется – пристрели.
Спрятав телефон, Ричер принялся искать ход на чердак. Бесшумно поднявшись по лесенке, он обнаружил Розмари Барр. Невредимая, та сидела на полу, выпрямив спину. Связанная лентой по рукам и ногам, с обмотанным лентой ртом. Ричер приложил палец к губам. Она кивнула. Он разрезал ленты заляпанным кровью ножом и помог ей встать на ноги. Она отряхнулась и помотала головой. Ричер понял, что если раньше она и боялась, то теперь страх вытеснила непреклонная решимость помочь брату.
– Они ушли? – шепотом спросила она.
– Остались только Раскин и Зэк, – ответил Ричер.
– Раскин покончил с собой. Я слышала их разговоры. Его Зэк заставил. За то, что он позволил вам украсть свой сотовый.