После ужина, они поднялись наверх, и Шеннон вытянулся на кровати, чувствуя, как тело накрывает страшная усталость.
- Завтра будет еще хуже, - заботливо подбодрил его Марк. – Хочешь, сделаю тебе массаж?
- Иди к черту, - беззлобно огрызнулся юноша, пытающийся пристроить поудобнее ноющие конечности. – Лучше, раз уж ты моя нянька, расскажи сказку на ночь.
- Про принца и принцессу? – усмехнулся Эванс. Парень помотал головой.
- Расскажи… про свою маму. И про отца. Когда он умер?
- Когда мне было десять, - ответил Марк, осторожно присаживаясь на край кровати. Ну, точно нянька, рассказывающая сказку. – Он был полицейский, и погиб при исполнении, как говорится. Мама очень переживала, долго не могла оправиться от потери, да и мне его ужасно не хватало. Я злился на весь мир, примерно как ты сейчас, бросал школу, пытался бунтовать, чем доводил мать до срывов, а затем дядя – брат отца – решил взяться за меня всерьез. Он был очень жесткий человек, а я упрям и своеволен. Пару раз сбегал из дома – меня находили, возвращали обратно, и все начиналось по новой. Потом дядя запихнул меня в полицейскую академию, чтобы вбить дисциплину и сделать человеком. А мне, неожиданно, там понравилось. Я закончил обучение, получил распределение в свой участок и напарника. Им был Вилли Мэдисон. Мы не понравились друг другу с первого взгляда. Я был молодой, заносчивый, а он язвительный и уверенный в себе. Жизнь друг другу мы превратили в настоящий ад.
- Почему не просили о переводе? – заинтересованно спросил Шеннон. Марк усмехнулся.
- Это бы означало признать собственное поражение, согласиться, что другой тебя достал и сделал. Ты что, это было невозможно!
- А потом?
- А потом… потом он спас мне жизнь. А затем – я ему. Ну а вскоре мы уже и не считали, сколько раз вытаскивали друг друга из дерьма. И сейчас вот он… помог мне. И когда мама заболела тоже.
- Ты не волнуйся, - неожиданно произнес Шеннон, заглядывая Марку в глаза. – Если отец сказал, что все устроит с операцией, то так и будет, увидишь. Он свое слово всегда держит.
- Спасибо, - улыбнулся Марк и откинулся на спинку кровати. Голова слегка кружилась, да и все состояние было несколько странное, но он списал это на усталость. – Мне надо съездить к ней завтра, а то я не был там уже несколько дней. Прокатимся?
Шеннон молча кивнул, погрузившись в собственные размышления. Эванс легонько дернул его за ногу, привлекая внимание.
- Теперь моя очередь задавать вопросы. Почему мне нельзя было трогать эти цветы?
Мальчишка глянул на него исподлобья и хмуро поинтересовался:
- Смеяться не будешь?
- Не буду, - пообещал Марк, борясь с подкатывающей тошнотой. Что-то было не так.
- Ты понимаешь, я ведь свою мать совсем не помню. Знаю только по фотографиям и рассказам. И единственное мое собственное воспоминание, это то, что она любила белые пионы, сама их выращивала. У нас целая клумба в саду есть. Это – все что я о ней помню… Черт…
Марк вгляделся в лицо Шеннона и похолодел. Парню явно было так же нехорошо, как и ему, лоб покрылся испариной, губы побелели. Перед глазами все уже плыло, и последним вымученным движением Эванс потянулся к юноше в непонятном порыве то ли уберечь, то ли что-то сказать. С грохотом, отдавшимся оглушающими вспышками в голове, распахнулась входная дверь, а в помещение скользнуло несколько человек. Одного – первого – Марк отбросил в сторону, сам едва устояв на ногах. Сознание взорвалось цветным фейерверком, и последнее, что он почувствовал – был укол иглы в локтевую впадину. Потом все вытеснила чернота.
Часть 3
Голова шла кругом, как после похмелья, но в этот раз Марк отчетливо помнил, что не прикасался к спиртному. Борясь с мучительной тошнотой, он открыл глаза и огляделся. Комната была небольшая, очень похожая на номер в дешевом отеле, с минимумом мебели и уюта. Рядом ощущалось чужое присутствие. Повернувшись и с трудом сфокусировав взгляд, Эванс охнул и принялся тормошить за плечи совершенного бледного Шеннона, лежащего рядом. Парень что-то прошептал запекшимися губами и распахнул глаза, приходя в сознание. В следующее мгновение его согнуло пополам в жестоком спазме, выворачивая наизнанку. Марк подхватил юношу на руки и пинком распахнул дверь, ведущую, как он правильно догадался, в ванную. Там он осторожно опустил свою ношу на пол и принялся умывать лицо мальчишки холодной водой. Тот закашлялся, оттолкнул его руки и продолжил сам. Через пару минут они оба, мокрые и взъерошенные, вернулись в комнату. Дверь в коридор была не заперта – это Марк проверил сразу, а на столе лежали пакет и конверт.
В пакете обнаружилась некоторая сумма денег, их с Шенноном документы, мобильный телефон с зарядным устройством и ключи от машины. Покрутив в руках паспорта и отложив их в сторону, Марк решительно разорвал конверт, извлекая оттуда письмо.
- Это почерк отца, - удивленно произнес Шеннон, пребывающий в некотором шоке. Парень инстинктивно жался к своему единственному защитнику, а тот находился в таком смятении, что даже не замечал этого. Содержание письма оказалось неожиданным.
«Уважаемый мистер Эванс», - гласило оно. - «Я искренне прошу прощения за доставленные Вам неудобства, но обстоятельства, побудившие меня действовать подобным образом, чрезвычайны. Я много думал, перебрал множество вариантов, но так и не смог наладить отношения со своим сыном. Более того, с некоторых пор, мальчик замкнулся в себе, не подпуская никого, что не могло оставить меня равнодушным. Я знаю, что порой только кардинальная смена обстановки, стресс, способен вывести людей из подобного состояния, поэтому и устроил это «похищение». Сейчас, вдали от дома, мальчик сможет увидеть мир и людей, а также, возможно, приобрести друга в Вашем лице. Я знаю, Вы не тот человек, который обидит или бросит его одного. Прошу Вас, поймите и простите отчаявшегося отца.
Теперь о деле. Дорога до дома, по моим подсчетам, займет у вас приблизительно неделю, если ехать на машине. Не пытайтесь приобрести билеты на самолет или поезд – вам их не продадут. Не торопитесь, растяните путешествие. Покажите Шеннону мир.
С уважением ….»
Марк зачитывал письмо вслух, и с каждым предложением его брови все стремительнее ползли вверх.
- Какого черта?! – воскликнул он, в третий раз пробегая аккуратные строчки глазами, все еще не веря в подобный абсурд. – Я что, экскурсионный гид? Нянька? Твою мать!
Шеннон молчал, закусив губу и наблюдая за бледным от бешенства полицейским. Ему было страшно и… отчего-то ужасно обидно. Телефонный звонок прервал поток возмущений незадачливого телохранителя.
- Да! – прорычал он в трубку.
- Эванс? – этот насмешливый голос нельзя было спутать ни с чьим другим.
- Вилли… - вкрадчиво, с опасными ласковыми нотками в голосе, произнес Марк, нашедший себе жертву. – Сволочь, дай мне только вернуться в город, я тебя из-под земли достану. Ты все знал, да? Знал, я уверен. Ты беспринципная, наглая, самоуверенная…
- Прекрати истерику, Марк, - на том конце линии раздраженно кашлянули. Эванс потерял дар речи от подобного хамства, и этим поспешили воспользоваться. – Да, я знал, более того – именно я настаивал на твоей кандидатуре. Слушай, все не так плохо, как тебе кажется, считай, что у тебя отпуск в приятной компании. Наслаждайся, развлекайся, отдохни. Кстати, сегодня твоей матери делают операцию, так что скоро будем знать результаты. Я тебе обязательно позвоню…
- Вилли, прекрати делать из меня идиота! Отпуск? Развлекаться? Что за хрень собачья?! Я неизвестно где, с этим пацаном на моей шее! Это нормально - так поступать? Я не подписывался на подобное! Что я должен с ним делать? Привести домой в целости и сохранности? Устроить экскурсию по притонам? Скататься в Диснейленд? Может к проститутке сводить, чтобы он уж все стороны жизни узнал? Что я должен делать с этим комнатным цветком? Заткнись! Либо нас немедленно забирают отсюда, либо… Черт!
Входная дверь со стуком захлопнулась за вылетевшим прочь юношей. Марк выругался, проклиная свою несдержанность, обидевшую ни в чем, по сути, не виноватого парня.
- Я с тобой еще поговорю, - прорычал он в трубку и нажал отбой. Сгреб в карманы деньги и документы и бросился догонять парнишку.
Здание действительно оказалось гостиницей, что Марк мельком отметил про себя, выскакивая через холл на улицу. Шеннона нигде не было видно. Выругав себя последними словами, мужчина в растерянности огляделся по сторонам, прикидывая, куда мог помчаться расстроенный мальчишка. Поразмыслив, он пошел направо, тщательно оглядывая отходящие в сторону улочки. Безрезультатно потратив на поиски больше часа, он вернулся к гостинице и сел у дороги прямо на асфальт, собираясь с мыслями. Беспокойство за Шеннона сжирало изнутри, на пару с острым чувством вины. Можно было обратиться в полицию, но что он там скажет? Что разыскивает несовершеннолетнего парня, которого его ненормальный отец опоил и привез сюда, чтобы показать истинное лицо жизни? Да, вот у меня и письмо имеется. Да, и справка, что я не буйнопомешанный. Да, моя фамилия Эванс. Да, тот самый Марк Эванс. Черт.
Передохнув, он вновь принялся за поиски. К этому времени он уже успел выяснить, где находится, и это не добавило оптимизма. Чарльстон, Западная Вирджиния. Другое побережье! Небольшой город, с населением едва ли больше пятидесяти тысяч человек, это, конечно, не большой мегаполис, но и здесь найти мальчишку будет непросто. Он бездумно свернул в какой-то переулок, потом еще в один, как это делал бы находящийся в смятенных чувствах Шеннон, и, поплутав полчаса, оказался в каких-то грязных лабиринтах дворов и улочек. Место было неприятное, Марк поморщился и собирался развернуться обратно, как вдруг скорее уловил, нежели услышал, чей-то испуганный вскрик. Не раздумывая, он бросился на звук, молясь всем богам, чтобы это был Шеннон. Его молитвы были услышаны, но как-то очень по-своему.
Он даже не сразу увидел парня, заслоненного широкими спинами в кожаных потертых куртках. Четверо широкоплечих крепких ребят окружили Шеннона, выглядевшего весьма живописно. Перед похищением парень уже собирался укладываться спать, поэтому был одет в домашнее черное кимоно, смотревшееся в этих закоулках весьма крикливо и вызывающе. Он был бос, темные шелковые волосы рассыпались по плечам, а взгляд в смятении блуждал с одного ухмыляющегося лица на другое.
- Какая прелесть! – провозгласил один из группы, очевидно лидер, ухватывая юношу за волосы и наматывая их на кулак. Шеннон зашипел, попытался вырваться, но его быстро схватили за руки. Эту картину и застал подоспевший Марк.
Недолго думая, он нанес удар в голову ближайшему противнику, который отлетел к стене и осел на землю. Затем развернулся к остальным, опешившим от неожиданного нападения.
- Ах ты, ублюдок! – главарь резко оттолкнул Шеннона в сторону, так, что тот упал на землю. А затем бандит вытащил нож. Его примеру последовали другие. От первого удара Марк ушел в сторону, перехватывая запястье и резко выворачивая его до мерзкого хруста. Парень взвыл от боли и сел на землю, баюкая сломанную руку. Больше его в этом мире, казалось, не интересовало ничего. Второй получил удар ногой в живот, а потом – ребром ладони по основанию черепа, и тоже прилег отдохнуть на грязный асфальт. Третий – главарь – был опытен и осторожен, правильно оценив уровень противника. Он перекидывал нож из руки в руку, кружа вокруг Марка и выбирая момент для удара, а затем внезапно бросился на него. Эванс уклонился, даже успел перехватить руку, как вдруг услышал окрик Шеннона. Резко сместился вправо и только поэтому нож вошел не в спину, а скользнул по боку, оставив глубокую царапину. Развернулся, впечатывая удерживаемого парня головой в стену, и глянул на самого первого вырубленного парня, очухавшегося слишком быстро и оказавшегося весьма прытким. Тот изменился в лице, нервно дернулся и… пустился наутек. Шатаясь и матерясь сквозь зубы, за ним нехотя последовали и остальные, косясь на свою неудавшуюся жертву и ее спасителя.
Шеннон, хромая, подошел к своему телохранителю и начал быстро расстегивать его рубашку, уже окрасившуюся алым.
- Ты что? – опешил Марк, еще не почувствовавший боли из-за выплеска адреналина.
- Тебе надо промыть бок и перевязать, а лучше к врачу! – парень ойкнул, увидев глубокий разрез.
- Для начала, давай вернемся в гостиницу, а там уже решим, что делать.
Так они и сделали. Шеннон, очевидно насмотревшись кино, подставил Марку плечо, желая помочь добраться до номера. Тот хмыкнул, но помощь принял, хотя вполне справился бы и сам. Оставив Марка промывать рану, юноша поспешил в ближайшую аптеку, к счастью оказавшуюся совсем недалеко, за антисептиком и бинтами. Когда он вернулся, Эванс, уже убедившийся, что рана была скорее царапиной, собирался обработать ее и перевязать, но вдруг сощурился и покосился на парня.
- Поможешь?
- А… что надо делать? – произнес Шеннон, растерявший всю свою самоуверенность и браваду. Парень выглядел обеспокоенным, но не напуганным, что весьма порадовало Марка. Он поймал себя на мысли, что не хотел бы увидеть надлом в этих темно-серых глазах. Прежний вызов и дерзость нравились ему гораздо больше.
- Мне не дотянуться, - солгал полицейский, протягивая антисептик и вату юноше. Тот поколебался секунду, а затем решительно шагнул вперед и взял медикаменты в руки. Осторожными бережными движениями обработал рану, после чего, под руководством Марка, наложил повязку. Когда с этим было покончено, остро встал вопрос, что делать дальше. Прежде всего, хотелось есть. Эванс пересчитал имеющуюся у них наличность, поморщился, взглянул на Шеннона и заговорщески подмигнул удивленному парню. Затем взял телефон и набрал последний входящий номер.
- Вилли, - ласково поприветствовал он друга через несколько мгновений ожидания. – Соскучился?
- Неимоверно, - буркнули в трубку. – Орать будешь?
- Когда это я на тебя орал? – искренне удивился Марк. В динамике прозвучало невнятное ругательство, а затем, откашлявшись и прочистив горло, Вилли поинтересовался:
- Так что ты решил?
- Прежде всего, Мэдисон, ты сейчас же отправляешь перевод на мое имя в эту чертову дыру. Заткнись и не перебивай. Тысяч пять, я думаю, нам хватит на первое время. Заткнись, Вилли! Я верну тебе все, когда вытрясу свою зарплату с этого чертового китайца! Эм… прости, Шеннон. Так. Вилли! Ты понял меня? Перевод, сегодня. Иначе я расскажу Кэролл, в какую авантюру ты меня втравил, и что по твоей милости меня ранили.
- Ты ранен? – в голосе друга прозвучали знакомые стальные нотки. – Серьезно?
- Пустяки, царапина, - поспешил успокоить его Марк. – Не поладил с местными гопниками.
- Эванс, мне перестает нравиться эта затея. Может, мне позвонить господину Ли?
- Охренеть, Мэдисон! Тебе перестает нравиться! Хочешь, повеселю? А я только-только вошел во вкус! И мне нравится мой отпуск, и я твердо намерен повеселиться. И Шеннон не против. Так что готовь деньги, а я перезвоню тебе и скажу точно, куда их отправлять. И еще, Вилли. Я вернусь через несколько дней, и только попробуй смыться в какой-нибудь гребанный отпуск, на гребанный другой континент. У меня к тебе будет дли-и-и-нный разговор.
Марк перевел дух и добавил уже другим тоном:
- Как мама?
- Операция прошла успешно, теперь дело за реабилитацией. Марк, я сам разговаривал с врачом, процентов девяносто, что все будет хорошо. Ты… не волнуйся, я слежу за всем.
- Спасибо, - Марк почувствовал, как разжимаются стальные обручи тревоги. – Спасибо, Вилли. И извини…
- Чего уж там, - примирительным тоном пробурчали в трубке и дали отбой.
Марк задумчиво повертел в руках телефон, а потом взглянул на юношу, сидевшего на кровати, поджав под себя ноги, и улыбнулся.
- Ну что, напарник? Прокатимся?
На следующее утро Марк чувствовал себя значительно лучше. Они сдали номер, отыскали, наконец, ту машину, ключи от которой им были предоставлены, и позавтракали в маленькой уютной забегаловке. В багажнике обнаружилась сумка с вещами, так что оба с удовольствием переоделись. К полудню, получив перевод, закупившись картами, кое-какими продуктами и заправив машину, они двинулись в путь. Старый черный «Додж» глотал колесами серый асфальт дороги, и Марк, выдворивший Шеннона за руль, как только они выехали из города, вскоре задремал, утомленный однообразностью пути. Через несколько часов они остановились перекусить в придорожном кафе, и Эванс сменил уставшего юношу. Поздно вечером они въехали в Чикаго.