- Я был пьяный в жопу!– орал Баки. – Его моя бабушка постоянно слушала, и я знаю только одну песню, которую запомнил!
- Ну и что, - успокоил его голос. – Ты первую споешь Азнавура, потом просто любые песни шестидесятых-семидесятых пой. Потом уже все равно будет, главное, чтобы было проникновенное и древнее. Пятьсот баксов! Это же шанс тебе, тебе бы никогда такой заказ не достался, если бы не экстренные обстоятельства.
Баки замолчал и сопел. За пятьсот баксов им с Локи приходилось выкладываться месяц, а то и больше. А тут – один вечер и пятихатка в кармане.
- А сопровождение? - мрачно спросил Баки.
- Будет клавишник и флейта, я уже договорился, - сообщил голос. – Окей?
- Забились, - кисло согласился Баки.
- В шесть жду, - обрадовался голос и положил трубку. Баки застонал и уткнулся лбом в постель.
***
- Привет, козлина, - хмуро буркнул Баки, входя с черного входа в маленький уютный бар.
- Ты сдурел? – опешил хозяин заведения, его давний знакомый Ларри. – Чудовище, ты посмотри на себя!
- А че? – Баки посмотрел на свою растянутую старую толстовку и потертые кожаные штаны.
- Ниче! – передразнил его Ларри. – Быстро, пошли переодеваться! Какой Азнавур может быть в таком прикиде? Все гости разбегутся через окна.
Через полчаса Баки угрюмо посмотрел на себя в зеркало и сказал:
- Бля…
На нем была белая шелковая рубаха свободного покроя, строгие черные брюки, а волосы собраны в аккуратный хвост, только несколько непослушных прядей выбивались, закрывая левый глаз.
- Отлично, просто супер, - радовался Ларри, пихая в руки Баки гитару и подталкивая его к выходу.
- Я блядь выгляжу, как гребаный гомосек, - злился Баки.
- Пятьсот баксов! – Ларри достал купюры и помахал ими у Баки перед носом.
В зале уже сидели гости – за столиками и у барной стойки, некоторые болтали, стоя с бокалами в руках.
Баки поднялся на маленькую сцену в углу, уселся на высокий стул перед стойкой с микрофоном, кивнул клавишнику за синтезатором и флейстисту. Пробежался пальцами, наигрывая аккорды.
- Дорогие друзья! – заговорил в микрофон Ларри. – Сегодня для вас поет Баки Барнс.
Баки не смотрел в зал, а потому не заметил, как широкоплечий парень, сидевший в конце стойки, при упоминании его имени вздрогнул и обернулся.
- Он споет вам несколько приятных песен, надеюсь, вам понравится, - завершил свою речь Ларри, вставил микрофон в стойку и убежал на кухню.
Баки поднял голову, прикрыл глаза и негромко запел. Постепенно он увлекся песней и игрой, и забыл, где он и зачем. Его сильный, с легкой хрипотцой, голос, звучал непривычно мелодично, даже воркующе. Баки представлял себе, что поет для финалисток конкурса Мисс Нью-Йорк, и это оказало свое действие. Первую песню сменила другая, потом третья, и все они сопровождались громкими аплодисментами и одобрительными криками. Баки спел пять песен подряд, а потом объявил небольшой перерыв.
- Вина не хотите? – раздался слева чей-то голос. Баки повернул голову и едва не свалился со стула – ему протягивал бокал красного вина улыбающийся Стив. В облегающей черной водолазке и серых штанах свободного покроя.
- А ты что здесь делаешь? – зашипел Баки, распахивая глаза.
- Ну, друзья позвали, - пожал плечами Стив. – Кстати… Ты потрясающе поешь. Я проникся.
- Какой, блядь, комплимент, - фыркнул Баки, схватил бокал и залпом выпил вино. Сунул бокал обратно и демонстративно отвернулся. Начал ласкать струны пальцами, чуть опустив голову и прикрыв глаза. В голову почему-то лезла разная сентиментальщина, и Баки пришлось петь ее. Судя по реакции публики, их все устраивало, и Баки снова увлекся. Он пел и пел и пел, чувствуя странное возбуждение. С удивлением Баки отметил, что его несет – причем так, как он обычно старался, когда совращал особо понравившуюся девушку. «Что это со мной?», - мелькнула мысль, и тут же испарилась. Баки планировал спеть еще пяток песен и свернуться, но вместо этого спел десять, выложившись полностью и даже слегка охрипнув. Он завершил последнюю песню долгой вибрирующей нотой, рванул струны и открыл глаза, чтобы увидеть своих слушателей. Все хлопали, но Баки не видел никого и ничего, кроме пары синих, как мерцающие в глубине морского грота сапфиры, глаз. Стив не хлопал, а просто стоял в тени и смотрел на него. И у Баки по телу вдруг прошла дрожь.
Он стал помогать собраться своим музыкантам, потом убрал гитару в чехол. Пришел Ларри, сунул ему деньги и повел к себе в кабинет.
- Так, бабло отдал, гитара у тебя с собой была, все вроде, - перечислял Ларри.
- Ага, - вяло кивнул Баки, думая о чем-то постороннем.
- Слушай, ты выпить хочешь? Иди, за счет заведения, - похлопал его по плечу Ларри.
Баки, к удивлению хозяина, молча кивнул и пошел в зал, предварительно переодевшись в свою одежду. Он поставил у барной стойки гитару и спросил себе еще бокал вина. Отпил, оставил и вышел на открытую веранду покурить. Было холодно, на небе виднелись мелкие звезды. Баки курил, задумавшись и глядя в пол. За спиной хлопнула дверь, и из темноты возник Стив – в легкой водолазке, высокий, с широченной грудью и квадратными плечами. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, и у Баки все поплыло перед глазами. Он чувствовал себя словно на Рождество, когда бежишь утром к елке, заранее зная, что Санта Клаус оставил там подарок в блестящей упаковке, но не знаешь, что именно, и ощущение чуда и неизвестной, но неизбежной радости переполняет все тело.
- Ты здорово поешь, - сказал Стив. – И выглядел ты тоже потрясающе.
Стив замолчал, только смотрел на Баки своими темно-синими невероятными глазами.
- Спасибо за вино, - хрипло сказал Баки. И неловко дернул плечом. Стив внезапно оказался совсем близко – как, Баки даже не понял. Он замер, чуть приоткрыв губы, и завороженно смотрел на Стива. Который наклонился к нему так, что Баки почувствовал тепло его тела и мягко, бережно поцеловал, чуть прижимаясь к ярким обветренным губам. Это было волшебно, как самый долгожданный подарок на Рождество. Баки оцепенел, чувствуя тепло чужих губ – это были совсем новые, непривычные ощущения. Стив целовал его по-мужски, твердо, но осторожно. Не проникал в рот, только ласкал губы, а еще забрал замерзшие руки Баки в свои широкие теплые ладони и слегка стиснул.
На этом моменте Баки опомнился – сильные мужские руки его отрезвили. Он резко разорвал поцелуй и отдернулся назад, во все глаза глядя на Стива.
- Прости, - чуть смутился Стив. – Но я со вчерашнего вечера только о тебе и думаю. О том, какие у тебя ласковые, отзывчивые губы. О том, какие у тебя глаза – прямо в душу смотрят, до самого дна.
- Ну вот ты еще мне блядь цветы принеси! – разозлился Баки. – И стихи почитай, Шекспира. Пиздец какой-то, что творится! Меня блядь гей целует, а я…
- А ты? – негромко спросил Стив, заглядывая ему в глаза. – А ты?
- А я блядь замлел! – бухнул Баки, и едва не прикусил себе язык. Но было поздно – его прижали к столбу, поддерживающему летнюю крышу, облапили, сдавили и снова поцеловали – уже глубже, яростней, болезненней, и в то же время робко, словно спрашивая разрешения.
- Блядь, мандец, - выдохнул Баки, у которого бешено колотилось сердце и стучали зубы от нервной дрожи. – С парнем целуюсь, совсем ебанулся.
- Послушай, - тяжело дышал Стив. – Я знаю, тебя это бесит. Но ведь и нравится же. Давай… Давай просто не думать ни о чем. Просто иди ко мне.
- Да щас! – Баки пихнул его в грудь, причем довольно сильно. – Еще чего? Ноги перед тобой раздвинуть? Совсем уже – думает, раз полизался со мной, то меня уже и трахать можно!
- Почему же – тебя? – тихо спросил Стив, глядя на Баки особым, дразнящим и вызывающим взглядом. – Не тебя…
Баки задохнулся и только смотрел на него, разинув рот. Мысль его оглушила, а перед глазами замелькали немыслимые картинки. Стив воспользовался его растерянностью и снова обнял, стал гладить спину и шептать в ухо:
- Ну надо же в жизни все попробовать! Живи быстро, умри молодым. Один раз живем…
Баки открыл рот, чтобы послать его куда подальше, но Стив умудрился метко заткнуть ему рот поцелуем. Таким, что Баки забыл, что хотел сказать. И вообще про все забыл. И внезапно ответил на поцелуй – торопясь, жадно прихватывая твердые настойчивые губы и прижимаясь к сильному телу. Они целовались, пока у обоих не заледенели уши и руки.
Тогда они вернулись в бар, и Стив заказал виски – согреться.
***
В студию Баки они ввалились в обнимку – Стив тащил на себе и хозяина, и гитару, и еще две сумки.
- Бля, пиздец я пьяный, - бубнил Баки. – А все ты, сволочь.
Стив уложил его на диван, разул и принялся раздевать.
- Э, ты че? – барахтался Баки, которого вытряхивали из штанов.
- Ну не в одежде же спать, - пояснил Стив, и Баки покорно откинулся на спину. Стив раздел его, накрыл одеялом и выключил свет. Пошуршал одеждой и нырнул под одеяло. Прижался со спины.
Примерно минуту они лежали, не шевелясь, а потом сцепились, переплелись и накинулись друг на друга, как ненормальные. Оба были пьяными, в темноте все качалось и вертелось, Баки лапал Стива за задницу и кусал за шею, у него снесло крышу, и он как с цепи сорвался – ставил засосы, навалился сверху, больно тискал и мял.
Стив подставлялся, сам ласкал наощупь мускулистое тело и тяжело, рвано дышал. Они начали постанывать, одеяло слетело на пол.
Баки завозился, пристраиваясь, пропихнул кое-как член в тесное тугое отверстие и остановился, переводя дыхание. Стив лежал под ним, поглаживая ему плечи и закинув ноги на поясницу. Он был горячим, сильным, от него пахло мужским вкусным запахом и чуть горьковатой туалетной водой. Стив потянулся в темноте, нашарил влажный рот, впился в него, проникая языком глубоко внутрь. У губ был привкус никотина и виски, но Стиву нравилось.
Баки замычал и задвигался, сбиваясь с ритма и безжалостно растягивая нежные стенки. Стив зашипел, вцепился в него так, что у Баки затрещали ребра. Все было, как во сне – быстро, больно, жарко, тесно и невозможно остановиться.
Стив вскрикнул, и член Баки зажало так, что он даже двинуться не мог. Мышцы обволакивали его член, словно тугая перчатка, внутри Стив был влажный, шелковистый, чувственный. Баки вжался в него и кончил, провалившись в оргазм, как в черный омут со змеями и водоворотами.
Последнее, что он запомнил перед сном – мягкие руки, поглаживающие его спину и теплые губы, осторожно прикасающиеся к виску.
***
Утром Баки проснулся, все вспомнил, прежде чем открыть глаза и ужаснулся. Услышал признаки жизни на кухне. Встал, мельком глянул на себя в зеркало на шкафу – выглядел он кошмарно.
Баки пришел на кухню и увидел Стива – в одних трусах, поверх которых он повязал эротичный кружевной фартучек. Стив готовил завтрак, умело управляясь со сковородками, ножом и продуктами.
- Бля, - застонал Баки, которого накрывало похмельное опьянение. – Жизнь похерена. Я теперь пидор.
Он стукнулся головой о стол и так и остался лежать, причитая и мучаясь. Стив оставил готовку и подошел к нему. Присел на корточки. Погладил пушистые коленки Баки.
- Отвали, - дернулся тот и выпрямился, зло глядя на Стива.
- Послушай, - попросил Стив, не отпуская колени и поглаживая их мягкими круговыми движениями. – То, что мы с тобой переспали, еще ничего не значит.
- Хватит делать из меня идиота! – психанул Баки, но Стива отталкивать не стал.
- Ну, с кем не бывает, это не отразится на твоей ориентации, - заверял его Стив, а поглаживания постепенно перемещались чуть выше. И еще чуть выше.
Баки смотрел на него, и взгляд его постепенно мутнел. Он схватил Стива за короткие шелковистые волосы и резко задрал ему голову. Облизнул губы.
- И еще у меня хер болит, - прошипел Баки сквозь зубы.
- Потому что вчера все было без подготовки и по-пьяни, - прошептал Стив, лицо которого запылало нежным розовым румянцем. Руки его уверенно скользнули выше, прошлись по животу Баки, замерли на талии. Баки потянул Стива к себе, и они снова поцеловались – осторожно, неуверенно, как в первый раз. Затрещало масло, Стив вскочил и метнулся к сковородке.
- Кстати, откуда ты взял этот фартук? – спохватился Баки.
- В ванной нашел, - ответил Стив. – Висел между полотенцами. Кстати, их все давно стирать пора.
Стив разобрался с едой, вернулся к Баки, обнял его и шепнул на ухо:
- Я утром встал пораньше и подготовился. Пойдем?
- Да ну ты че, - Баки густо покраснел. Стив прижимался к нему, и Баки вдруг, не удержавшись, поцеловал теплый голый живот. Втянул носом запах чистой кожи.
- Пойдем, сейчас все правильно будет, - Стив потянул его вверх и потащил в спальню. Не давая опомниться, уложил на кровать, забрался сверху. Принялся целовать, чуть прихватывая губами кожу. Соски у Баки затвердели, а тело покрылось мурашками. Он зажмурился, потому что уже было светло, и Баки мог видеть и свое бесстыдно распластанное тело, с торчащим членом, и такой же возбужденный член Стива. А на это Баки смотреть не мог. С закрытыми глазами было лучше – остались только вкрадчивые влажные губы и твердые руки, которые знали, где и как трогать, чтобы Баки начал извиваться и стонать. А потом Баки уже сам, вслепую, начал целовать, ласкать и прикасаться, вздрагивая каждый раз, когда твердая головка случайно упиралась ему то в живот, то в бедро. Он трогал руками накачанную широкую грудь Стива, задевал пальцами маленькие твердые соски, привыкая к тому, что грудь – плоская, гладкая и шире, чем у него самого, но это оказалось немыслимо сексуально и дико заводило его.
Стив сполз вниз, устроился у него между ног и Баки только все жестче стискивал рукой светлые короткие пряди и все глубже входил в горячий жадный рот. Он открыл глаза, и его обожгло возбуждением от вида голого зада Стива – округлого, упругого, выставленного кверху. Баки вспомнил, какая эта задница тугая, жаркая, узкая. Он придержал Роджерса за волосы, потом надавил ему на плечи, вынуждая лечь грудью на подушки, навалился сверху и рукой развел половинки. Взялся за свой член, пристроился и вошел. На этот раз анус принял его свободно – вход был скользкий, мягкий, доступный.
- Блин, - выдохнул Баки, медленно двигаясь внутри. – Вот черт… Совсем другое дело…
- Я готовился, - промычал в подушку Стив. – М-м-м…
Баки чуть подался назад, чтобы видеть широченную спину и вздрагивающие лопатки. Чтобы взяться обеими руками за талию, и толкаться внутрь еще быстрее и глубже. Член скользил легко, проникал до конца, а тугие стенки так сладко обнимали его, что Баки сам начал мычать и стонать.
- Я сейчас кончу, - прохрипел Баки, вбиваясь в растянутую задницу со всей силой. – Прям вот сейчас…
Стив выгнулся под ним и сжал мышцами его член. Баки замер и застонал. Стив еще несколько раз сильно сжал анус, и Баки спустил в него, задыхаясь и зажмурившись. Сердце бешено колотилось, все тело мелко тряслось. Баки услышал, как Стив постанывает в подушку, приоткрыл глаза и увидел, что блондин ласкает себя.
- Мне что делать? – спросил Баки, укладываясь грудью на горячую потную спину и целуя Стива в шею.
- Подвигайся, - прошептал Стив, притираясь к нему задницей и стараясь насадиться на еще не опавший член. Баки медленно качнул бедрами, в дырке было скользко, мокро, тепло. Баки еще немного подвигался, стараясь подстраиваться под извивающегося под ним Стива, а тот глухо застонал в подушку и резко подался ему навстречу. Баки почувствовал, как анус опять судорожно пульсирует и сжимается. Он снова вдавил Стива в подушки и прижался щекой к его плечу. Закрыл глаза. Лежал на теплом Роджерсе, ловя последние судорожные сокращения и не хотел открывать глаза.
- Я в тебя влюбился, - сказал Стив в подушку. Звучало малопонятно, но Баки понимал. – Сразу, еще в универе. С первого взгляда. Наглухо. Вернее, даже еще до того – я тебя когда увидел, то у меня в груди как сорвалось что-то, как будто я тебя узнал. Как будто я тебя всегда знал. А сейчас встретил. Но я не буду навязываться. Понимаю, что тебя тошнит от этого всего.