На полупустой в этот час Итальянской улице ей попалась на глаза вывеска ресторана «Мама Рома». С Римом у Валерии были связаны исключительно приятные воспоминания, там они с Бобом провели часть медового месяца. Да и поесть не мешало бы, пока народ не повалил во все кабаки подряд. Так что Валерия решительно поднялась по двум ступенькам к свежеотлакированной двери с двумя искусственными пальмами в кадках по бокам и вошла в вестибюль. Буквально через несколько минут она поняла, что сделала исключительно правильный выбор.
Это действительно был маленький кусочек Италии: и обслуживание, и блюда, и улыбчивые официанты, которые хотя и говорили по-русски, но больше ничем не отличались от своих заморских коллег. После вкуснейшего телячьего эскалопа со свежими овощами и кусочка персикового пирога Валерия вновь почувствовала вкус к жизни и подумала, что напрасно принимает свою судьбу, как нечто данное и само собой разумеющееся. Она счастливая женщина, черт возьми! По сравнению со всеми своими подругами и приятельницами — тем более. И уж лучше неверный муж, чем пропавший или пустивший свою подругу по рукам. Лучше один красивый, умный и обеспеченный мужчина, чем сотни поклонников Нины и непонятно какая жизнь Катьки.
И вообще Боба надо как следует пропесочить и простить. Но… в последний раз. Как говорится в старой присказке: «Первый раз прощается, второй — запрещается». Со вторым — женским голосом в телефоне, она еще разберется. А первый, кажется, уже склонна простить. В конце концов, если немного растормошить Боба в постели, ему вообще цены не будет. Нужно бы взять им обоим отпуск и устроить второй медовый месяц. А о детях она, пожалуй, больше с ним говорить не будет… пока. Слишком сильное впечатление на нее произвела многодетность старинной подруги.
Когда ей принесли большую чашку кофе и креманку с тремя разноцветными шариками мороженого, она чуть не замурлыкала от удовольствия. Но сначала решила продлить его — выкурить сигарету. И тут перед ее лицом возникла выхоленная мужская рука с дорогой импортной зажигалкой — явно не рука официанта. Валерия прикурила, подняла глаза, чтобы поблагодарить, и… обомлела.
Перед ней был известнейший певец, концерты которого всегда собирали полные стадионы и залы, человек-легенда, о личной жизни которого никто ничего толком не знал, но изображения которого с гитарой периодически расклеивались на всех тумбах обеих столиц, чей голос ежедневно звучал по радио, а изображение хоть раз в неделю появлялось в одной из телевизионных программ.
— Вы позволите? — спросил он, указывая глазами на свободный стул за ее столиком.
Валерия, как во сне, кивнула.
— Если я мешаю, только скажите — я исчезну, — предупредил ее неожиданный визави. — А если вам не докучает мое общество, то позвольте представиться…
— Не надо, — обретя дар речи, сказала Валерия. — Неужели вы думаете, Михаил, что вас можно не узнать? Меня зовут Валерия.
— Можно узнать, что такая красивая женщина делает одна в нашем захолустье?
— Между прочим, я в этом городе родилась, — улыбнулась Валерия, — и прожила полжизни. Сейчас, правда, в командировке. Я журналистка.
— С ума сойти! — восхитился Михаил. — Вот уж никогда бы не подумал! Решил, что вы — фотомодель или актриса.
«Вот бы с кем сделать интервью, а не с моей красоткой-вдовушкой, — профессионально подумала Валерия. — Только ведь откажется, он принципиально интервью не дает, всем известно. Попробовать, конечно, можно».
— А вы не будете возражать, если мы отметим наше знакомство бокалом хорошего вина? — спросил Михаил.
— При одном условии, — мило улыбнулась Валерия. — Если вы согласитесь дать мне интервью.
Михаил на секунду задумался, потом тряхнул головой:
— Идет. Слово джентльмена. Завтра у меня сумасшедший день, а вот послезавтра… Приходите на мой концерт, после него вас приведут ко мне в гримерку и вы получите ваше интервью.
— И все это — за удовольствие выпить бокал вина? — усмехнулась Валерия.
— Нет. За удовольствие провести с вами сегодняшний вечер. Так, как вы сочтете нужным.
«Что ж, Боб, я расплачусь с тобой твоей же монетой. И потом прощу с легким сердцем», — подумала Валерия, а вслух сказала:
— Считайте, что мы договорились.
Михаил взял ее руку и изысканно-медленно поднес к губам.
— Тетя… точнее, двоюродная бабушка, — удивленно ответила она, слегка покраснев. — Как вы догадались?
— Если вы не деловая женщина, значит, летите не по вопросам бизнеса. Вы не легкомысленная женщина — это сразу видно, значит, не к другу сердца. Остаются родственники или подруги, но подруги у вас в Москве. Элементарно, Лизочка.
Лизочка пришла в восхищение и от его прозорливости, и от того, что она не производит впечатление легкомысленной женщины, хотя тут он ей явно наврал. Соответствующая озабоченность у нее на лице была написана, а сексуальность просто выпирала, хотя она ее явно сдерживала. Уж он-то, Борис, достаточно много имел дела с самыми разнообразными женщинами, чтобы с первого взгляда определить, кто перед ним.
— Вот мой телефон, — сунула она ему перед посадкой клочок бумаги. — Если вам вдруг станет скучно в чужом городе…
Он поцеловал ей руку и поблагодарил в самых цветистых выражениях, хотя пользоваться ее расположением не собирался. Так же, как и не собирался рассказывать ей, что в Питере намерен не скучать, а налаживать треснувшие отношения с собственной женой. Которой, кстати, эта Лизочка в общем-то в подметки не годится: Валерия никогда бы не стала пользоваться такими приторными духами и ни за что не положила бы на лицо грим толщиной в полсантиметра. Особенно во время поездки. Стиль его жены был вне конкуренции, но случайным попутчицам в самолете об этом знать не обязательно. Даже таким сексапилочкам, как эта блондинистая штучка.
В аэропорту пришлось совершить ловкий маневр и улизнуть от соседки, которая во что бы то ни стало хотела доехать до города вместе с ним. Более того, намекала на то, что тетя живет далеко от центра, где темно и страшно. Он удержался от того, чтобы посоветовать ей ездить поездом: утром не страшно даже на окраине, просто сбежал, пока она получала багаж. Не слишком красиво, конечно, но новый образ не допускал никаких авантюр.
К гостинице он подъехал ровно в полночь, и портье приветствовал его как старого знакомого. Быстренько выполнил все формальности и заговорщически шепнул:
— Крошка уже в номере.
Борис ловким движением переправил ему через стойку зеленую хрустящую бумажку и тоже шепнул:
— Не надо. На сегодня у меня другие планы.
Как он и ожидал, номер к его приходу был пуст, «крошка», судя по всему, была мгновенно оттуда эвакуирована. Борис с удовольствием потянулся, разобрал вещи, принял душ, попросил портье по телефону разбудить его в девять, а заодно и принести завтрак, и отправился в душ. Выйдя оттуда, он сделал два звонка: один — в гостиницу «Санкт-Петербург», другой — в «Престиж-отель». Со второй попытки ему повезло: Валерия числилась в постояльцах и занимала один из двух одноместных номеров бизнес-класса. Третий этаж, седьмая комната.
Спал он в эту ночь крепко и без сновидений, проснулся бодрый, помахал руками перед открытым окном, что должно было символизировать утреннюю гимнастику, позавтракал с отменным аппетитом и стал уточнять распорядок дня. Выяснилось, что предварительная встреча с певцом состоится у него в офисе и продлится часа два. Начало в — четырнадцать ноль-ноль и просьба не опаздывать, потому что вечером у мэтра много других дел и он должен к ним соответственно подготовиться. Так что в плане времени для Бориса все складывалось отменно.
Он вышел из гостиницы, купил на площади роскошный букет цветов, сел в такси и назвал шоферу адрес гостиницы на Васильевском острове. Времени — начало одиннадцатого, вряд ли Валерия могла куда-нибудь уйти, у нее работа обычно начинается позднее. Но определенные сомнения все же были, и назло им он не стал звонить непосредственно в номер: сюрприз так сюрприз. Когда он постучал в дверь с нужным номером и услышал знакомый голос, то расслабился, и пропищал, имитируя горничную:
— Вам посылка.
Валерия открыла дверь, увидела Боба, полускрытого огромным букетом, и окаменела от неожиданности. Так они несколько минут и стояли напротив друг друга, не шелохнувшись и не проронив ни слова, хотя внутренне Боб ликовал: первый шаг сделан, сюрприз удался на славу!
— Как ты меня нашел? — обрела наконец дар речи Валерия.
— Секрет фирмы, — усмехнулся Борис. — Ты не пригласишь меня войти?
Валерия посторонилась, пропуская мужа в номер, и заметила острый взгляд, который тот бросил в сторону постели. То ли оценивал будущее место действия, то ли искал следы супружеского криминала. Но Борис уже стремительно брал инициативу в свои руки, впрочем, не только в них. Он театрально опустился на колени и протянул букет жене:
— Прости меня. Я ужасно виноват перед тобой. Просто невозможно виноват. Но хоть на первый раз прости. Клянусь, больше не позволю ничему такому произойти.
Валерия молча взяла букет и определила его в большую, специально предназначенную для таких случаев вазу.
— Воды налей, — уже гораздо более спокойным тоном посоветовал Боб. — Увянут ведь.
Она так же молча пошла в ванную и наполнила вазу водой. Честно говоря, к такой сцене она не подготовилась, поскольку объяснение предполагала провести уже Москве. И еще — была сильно удивлена тем, что Боб ее так быстро отыскал в многочисленных петербургских гостиницах, тем более, что об этом мини-отеле знал только очень узкий круг посвященных.
— Катька меня буквально изнасиловала, — продолжил Боб, принимая более удобную позу, но с колен пока не встал. — Хочешь верь, хочешь нет. Девка абсолютно не в моем вкусе, во-первых, изменять тебе я не собирался, во-вторых, гормоны подвели, виноват. Если бы имел хоть несколько секунд на размышление, запер бы дверь. Ведь кто угодно мог войти.
— Допустим, — нарушила наконец свое молчание Валерия. — Допустим, ты не врешь и все произошло именно так. Собственно, я тоже пришла к такому выводу, когда остыла и подумала. Но почему эта дрянь оказалась у нас дома, как только я уехала?
— Приперлась внаглую, — развел руками Боб. — Я открыл дверь, не глядя, думал, ты заехала перед поездом, не сообразил, что у тебя ключи. Если честно, я, когда домой вернулся, принял несколько капель для успокоения. Она войти не успела — телефонный звонок. А эта дура обо что-то споткнулась и заголосила. Вот и все, я положил трубку и дал Катьке коленом под зад. Сказал, чтобы вообще дорогу туда забыла.
— Ты приехал за мной? Специально?
Борис покачал головой.
— Хотел бы сказать, что все бросил и примчался, но так совпало: у меня командировка. Единственное, что я сделал, чтобы побыстрее тебя увидеть, это сел в самолет, а не в поезд. Прилетел поздно ночью. А чуть свет…
— «Уж на ногах и я у ваших ног», — не без иронии продолжила цитату Валерия. — Но видишь ли, у меня сейчас нет времени на трогательную сцену примирения. В полдень я должна быть на интервью.
— У меня деловая встреча в четырнадцать часов, — доложил Борис. — Может быть, вечером посидим, поужинаем…
— Полежим… — в тон ему закончила Валерия. — Ничего не выйдет дружок, вечер у меня занят. Вчера обещала Аде…
Она осеклась. Ну что за дурацкая манера выпаливать правду? Могла просто сказать: занята. Помучился бы раскаянием еще какое-то время, не умер бы. Нет, сама все испортила.
— Я тоже хочу видеть Аду, — заявил Борис. — Я соскучился по теще.
— Тебя не приглашали.
— Пригласят.
Валерия и не сомневалась, что Ада не упустит возможности пообщаться с любимым зятем.
— Вот если пригласят, тогда там и увидимся, — отрезала она. — А сейчас извини, мне нужно собираться.
— Но ты меня прощаешь?
— Я еще подумаю. Спасибо за цветы.
Борис слишком хорошо знал свою супругу, чтобы продолжать педалировать ситуацию. Он галантно, как посторонний, приложился к руке Валерии и дисциплинированно покинул номер. Интересно, с кем у нее интервью? Что-то такое в Москве она ему говорила, но у него совершенно вылетело из головы. Ладно, сейчас он вернется к себе в отель, подготовится ко встрече с капризной знаменитостью, а главное — позвонит теще. После полудня разумеется, Адочкин сон нужно беречь.