В третий раз Джоан Беннет встретила Тристана Берка восемь лет спустя. За это время она пережила несколько увлечений, дважды ее сердце было разбито, один раз чуть было не случился скандал, но она не получила ни одного предложения о замужестве. Она была опасно близка к тому, чтобы превратиться в старую деву. А он между тем стал, по всей вероятности, самым большим повесой во всем Лондоне, превратился в точности такого необузданного, бесшабашного соблазнителя, каким когда-то предвещал стать. Стоило ему только переступить порог комнаты, как джентльмены начинали перемалывать сплетни о нем, а дамы вздыхать. Джоан знала без малейших сомнений, что Тристан Берк оказывает опасное влияние. Но к этому времени она уже все равно в него влюбилась.
Глава 1
Впрочем, печально думала Джоан по дороге к дому брата, до которого нужно было пройти всего несколько кварталов, ее вряд ли еще можно называть юной леди. Ей уже двадцать четыре года. К тому же после четырех сезонов, на протяжении которых она не получила ни одного предложения выйти замуж, и еще трех сезонов, которые она просто провела в Лондоне, она не так уж и занята. Наоборот, к огорчению ее матери, свободы у нее даже с избытком. Джоан на мгновение с ужасом представила себе собственное будущее – ей останется только быть у матери на посылках. В самом деле, что ей еще делать, если у нее не будет ни мужа, ни детей? Нельзя до бесконечности находить оправдание покупкам новых платьев и туфелек, когда-то это станет уже выглядеть нелепо. Старым девам не нужно быть красавицами, а Джоан не выглядела красоткой даже и в новых платьях и туфлях. Уж если наряды не помогли ей найти мужа сейчас, много ли шансов, что они помогут ей в этом, когда она постареет и станет менее привлекательной?
Неудивительно, что от таких мыслей настроение у Джоан совсем испортилось к тому времени, когда она дошла до лондонского дома брата. Ужасно несправедливо, что Дугласу двадцать восемь лет, а мать только недавно начала намекать, что пора бы ему подумать о женитьбе. А о замужестве Джоан, хотя она на четыре года моложе брата, мать почти совсем перестала упоминать. Громко топая по ступеням от огорчения, Джоан поднялась по лестнице и с силой постучала в дверь дверным молотком. «Несправедливо» – это еще мягко сказано. Прошла минута, а дверь все еще не открыли. Тогда Джоан снова приподняла молоток и несколько раз стукнула, мысленно желая, чтобы каждый удар пришелся ее бездельнику-брату прямо по лбу.
– Что такое?
Дверь внезапно распахнулась. От неожиданности Джоан открыта рот. На пороге стоял не дворецкий и даже не лакей. Джентльмен, державший дверь, был полуодет. Однако Джоан с пробудившимся вдруг интересом подумала, что это не так уж плохо. Она никогда раньше не видела обнаженного мужского торса, и вот сейчас такое зрелище ей открылось, причем как раз на уровне ее глаз. И похоже, перед ней предстал прекрасный экземпляр – худощавый, с рельефными мускулами, без малейшего намека на жир или дряблость, и с тонкой линией темных волос, сбегающей вниз по его животу до пояса бриджей.
– Ну что? – снова требовательно спросил незнакомец.
Джоан оторвала взгляд от его груди – Боже праведный, она никогда раньше не задумывалась о том, что у мужчин тоже есть соски! – и посмотрела на его лицо.
– Вы что, пытаетесь разбудить покойника?
Джоан задумалась над вопросом.
– Возможно. Но если он умер, мне придется лично пнуть ногой его тело, чтобы знать наверняка. Моя мать будет на этом настаивать.
По лицу джентльмена быстро пробежала череда сменяющих друг друга эмоций: потрясение, изумление, боль и, наконец, понимание.
– Так вы ищете Беннета.
– Совершенно верно.
Теперь Джоан поняла, кто стоит перед ней. С тех пор как она видела его в последний раз, прошло немало времени, но она очень много о нем слышала. Тристан, лорд Берк, был своего рода знаменитостью с дурной репутацией. Во всем Лондоне было не сыскать большего повесы и волокиты, более расточительного игрока, который вызывал бы столь горячий интерес у сплетников. И вот он стоял перед ней на пороге дома ее брата в одних бриджах, да и те грозили в любую минуту сползти вниз по его худощавым бедрам. Как интригующе это выглядело!
– А что, сюда каждый день приходят леди с намерением дать пинка Дугласу?
Он оглянулся внутрь дома.
– Нет, не каждый день.
Джоан холодно улыбнулась:
– Я полагаю, они приходят сюда совсем с другими намерениями.
«И они вовсе не леди», – добавила Джоан мысленно. Ну, если застанет брата в постели с куртизанкой… уж она ему выскажет, все уши прожужжит!
Тристан Берк не пригласил ее войти в дом, но ей надоело стоять на верхней ступеньке, словно она посыльный от кредитора. Когда Тристан отклонился назад чуть дальше, по-видимому, пытаясь посмотреть на лестницу, Джоан воспользовалась моментом и протиснулась мимо него в узкий холл.
В доме было темно. Джоан знала, что у ее брата есть подобающее число слуг, но, должно быть, они уже усвоили, что до трех часов пополудни нельзя впускать в дом посетителей, свет и свежий воздух. Джоан стянула перчатки и посмотрела на Тристана Берка, выразительно приподняв бровь. Он все еще придерживал открытую дверь, но теперь взирал на Джоан в полном изумлении.
– Как поживаете, лорд Берк?
Он медленно закрыл дверь.
– Прекрасно, мисс…
Джоан на мгновение закрыла глаза. Неужели она настолько незапоминающаяся особа? Или он настолько тупой?
– Джоан Беннет. Я сестра Дугласа. Мы с вами встречались по меньшей мере дюжину раз.
Ну, может быть, не дюжину, а полдюжины, а за последние пару лет – ни разу, но он, похоже, был не в том состоянии, чтобы ей возражать.
– Встречались, говорите?
Он скрестил руки на груди и даже в таком виде – полураздетый, небритый, с разлохмаченными, спутанными волосами – ухитрился выглядеть довольно сурово, почти пугающе. Джоан заметила, что он по-прежнему носит волосы до плеч, а эти самые плечи у него оказались более широкими и мускулистыми, чем ей помнилось.
– Похоже, вы всегда раздеты, когда мы встречаемся, – выпалила Джоан. Видя неподдельное изумление на его лице, она мило улыбнулась. – Но, возможно, вы не помните тот случай, когда вы ворвались в мою спальню?
Он прищурился, и даже в темном холле было заметно, что он залился краской.
– А, теперь я вас вспомнил, – негромко сказал он. – Дерзкая девчонка.
Джоан просияла:
– Да, она самая. Могу я пройти наверх? Как я понимаю, Дуглас еще в постели.
Она повернулась к лестнице и начала подниматься.
– Куда это вы направились? Черт по… я хотел сказать, вы не можете ворваться в спальню мужчины в такой час!
Тристан Берк бросился за ней. Джоан остановилась и повернулась лицом к нему. Стоя на три ступеньки ниже, он оказался ниже нее, и она имела удовольствие посмотреть сверху вниз на него самого и его обнаженный торс.
– Но вы со мной именно так и поступили. Ворвались ко мне среди ночи, ни больше ни меньше.
Румянец, заливший его высокие скулы, стал еще гуще.
– Тогда мы были всего лишь детьми.
Она выразительно посмотрела на него сверху вниз.
– Очевидно, что мы больше не дети.
К ее вящему восторгу, он в самом деле скрестил руки так, словно пытался прикрыться. Чтобы не захихикать, Джоан пришлось прикусить себе щеку.
– Моя мать послала меня поговорить с Дугласом, и чем дольше я буду стоять тут и препираться с вами, тем меньше у меня останется времени на мои собственные дела, после того как я выполню это поручение. – Лорд Берк открыт было рот, чтобы возразить, но Джоан не дала ему и слова вымолвить: – Не волнуйтесь, я знаю дорогу в его комнату.
Она повернулась к нему спиной и поспешила вверх по лестнице. Мгновением позже у нее за спиной загремели его шаги.
Как Джоан и ожидала, Дуглас все еще отсыпался после вчерашней попойки. Джоан помедлила, всматриваясь в очертание тела под одеялом. Наконец, заключив, что под ним может быть только один человек, она подошла к окну и раздвинула портьеры. Человек на кровати не шелохнулся. Она открыта окно, впуская в комнату порыв весеннего ветерка и дребезжание колясок и карет, доносившееся снизу с улицы. Спящий по-прежнему оставался неподвижным. Может быть, это просто комок одеял, и Дугласа там нет вовсе? Это крайне неприятно, так как ей пришлось бы или искать брата, или возвратиться к матери и сообщить ей, что его не было дома. Существовал один способ узнать это наверняка. Джоан схватилась за край одеяла и резко его рванула.
Дуглас поднял голову и заморгал, глаза у него были красные, взгляд мутный.
– Проклятие, – тихо пробормотал он. – Кто ты такая, черт подери?
– Твоя сестра! – бодро ответила Джоан и снова набросила на него одеяло. – Меня прислала мама.
Дуглас закрылся одеялом с головой и произнес что-то, как показалось Джоан, очень грубое. Она мысленно взяла это слово на заметку, чтобы когда-нибудь его использовать. Тайком, разумеется. Если мать узнает, что ее дочь восхищает сквернословие, то жди больших неприятностей.