Теперь пришел черед Локсли лишиться дара речи.
– Э-э… Простите, я не совсем понимаю…
– Полчаса вашего времени, и я спасен от величайшего провала в жизни.
Лорд Шервуд усмехнулся.
– Звучит как призыв, на который всегда отзывались мои благородные предки. Мы могли бы пойти в павильон. Сейчас там должно быть пусто.
– Так вперед, граф Локсли!
Впервые после разговора с супругой Уркварт Бэннинг-Кэннон начал видеть свет в конце туннеля. Беды были позади. Его печаль стремительно удалялась на сверхсветовых двигателях – возможно, и не в буквальном смысле, однако именно так он это ощущал, когда шагал к павильону, приобняв молодого пэра за плечи одной рукой и позвякивая монетками в кармане другой.
У Локсли были свои причины согласиться на это предложение. Помощь Бэннинг-Кэннону могла бы облегчить тернистый путь Гэри к возлюбленной, а самому Снайперу – восстановить доброе имя в глазах друга (и желательно до того, как им придется играть бок о бок в финальном матче в Стрельце). Впрочем, то, что он услышал спустя несколько минут в полумраке пустынного бара павильона, едва не заставило его отказаться от своих намерений. Мистер Бэннинг-Кэннон изложил своему новообретенному союзнику план, которому было место не в реальном мире, а в единственной разновидности художественной литературы, которую тот уважал, – приключениях Секстона Блейка. Когда-то давно мистер Би-Кей обнаружил, что экземпляры «Библиотеки приключений Секстона Блейка» могут стать отличным вложением денег, и загорелся идеей создать серию Загадочных Миров, основанных на детективных историях Первой Земли. Тогда его опередил вечный соперник и шурин Тарбаттон, предложивший концессию планет по мотивам рассказов о Шерлоке Холмсе – бывшем мальчике на побегушках у Секстона Блейка.
Первым делом мистер Би-Кей огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их не подслушивают, а затем придвинул стул поближе к Локсли и вплотную придвинул губы к его уху.
– Как насчет того, чтобы стать владельцем планеты? – прошептал он.
Случайно он попал прямо в яблочко. Лорд Шервуд всю сознательную жизнь мечтал вырваться из-под власти концессионеров, восстановить монархию и превратить родную планету в мир более основательный и менее зависимый от туризма.
– Продолжайте, – ответил он, чувствуя, как начинает колотиться сердце. – Вы предлагаете мне планету целиком? От коры до ядра? Свободную от диктата – уж простите – горстки денежных мешков?
– А также переименованную, даже переформированную, если это будет необходимо.
– И какова цена? О нет!
Локсли вскочил на ноги, словно ужаленный.
– Боюсь, это невозможно! Более того, должен признать, вы оскорбляете меня подобными предложениями!
Уркварт Бэннинг-Кэннон не привык, чтобы ему отказывали еще до того, как он успел сформулировать предложение. На это была способна только его дражайшая вторая половина.
– Оскорбляю? – пробормотал он с недоумением.
– Выйти из игры. Ведь вы предлагаете мне это? Я – лучший стрелок в команде, и это не пустое бахвальство. Нам не получить Серебряную стрелу без моего участия! Впрочем, уверен, что вы это прекрасно понимаете. Я не хвастаюсь, сэр, нет. Хотелось бы мне быть простым хвастуном, чтобы это бремя не лежало на моих плечах. Но я не брошу команду, что бы вы мне ни предлагали! Вынужден сообщить, что ваш план отвратителен и, если бы он не задевал чувства моих товарищей, я бы немедленно сообщил о нем в Федерацию!
Уркварт, конечно, не раз слышал, что местное население слегка с приветом – результат неизбежных браков между родственниками, проблемы всех терраформных миров. Но этот образец, положительно, превосходил все, что ему рассказывали. Паранойя как она есть.
– Думаю, вы видели, как она ее покупала?
– Покупала? – Снайпер начал понимать, что, образно выражаясь, схватил биту не с того конца.
– В магазине Дианы из Лон-Дона?
– Что?
– Да будьте вы прокляты, Шервуд, Локсли или как вас там! Я говорю об этом кошмарном магазине шляп!
– Вы не пытаетесь отговорить меня принимать участие в соревнованиях?
– Что?
– Вы не хотите, чтоб я вышел из игры?
– Вышел куда?
– Я думал… – Локсли вынужден был признать, что его видение ситуации было в корне неверным, и сменил тон. – Что ж, если вы не хотите заставить меня выйти из финальной игры на Миггее в Общегалактическом Турнире, то чего вы тогда хотите?
Мистер Бэннинг-Кэннон даже рот приоткрыл от изумления.
– Что? С чего бы мне вообще хотеть этого?
– Все знают, что ваша супруга обожает делать ставки. Если она поставила крупную сумму на победу второй команды, нетрудно предположить, что ее близкие постараются сделать все возможное, чтобы она получила свой выигрыш.
– Моя супруга – умная и волевая женщина и давно отказалась от этой дурной привычки. Максимум, что она себе позволяет – это игра в кости. Раз приняв решение, она ни за что от него не отступает – уж поверьте, я убедился в этом на собственном печальном опыте. Да и, по правде говоря, мне все равно. Пусть хоть целое состояние спустит, я и слова не скажу. Кроме «я же тебе говорил», разумеется. Моя жена – самая невезучая из всех игроков, кого я знаю.
– Тогда ради чего вы готовы отказаться от прекрасной и весьма дорогой терраформной планеты, которую моя семья пытается выкупить вот уже 700 лет без малейшей надежды на успех?
Это замечание не оставляло сомнений в том, что Локсли полностью подавил свой гнев. Неожиданная его вспышка, как быстро догадался мистер Бэннинг-Кэннон, была вызвана самой идеей о необходимости пойти против семейного кодекса чести Шервудов, и это существенно улучшило его мнение о молодом человеке. Локсли был идеальным сообщником: дав слово, он ни за что бы его не предал. Уркварт позволил себе немного расслабиться и начал излагать свой план, в котором похищение шляпы играло второстепенную роль. В первую же очередь необходимо было разыграть ограбление, чтобы выбить его супругу из колеи.
Локсли слушал не перебивая. Он понимал, что обладание целой планетой позволит ему предложить Гэри хорошую работу, возможно, даже выделить земельный надел. А это в свою очередь увеличит шансы друга на успех у Джейн и ее семейства. Если же мыслить масштабнее (Локсли не удержался от самодовольной улыбки), он сможет возродить монархию, вернуть трон Истинному Королю. Судя по слухам, сейчас Король Ричард воевал на одной из соседних планет (о самой войне было известно лишь то, что в ней каким-то образом участвуют воздушные шары). Его переезд на Пэр не займет много времени. Конечно, монархия как форма правления давно устарела, и ему придется учредить парламентскую демократию, при которой лидер будет избираться планетарным голосованием.
«Зато живой монарх будет отличной приманкой для туристов, – подумал Локсли. – Парочка красочных церемоний… Традиционная Измена Караула, например… Надо будет порыться в старых книгах».
– Так как она выглядит, эта шляпа? – вслух спросил он. – Она маленькая? Большая? Ваша жена уже выходила в ней в свет?
Мистер Бэннинг-Кэннон пустился в подробнейшее описание этого шедевра шляпной промышленности, так что Локсли вскоре преисполнился к нему сочувствия. Трагический монолог мистера Би-Кей изобиловал деталями и в полной мере передавал его отвращение. Когда он наконец закончил, Снайпер Локсли чувствовал, что похищение шляпы – это вопрос мужской солидарности, более того, благородства.
Поднявшись со стула, он протянул своему нанимателю руку:
– Можете не сомневаться во мне, сэр. Никто не посмеет сказать, что Локсли бросил нуждающегося в беде!
Прозвучало это совершенно искренне: молодой человек согласился бы избавить Уркварта от этого кошмара и без предложенной награды, настолько изящен был предложенный им план. Миссис Би-Кей должна была лишиться своего трофея лишь на несколько часов: шляпа будет возвращена ей (возможно, с остроумной запиской) сразу же по окончании вечеринки; ее супруг тем временем сможет спать спокойно, зная, что этот монстр какое-то время не будет появляться на публике.
Когда они расстались, Локсли еще немного постоял возле павильона, вдыхая запах свежескошенной травы и любуясь закатным небом, темневшим по мере того, как солнце опускалось за горизонт. План, предложенный мистером Би-Кей, обрел четкость. Супруги будут приглашены на вечеринку в поместье Шервудов, к ним присоединится и команда Джентльменов. Туристы, также получившие приглашение, уже отклонили его, причем в такой форме, которую другой счел бы оскорбительной. Но сейчас Локсли был занят раздумьями, как поступить с родной планетой, когда она окажется полностью в его распоряжении. Планету можно было бы назвать Нотт: именно из этого города на Первой Земле происходил род Локсли. А вот правителем будет Истинный Король. Королевские почести Снайпера Локсли не интересовали – ему куда интереснее было стать верным вассалом щедрого властелина. Которому, кстати, понадобится звучный титул. Ричард, король Нотта и Руджери, потомок Древней Земной династии и родоначальник новой эры, которая начнется с его приходом!
«И все это благодаря тому, что одна знатная дама неудачно выбрала себе шляпу, – с усмешкой подумал Локсли, шагая в сгущающихся сумерках домой. – С чего только не начинаются в этом мире великие истории!»
Глава 4
Белый
Впрочем, вернее было бы сказать, что история не просто началась, а принялась развиваться с потрясающей скоростью. После упоминания графа Локсли миссис Би-Кей не слышала уже ничего, кроме собственных мыслей, в которых ее дочь получала титул графини; по этой причине она покинула отель «Клермонт» и со всеми своими чемоданами перебралась в поместье Шервудов за неприлично короткий отрезок времени. У нее были причины торжествовать: наконец-то Уркварт, которого она наставляла все эти годы, поступил именно так, как следовало. Внимательно наблюдая за прибытием и размещением багажа в новых комнатах, она чувствовала себя даже не на седьмом, а на двадцать седьмом небе от счастья. Казалось, что сама природа постаралась создать подходящие декорации для ее триумфа. Ветер доносил из парка запахи лаванды и жасмина. Благодаря удлиненному на этой планете закату небо все еще сохраняло глубокий синий цвет; несколько идеальной формы облаков дополняли картину. В вечернем свете Локсли-Холл отбрасывал на окружающие земли величественную тень. Выстроенный в стиле готического барокко, со множеством башенок и укреплений, он возвышался над парком и близлежащим озером, идеально вписываясь в окружающую фантасмагорию.
Связавшись с поваром, лорд Шервуд потребовал подать несколько простых блюд, в число которых попали фуа-гра, лучший копченый лосось и первосортная икра, а также телячья ножка с гарниром по особому рецепту, который завещал ему отец с наказом использовать не раньше, чем для планеты забрезжит свет Независимости. Шервуды были роялистами и истинистами (последователями Истинного Короля) уже много лет, а потому в их кулинарной книге содержались рецепты и на случай его возвращения к власти. И вот сейчас, всего одним поступком – даже не проступком! – их потомок готовился вернуть планете ее истинного правителя и восстановить честь и достоинство своего рода.
И все же нужно признать: внутренний голос Локсли не умолкал ни на минуту, нашептывая о последствиях того, что молодой человек называл «Делом».
Иногда Снайпер не выдерживал и вступал с этим голосом в диалог, объясняя, что не собирается, например, убивать короля Шотландии или кого-нибудь еще; что призрак шляпы вряд ли явится его гостям, пока они будут наслаждаться мясом и картошкой. И даже трех ведьм ему незачем опасаться, поскольку в их распоряжении только заклятия Старого мира, и они в любом случае слишком далеко от Дунсинана. К тому же всем этим событиям место в мелодраме, а то, что происходило сейчас, скорее напоминало сюжет романтической комедии, в которой несчастные влюбленные воссоединяются с одобрения родителей, а клады попадают в руки достойным. Даже легендарный Стивен Кинг не смог бы сделать из этого сюжета триллер. Однако внутренний голос продолжал твердить, что воровство в любом виде – это преступление, даже если преступник грабит богатых, дабы воздать пострадавшим от их произвола. Ко всему прочему, у него был неопровержимый аргумент, с которым Локсли не мог поспорить: такая кража нарушала все законы гостеприимства. Где это видано, чтобы хозяин дома в самый темный час ночной пробирался в комнаты гостей, чтобы украсть у них любимые шляпы! И все же Локсли не собирался изменять своему решению, даже если совесть будет мучить его до гроба. Подобный шанс выпадает не каждое тысячелетие. Предки и потомки потомков будут его благодарить, но никак не осуждать. Даже миссис Би-Кей, будь она в курсе всей истории их рода, простила бы его.
Мистер Бэннинг-Кэннон тоже не собирался отступать от принятого плана. Нетрудно предположить, что мир для миссис Бэннинг-Кэннон изрядно потускнеет, когда она обнаружит, что ее дочери не быть графиней, а шляпе – украшением светского вечера. Вряд ли после выяснения всех обстоятельств она мило погрозит пальцем молодому Локсли и потреплет его по щеке. Скорее уж вся мощь империи Тарбаттонов обернется против него и его планеты и испепелит в прах.
Уркварт Бэннинг-Кэннон мог вообразить это в мельчайших деталях, потому и назначил за похищение шляпы такую высокую цену. Обстоятельства благоволили Локсли: он знал дом. Оставалось только надеяться, что парень сообразит, куда спрятать добычу, потому что расследования не избежать. Как не избежать и обысков, допросов, обвинений и угроз. Миссис Би-Кей не упустит случая повоевать.
А вот ее супруг холодел от одной мысли об этом. Возможно, лучше дать задний ход? Или слитком поздно? В любой другой день миссис Бэннинг-Кэннон уже обратила бы внимание на его необычное поведение, излишнюю нервозность, потливость и пересохшие губы. Она непременно выяснила бы, в чем подвох… Не будь ее мысли так плотно заняты изящными формулировками, в которых она расскажет об успехе дочери подругам.
Вскоре они разошлись по смежным номерам готовиться к ужину. Пару раз Уркварт заглянул к супруге с ничего не значащими вопросами, чтобы уточнить местоположение добычи.
«Добыча», как он называл про себя коробку с заключенным в ней монстром, была больше метра в диаметре и столько же в высоту. Такую ношу даже профессиональному грабителю унести непросто, что и говорить о любителе. Но Уркварт уважал таланты Снайпера и его знания об этом рассыпающемся особняке, который тот называл своим домом.
К счастью, мистер Би-Кей не подозревал, что в тот самый момент, когда он застегивал сюртук и поправлял галстук, чтобы спуститься к ужину, Локсли в очередной раз задавался вопросом, по силам ли ему эта кража.
Что, если его поймают? Локсли нервно сглотнул. Тогда их род будет опозорен навеки. Нет, для такого дела нужны сообщники, но на планетах вроде этой, где каждый первый гордился репутацией Достойного Молодого Человека, их непросто найти. Это должен быть кто-то из команды. Кто угодно, только не Гэри Эгинкурт.
Это существенно сужало список кандидатов. В числе Первой Четверти были семеро людей, три джудуна, человек-пес, кентавр, человек-бык и птицеподобное хищное существо, зарекомендовавшее себя отличным лучником, но вряд ли способное нести тяжелую коробку. Был еще, конечно, Машер Дублон, принадлежавший к расе сканкоидов, силач и отличный игрок. Однако у него был существенный недостаток: несмотря на все усилия, Дублон не мог избавиться от шлейфа сильнейшего аромата, тянувшегося за ним, где бы он ни появлялся.
Вильям Толд, другой возможный кандидат, по окончании турнира планировал начать свой бизнес в области горнолыжных планет, а потому не стал бы рисковать репутацией. Донна Брэдман из Второй Четверти была примерно в той же ситуации, только она уже приняла Святой обет и готовилась по окончании Турнира стать главной жрицей в Фингерваггере, Новый Северный Уэльс. Дагги Фэрбенкс, тоже из Второй Четверти, на поле была одной из лучших, но в соучастники кражи не годилась, поскольку раззвонила бы о ней со скоростью света. Был еще Доктор, новичок, показавший себя незаменимым игроком, но Локсли не знал, что у него на уме.