Он может сделать со мной всё, что угодно. И никто об этом не узнает. Я даже сам не знаю, где я.
Мной просто воспользовались, и сейчас произойдёт непоправимое.
- Нет! - я снова брыкнулся, задыхаясь. - Не на…
Он рванул за штанины, ненужной тряпкой отправив их на пол.
- Не надо… Нет!
Быстрый плевок, и мокрый палец одним тычком входит в меня до конца. Тут же, в следующую секунду, добавляется ещё один.
Я вцепился ему в волосы, оттягивая от себя, другой рукой попытался было ткнуться в глаза, но он ловко перехватил мои руки, одним движением заводя их за голову, обездвиживая полностью.
Сложенные вместе пальцы тычутся внутрь, чуть царапая стенки короткими ногтями, уверенно растягивая мышцы.
Собрав последние силы, я крутанулся в сторону, вырываясь, ухватился за край кровати в попытке уползти. Родион рванул меня за плечи, уткнув лицом в кровать, не давая толком вдохнуть. В глазах заплясали бурые пятна, я начал задыхаться, судорожно дёрнул ногами. Краем сознания услышал, как Родион, клацнув пряжкой, снимает брюки. Давление на затылок прекратилось, я повернул голову набок, хватая воздух.
Он завёл мне руки за спину, чуть выкручивая их, раздвинул ноги, устраиваясь верхом.
- Не надо… - я машинально шептал, вжимаясь щекой в покрывало. - Пожалуйста, не надо…
Меня никто не слышал.
Снова тихий плевок, я почувствовал тёплую влагу между ягодиц, и тут же Родион вдавился в меня, проникая внутрь. Промежность будто резануло, я вскрикнул в голос, дёрнувшись, чем сделал только больнее.
- Нет! Пожалуйста, - я ничего не соображал, - пожалуйста, хватит!
- Зачем? - жаркий голос над ухом. - Тише, вот так. Он уже в тебе, почти весь, чувствуешь?
Я инстинктивно пытался сжаться, избавиться от этого распирающего чувства внутри.
- Молодец, делай так ещё… - и начал двигаться внутри.
Я дышал ртом, лежал, не моргая, на глазах рефлекторно выступили слёзы от жгучей боли в промежности.
Я не выдержу.
- Пожалуйста, не надо… Больно… - я беспомощно шевелил пальцами.
- Не упирайся, Лёш, - короткие поцелуи по плечам, - ты пока ещё привыкаешь… Потерпи, скоро будет по-другому. Я научу тебя.
========== Основное блюдо. ==========
- Ну же, видишь, уже легче. Тише, вот так…
Родион двигался на мне, навалившись всем телом, вжимая в постель, не давая вырваться.
- Не надо, Лёш, - жаркий шёпот в ухо. - Не брыкайся, так только больнее, - чуть шершавые, вспотевшие ладони по-хозяйски сдавливают мои бока.
Я лежал, прижатый щекой и грудью, беспомощно хватая воздух. Родион не останавливался ни на секунду, его член продолжал двигаться, почти полностью выходя из меня и снова неумолимо въезжая внутрь. Стало чуть сырее между ног. Кровь?
Теперь это не так уж и важно.
Я был полностью деморализован.
- Лёша, - Родион остановился, медленно вышел из меня.
Неприятный липкий холодок в промежности.
Мне даже не было страшно.
- Перевернись на спину, - он уложил меня на лопатки, - вот так.
И тут же вошёл снова.
Внутри всё саднило так, будто кишки выворачивали наружу.
Я закусил губы, чтобы не кричать. Пусть хоть убьёт меня, но я не…
Убьёт?
Я снова на какое-то время осознал реальность. Что он делает? Что же он со мной делает?
Это же моё тело.
В глазах плыло цветными крапинками, я ещё раз тщетно попытался вывернуться, чем сделал только хуже - внутри снова противно резануло.
- Лёш, - Родион, прерывисто дыша, навалился всем телом, опираясь на локти, почти полностью лёжа на мне. - Приподними бёдра, так будет легче.
Легче? Ему или мне?
Я зачем-то послушался, кое-как подался пахом вверх, надеясь хоть немного облегчить зудящий дискомфорт внизу живота.
Особого избавления это не принесло, но так, хотя бы, можно было терпеть.
Родион ухватил меня за руку, сжимая одеревеневшие пальцы. Я даже не заметил, что до сих пор сжимал кулаки так, что ногти впивались в кожу.
- Не выталкивай меня, тебе так только хуже, - он подносит мои пальцы к своим губам. - Просто расслабься, там уже легко, чувствуешь?
Очередной глубокий толчок.
- Чувствуешь?
Он обхватывает мои пальцы губами, посасывая, обводя горячим языком, втягивая в рот и снова отпуская. Затем извлекает изо рта и подносит к моему лицу.
- Открой рот, Лёш, - проводит моими же пальцами по нервно дрожащему подбородку, по сжатым губам, пытаясь разомкнуть их. - Давай, не бойся.
Я не боюсь. Просто противно. Но это не так страшно и постыдно, как то, что происходит там, ниже, безвозвратно меняя моё тело.
И я бездумно разжимаю губы, позволяю собственным пальцам, покрытым его слюной, скользнуть в мой рот. Родион надавливает, и я почти давлюсь своей же кистью.
- Там уже не больно? - он смягчает темп. - Ну же, скажи.
Я зачем-то помотал головой.
Может быть, зря.
Лучше было ответить, что это по-прежнему слишком больно. А теперь… что ещё он сделает со мной?
Родион медленно вышел из меня, я тут же попытался сжаться, но только закусил губу, едва не зашипев. А он, тем временем, устроился между моих бёдер, надавил на колени, не позволяя свести ноги. Обильно смочил слюной ладонь, коснулся меня, смазывая саднящий проход скользкой теплой влагой. Легко скользнул пальцем внутрь, чуть обвёл мышцы изнутри, практически сразу добавляя ещё один палец.
Я просто лежал, измученно закрыв глаза, стараясь дышать как можно глубже.
- Наконец-то ты успокоился. Только сам себе сделал больно, - Родион добавляет ещё один палец. - Думаешь, я теперь допущу, чтоб ты так и ушёл, не узнав, что это может быть приятно?
- Нет, - прошептал вдруг я, - мне это никогда…
Это не может быть приятно.
Просто невозможно.
- Неправда, Лёш.
Родион осторожно вжимает четвёртый палец, и я почти скулю от боли.
- Ты уже растянут, зачем ты сжимаешься? Опять делаешь себе хуже?
Будто ощупывая меня изнутри, он немного согнул пальцы лодочкой и пару раз провёл вперёд-назад, потом ввёл до упора, до большого пальца.
Я вцепился в измятое покрывало, тщетно пытаясь разодрать ткань, лишь бы хоть как-то отвлечься от болезненно распирающего давления. Он пошевелил пальцами, умело задевая что-то внутри, ещё и ещё, пока внизу живота всё не сжалось, собираясь в горячий узел.
- Нравится?
Я машинально замотал головой.
- Ведь нравится, да? Послушай, как ты дышишь.
Сам не замечая, я шумно сопел, чуть выгнув поясницу. Родион склонившись, вдруг коснулся языком моего члена, влажно провёл по всей длине.
- Если тебе не нравится, почему ты твердеешь здесь?
Я еле дышал. Он практически изнасиловал меня, привёз сюда, пьяного, и брал силой, зная, что делает мне больно. Тогда какого чёрта моё тело так реагирует?
Я инстинктивно подался бёдрами вперёд, будто прося ещё одного касания языком.
- Нет, Лёш, - он аккуратно вытащил пальцы, - не в этот раз. Ты и так слишком долго напрашивался.
И в следующую секунду вошёл в меня сам.
- Теперь совсем по-другому, да?
Я ничего не отвечал, еле соображал, по-прежнему теребя покрывало мокрыми пальцами.
- Нравится? Скажи, тебе приятно? - Родион входил в меня на этот раз быстрее, глубокими скользкими толчками.
- Нет, это… - я снова упрямо помотал головой.
- Тогда почему ты шире развёл ноги? Ты же сам насаживаешься, видишь?
Он ускорил темп, входя грубее, до конца, заставляя меня беспомощно метаться под разгоряченным телом.
- Ты же близко… Сейчас, да?
И я, уже ничего не соображая, простонал “да”, стыдясь собственной капитуляции.
Он приподнялся, опираясь на одну руку, второй сжимая мой член, доводя меня до грани, заставляя кончить на взмокший живот. Потом шумно выдохнул и, после нескольких рваных толчков, кончил следом в моё сжимающееся тело. Вдавился до упора и почти сразу же вышел, с трудом ровняя дыхание. Оглядел меня в полутьме, поднялся, и на смену горячему телу пришла прохлада ночной комнаты, покрывая моё влажное тело мурашками. Я зачем-то коснулся его ладони, видимо, ещё толком не осознавая, что сейчас произошло.
- Подожди, Лёш, тебе нужно…
- Мне холодно, - вдруг выдохнул я, не открывая глаз.
Он лёг рядом, на локоть, подперев голову, одной рукой накрывая меня покрывалом.
Борясь с расплывающимися во все стороны кругами перед глазами, я зажмурился, и уже через пару минут провалился в спасительный сон.
========== Смена приборов. ==========
Должно быть, спал я совсем немного.
Солнце ещё не взошло, но в квартире уже было относительно светло. Я не сразу понял, где нахожусь, а потому несколько секунд просто бездумно смотрел мутным взглядом на лаконичный квадратный светильник на потолке.
В голове гудело, а звон в ушах казался ещё ощутимее из-за гробовой тишины в квартире.
Даже не пытаясь связно мыслить, я одновременно почувствовал тёплую от собственного тела влагу под поясницей и едва ощутимый запах кондиционера для постельного белья, не имеющий ничего общего с запахом моей кровати.
И тепло чужого тела рядом со мной.
Я повернул голову, насколько позволяла затёкшая шея, одновременно восстанавливая в памяти события вчерашнего вечера и последовавшей за этим ночи.
Родион.
Рядом со мной спит человек, который, по сути, изнасиловал меня. Который ночью унизил меня на этой кровати, взял силой, сознательно причиняя мне боль.
Тогда почему я проснулся так же, как и заснул - слабо касаясь его ладони?
Он выпил вчера не так уж много, был почти трезв, и алкоголем в комнате сейчас пахло только от меня.
Он просто напоил меня и воспользовался случаем.
Точнее, он воспользовался случаем, как только меня увидел.
Всё дальнейшее он заведомо знал досконально точно.
Сейчас я мог бы спать в своей постели. В своей комнате. В своём доме. Сейчас я мог бы не чувствовать этого похмельного гула в ушах.
Не было бы так больно пытаться повернуться на другой бок, лишь бы не видеть его лица.
Не было бы так страшно и унизительно заглянуть под одеяло.
Я мог бы остаться самим собой.
Зачем я туда пошёл?
Грёбаный мудак.
Родион был по-своему красив.
Его нельзя было назвать изящным, или чем-то в этом роде. Возможно, в силу возраста или социального статуса. Но это не отменяло того факта, что выглядел он довольно привлекательно. Я оглядел строгое лицо с классическими чертами, идеально выбритый подбородок и ровные челюстные линии. Хоть я и не особо разбирался в мужской красоте, но, должно быть, Родион следил за собой и цену себе тоже хорошо знал.
А вот моя цена, как оказалось - несколько стаканов выпивки.
Я горько улыбнулся себе, не замечая, как снова устало слипаются веки.
Когда я, наконец, проснулся, за окном уже было солнечно. Я с трудом разлепил глаза, щурясь от ярких тёплых лучей сквозь большие оконные стёкла.
Сколько сейчас? Одиннадцать? Полдень?
В постели рядом со мной никого не было, но, судя по звукам, в квартире я находился не один. Попытавшись сесть, я тут же лег обратно, болезненно выдохнув из-за саднящего дискомфорта между ног. С противной дрожью я ощупал пах и промежность. Снова шумно выдохнул, увидев подсохшие чешуйки крови на пальцах. Неудивительно.
- Проснулся?
Я затравленно вздрогнул, отвернулся, как мог.
Родион обошёл кровать, присел рядом, подчёркнуто стараясь не коснуться меня.
Не хочет… напугать? Действительно, самое время подумать о том, как бы меня сейчас не расстроить.
После порванных до крови мышц.
- Лёш, - начал он, и я тут же открыл рот, намереваясь послать его подальше, - тебе больно?
- Нет, мне зашибись! - я понимал, что срываюсь, но справиться с задрожавшим голосом уже не мог. - Меня напоили, привезли сюда и поимели, да мне просто охуительно!
- Послушай, - перебил Родион, вдруг нависая надо мной, - перестань, да послушай же меня, - он мягко взял меня за запястья, - не вставай так резко, ты снова сделаешь себе больнее, просто слушай меня, хорошо?
Я загнанно дышал, стараясь отдалиться от него, насколько это было возможно.
- Я тебя больше не трону. Никто тебя больше не тронет, - он говорил как можно мягче, стараясь касаться только моих запястий. - Я мог бы сказать, что переборщил, что извиняюсь, но сейчас ты не захочешь и не сможешь воспринимать это адекватно. Я не сделаю тебе хуже, обещаю. Знаю, что тебе было больно, но хотя бы позволь мне вытереть кровь и помочь тебе, хорошо? Я хотел сделать это ещё ночью, - Родион заглянул мне в лицо, - но ты сказал, что тебе холодно, и не отпустил меня даже за полотенцем.
Я почувствовал какое-то нелепое смущение и поспешно кивнул, лишь бы он ушёл, хотя бы на минуту.
Лишь бы он не видел этого.
Через пару минут Родион вернулся с мокрым полотенцем, салфетками и каким-то тюбиком, снова присел рядом, снимая с меня одеяло.
Он было коснулся моего колена, но тут же убрал руку, глянув на меня.
- Лёша, - он вздохнул, - раздвинь ноги. Пожалуйста.
Несколько секунд я просто подчёркнуто смотрел в сторону.
Я понимал, что выглядел бы даже более жалким, чем сейчас, вздумай я зажиматься и капризничать.
Кто знает, не окажи я такого отчаянного сопротивления ночью, может, сейчас я не был бы в таком состоянии.
Чем я думал, когда пошёл в этот чёртов клуб? С чего я взял, что меня никто не тронет? Я ведь шёл не просто посмотреть.
Я шёл проверить себя и, возможно, рискнуть попробовать.
Я действительно думал, что смогу пересилить себя и отдаться незнакомому мужику по собственной воле?
Отвернувшись, я развёл согнутые ноги в стороны.
Родион молча разглядывал меня.
- Любуешься на свои труды? - спросил я неожиданно для самого себя.
- Нет, - он потянулся за полотенцем. - Думаю, как извиниться перед тобой.
От влажного касания ткани между ног я вздрогнул, прикрыв глаза. Родион мягко вытер чуть распухшее отверстие, провёл полотенцем по внутренней стороне бёдер, стирая следы подсохшей спермы. Затем осторожно скользнул пальцем по промежности, и я дёрнулся, почувствовав щекочущий холодок мази.
- Не бойся, - устало выдохнул Родион, - так быстрее заживёт. Я же обещал, что больше не наврежу тебе.
Я зачем-то кивнул.
- Итак, - вдруг присел он ближе, сложив мятые салфетки и полотенце на прикроватную тумбочку, - прощать ты меня, само собой, не собираешься. Что же мне сделать, чтобы хоть как-то перед тобой извиниться?
- Просто оставь меня в покое, - почти прошептал я, так и лёжа с закрытыми глазами. - И скажи, как дойти до остановки.
Проснуться, зная, что тебя поимел мужчина, пусть ты и сам поначалу согласился - стыдно до тошноты. Но тот факт, что после этого он вымыл меня между ног, оказался почему-то ещё более постыдным.
- Знаешь, - он вдруг снова укрыл меня одеялом, - так нечестно.
Я повернулся к нему, как можно безразличнее глянув в глаза.
- Я тебя прекрасно понимаю, - продолжал он. - И понимаю, что сам перегнул палку. Поэтому я и спросил, чем мне заслужить прощение. Сейчас ты просишь, чтобы я просто выпроводил тебя за дверь? Ты хочешь только уйти и забыть это всё, да? Но ведь забыть-то у тебя не получится, Лёш, и ты сам это знаешь. Какое же это будет извинение с моей стороны, а? Даже если ты сам согласился поехать со мной, зная, что потом будет… я всё равно виноват, что ночью не сдержал себя. И, поверь, для меня это не в порядке вещей, - он коротко улыбнулся. - Я не изверг, и не тащу насильно из клубов всех подряд, только чтобы порвать до крови и выставить на улицу. Хотя, я тебя и не тащил, ты ведь сам сказал мне, с какой целью пришёл в клуб, сам согласился пойти со мной, фактически обещая секс, сам сел в машину и сам зашёл в эту спальню. А потом принялся разыгрывать мученика…
- Я уже это понял, - перебил я, уставившись в потолок.
- Что ты понял? - терпеливо переспросил Родион, всё так же улыбаясь.
- Что мне следовало заткнуться и терпеть это всё.