– Барр просто выбрал, откуда стрелять, только и всего, – заметила Хелен. – Не самый удачный выбор с точки зрения военной теории четырнадцатилетней давности. Как это уменьшает его вину?
– А так: если вместо удобного А человек выбирает ни к черту не годное Б, у него должны быть на то веские основания. Он загнал себя в здание вровень с улицей, в людном месте, откуда много труднее стрелять, да и наследить на этой стройке было проще простого, прямо подарок ветерану вроде Эмерсона.
– Хорошо, тогда скажите, зачем Барр так поступил.
– Затем, что он буквально лез вон из кожи, чтобы оставить на месте все улики вплоть до самой последней.
Хелен Родин уставилась на Ричера:
– Это же чистое безумие.
– Все были в полном восторге от вещественных доказательств, им и в голову не пришло подумать, нет ли тут перебора. Мне тоже не пришло. В жизни не бывает, чтоб все так гладко сходилось. Кругом накладки. Скажем, зачем он надел плащ? Было тепло, дождем и не пахло. А затем, чтобы оставить на столбе драгоценные волокна плащовки. Зачем надел эти идиотские ботинки? Зачем стрелял из темноты? Затем, чтобы люди увидели вспышки выстрелов и показали, откуда стреляли. Почему поцарапал винтовку о стену? Почему не забрал с собой дорожный конус?
– Чистое безумие, – повторила Хелен.
– Наконец, две главные вещи. Для чего он оплатил стоянку? Для того, чтобы опустить в счетчик четвертак со своими отпечатками. Чтобы они совпали с другими, на гильзе, которую он, вероятно, тоже специально оставил.
– Вторая главная вещь?
– Бассейн был ему нужен на линии огня, вдоль, а не поперек.
– Зачем?
– Затем, что он нарочно выстрелил в воду. Так, чтобы пуля вошла по долгой оси и под низким углом, как на баллистических испытаниях, а после ее можно было извлечь из воды целехонькой. Звено между его винтовкой и преступлением. Стрелять поперек не имело смысла. Слишком малое расстояние полета. Пуля врезалась бы в стенку бассейна и сплющилась.
– На кой черт ему все это понадобилось?
– Потому что его заставили, Хелен. Все очень просто.
Она снова уставилась на Ричера.
– Кто-то принудил его совершить преступление и взять вину на себя. Ему приказали вернуться домой и дожидаться ареста. Поэтому он принял снотворное.
Хелен Родин ничего не сказала.
– Не был он психом-одиночкой. Он действовал по принуждению. Поэтому и заявил: «Не того взяли».
Ричер снова окинул площадь взглядом.
– Придется покувыркаться, – сказала Хелен.
– Но пятерых он все же убил.
– Если на него было оказано давление, это ему поможет.
Ричер ничего не сказал.
– Доложим Эмерсону?
– Нет, – сказал Ричер, – Эмерсон получил лучшее дело своей жизни. Он не станет придираться к мелочам. На его месте любой коп не стал бы.
– Что же нам делать?
– Задать себе три вопроса: кто, как и зачем. Нужно вычислить, кому это выгодно, потому что Барру точно невыгодно.
– «Кто» – тот, кто вчера вечером натравил на вас тех парней. Ему не хочется, чтобы вы ему ставили палки в колеса.
– Верно, – согласился Ричер.
– Значит, его-то мне и нужно искать.
– Можете угробить клиента.
– Он в больнице, круглые сутки под надзором.
– Ваш клиент не Джеймс Барр, а Розмари Барр. Подумайте, какая угроза могла заставить Джеймса Барра сделать то, что он сделал. Что ему терять на этом свете? Семьи у него нет. Одна сестра.
Хелен Родин ничего не сказала.
– Ему, конечно, приказали держать рот на замке. Поэтому он попросил разыскать меня. Что-то вроде зашифрованного послания. Потому что кукла не может рассказать о кукловоде, ни сейчас, ни вообще, угроза-то никуда не делась. Мне кажется, он жертвует собой, чтобы сохранить жизнь сестре. В этом главная ваша проблема. Если кукловод увидит, что вы что-то выискиваете, он решит, что кукла заговорила.
– Так что же мне делать?
– Ничего не делать. Чем сильнее вы попытаетесь помочь Джеймсу Барру, тем скорее Розмари Барр за это прикончат.
– Мы можем ее защитить? – спросила она.
– Нет, – ответил Ричер, – не можем. Нас всего двое.
Хелен Родин поднялась из-за письменного стола и подошла к Ричеру. От нее пахло чистым и свежим запахом дорогого мыла.
– А вы вот могли бы его поискать, – сказала она.
– Я? – переспросил Ричер бесстрастным тоном.
– Он дал вам повод, не связанный с Джеймсом Барром. Натравил на вас тех парней. Если вы попробуете на него выйти, он вовсе не обязательно решит, что Барр проболтался.
– Не для того я приехал, чтобы помогать защите.
– Тогда считайте, что помогаете обвинению. Раз в убийстве были замешаны двое, пусть и судят двоих.
Ричер поднялся лифтом на верхний этаж башни черного стекла и обнаружил служебную лестницу на крышу. В башне было всего пятнадцать этажей, но она казалась самой высокой точкой во всей Индиане. Он различал реку на юге. Он подошел к северо-западному углу. Прямо под ним ответвление шоссе огибало здание библиотеки и башню и убегало на восток. Далеко за ним, на горизонте, прямой линией тянулась в туманной дымке магистральная дорога штата и примерно через три километра упиралась в «клеверный лист». Длинное прямое шоссе отделялось от «клеверного листа» и вело назад к городу. Его-то и высматривал Ричер.
Он спустился на первый этаж и вышел на улицу. Теплый воздух был неподвижен. Нужная дорога оказалась прямой и широкой. Ближе к центру города вдоль нее выстроились мелкие захудалые заведения. Ричер шел вперед и километра через полтора миновал автокафе самообслуживания. Затем магазин покрышек. И автосалон, торгующий малолитражками. По его расчетам, он приближался к цели.
«– А ты проститутка?
– Еще чего! Я работаю в магазине автозапчастей».
Может, в городе всего один такой магазин. И в любом городе он непременно будет на той же улице, где торгуют шинами и автомобилями. Которая в свою очередь всегда представляет собой новый широкий участок шоссе неподалеку от магистральной развязки «клеверный лист».
Ему потребовалось десять минут, чтобы миновать фордовский автосалон, где в ряд стояло около тысячи пикапов. В первом ряду стояли новенькие машины, за ними – старые.
Вот и магазин запчастей для автомобилей.
Длинное приземистое здание. Товар от производителей здесь продавали со скидкой. Автостоянка была заполнена примерно на четверть. В конце ее, отдельно от остальных, стояли рядом два автомобиля – четырехцилиндровый «шеви» и фургончик «тойота». Машины персонала, решил Ричер. На крыльях «шеви» красовались хромированные силуэты полулежащих женщин. Стало быть, «тойота» принадлежала рыжей девице.
Ричер вошел. По торговому залу бродили, разглядывая товар, человек пять или шесть. На столах стояли компьютеры, лежали реестры, пухлые справочники и каталоги. За одним из компьютеров сидел высокий молодой человек лет двадцати. Ричер видел его впервые – среди тех пятерых его не было. На нем был красный комбинезон. Форменная одежда, подумал Ричер. На груди слева было вышито имя – Гэри.
– Мне нужно поговорить с Сэнди, – сказал ему Ричер.
– Она сейчас в служебной зоне, – ответил Гэри.
– Я сам к ней пройду или вы ее вызовете?
– Вы к ней по какому делу?
– По личному.
– У нее работа.
– Это судебное дело.
– Вы не коп.
– Я работаю с адвокатом.
– Мне нужно взглянуть на ваше удостоверение личности.
– Что вам нужно, так это сходить за Сэнди.
– Не могу. У меня сегодня не хватает людей.
Ричер пожал плечами, обогнул загончик и направился к двери с табличкой «Вход воспрещен». Он вычислил, что за ней находится офис, а не склад. В магазинах такого типа товар при завозе выкладывают прямо на полки.
Маленький офис почти целиком занимал огромный письменный стол с белой клееной столешницей. За столом сидела Сэнди в таком же красном комбинезоне. Стянутый на талии поясом, он смотрелся на ней куда красивее, чем на Гэри.
– Вот мы и снова встретились, – произнес Ричер.
Сэнди подняла на него глаза. Выглядела она миниатюрнее, спокойнее и сдержаннее, чем ему помнилось.
– Извиняюсь за вчерашнее, – произнесла она.
– Кто это подстроил? – спросил Ричер.
– Не знаю.
– Но того, кто меня тебе показал, ты должна знать.
– Джеб Оливер. Он здесь работает. Мы с ним иногда ходим в бары или еще куда.
– Он сейчас тут?
– Нет, еще не пришел.
– Где он живет?
– Не знаю. Знаю только, что с матерью.
– Что он тебе сказал?
– Что я могу помочь ему с одним делом.
– Сколько он тебе заплатил?
Сэнди не ответила.
– Такие вещи за бесплатно не делаются, – сказал Ричер.
– Сто долларов.
– А тем четырем парням?
– Тоже по сотне.
– Кто придумал план? С сестрицей и братцами?
– Джеб. Все думали, вы начнете меня лапать, только вы не стали.
– Но ты прекрасно выкрутилась.
Она слегка улыбнулась, словно радуясь маленькому случайному успеху, какие так редки в жизни.
– Как вы узнали, где меня найти? – спросил Ричер.
– Кружили по улицам в Джебовом фургоне, вроде как наготове. Потом ему позвонили по сотовому.
– Кто звонил?
– Не знаю.
– Не хочешь одолжить мне свою машину?
– Машину?
– Требуется поискать Джеба.
– Но я не знаю, где он живет.
– Вот я и выясню.
– Что, серьезное дело?
– Ты получила сотню баксов. Четверо парней тоже по сотне. По моей прикидке, остальные пятьсот Джеб оставил себе. Итак, кто-то выложил тысячу баксов, чтобы отправить меня в больницу. Так что дело достаточно серьезное. По крайней мере для меня.
– У меня будут неприятности?
– Может, будут. А может, и нет. Давай договоримся. Ты одолжишь мне машину, а я забуду, что ты есть на свете.
Она нырнула под стол и подняла с пола сумочку. Пошарила в ней, извлекла связку ключей и сказала:
– «Тойота».
– Знаю.
Ричер взял ключи и вернулся к загончику.
– Мне нужен адрес Джеба Оливера, – сказал он Гэри.
– Предъявите какое-нибудь удостоверение.
– Кое-кто из ваших служащих орудует в преступной группировке. На вашем месте, чем меньше я знал бы об этом, тем лучше.
Парень бросил взгляд за спину Ричера – два или три покупателя ждали своей очереди. Он открыл ящик письменного стола, вытащил папку и переписал адрес на листок бумаги.
– Отсюда на север, – объяснил он, – около восьми километров.
– Спасибо, – сказал Ричер, забирая листок.
«Тойота» завелась с первого оборота. Ричер откинул спинку сиденья, поправил зеркальце и закрепил листок на приборном щитке. Адрес Джеба Оливера представлял собой всего лишь номер дома на сельской дороге, а дорогу найти легче, чем улицу с названием.
Ричер выкатил со стоянки и поехал на север, к «клеверному листу», пока на глаза ему не попался указатель с нужным номером. Пришлось попетлять: сперва на восток по окружной дороге, потом снова на север. Асфальтовое покрытие сузилось, справа и слева пошли сельскохозяйственные угодья, в полях неспешно вращались радиальные поливальные установки.
Он проехал полями еще около шести километров, миновав с десяток проселков, у каждого из которых стояло по почтовому ящику с написанным белой краской номером. Подъезжая к участку Оливера, он притормозил. Проселок был узкий, с двумя глубокими колеями. Ричер увидел в грязи четкие отпечатки шин. Свежий широкий след большого фургона.
Ричард свернул, и «тойота» затряслась по ухабистым колеям. В конце проселка он увидел обшитый вагонкой дом и амбар позади него. У амбара стоял чистенький красный пикап. Ричер поставил «тойоту» прямо перед ним и вышел. Пикап, новехонький «додж-рэм», вероятно, стоил больше, чем дом – построенный лет сто назад и в плохом состоянии. Амбар был не лучше. Но на его дверях имелись новые железные петли, и заперты они были на навесной велосипедный замок.
Ричер прошел к парадной двери и постучал. Никакого ответа. Он обошел дом. На заднем крыльце висел диван-качалка, на нем сидела женщина. Худая, костлявая, в выгоревшем ситцевом платье. В руке она держала бутылку с золотистым напитком.
– Чего надо? – спросила она.
– Джеба.
– Его нет.
– На работе его тоже нет. Вы его мать?
– Да. Думаете, я его прячу? Давайте ищите в доме.
– Поверю вам на слово. А в амбаре?
– Заперт снаружи. Ключ у него.
Ричер ничего не сказал.
– Он уехал, – сообщила женщина. – Исчез.
– Его пикап?
Женщина утвердительно кивнула и сделала маленький аккуратный глоток из горлышка.
– За ним заехали. Вчера поздно вечером.
– И куда повезли?
– Чтоб я знала.
Ричер присел на крыльцо. Он ощущал исходивший от качалки запах плесени, а от бутылки – кукурузного виски.
– Ладно, господин хороший, откроем карты, – сказала женщина. – Джеб вчера заявился домой, хромая и со сломанным носом. Мне так сдается, это вы его отделали.
– Почему?
– Кто еще стал бы его искать? Он, верно, заварил кашу, да не сумел расхлебать. Потому и удрал.
– Вы не видели, кто за ним приезжал?
– Какой-то мужик. Было темно, много не увидишь.
Ричер кивнул. На проселке отпечатались шины одной машины – пикапа. А ждали его, видимо, в седане, у него посадка низкая, по грязи не проедешь.
– О'кей, – сказал Ричер, – спасибо.
Он вернулся к «тойоте» тем же путем. Выбрался на дорогу задним ходом, крутанул руль и поехал на юг.
Ричер положил ключи на стол рыжеволосой девице.
– Спасибо за машину.
– Вы его нашли?
– Он скрылся.
Она промолчала.
– Удачи тебе, Сэнди.
– И тебе, Джимми Риз.
Ричер вышел из ее кабинета, закрыл за собой дверь. Оказавшись на улице, пошел на юг, в сторону города.
В кабинете Хелен Родин он застал четырех человек – ее саму и троих незнакомых. Один, мужчина в дорогом костюме, сидел в кресле Хелен за ее письменным столом, сама она стояла рядом и, наклонившись, что-то ему говорила. Двое других стояли у окна – мужчина и женщина. Женщина – с длинными черными волосами, в очках. Мужчина – безволосый и без очков. И он, и она имели на лацкане по карточке с именем и фамилией, отпечатанными крупным шрифтом. Женщина: «Мэри Мейсон» – и набор букв поменьше, видимо, медицинское звание или степень. Мужчина: «Уоррен Нибур» – и тот же набор. Врачи, догадался Ричер. Вероятно, психиатры.
Хелен отвлеклась от разговора.
– Знакомьтесь, – сказала она, – это Джек Ричер. Мой следователь отказался вести дело, и мистер Ричер согласился выступить в его роли. – Она указала на мужчину в кресле: – Алан Данута, адвокат, специализируется по делам ветеранов войны. Прибыл из Вашингтона.
– Быстро же вы добрались, – сказал ему Ричер.
– Пришлось, – ответил тот. – Сегодня для мистера Барра все решится.
– Мне повезло, – заметила Хелен, – что Алан сумел сразу вылететь. А потом повезло еще больше, потому что в Блумингтоне всю неделю идет конференция психиатров. Доктор Мейсон и доктор Нибур смогли приехать на машине.
– Я специалист по утрате памяти, – сказала доктор Мейсон.
– А я – по принуждению, – добавил доктор Нибур.
– Нужно поговорить, – произнес Ричер, глядя на Хелен.
Хелен с извиняющейся миной повела Ричера в приемную.
– Что-нибудь выяснили? – спросила она.
– Девчонку и четырех ребят завербовал их приятель по имени Джеб Оливер. Я побывал у него дома, но он исчез. За ним приезжал мужчина в автомобиле.
– Кто такой этот Джеб?
– Работает в одном магазине с девицей. Кроме того, помаленьку приторговывает наркотой. У него за домом амбар с хитрым замком на дверях. К тому же его фургон стоит в два раза больше, чем годовое жалованье служащего такого магазина.
Хелен молчала.
– Вчера вечером они все были под дурью, – продолжал Ричер. – Наглотались «спида», судя по тому, как девица выглядела сегодня. Тихая, как после амфетамина.
– Значит, Джеймс Барр связан с торговцем наркотиками?