ЧАСТЬ I
Фигура легко скользила вдоль стены, сливаясь с ней. Маленькое переносное электронное устройство мигнуло, и код на двери изменился: за минуту система безопасности оказалась испорчена, и злоумышленник залез внутрь особняка под прикрытием теней. Сейф - не проблема. Чистая работа. Все шло по плану. Темный силуэт скользнул к выходу. Узкий луч прожектора мелькнул по открытой двери и осветил щель. Ничего интересного – кладовка, и чужак уже почти отвернулся, как вдруг в темноте что-то блеснуло. Вор нагнулся. Рука нащупала предмет – старомодная перьевая ручка. Чужак замешкался и положил находку на стол. Взгляд упал на книгу в кожаном переплете. Она была старой, потертой, покрытой непонятными рунами. Поколебавшись, вор сунул старинный фолиант в сумку и мягко вышел из комнаты в зал. Чужак остановился на мгновение и услышал чьи-то тихие шаги. Вор метнулся в ближайшую дверь. Там оказалась спальня, и чужак прильнул к двери, прислушиваясь. Кто-то приближался. Вор притаился у стены за дверью и вытащил острый нож. В комнату вошла женщина. Она поставила поднос с закусками на прикроватной тумбочке. Чужак подался вперед, крепче зажав в руке лезвие, но женщина ушла в ванную. Вор притих и отошел в темный угол, наблюдая, как за женщиной закрылась дверь. Дождавшись подходящего момента, темная фигура выскользнула из потаенного уголка и направилась к двери. Внезапно щелкнула дверь в ванную, и в дверном проеме, освещенная светом, показалась женщина. Ее золотистые волосы словно манили к себе, и чужак не устоял. Он замер, наслаждаясь красотой. И, хотя ее появление и она сама несла угрозу, вор не сдвинулся с места. Блондинка была похожа на ангела, окутанного ореолом света, волосы каскадом рассыпались по плечам, точеная фигурка притягивала взгляд. Транс спал, когда женщина закрыла дверь и ореол света исчез. Чужак прислонился к стене, боясь шелохнуться. Казалось, женщина вот-вот пройдет мимо… но она остановилась, словно ощутив чье-то присутствие. Когда женщина подошла ближе, чужак молниеносным движением зажал ей рот рукой и прижал к горлу холодное лезвие. Даниэль судорожно вздохнула. Сердце сделало испуганный скачок, в кровь хлынул адреналин. Она рванулась, но у чужака оказались стальные объятия. Она бессильна. Даниэль отчаянно пыталась не паниковать, пока они вдвоем медленно шли к туалетному столику. Лезвие у горла отодвинулось на миллиметр, а чужак ослабил хватку. Она глотнула побольше воздуха и хотела было закричать, как вдруг снова почувствовала, как ей затыкают рот. Собственным шелковым шарфом. Пальцы методично и ловко заталкивали в нее шарфик, и Даниэль окончательно перепугалась. Лезвие снова прикоснулось к шее, и женщина почувствовала, как подкашиваются ноги. Она отчаянно пыталась выплюнуть кляп, но не получалось. Женщина не успела ухватить какую-то мысль за хвост, как ее рывком швырнули на стул. Она подняла глаза и увидела лишь маску. Чужак сливался с темнотой, словно расплываясь и рассеиваясь в ней. Холодное лезвие вновь напомнило о себе, и Даниэль судорожно сглотнула. А потом Даниэль обуял первобытный ужас: чужак надавил на лезвие. Руки вмиг замерзли, пальцы окоченели. Темный силуэт скользнул вбок и стянул пояс. Даниэль забыла, что надо дышать, а руки чужака скользнули по бедрам, обнажая их. Она задрожала. Легкий шелковый халатик съехал, оголяя грудь. Даниэль бросило в жар, и тело покрылось капельками пота. Ночной воздух не замедлил прикоснуться к разгоряченной коже, и в следующее мгновение Даниэль дрожала от холода и страха. Боже, она совсем, совсем беззащитна! Она все еще дрожала, а руки чужака исследовали ее. Даниэль затаила дыхание. Сердце словно пыталось выскочить из груди, зрачки расширились от ужаса, а черные пальцы чужака сдвинули край материи, ласково прикасаясь к животу. Даниэль закрыла глаза. Она хотела попросить чужака остановиться, но кляп мешал, и из горла вырвался лишь стон. Прежде, чем Даниэль поняла, что происходит, чужак быстро запахнул полы халата. Даниэль изумилась: она не ожидала такого поворота событий. Повернув голову, она увидела… ласковые и нежные карие глаза. Даниэль окончательно запуталась и смутилась. Чужак вытащил пояс из ее халатика и молниеносными движениями одним концом связал руки, другим – ноги. В горле у Даниэль пересохло. Она попробовала сглотнуть, но шарф помешал, и женщина глухо закашляла. Вернув контроль над собой, она глубоко вдохнула через нос, но шелковый шарфик расползся и один конец его попал в трахею. Глаза распахнулись, появились слезы и в них заплескалась паника. Даниэль начала сражаться за каждый вздох. Чужак, похоже, понял все и вытащил кляп. А потом поймал ее взгляд. - Тс-с… Тс-с… - Успокаивающе зашептал он. Даниэль вздохнула и немного расслабилась. Черный палец легонько коснулся ее губ, призывая к тишине. Даниэль замерла: она была очарована им, потерялась в самой себе, а голове все звенел этот такой мелодичный и нежный шепот чужака. Она молча смотрела, как черный силуэт скользнул к углу в комнате и выудил из темноты скотч. Оторвав немного, чужак посмотрел на нее, смахнул кончиками пальцев выступившие слезинки, откинул упавшую на лицо прядь светлых волос. Даниэль показалось, что она увидела печаль и боль, когда чужак заклеивал ей рот. Она успела поймать его взгляд прежде, чем он растворился в ночи.
Алекс Лорд стояла в ванной. Ночная работа чуть не пошла прахом. Чуть-чуть… В доме жил только один старик! Значит, информация была неверной! Из-за этой ошибки она могла попасться. Женщина провела рукой по запотевшему зеркалу и уставилась в свое отражение. В синих глазах плескалось беспокойство. Алекс сняла с себя черное трико. Она уже сама себе не верила – она и позволила эмоциям одержать над собой верх. Пресловутый железный контроль дал сбой. Но она не может позволить себе такую роскошь! Она налила себе шотландского виски и подошла к камину. Этот камин перекочевал сюда из дома детства. Камин был единственным, что она переносила из дома в дом, в которых жила урывками, временами, непостоянно. Живой огонь успокаивал ее и напоминал о прошлом. О светлом прошлом, о котором могут помнить только старые вещи. Сегодня вечером яркий огонь напомнил ей о золотистом каскаде волос женщины, об ореоле, в который она была укутана, словно в шаль… Алекс пригубила виски и попыталась понять, что именно произошло в том доме. Да чего думать? Она поддалась, нарушила правило номер один: «Не оставляй свидетелей». Блондинка очаровала ее, но она знала, что могла бы убить ее, не моргнув глазом. Алекс снова и снова делала попытки объяснить свое поведение, но не получалось… Что же все таки произошло в той комнате? Алекс почему-то чувствовала, что не сможет забыть блондиночку – в голове так и стоял образ женщины, только что принявшей душ… Алекс сделала большой глоток из бокала, словно пытаясь запить образ и прогнать его прочь. Виски обожгло горло, и женщина скривилась. - Первая и последняя ошибка, - пообещала сама себе Алекс. Но кое-что все-таки тревожило женщину. Они раньше никогда не видели друг друга, но, прикоснувшись к ней, Алекс словно почувствовала связь. А когда она взглянула в изумрудные глаза блондинки, она почти поверила, что знает ее давным-давно… Это оказалось выше понимания Алекс, и теперь беспокоило ее. Блондинка показалась воплощением невинности и наивности, когда Алекс затолкала кляп ей в рот… Алекс окончательно разволновалась. Она вспомнила, как блондинка запаниковала, когда кляп стал мешать дышать. Глупо, глупо, глупо! Надо было просто тюкнуть по темечку и все… Просто и эффективно. Но одна мысль об этом почему-то бросало Алекс в холод. Осушив бокал, она налила себе еще виски. Не попадаться десять лет – слишком долго для любого вора.
Когда чужак ушел, Даниэль сидела, не шелохнувшись. Сердце неистово билось, как загнанное животное… Она висела на волоске от смерти. Теперь женщина не была уверена в себе. Адреналин все еще пульсировал в венах, обостряя чувства. Даниэль прислушивалась к малейшему шороху в ожидании дядюшки, и молилась про себя, чтобы с ним все было в порядке. Она пыталась ослабить узлы, но чужак туго их завязал. Даниэль уже подумывала опрокинуть стул, как вдруг со стороны лестницы послышались чьи–то шаги. Сердце билось все чаще и чаще по мере приближения звука. Расширив глаза от ужаса, она смотрела, как в комнату вошли два полицейских. С плеч словно свалился камень. Стражи порядка довольно быстро отреагировали, и Даниэль теперь задавала себе вопрос: пойман ли чужак? Полицейский помоложе нагнулся и отодрал ленту, заклеивавшую ее рот. – Мой дядя! С ним все в порядке? – Мы еще не видели его, мэм, – мужчина начал развязывать узлы. – Его спальня – последняя дверь налево по коридору. Полицейский посмотрела на напарника, а потом продолжил возиться с узлами. – С Вами все в порядке? – Да. – Вам повезло, что сосед заподозрил что–то и вызвал нас. Даниэль потерла запястья и кинулась к двери, чтобы найти дядю. Из груди вырвался облегченный вздох, когда увидела дядюшку. – Сладкая моя, с тобой все хорошо? – Порывисто и сильно обнял ее мужчина. – Все отлично! Ты в порядке? – Как я мог не проснуться? Прости… Но полицейский вмешался в разговор: – Сэр, простите, но покажите, где вы держите ценности? – Сейф в зале внизу, – дядюшка повел мужчину, а Даниэль вернулась в комнату, села на кровать и только сейчас поняла, как устала. – Может быть, принести воды? – Участливо спросил полицейский. – Большое спасибо. Не надо. Я высплюсь и все будет хорошо. – Мэм, с Вами точно все в порядке? Он не ранил Вас? – Как–то неуклюже уточнил полицейский. – Нет, нет… – Даниэль вспомнила, насколько нежным был чужак. – Вам повезло. Часто такие “приключения” окачиваются печально. Вдруг в комнату вошел человек с короткой стрижкой и светлыми волосами. Он шагнул вперед и легонько наклонил голову, приветствуя Даниэль. – Мисс Стаффорд, полагаю? – Спросил он, и, дождавшись согласного кивка, продолжил: – Меня зовут детектив Боуин. Я знаю, что Вы подверглись нападению, но обязан задать Вам несколько вопросов. Вы сможете? – Да. – Даниэль отвечала на вопросы детектива, чувствуя, как ноги и руки словно наливаются свинцом. – Похоже, это мой случай. Почерк вора точно такой же, – просиял детектив. Вор, которого он выслеживал уже долгое время, никогда не оставлял свидетелей. Эта женщина – первая. Детектив уже предвкушал увлекательную погоню – вор был слишком умен, его вылазки были дерзкими и совершенными по стилю и воплощению. Боуин надеялся, что скоро поймает этого неуловимого черного человека. – Все, что Вы вспомните, поможет нам поймать его. Даниэль рассказывала о нападении, а детектив старательно записывал ее слова в блокнотике. Про удушье и нежность чужака Даниэль рассказывать не стала. Детектив Боуин задавал ей множество вопросов, пытаясь нащупать как можно больше деталей. Его допрос продолжался уже почти сорок минут, и он заметил, что Даниэль буквально засыпает на ходу. Свернув допрос, он попросил женщину приехать к нему в участок и завершить показания.
Дядя кружился над ней, как наседка над цыплятами. Он все никак не мог поверить, что на его девочку напали и всю ночь шастал к ней в комнату, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. В конце концов дядюшка понял, что все, чем он может помочь любимой племяшке – дать ей выспаться, и сдерживал себя, чтобы снова не навестить ее. Хотя Даниэль и устала, она была слишком возбуждена событиями. В голове метались мысли, чувства были в смятении. Полиция обращалась с ней так, как будто она была в шоке… может быть и так… Иначе почему она все время думала о высокой, статной фигуре и теплых глазах чужака? Это было глупо, но Даниэль жаждала, чтобы он снова вернулся и связал ее. Она все еще чувствовала, как покалывает кожа от приятных нежных поглаживаний. Даниэль прикоснулась пальцами к губам: они все еще горели от его прикосновений. Даниэль ругала себя за такие мысли. Она могла бы быть изнасилована или убита. Но что–то в глубине души верило, что ей ничто не угрожала. Она была так уверена, что чужак не причинит ей боли и страданий, что это казалось полным абсурдом. Даниэль задрожала, когда вспомнила его руки, его глаза, его голос… Чувства все еще были обострены, а память живо рисовала образы недалекого прошлого. Она помнила кожаный жакет чужака, аромат, витавший вокруг, когда он прижимал ее к себе. Даниэль огляделась, ища хоть что–нибудь, что напомнило бы о нем. Ничего. Даже шарфа теперь нет… Женщина отругала сама себя. Он вор! Домушник! Брал то, что не принадлежит ему! Вычистил сейф – два миллиона долларов в драгоценностях и еще куча наличных испарились, словно их и не было никогда. Но это было неважно. Дядя богат, и сумма, пусть даже крупная, не разорит ее. Огорчало только одно – пропал медальон матери. Он переходил из поколения в поколение: его дарили старшим дочерям на двадцатитрехлетие. Через несколько недель медальон должен был достаться ей. Теперь традиция нарушена – чужак забрал фамильную ценность. Мысли путались и не оставляли ее. Решив, что заснуть она все равно не сможет, Даниэль решила записать все в дневник. Не найдя его, она перепугалась. Неужели чужак стащил и его? Смешно, но другого объяснения она не находила. Пульс пустился в бешеную скачку, когда она подумала, что он прочитает ее мысли… Что он сделает с дневником? Будет искать тайны? Разум на пару с фантазией рисовал красочные картины. Но потом Даниэль немного успокоилась. Она недавно убрала из дневника старые записи, а в книгу вставила чистые листы. Она попыталась вспомнить, что записывала в последние несколько недель и вспомнила… парк. Даниэль застонала. Неужели он прочитает ее фантазии?! Но ведь еще есть вероятность, что чужак выбросит дневник, даже не открыв его.
Алекс налила себе еще виски. Весь вечер она не находила себе места. Ей действительно было отчего-то неловко… Ну как она могла самолично вызвать полицию в дом, который обокрала?! Алекс зажмурилась. Боже мой, о чем она только думает?!Схватив кожаный жакет, она вытащила из кармана шелковый шарфик. Перед глазами вспыхнул образ блондинки, и Алекс вздрогнула. То, как задыхалась женщина, почему-то до сих пор беспокоило Алекс. Она рывком запихнула кусок шелка в карман, надеясь, что видение исчезнет. Алекс все еще пыталась оправдать свои собственные действия. Мысль о связанной женщине в доме казалась кощунственной. Она должна была позвонить в полицию! Но ее действия перечеркивали одним движением все, чего она достигла. Алекс никогда не была сентиментальной – это грозило бы крупными неприятностями. Тем более в ее работе. Но Алекс все никак не могла избавиться от ощущения, что знает блондинку. Когда она посмотрела в изумрудные глаза, она почувствовала себя как дома… Ей захотелось обнимать, целовать и защищать такую невинную душу… Смешно. Алекс никак не могла объяснить свои чувства, но знала, что работа давно уже не приносит ей удовлетворения. Она бы ушла из воровского мира и раньше, но… тогда решения принимала не она. Он и сейчас может заставить ее. Да он имел ее всю ее сознательную жизнь… Она подошла к столу и вывалила содержимое сумки. Отличная добыча. Наличные на пятьсот тысяч долларов и два миллиона драгоценностей… Среди них она нашла даже антикварные вещицы. Необычный медальон привлек ее внимание, и Алекс взяла его в руки. Овальный, золотистый, с гравировкой – от него так и тянуло древностью. Алекс повертела медальон в руках, и вдруг почувствовала легкое покалывание. Плюнув на ощущения, она глотнула еще виски. Взгляд упал на древний фолиант. Взяв его, она села у камина и нежно провела по кожаной обложке. Такая старая книга! И на обложке овал, похожий на кулон. И символы, которые прочесть она не смогла. За книгой явно ухаживали, и обтертые края были аккуратно смазаны и поблескивали. Алекс открыла книгу и улыбнулась – ей всегда нравился запах чернил. Этот аромат всегда будет связан с самыми счастливыми мгновениями ее детства. Алекс посмотрела на страницу. Ровный почерк… слова, написанные старой перьевой ручкой… Алекс поняла, что она держит в руках. Дневник. Женщина допила виски и принялась читать строчку за строчку невероятно красивый рассказа и погрузилась в его жизнь.
7/1 Это была очередная бессонная ночь. Ночь звала меня. Я желала окунуться в нее, испить ощущение опасности и тайны. Я жаждала приключений, и кровь бурлила в предвкушении. Я пошла через парк, хотя дядюшка не уставал твердить, что ночью там ходить очень и очень опасно. Воздух нагрелся солнечным днем и не остыл до сих пор. Я быстро шла по темной аллее, погрузившись в размышления, как обычно. Слева послышался шорох. Я остановилась и прислушалась. Кто-то тихо постанывал. Я с любопытством двинулась на звук. Свет фонаря сюда не достигал, и я едва разглядела в темноте два силуэта. Я сделала еще пару шагов. В двадцати шагах от меня женщину припер к дереву любовник. Вдавив ее в ствол, он впивался в ее губы страстным поцелуем. Женщина плыла по морю удовольствия и стонала от наслаждения. Я чувствовала себя неловко, но не могла сдвинуться с места. Ноги словно приросли к земле. Глаза пожирали слившиеся силуэты. Я замерла, когда его руки задрали юбку, губы спустились на шею…. А в ее глазах плескалось желание… Я смотрела и понимала, что мне нравится смотреть на их любовь. Но стало неудобно, я отвела глаза и решила уйти. Сделала шаг назад и услышала треск ветки… Я быстро подняла глаза, моля, чтобы они не услышали меня. Но они оба смотрели на меня. Я была готова провалиться сквозь землю. Я уже хотела убежать, как вдруг поняла, кто стоит передо мной. Две женщины. Я убежала. Я чувствовала себя грязно и неуютно. И меня смутило то, как я реагировала на них. Они показали мне то, о чем я раньше никогда не задумывалась. У меня давно уже никого не было. Я вообще плохо иду на контакт и не могу долго встречаться. Просто пропадает желание. Я даже начала думать, что фригидна, но в эту ночь я почувствовала… возбуждение. Значит, желания ждут, когда их разбудят?.. Впервые в жизни я почувствовала надежду, осознала, что еще не все потеряно, поверила, что еще влюблюсь. Что ж… Пришло время проверить себя. Джон – спортивный репортер – уже давно пытается пригласить меня куда-нибудь. Решено! Завтра спрошу о его планах.
Алекс была очарована. Она тоже чувствовала как и блондинка. Нельзя было смотреть, но слова увлекали за собой, и Алекс не стала сопротивляться. Она улыбнулась глотнула из бокала. Закрыв глаза, она представила светловолосую женщину, но не ту, что наткнулась на любовников. Нет, она представляла, как прижимает ее к дереву, как страстно целует… Образ оказался неожиданно ярким, словно Алекс вспоминала. Она нахмурилась, когда вспомнила о репортере. Что–то подсказывало, что Джон принесет только головную боль. Алекс неохотно отложила дневник. Ей нужно связаться с , что ее этой идее даты написали бедствие на всем протяжении этого. Неохотно она подавляла журнал. Она должна была связаться с ее боссом. Матери и брату будет плохо, если она не свяжется с ним и не отдаст деньги.
Алекс прошла через плохо освещенную улицу к ломбарду. Она легонько постучала по двери, и спустя минуту Сэл распахнул дверь. Он нажал на кнопку под прилавком, и одна из стен отъехала в сторону. За ней показалась тяжелая металлическая дверь. Алекс решительно открыла ее и вошла. Сэл – следом. Он нажал на другую кнопку, и дверь скрылась. Он усмехнулся. – Чудеса современной технологии. – Сэл обожал всяческие штучки, все электронное буквально очаровывало его. Алекс нахмурилась. – Ты всегда любил устраивать шоу из ничего. Она знала Сэла уже очень, очень давно. Он всегда был таким напыщенным, его самомнение было таким огромным, что Алекс дивилась, как еще не лопнул этот мыльный пузырь, но он покорил ее. Нет, она не доверяла ему. Алекс не доверяла никому. Скорее она смотрела на их отношения как на выгодное партнерство. В ее интересах – продать чужое, не объясняя, чье это, в его – чтобы она не попалась и товар спокойно уплыл. Все очень просто и выгодно для обоих. Хотя работа заставляла ее часто переезжать, она умудрялась встретится с Сэлом в любое время. В его обществе она чувствовала себя спокойно. Каким–то непостижимым образом Сэл стал в ее жизни единственным постоянным человеком. Он осторожно поставил сумку на стол и расстегнул ее. – Ограбила Паланоса? – Да. – Не думал, что это ты. – Любопытно произнес он. – Ты же не оставляешь свидетелей. Что–то пошло не так? – Алекс лишь пожала плечами в ответ, и Сэл принялся разбирать награбленное добро. – Ты попала на первую полосу утреннего выпуска. Алекс встрепенулась. – И что там? – Кажется… свидетель… свидетельница – любовница… Э–э–э… Племянница Паланоса. Дочка сестры. Кажется, ее зовут Даниэль, – сердце Алекс чуть не выскочило из груди, когда она услышала имя. Сэл взял газету и развернул ее. – Да, точно, Даниэль Стаффорд. – Он отшвырнул газету. – Она навещала дядю на выходных. – Сэл улыбнулся. – Девочка выбрала неудачное время. – Не увидев реакции Алекс, он продолжил: – Она в полном порядке, и, даже если она что–то видела, полицейские отказываются говорить об этом. Но она работает в газете, в которой напечатали статью. Наверное поэтому все так быстро просочилось в прессу. Я угорал! В статье указана сумма в два с половиной миллиона долларов. – Он заметил беспокойство Алекс и попытался подколоть ее. – Эй, она наверное подумала, что ты женщина. Ты сделала крупную ошибку, – усмехнулся он. – Откуда столько уверенности? На мне была мужская одежда, – Алекс сцапала газету и быстро пробежала ее глазами, пока Сэл копошился в драгоценностях. – Вот это хорошее… Пойдет… Хм… Интересно, – удивился он, увидев медальон. Алекс оторвалась от чтения и взглянула на него. – Я оставлю его себе. – Она опустила медальон в карман. – Что дашь за остальное? – Полтора. Она покачала головой. – И они еще называю меня вором. Это ты у нас вор! – Алекс, ты же знаешь, я здесь не из–за денег. – Он подмигнул ей. – Я здесь только из–за интереснейших людей мира. Она ничего не ответила, лишь сунула в руки бумаги. – Переведешь деньги сюда до пятницы.