- Как скажешь. Я весь в твоей власти.
Его слова придали мне уверенности и я, развернувшись в его руках и повернувшись к нему лицом, положила руки на его широкие плечи и заглянула в карие глаза.
- Уверен?
Левый уголок его губ пополз вверх, и я уставилась на его губы, пока за моей спиной, судя по звукам, закрылись створки лифта.
- Абсолютно.
Не желая больше тратить время впустую, я взяла его за руку и потащила вверх по лестнице на свой этаж. Пробежав несколько лестничных пролётов, я готова была бежать и дальше вверх, хоть моё дыхание уже порядком сбилось, но Амон остановил меня, дёрнув назад на себя и прижав к стене одной из лестничных площадок нашего дома, впился в мои губы с голодным поцелуем. Я невольно засмеялась и нехотя оторвалась от его мягких губ.
- И кто еще, в чьей власти? Ты в моей или я в твоей?
Он совсем легко поцеловал меня и тут же отстранился.
– Ну, не удержался, - на его губах играла такая беззаботная мальчишеская улыбка, что я заулыбалась в ответ. Мне было приятно видеть его таким.
Мы вновь продолжили свой путь взбирания по лестнице и совсем скоро оказались перед дверью нашей с Мери квартиры. Я достала из своей сумки ключи и, открыв замок, зашла внутрь нашего жилища первой, по-прежнему ведя Амона за руку у себя за спиной. Я закрыла за нами входную дверь и отпустив руку своего тренера, присела на наш с Мери специальный табурет, сидя на котором мы снимали обувь. Приподняв левую ногу, я начала расстёгивать достаточно длинную молнию на сапоге, под пристальным взглядом стоящего около двери Амона.
- Мистер Гёт, почему вы стоите? Раздевайтесь.
Под приказом «раздевайтесь» я имела в виду то, что ему следует снять верхнюю одежду, чтобы не зажарится в ней в нашей квартире, однако как понял ли он это, для меня останется загадкой.
- Сначала я раздену вас, мисс Тэйт.
Моё не успевшее успокоится после пробежки по лестнице на этот этаж сердце, забилось ещё сильнее.
Быстро сняв свою куртку и повесив её на крючок на стене, он сел передо мной на корточки и положил мою левую ногу в сапоге (молнию на котором я так и не расстегнула) на свою ногу, смотря при этом мне точно в глаза. Он медленно, чинно и благородно взялся за чёрную молнию и потянул собачку на ней вниз. Освободив мою ножку от сапога и поставив его к другой обуви у стены, принялся за другую мою ногу. Сняв сапог и с неё, и также отставив его в сторону к первому, он сначала приподнялся сам, а потом и поднял с табурета меня, начав потихоньку расстёгивать моё пальто.
Его руки плавно перемещались от одной пуговицы к другой, пока он внимательно следил за своими движениями. Высвободив меня из моего пальто и оставив меня в мастерке и спортивных штанишках (мда, какой привлекательный вид!), разулся сам. Амон как-то странно посмотрел на мою мастерку, и немного нахмурившись, расстегнул её, но снимать не стал. Я тихо ликовала тому, что забыла надеть под мастерку топ и поэтому Амон мог наблюдать мою грудь, на которую он естественно обратил внимание, виднеющуюся между двумя раскрытыми сторонами мастерки.
- Чай, кофе? - Спросила я, упиваясь тем, каким взглядом Амон смотрел на мою, ещё даже не до конца обнажённую, грудь.
Он отрицательно покачал головой, и я вопросительно приподняла бровь. Чего же он хочет?
- Тебя.
Амон сильно прижал меня к себе и жадно поцеловал. Я запустила руки в его волосы и, развернув нас, не прерывая начатого Гётом поцелуя, начала толкать его в сторону спальни. Амон не сопротивлялся, а наоборот продолжил раздевать меня, снимая с меня наполовину расстёгнутую мастерку. Когда мы зашли в нашу с Мер спальню, я повалила Амона на свою кровать, сев на него сверху. Хоть моя кровать и была одноместной, для нас места бы хватило даже на пятачке метр на метр.
Амон сжал мою задницу сквозь ткань спортивных штанов, пока я стягивала с него свитер. Когда я, наконец, закончила этот трудоёмкий процесс и облегчённо выдохнула, тренер приподнялся на локтях и как-то ухитрившись, смог перевернутся и подмять меня под себя.
- Мисс Тэйт, почему это вы такая борзая?
Он начал неистово щекотать меня и я смеясь, извивалась под ним, но так как он крепко прижался ко мне, то я ещё и невольно тёрлась своей грудью об его.
- Амон! Прекрати, - выдавила я из себя сквозь смех и тренер остановился.
- Я не могу прекратить. Я слишком хочу этого.
Он вновь поцеловал меня и, сняв с меня штаны, принялся ласкать мои груди. Амон снова мучил меня своими ласками и дразнящими прикосновениями, из-за чего совсем скоро я стала насквозь мокрой, готовой и жаждущей насыщения этим мужчиной.
- Амон, пожалуйста! Войди в меня, - простонала я от безысходности своего положения.
Моё сердце бешено колотилось в груди, промеж ног всё пульсировало от желания, а губы уже немного распухли от поцелуев. Спустя мгновение я услышала, как Гёт спустил свои штаны, наверное, вместе с трусами, и звуки нашего учащённого дыхания прорезал треск разрывающейся фольги.
Ещё мгновение и он во мне. Глубокими толчками Амон наполнял мою изголодавшуюся плоть, доставляя нам обоим океаны наслаждения. Я громко застонала, когда Амон добавил ко всему прочему свои ловкие пальцы, которыми начал массировать мои половые губы.
Моему изголодавшемуся по ласкам мужчины организму не потребовалось много времени для разрядки, однако Амон удивил меня, кончив почти одновременно со мной. У него вряд ли был голодняк по женщинам, но могло ли это означать, что ему было настолько хорошо во мне? Мой утопающий в наслаждении мозг был не способен долго всерьёз думать об этом, а вот губы, да и всё тело в целом, были готовы повторить ещё раз этот великолепный опыт.
========== Глава 9 ==========
Самолёт, летевший в Сочи, был очень комфортным. Я могла бы по настоящему расслабиться и даже вздремнуть на плече Амона, который исправно исполнял роль моего любовника, но из-за глупой боязни высоты, не могла. Мне было страшно закрыть глаза, ведь перед моим внутренним взором сразу же вставали красочные картины авиакатастроф. Энни зная это, точно бы рассмеялась надо мной и точно утешила бы, сказав, что если мы и умрём, то все вместе.
Мы летели уже пятнадцать часов в специальном самолёте с другими спортсменами, но я всё никак не могла успокоиться и ни с кем не разговаривала, вцепившись в руку своего тренера. Чёрный густой комок страха поселился в моём животе, сжимая все мои внутренности в тугой узел и не желая исчезать.
- Элизабет, расслабься. Я не хочу, чтобы у меня отнялась рука, - тихо засмеялся Гёт.
Я разжала свою стальную хватку, освобождая его правую руку от тисков моего страха.
- Прости, - слабо пискнула я.
- Всё будет хорошо, - Амон сжал мою руку, ободряюще улыбаясь, и я поверила ему.
Заставив себя расслабиться, я за время перелёта умудрилась завести множество новых знакомых. Меня нисколько не удивило, что все эти спортсмены, летящие на борту этого самолёта, ехали в Сочи за победой. Этих людей, как и меня, не устроило бы просто участие в Олимпиаде, им нужна была награда и всемирное признание. Когда стюардесса объявила о том, что пассажирам авиалайнера стоит занять свои места и пристегнуть ремни безопасности, я вернулась в своё кресло рядом с Амоном. Он читал какую-то книгу, и на ближней ко мне странице я разглядела начало шестой главы под названием «Ночные мысли»: «Кончив заниматься любовью, ее мужчина уснул рядом с ней. Ее мужчина».
- Амон! Что ты такое читаешь?!
Я во все глаза смотрела на следующие строки книги: «Она чуть улыбнулась в темноте. Его семя теплой медленной струйкой еще стекало меж ее слегка разведенных бедер». Что за порнушка?
Оторвавшись от книги, Амон поднял на меня весёлый взгляд.
- Это Стивен Кинг «Сияние». Роман, полный ужасов и мистики, между прочим.
Мне тоже захотелось прочесть этот роман, и я бы точно взяла книгу у своего тренера, если бы наш самолёт вдруг резко не качнуло. Когда во всём салоне выключился свет, из хвоста самолёта раздался чей-то вопль и тут же затих, перерастая в душераздирающий крик.
- Сохраняйте спокойствие! - Раздался громкий голос стюардессы, стоявшей около кабины пилотов. - Нас просто немного потрясло и это вывело из строя работу аккуму…
Самолёт качнуло из стороны в сторону ещё раз, и я даже не сразу осознала, что полный ужаса крик, раздавшийся в салоне, принадлежал мне. В полнейшей темноте нас встряхивало и трясло настолько сильно, что кричала уже не только я.
Самолёт трещал по швам; сумки с полок над сидениями валились на пол; люди, не успевшие пристегнуться ремнями безопасности к своим сидениям, в ужасе хватались за всё, что попадалось им под руку. В салоне загудела сирена, пока я сжимала руку Амона, в надежде найти в нём спасение. Корпус самолёта накренило вперёд и все вещи из хвоста самолёта, упавшие на пол, повалились вперёд на нас.
- В чём дело? Амон, что происходит?! - В панике шептала я, умирая от страха.
Гёт обхватил моё лицо обеими руками, повернув к себе и заглянув мне в глаза.
- Я не знаю, но всё будет хорошо. Всё будет хорошо, - он чётко проговаривал каждое слово, пока наш лайнер пикировал вниз.
Всё ещё цепляясь одной рукой за своего тренера, я обхватила другой пассажирское кресло прямо перед собой, и прижалась к нему, в надежде избежать сильной тряски, которой подвергался наш самолёт. Почему пилоты ничего не предпринимают? Почему все бездействуют, отправляя нас на гибель. Куда делась стюардесса? Почему она ничего нам не говорит? За иллюминаторами, как и в салоне, было темно, когда из каких-то отсеков над нашими головами вывалились маски для дыхания в зоне турбулентности.
Трясущимися руками я, с трудом отслонившись от кресла впереди себя, натянула на себя кислородную маску. Лишь сделав глубокий вдох, я поняла, насколько разряженным стал воздух в салоне. Получается, в прошивке борта самолёта образовалась щель. Или у корпуса авиалайнера оторвало хвост. Или пилоты заснули. Или нас захватили террористы. Или мы просто неуклонно падаем вниз. О Господи!
Оглянувшись по сторонам, я увидела полные первобытного ужаса лица людей, закалённых спортсменов, которые летя на олимпиаду, попали в чрезвычайное положение. Где эта чертова стюардесса? Почему она нас не спасает?!
Ничего не происходило. Самолёт, полный спортсменов, был брошен на произвол судьбы. Кто-то, не надев кислородную маску, кричал; кто-то обнимался; некоторые били кулаками по иллюминаторам, за которыми тёмное небо пожирало наш лайнер.
Обернувшись к Амону, я просто смотрела на него, возможно в последний раз. Я помнила черты его лица до мельчайших подробностей, но наслаждалась ими ещё и ещё.
Всё не может вот так просто закончиться! Не может!
Я попыталась сказать тренеру о своих чувствах, но дурацкая маска на лице превратила мои слова лишь в слабый гул, который поглотил громогласный крик окружающих нас людей.
Будто читая мои мысли, Амон притянул меня к себе. В его надёжных объятиях, посреди всего этого хаоса, я не была готова встретить смерть. Но мне ли это решать? Люди способны принимать самостоятельные решения, влияя на судьбу, но влиять на смерть они никогда не будут в праве.
Уткнувшись в могучую грудь Амона, я закрыла глаза, стараясь не думать о том, с какой высоты мы сейчас упадем, и в каком виде найдут наши тела. Я действительно старалась гнать прочь от себя эти мысли, но не могла. Горькие слёзы потекли из моих глаз, пока наш самолёт, полный никчемными людьми, падал вниз.
Эпилог
8 лет спустя
Я всегда удивлялся и удивляюсь этой женщиной до сих пор.
Моя бывшая подопечная, в настоящем жена Элизабет не опустила руки после той страшной авиакатастрофы в 2014-ом году, в отличие от других выживших, и помогла мне в борьбе с моим недугом. На том рейсе на олимпиаду в Сочи летело чуть более двухсот человек, выжило из них только семеро. В прессе ещё долгое время после аварии мусолили эту тему, но к конкретной причине крушения самолёта так прийти и не смогли. Всё что мы знаем, так это то, что птица залетела в двигатель самолёта, тело которой и повлекло за собой столь страшную трагедию. Более двухсот человек погибли по вине птички? Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
Семь выживших спасли российские службы МЧС, которым поступила информация из космоса, что крушение авиалайнера произойдёт на конкретной территории близ Лесной поляны. Наш самолёт не горел, поэтому его не пришлось тушить пожарным, что облегчило работы спасателей. К сожалению, многие люди погибли сразу при падении, не было не единого шанса спасти их. Когда меня вытащили из самолёта, а точнее из груды того, что от него осталось, я был на грани сознания и даже смутно осознавал, что меня спасают.
С Элизабет дела обстояли сложнее. Когда её вытащили из моих объятий, её сердце не стучало. Реанимация. Кома. Больница. Вот что ждало её в течение целого полугода. Врачи сделали всё возможное и спасли Элизабет, но её сердце, пережившее собственную остановку, начало часто давать сбои. Ей требовалось дорогостоящее лечение, которое некому было оплатить кроме меня. То, что мы спаслись после авиакатастрофы было само по себе чудом, так что я без разговоров оплатил лечение Элизабет, хоть она и отговаривала меня, говоря, что я не обязан был этого делать. Обязан, ведь тогда я уже любил её.
После операции на сердце, Элизабет была как новенькая. Оно переживала, что не сможет продолжать свою карьеру фигуристки после всех осложнений со здоровьем, но врачи не стали ей ничего запрещать. Через год реабилитации она вновь встала на коньки, и я как вчера помню, как Элизабет с улыбкой попросила меня стать её тренером. Как я мог ей отказать? Хотя, если говорить начистоту, то мне этого и не хотелось. Олимпиада в Сочи была пропущена нами, но зато в 2018 году в Пхёнчхане Элизабет откатала достойную программу, за которую получила, увы, лишь третье место. Трудно сказать, какие она чувства испытывала в этот момент, с одной стороны, радость за свою медаль, а с другой, огорчение из-за того, что она не заняла первое место. В любом случае, я гордился ею и в тот день, наконец, решился сделать ей предложение руки и сердца. Я был вместе с Элизабет всё-то время, что она провела в больницы, я был с ней до авиакатастрофы и после, я любил ей и желал узаконить наши отношения. Такой счастливой Элизабет я никогда не видел! Она с радостью согласилась выйти за меня, и мы провели самую лучшую в мире ночь.
Через несколько месяцев после свадьбы я решил поговорить с Элизабет о детях, но тогда она сказала, что если займёт на олимпиаде 2020 года первое место, то подарит мне сына или дочку. Естественно, я отлично подготовил её к этой олимпиаде и теперь, смотря на её великолепное выступление, понимаю, что сегодня она займёт первое место по фигурному катанию на олимпиаде и этой ночью нам будет не до сна.