— Там что-то мерцает внутри.
— Это гравий, Верзила, — отозвался Лаки. — По сравнению с самими кольцами в щели Кассини его мало, но все же она не на сто процентов чиста. Если мы столкнемся с таким куском…
— Один шанс из тысячи, — сказал Василевский.
— Один шанс на миллион, — холодно поправил Лаки, — но именно этот один шанс и погубил агента X на «Сети космоса»… Мы на границе. — Рука его твердо лежала на управлении.
Верзила глубоко вздохнул, напрягшись в ожидании удара. Корпус корабля будет пробит, микрокотел вспыхнет ослепительным красным блеском. Но по крайней мере все будет кончено прежде чем…
Лаки сказал:
— Прошли.
Василевский шумно выпустил воздух.
— Прошли? — переспросил Верзила.
— Конечно, прошли, ты, тупой марсианин, — сказал Василевский. — Кольца всего в десять миль толщиной, а сколько нам нужно секунд, по-твоему, чтобы пройти десять миль?
— Значит, мы по другую сторону?
— Конечно. Попытайся отыскать кольца на экране.
Верзила развернул экран в одном направлении, потом в другом.
— Пески Марса, тут какая-то теневая линия.
— И больше ты ничего не увидишь, малыш. Мы на теневой стороне колец. Солнце освещает другую сторожу, и свет не проходит сквозь мили густого гравия. Слушай, Верзила, чему вас учат в марсианских школах, кроме песенки «Блесни, блесни, звездочка»?
Нижняя губа Верзилы начала медленно выпячиваться.
— Знаешь, свиная голова, тебе не мешало бы провести один сезон на марсианской ферме. Я уж постарался бы, чтобы весь жир с тебя сошел.
Лаки сказал:
— Мне хотелось бы, Бен, чтобы вы с Верзилой прекратили спор и отложили его на потом. Займись масс-детектором.
— Конечно, Лаки. Эй, тут непорядок. Лаки, насколько резко ты изменил курс?
— Сколько смог выдержать корабль. Будем оставаться под кольцами, сколько возможно.
Василевский кивнул:
— Ладно, Лаки. Так они не смогут воспользоваться масс-детекторами.
Верзила улыбнулся. Все получается прекрасно. Никакой масс-детектор не зарегистрирует массу «Метеора» из-за вмешательства колец, и даже визуальное наблюдение здесь бесполезно.
Лаки вытянул длинные ноги, мышцы его спины задвигались, он разминал руки и плечи.
— Сомневаюсь, чтобы хоть один сирианский корабль решился последовать за нами, — сказал он. — У них нет аграва.
— Пока все хорошо, — заметил Верзила. — А куда дальше? Кто-нибудь мне скажет?
— Это не секрет, — отозвался Лаки. — Мы направляемся к Мимасу. Подойдем под кольцами как можно ближе, потом пройдем через щель. Мимас всего в тридцати тысячах миль над кольцами.
— Мимас? Это один из спутников Сатурна, верно?
— Верно, — вмешался Василевский. — Самый близкий к планете.
Их курс выпрямился, они продолжали огибать Сатурн, но теперь с запада на восток, в плоскости, параллельной кольцам.
Василевский сел на одеяло, скрестив под собой ноги, как портной, и сказал:
— Хочешь еще немного поучиться астрономии? Если в твоей пустой голове найдется чуть-чуть места, я могу рассказать, почему существует щель в кольцах.
Любопытство и презрение боролись в маленьком марсианине. Он сказал:
— Давай, только побыстрее, ты, невежа. Начинай. Но если блефуешь…
— Никакого блефа, — надменно ответил Василевский. — Слушай и учись. Внутренняя часть двух колец обращается вокруг Сатурна за пять часов. Внешняя — за пятнадцать. На месте щели Кассини материал кольца, будь он здесь, обращался бы за двенадцать часов.
— Ну и что?
— А то, что спутник Мимас, к которому мы направляемся, совершает оборот вокруг Сатурна за двадцать четыре часа.
— Опять ну и что?
— Все частицы кольца притягиваются спутниками в их движении по орбитам. Сильнее всех притягивает Мимас, потому что он ближайший. В большей части колец притяжение действует то в одном направлении, то в другом, но в целом уравновешивается. Но гравий в щели Кассини постоянно встречает Мимас в одном и том же месте. И притяжение действует в одном направлении. Некоторые частицы постоянно ускоряются, их орбита разворачивается спиралью и приводит во внешнее кольцо; другие постоянно раскручиваются в другую сторону, во внутреннее кольцо. На месте они не остаются. Район кольца освобождается от частиц и вот — мы имеем щель Кассини и два кольца.
— Неужели? — неуверенно пробормотал Верзила (он был уверен, что Василевский говорит правду). — Почему же тогда в щели все-таки есть гравий? Почему он тоже не переместился?
— Потому что, — с видом превосходства объяснил Василевский, — случайное действие притяжения других спутников отбрасывает его туда, но там он долго не задерживается… Надеюсь, Верзила, ты записывал. Потом попрошу тебя повторить.
— Чтоб тебя в мезоны разметало! — ответил Верзила.
Василевский с улыбкой вернулся к масс-детектору. Он немного поколдовал с ним и тут же, забыв о веселье, пригнулся ближе.
— Лаки!
— Да, Бен?
— Кольца нас не маскируют.
— Что?
— Посмотри сам. Сирианцы приближаются. Кольца их совсем не смущают.
Лаки задумчиво спросил:
— Как это может быть?
— Не может быть простым совпадением, что целых восемь кораблей движутся к нам. Мы сделали поворот направо, и они тоже изменили курс. Они следят за нами.
Лаки погладил подбородок.
— Ну, что ж, значит, они это делают. Спорить не о чем. У них есть что-то, чего нет у нас.
— Никто не утверждал, что сирианцы дураки, — заметил Василевский.
— Нет, но иногда некоторые у нас действуют именно исходя из этого предположения. Как будто научные достижения рождаются только в Совете, и если сирианцы не украдут наши тайны, у них ничего не будет. Я иногда сам попадал в эту ловушку… Ну, ладно, идем дальше.
— Куда? — резко спросил Верзила.
— Я уже тебе сказал, Верзила, — ответил Лаки. — На Мимас.
— Но ведь они за нами.
— Знаю. Значит нужно идти туда быстрее… Бен, смогут они нас догнать, прежде чем мы доберемся до Мимаса?
Василевский быстро работал.
— Нет, если только они не смогут получить ускорение втрое больше нашего, Лаки.
— Хорошо. Даже если они на многое способны, все равно не поверю, что они могут быть быстрее «Метеора», Доберемся.
Верзила сказал:
— Но, Лаки, ты с ума сошел. Давай драться или совсем уберемся из системы Сатурна. Мы не можем высадиться на Мимасе.
— Прости, Верзила, но у нас нет выбора. Придется садиться на Мимасе.
— Но ведь они нас засекли. Прилетят за нами на Мимас, и придется драться. Почему бы тогда не начать сейчас? Ведь в нашем распоряжении аграв.
— Может, они и не пойдут за нами к Мимасу.
— Почему?
— Ну, Верзила, разве мы стали отыскивать в кольце то, что осталось от «Сети космоса»?
— Но ведь корабль взорвался.
— Вот именно.
В контрольной рубке наступила тишина. «Метеор» мчался в пространстве, сначала отворачивая от Сатурна, потом под внешним кольцом вышел в открытое пространство. Впереди лежал Мимас, сверкающий белый полумесяц. Всего 320 миль в диаметре.
Еще дальше — преследующие корабли сирианцев.
Мимас постепенно рос, и наконец «Метеор» начал замедлять ход.
Верзиле казалось, что Лаки допускает страшную ошибку. Он напряженно сказал:
— Слишком поздно, Лаки. Нам не удастся сбросить скорость для посадки. Придется двигаться по спиральной орбите, постепенно гася скорость.
— На это у нас нет времени, Верзила. Двигаемся прямо на Мимас.
— Пески Марса, это невозможно! Не на такой скорости!
— Надеюсь, сирианцы подумают точно то же.
— Но, Лаки, они будут правы.
Медленно заговорил Василевский.
— Не хочется этого говорить, Лаки, но я согласен с Верзилой.
— Нет времени для споров и объяснений, — ответил Лаки. И склонился к приборам.
Мимас на экране быстро увеличивался. Верзила облизал губы.
— Лаки, если ты считаешь, что лучше так, чем сдаваться сирианцам, я согласен. Я с тобой. Но, Лаки, если мы все равно погибнем, то лучше погибнуть сражаясь. Прихватим с собой парочку этих мерзавцев.
Василевский сказал:
— Я снова на его стороне, Лаки.
Лаки покачал головой и ничего не ответил. Руки его быстро двигались, и Верзила не мог рассмотреть, что именно он делает. Скорость по-прежнему падала слишком медленно.
Василевский протянул руку, будто собираясь оттащить Лаки от приборов, но Верзила быстро положил руку ему на запястье. Он мог бы быть убежден, что их ждет смерть, но в нем жила упрямая вера в Лаки.
Они падали так стремительно, что ни один корабль, кроме «Метеора», этого бы не выдержал. Мимас продолжал расти, а скорость была все еще очень велика.
На большой скорости «Метеор» врезался в поверхность Мимаса.
* * *
Они находились в пещере, созданной тепловым лучом и закрытой со всех сторон. Туннель, по которому они прошли, затянулся, когда образовавшийся пар сконденсировался и снова застыл. Масс-детектор показал, что они примерно в ста милях под поверхностью спутника. Масса льда над ними, даже при слабом поле тяготения Мимаса, медленно сжимала пещеру.
«Метеор» осторожно пробирался наружу, пронзая лед, как горячая проволока масло. Достигнув пяти миль под поверхностью, они остановились и установили воздушный пузырь.
Подготовили источник энергии, баки с водорослями и запасы пищи. Бен Василевский поежился:
— Что ж, некоторое время это будет моим домом; давайте устроимся поудобнее.
Верзила только что проснулся. Лицо его сморщилось.
Василевский спросил:
— В чем дело, Верзила? Горюешь, что меня не будет с тобой?
— Как-нибудь проживу, — ответил Верзила. — Раз в два-три года буду пролетать мимо и бросать тебе письмо. — И тут он не выдержал. — Слушайте, вы разговаривали, когда думали, что я сплю. В чем дело? Тайны Совета?
Лаки покачал головой.
— Все в свое время, Верзила.
Позже, оставшись с Верзилой наедине, Лаки сказал:
— Верзила, а почему бы тебе не остаться с Беном?
Верзила раздраженно ответил:
— Конечно. Два часа с ним, и я разрублю его на куски и положу их на лед для родственников. — Потом добавил: — Ты серьезно, Лаки?
— Вполне. Предприятие опаснее для тебя, чем для меня.
— Да? И какая разница?
— Если останешься с Беном, что бы со мной ни случилось, вас через два месяца подберут.
Верзила попятился. Его маленький рот исказился, он сказал:
— Лаки, если ты прикажешь мне оставаться здесь, потому что тут есть для меня дело, ладно. Я сделаю это дело, а потом присоединюсь к тебе. Но если просто хочешь оставить меня здесь в безопасности, когда тебе самому грозит опасность, у нас с тобой все кончено. Не желаю иметь с тобой ничего общего; а без меня, ты, подонок-переросток, ничего не сможешь сделать. — Марсианин быстро замигал.
Лаки сказал:
— Но, Верзила…
— Я готов к опасности. Хочешь, подпишу бумагу, что вся ответственность на мне? Подпишу. Ты доволен, член Совета?
Лаки схватил Верзилу за волосы и ласково потянул из стороны в сторону.
— Великая Галактика, делать тебе одолжение — все равно что лопатой воду набирать.
В корабль зашел Василевский и сказал:
— Перегонный куб установлен и работает.
Вода из растаявшего льда Мимаса устремилась в резервуары «Метеора» вместо той, что была истрачена на охлаждение. Аммиак тщательно нейтрализовали и запасали как азотное удобрение для водорослевых баков.
Все было готово. Трое рассматривали ледяную полость и вполне удобное помещение в ней.
— Ну, ладно, Бен, — сказал Лаки наконец и крепко пожал ему руку. — Я думаю, у тебя все готово.
— Насколько могу судить, Лаки, да.
— Что бы ни случилось, через два месяца тебя подберут. Если нам повезет, подберут гораздо раньше.
— У меня есть свое задание, — холодно заметил Василевский, — и оно будет выполнено. А ты занимайся своим. Кстати, присматривай за Верзилой. Смотри, чтобы он не свалился с койки и не поранился.
Верзила заорал:
— Не думайте, что я не понимаю ваших загадок. Вы вдвоем сговорились и мне не рассказываете…
— В корабль, Верзила, — сказал Лаки, подхватил марсианина и понес его, а Верзила дергался и старался что-то сказать.
— Пески Марса, Лаки, — сказал он, когда они оказались на борту. — Посмотри, что ты наделал. Мало того, что что-то от меня скрываешь, ты еще оставил за этим подонком последнее слово!
— У него трудное задание, Верзила. Он должен сидеть на месте и ждать, пока мы действуем, так что пусть уж за ним будет последнее слово.
* * *
Они вынырнули из Мимаса в таком месте, откуда не были видны ни Сатурн, ни Солнце. На темном небе не было ни одного объекта больше Титана, который находился на горизонте и представлял собой полудиск примерно в четверть диаметра Луны.