Ратмир утвердительно потряс дредами, странные перекрученные пряди живописно скользнули по плечам и рассыпались по спине.
- А я вот почти ничего не помню. Только ощущаю. Видимо, ты воспользовался моей полной отключкой?
Ратмир поднял брови и смешно фыркнул, сморщив нос.
- А ты бы не воспользовался?
Тим попытался изобразить праведное возмущение, но потом вздохнул.
- Жаль, что у меня не осталось воспоминаний.
- Насколько я в курсе последствий опьянения текилой, - Ратмир допил чай и аккуратно поставил кружку на стол, – память вернется в ближайшие сутки. И я никого не совращал, ты ко мне сам приставал.
- Я? Ты? – Тим запутался в местоимениях и смутился, задержавшись взглядом на рельефной груди. Ратмир показательно дернул мышцами. В правом соске блеснуло маленькое колечко пирсинга. Тим с изумлением уставился на ранее незамеченное украшение. К ушам прилила кровь.
- Так мы..? – он все же попытался сформулировать важный вопрос.
Ратмир вдруг улыбнулся, захватил пальцами русую дредину, легко дернул.
- Ну, строго говоря, нет. Но ты настаивал, Тим, и при этом нес какой-то бред о своей порядочности и невинности.
Он перегнулся через стол и, завладев зрительным контактом, доверчиво выговорил.
- Ты очень хотел меня, Тим, несмотря на то, что был пьян, как сапожник. Но я не успел трахнуть тебя. Ты кончил, пока я тебя растягивал…
Он быстро чмокнул опешившего Тима прямо в губы и сел на место.
- А ты? – невольно поинтересовался Тим. Ратмир весело усмехнулся.
- А я тоже кончил. Ты мне в этом немного помог, - он сделал паузу и заметив, как резко Тим начал бледнеть, уточнил, – руками.
Он быстро доел яичницу, встал, потягиваясь, снова показывая всю красоту своего гибкого и сильного тела.
- Кстати, буду рад снова встретиться с тобой. Ты классный.
Ратмир подмигнул сидевшему как истукан Тиму и выскользнул из кухни.
Тим оцепенело пялился перед собой. Он не слышал последней фразы Ратмира, потому что именно в тот момент подлая память всколыхнулась ярким видением подтянутого живота с тонкой полоской темно-русых волос от пупка до паха и стоящего члена, перевитого венами, с красной головкой в белесой смазке. Тим вспомнил свои руки на этом члене – жадные, изучающие, совершающие такие знакомые движения. И свой пьяный восторг при виде брызг белого семени. И стон, похожий на рычание. Тим глотнул горячего чаю, не ощущая вкуса, а когда очнулся, перед ним находился уже полностью одетый Ратмир.
- Мне пора возвращаться. Весь вечер на арене, - он улыбнулся. В глазах вспыхнули золотые искры.
Закрыв за парнем входную дверь, Тим растерянно остановился в коридоре. Только сейчас он подумал, что почти ничего не узнал о Ратмире. А он хотел узнать бы о нем очень многое. И встретиться. Но как договариваться о свидании с парнями, Тим не знал, а Ратмир вроде бы даже не намекал на возможное продолжение. Да и вообще, нужно ли Тиму такое приключение? Он догадывался, что роман со странным парнем может иметь непредсказуемые последствия.
Тим прошел в ванную, бросил взгляд на зеркало. На гладкой поверхности зубной пастой были нарисованы цифры мобильного номера и смешное кривоватое сердечко.
Сердце забилось, в животе приятно защекотало. Тим представил себя, набирающего заветный номер. Улыбку Ратмира. Его губы. Раскосые золотые глаза. Дреды. Потрясающее тело.
А потом Ратмир уедет со своей труппой в другой город или страну. Весь вечер на арене.
Тим зажмурился и старательно стер с зеркала белые цифры.
========== Часть 2 ==========
Тим считал себя уравновешенным человеком. Он не любил стрессы, встряски и скандалы. Как только в отношениях с девушками появлялся надрыв, Тим заранее был готов к расставанию, немного грустил для приличия, но особенно никогда не переживал. Наверное, он ни разу не был влюблен до такой степени, чтобы сопротивляться обстоятельствам, изменить что-то в себе, пересмотреть ситуацию с точки зрения другого человека. Заподозрив в начавшихся отношениях с Ратмиром угрозу своему спокойствию, рациональный разум дал команду прекратить все дальнейшие заигрывания на корню. Тим последовал привычной схеме и был уверен, что и на этот раз легко справится с прощанием.
Во вторник его ломало, мышцы ныли, тело не желало двигаться - сказалась неожиданная физическая нагрузка с лопатой в руках. В среду закончился непродолжительный отпуск, и Тим с радостью вышел на работу, выбив себе вечернюю смену на всю ближайшую неделю. Дни оказались загружены под завязку – утром институт, с полудня до позднего вечера - работа на кассе в фаст-фуде, требующая преувеличенной вежливости к многочисленным посетителям, не оставляющая ни одной лишней мысли в голове. Тим выглядел воодушевленным, как никогда, от его сверкающих голубых глаз могла подпитываться веселая вывеска-реклама над входом в ресторан быстрого питания, а обаятельная улыбка вызывала ответную и положительную реакцию, по крайней мере, к его кассе активно возвращались люди за добавкой кофе или фри. Менеджер подозрительно поглядывала на необоснованную отдачу сотрудника, но пока ничего не говорила. Зато ночью, после работы на публику, парень валился в глубокий сон без воспоминаний.
Тим уговаривал себя думать рационально и изгнать из памяти сексуального извращенца с желтыми глазами и потоками песочных дредов. Ну был эпизод - с кем не случалось. Тем более, что где-то в подсознании угнездился страх и твердое убеждение, что с Ратмиром лучше не связываться, а продолжать жить своей налаженной жизнью. Учеба, работа, друзья, девушки. Роман с молодым циркачем совершенно не вписывался в установленный порядок и уж точно гарантировал так нелюбимые Тимом страсти.
Тим мужественно держался до выходных. Воскресенье порадовало весенним женским праздником, который парень провел с невиданным размахом – накупил цветов и изысканных сладостей, приобрел в детском магазине огромную дорогую куклу и притащился к родителям, к щедро накрытому столу, поздравлять мать, сестру и племянницу. Семья встретила блудного сына с нескрываемым удивлением – Тим долго боролся за право игнорировать праздники. Однако сюрпризу все обрадовались, дамы приняли подарки с приличествующим случаю сетованием на дороговизну, а племяшка счастливо пищала от полученной белокурой Барби и обнимала дядю липкими от шоколада ручонками.
Громкие разговоры в семейном кругу, новости от брата и сестры в сочетании с вкусно приготовленным торжественным ужином и любимым «Киндзмараули» привели к тому, что к ночи Тим оказался осоловевшим и совершенно не способным сопротивляться решению семьи оставить его ночевать в родительском гнезде. К тому же следующим днем был понедельник, объявленный выходным, потому Тим не торопился, проспал до полудня, погостил в непривычной обстановке, но ближе к вечеру все равно оказался в своей пустой квартире.
Проблема была в том, что с любой темы Тим непременно сворачивал на воспоминания о Ратмире, даже ленивое созерцание из окна автобуса почерневших сугробов навевало ассоциации. Домой парень вернулся с очередной пачкой мороженого. Ноги сами привели в ближайший магазинчик, а мозги включились, лишь когда девушка-продавщица уже протянула Тиму заказанный пломбир и вопросительно ждала оплаты. С чувством, близким к отчаянию, Тим запихнул веселенький пакет в морозилку к разномастным упаковкам мороженого, регулярно покупаемого в течение всей недели. Сам Тим мороженое не выносил, на его вкус это было слишком сладко и холодно, но воспоминания о том, как Ратмир ловко управлялся с эскимо, вызывали необъяснимую тоску, и Тим машинально покупал очередную порцию ненужного лакомства.
Тим лениво следил за познавательным фильмом об Африке и отбивался от настойчивых фантазий о том, как органично смотрелся бы голый Ратмир со своей смуглостью не по сезону, мускулистостью и шикарной прической на фоне саванны.
Потом Тим поймал себя на красочном представлении обнаженного торса с проколотым соском… Поставил видео на паузу. Стоило, наконец, признаться самому себе, что не надо было стирать красивым жестом номер телефона и лишать себя возможности пообщаться с понравившимся парнем. Ратмир был, будто слопанное в пьяном дурмане изысканное блюдо – вроде сожрал и понравилось, но не осталось ни отчетливого вкуса, ни впечатлений. Нереальные воспоминания о ночи, проведенной вместе, казались Тиму прочитанным и разукрашенным собственной фантазией рассказом из интернета. К тому же, они не дошли до самого главного, и теперь парня точило острое неудовлетворение любопытства.
Но как бы Тим не напрягал память, он так и не смог вспомнить цифры, намазюканные белой пастой на зеркале.
Во вторник, проклиная себя за идиотскую выходку, Тим медленно брел вдоль тротуара к большому зданию цирка. На город обрушилась метель, крупные хлопья мокрого снега неприятно мазали по лицу. Настроение было премерзким – Тим злился, не знал, что предпринять, боялся и стыдился. Остановился, не доходя до территории цирка, оглянулся, будто прикидывая план отступления. Он находился у «Дома артиста» - цирковой гостиницы. В маленьком дворике фырчала «ГАЗель» с красочным логотипом известного шоу. Веселый водитель разговаривал через приоткрытое окно с плотным немолодым мужчиной, весь вид которого выдавал принадлежность к дрессировщикам. Мужик был брутален и диковат, с запахом зверья от щеголеватой куртки. Решение возникло мгновенно. Удивляясь своей наглости, Тим подошел поближе и по-детски потянул большого дядьку за рукав.
- Добрый день, - невпопад выдал Тим, увидев на себе пристальный взгляд мудрых карих глаз.
- Ничего себе добрый, - быстро усмехнулся мужик. – Эвон как метет!
- А вы из шоу Зураба Горидзе? – не стал спорить Тим. Мужик кивнул, а водитель приглушил доносящийся из кабины шансон.
- Потерял кого? – проницательно поинтересовался артист.
Тим потупил голубые глаза.
- Я… да. Я не знаю его фамилию… Мы тут познакомились… но я… Его Ратмир зовут, - пробормотал Тим, чувствуя, что отчаянно краснеет.
Мужик внимательно вгляделся в зардевшегося парня, помахал выходящим из здания отеля двум юным девушкам, одновременно доставая из кармана сотовый телефон.
Тим благопристойно отошел от автомобиля, смотря затуманенными от стыда глазами на падающий снег. Ему казалось, мужик все понял, и водитель понял, и даже подошедшие тоненькие девушки все сразу про него поняли. Он даже не слышал, что мужик отрывисто буркнул в свой мобильник, мечтая вот сейчас, в данный момент исчезнуть на месте.
Ратмир налетел неожиданно, когда Тим находился на пике отчаяния. Пихнул в бок, облапил за плечи, фыркая и тычась теплым носом в щеку, как игривый щенок. Горчично-желтые глаза весело блестели.
- Привет! – чуть придыхая, выпалил он. – А я уже хотел к тебе сегодня в гости нагрянуть. Даже бутылку текилы купил!
Тим неожиданно засмеялся. Обида, злость, весь негатив моментально испарились без следа. Подозрительная радость вспыхнула в сердце.
- Спасибо, дядь Миш! – вдруг рявкнул Ратмир забирающемуся в «ГАЗель» мужику.
- На здоровье, - иронично отозвался «дядя Миша», и автомобиль выехал из двора. Ратмир быстро чмокнул Тима в губы.
- А если бы я не… - начал Тим, но не успел договорить, потому что Ратмир поцеловал его еще раз, продолжительно и сумасводяще.
- Я бы нашел способ, чтобы встретиться, - сказал он, самодовольно улыбаясь.
На это Тим не нашелся, что ответить.
Ратмир обнял его за шею и повел к остановке. Он был таким веселым и счастливым, в куртке нараспашку, с длинными дредами, засыпанными снегом, с такими горячими руками и жаркими скулами, что Тиму мгновенно стало тепло.
- А кто этот дядя Миша? – спросил он, лишь бы отвлечься от волнения, охватившего тело. – Он такой… медвежатый. Дрессировщик?
Ратмир громко расхохотался.
- Угадал, он у них старший. Поехал одевать девчонок. Весна наступила внезапно, а нашим красавицам нечего надеть! – он комично развел руками. – А у вас оказывается, цены на шмотье ниже!
- А ты откуда? – догадался спросить Тим. Ратмир радостно блеснул зубами.
- Из Сочи.
Тим восхищенно выдохнул, а Ратмир вдруг начал быстро и красочно рассказывать про свой город, море, цирк и поездки по всей стране и за границу, про какие-то курьезы на арене и в путешествиях. На Тима вывалился такой объем новой информации, что он только хлопал глазами и рассеянно следил взглядом за маршрутом, впитывая голос, интонации, запах, жесты. И все-таки чуть не пропустил нужную остановку. Ратмир замолчал на полуслове и толкнул Тима плечом.
- Нам выходить.
Тим растерянно оглянулся и понял, что приятель прав.
- У меня феноменальная топографическая память, - сразу объяснил Ратмир. – Никогда нигде не плутаю.
Тим вспомнил свою вечернюю фантазию, которая изображала голого Ратмира в саванне, и промолчал.
На этот раз Тим был трезвым, но все равно находился словно в пьяном тумане, окутавшем тело и разум. Ратмир втащил его в квартиру, сладко целуя и даже покусывая за шею и уши. Раздел, поворачивая, как тряпичную куклу. Тим отчаянно тормозил, не успевая за действиями ставшего похожим на хищника приятеля. Ратмир в мгновение ока избавился от одежды, затянул Тима в спальню, повалил на диван. Он был жарким, пышущим сухим зноем, словно африканское лето. Русые дреды с запахом пожухлой от солнца травы и полынная горечь пота внезапно подействовали на рецепторы, как афродизиак. Сильные руки подчиняли властью, странной для такого молодого человека. Тим судорожно тискал гладкое рельефное тело, заражаясь горячим безумием, не отрываясь смотрел в золотистые глаза с черными зрачками. Ему казалось, что эти лихорадочно блестящие глаза отливали красным, но думать об этом сейчас не было сил. Ратмир ласкал его снизу, умело перехватывал пальцами по стоящему члену, осторожно сжимал тщательно выбритые накануне яички и чертовски чувствительно, будто щекоча, пробирался дальше по промежности. Тим слышал короткие глубокие вдохи, словно парень изучал его запах. Ратмир быстро облизывался, тянулся влажными губами ко рту Тима, неожиданно нежно целовал, и снова раздувал резко вырезанные ноздри, обжигая дыханием. Тим терялся в ощущениях, разум не успевал реагировать, отдавая власть телу. А вот тело блаженствовало. Малознакомый парень будто знал тайные рычаги, при помощи которых легко управлял удовольствием. Из-за сумасводящих поцелуев Тим не испугался, когда Ратмир прикоснулся к туго сжатому отверстию. Совсем не так, как Тим видел в порно. Ратмир потягивал тесный вход скользкими горячими пальцами, создавая томительное напряжение, и это было так необычно и приятно, что Тим поймал себя на приподнимании бедра, словно навстречу откровенным ласкам. А потом сам Тим добрался руками до смуглого паха, украшенного темно-золотистыми короткими волосами, и завис окончательно, оглаживая стоящий член - длинный, твердый, с рельефной яркой головкой. Честно говоря, это был первый член, кроме своего, к которому Тим прикасался. Ратмир тряхнул дредами, часто задышал, прикрывая глаза. Кажется, он кайфовал от одного только скользящего движения руки по своему органу.
Тим почти освоился в неторопливо-тягучей игре, когда Ратмир упрямо закусил губу и ловко перевернул разомлевшего парня под себя, одним сильным движением поставил на колени, прижал своим телом, плечами – плечи, бедрами - бедра, руками развел ягодицы в стороны и втиснулся внутрь до половины. Тим дернулся, вскрикнул, перед глазами вспыхнула кровавая пелена. Боль казалась обжигающей, такой резкой, что вдруг забылось, как дышать. Но трепыхаться было некуда, Ратмир вцепился в него мертвой хваткой, пальцами прижимал руки к постели, шумно дышал и толкался быстрыми короткими движениями мускулистых бедер, пытаясь войти до основания. Русые дреды упали по обеим сторонам от лица Тима, шевелились в ритм движению. От распирающего обжигающего вторжения искры сыпались из глаз. Тиму казалось, что его разрывали пополам. Он по привычке не успел ничего сообразить, только молча переживал боль в плену жесткого захвата. А когда, наконец, пришло четкое осознание, что Ратмир драл его задницу своим твердым горячим членом, то оказалось - он уже вжился в ритм, а боль перешла в иное качество и приносила странное извращенное удовольствие. Ратмир хрипло застонал, перенес вес тела на руки так, что обозначились ручейки вен и, приподнявшись на коленях, быстрыми движениями начал загонять свой член сверху внутрь, меняя угол. У Тима потемнело в глазах, он прикусил губу, чтобы не заорать. От паха до задницы словно резко развернулась пружина дикого наслаждения и забилась, ритмично сжимаясь-разжимаясь, рассылая искры по всему телу, выбивая слезы и все-таки вскрики. Протяжный стон Ратмира и его судорожные, на пределе сил, движения продлили эйфорию. Тим еще ловил звездочки, когда Ратмир тяжело свалился на него сверху, вынуждая распластаться на разложенном диване.