– Нет. И множество людей с удовольствием ей бы помогли. На вашем месте я бы все это забыла. Если он нуждается в защите, то Уолтере защитит его лучше, чем полиция или вы. А если защита не нужна, то тем более, кому какое дело. Мне лично наплевать. Это уж точно.
– А вы сами довольно упрямы, мисс Чиозза... в отношении некоторых вещей.
Девушка промолчала. На ее слегка побледневшем лице появилось жесткое выражение.
Стив допил кока-колу, отодвинул стул и потянулся к шляпе.
– Спасибо за кока-колу, мисс Чиозза. Теперь, после нашей встречи я с еще большим нетерпением буду ждать ваших песен.
– Вы что-то стали очень официальным, – заметила девушка.
– Пока, Долорес, – улыбнулся Стив.
– Пока, Стив. Счастливо... в нелегкой работе частного детектива. Если я что-нибудь узнаю...
Стив Грейс направился между столиков к выходу.
* * *
Начало темнеть. В прохладном осеннем воздухе горело море огней Лос-Анджелеса и Голливуда. Чистое небо, словно в поисках бомбардировщиков, бороздили лучи прожекторов.
Стив Грейс поехал по бульвару Сансет на восток. На углу Сансета и Фэйрфакс авеню купил вечернюю газету, но не нашел ни слова о происшествии на Корт-стрит, 118.
Поужинал в маленьком кафе рядом с отелем и отправился в кино. После фильма купил «Трибюн», в котором и нашел интересующие его новости.
Полиция считала, что Джейк Стоянов мог задушить девчонку, но никаких следов борьбы не нашли. Девушка оказывается была стенографисткой, но в момент убийства нигде не работала. Ее фотографию почему-то не поместили.
Газета тиснула только фото Стоянова, очень смахивающее на полицейский снимок. Фараоны разыскивают мужчину, с которым беседовал Джейк Стоянов незадолго до смерти. Несколько свидетелей показали, что с управляющим разговаривал высокий человек в темном костюме. Больше о таинственном незнакомце полиция ничего не знала, если только они, конечно, не решили попридержать информацию.
Стив кисло улыбнулся и выпил еще одну чашечку кофе. К себе в номер он поднялся без нескольких минут одиннадцать. Когда детектив открыл дверь, зазвонил телефон.
Стив закрыл дверь и замер в темноте, вспоминая, где находится телефон.
Ступая, как кошка, в темной комнате, он подошел к телефону, стоящему на нижней полке столика, и опустился в кресло.
* * *
– Алло?
– Стив? – в трубке раздался хриплый, дрожащий голос, в котором слышалось напряжение.
– Да, это Стив. Я вас слышу и знаю, кто вы.
– Еще бы. Ведь вы настоящий детектив, – на другом конце провода слабо рассмеялись. – Похоже, я буду вашей первой клиенткой. Не могли бы вы немедленно приехать ко мне? Ренфру-стрит, 2412, это в квартале от Фаунтина.
Мое бунгало последнее.
– Конечно, приеду, – пообещал Стив. – А в чем дело?
Девушка замолчала. Рядом с отелем раздался автомобильный сигнал, и по потолку проползла полоса света. После паузы низкий голос ответил очень медленно:
– Леопарди. Я не могу от него избавиться. Он... он лежит у меня в спальне, – и девушка тут же неестественно рассмеялась.
Стив сжал трубку так сильно, что заболела рука. Он сказал ровным, глухим голосом:
– Отлично. Это вам обойдется в двадцать баков.
– Конечно. Только поторопитесь, пожалуйста.
Детектив положил трубку и развалился в кресле, хрипло дыша в темноте.
Сдвинул шляпу на затылок, затем резким рывком надвинул на глаза и громко рассмеялся, – Черт! – произнес он. – Вот это женщина!
Стив Грейс без труда нашел 2412-й на Ренфру. Кирпичная стена отделяла владение мисс Чиозза от церкви. Перед домом под светом луны серебрилась длинная, аккуратно подстриженная лужайка.
Поднявшись на две ступеньки, Стив подошел к двери, по обе стороны которой висели фонари. В зарешеченное смотровое окошко выглянуло маленькое овальное личико с красным ротиком, выщипанными бровями и волнистыми каштановыми волосами. Девушка вопросительно взглянула похожими на два свежих блестящих каштана глазами.
Стив выбросил сигарету и наступил на нее.
– Мисс Чиозза ждет меня. Я Стив Грейс.
– Мисс Чиозза отдыхает, сэр, – ответила девушка, нагло улыбнувшись.
– Брось, малышка. Меня ждут.
Окошечко захлопнулось, и Стив остался один. Он нахмурился и принялся рассматривать лужайку. О'кей. Мне все равно. Поездка под луной стоит двадцати баков.
Щелкнул замок, и дверь распахнулась. Грейс прошел мимо служанки в теплую, уютную комнату, обитую старомодным ситцем. Лампы и торшеры были не новыми, не старыми, и их было достаточно, и расположены они были в нужных местах. За медным экраном находился очаг, рядом диван, в углу на баре стояло радио.
– Извините, сэр, – натянуто произнесла служанка. – Мисс Чиозза забыла предупредить меня. Садитесь, пожалуйста.
На девушке была короткая юбка, просвечивающие шелковые носки и туфельки на четырехдюймовой шпильке.
Когда служанка вышла из гостиной, Стив сел, положил шляпу на колено и нахмурился, уставившись в стену. Он вытащил сигарету, покатал между пальцами и, раздавив, швырнул в камин.
В гостиную вошла Долорес Чиозза в зеленой бархатной пижаме. Девушка крутила концом длинного пояса с золотой бахромой, словно собиралась бросить его, как лассо, и вымученно улыбалась. На усталом лице чуть вздрагивали голубоватые веки.
Стив встал и принялся наблюдать, как из-под штанов показываются зеленые сафьяновые домашные туфли. Когда хозяйка подошла, он посмотрел на ее лицо и глухо сказал:
– Привет.
Долорес Чиозза пристально посмотрела на частного детектива, затем произнесла высоким голосом:
– Знаю, что уже поздно, но я также знаю, что вы привыкли к ночным дежурствам. Поэтому я подумала, что мы должны поговорить... Присаживайтесь.
Она слегка повернула голову и к чему-то прислушалась.
– Никогда не ложусь раньше двух, – успокоил ее Стив. – Так что ничего страшного.
Девушка позвонила в колокольчик, висевший рядом с камином. Через несколько секунд появилась служанка.
– Принесите лед, Агата. Потом можете идти домой – уже довольно поздно.
– Да, мэм, – девушка исчезла.
Наступило почти осязаемое молчание. Хозяйка рассеянно вытащила из ящика сигарету и сунула между губами. Стив неуклюже чиркнул спичкой о подошву башмака. Девушка поднесла кончик сигареты к пламени, твердо глядя дымно-голубыми глазами в черные глаза детектива. Затем слегка покачала головой.
Служанка принесла медное ведерко со льдом. Агата пододвинула к дивану низкий индийский столик, поставила на него ведерко со льдом, сифон, стаканы, ложки и треугольную бутылку, покрытую серебряной филигранью.
* * *
– Налейте, пожалуйста, – попросила Долорес. Стив смешал два коктейля.
Девушка отхлебнула из своего стакана и покачала головой.
– Слишком слабый. – И после того, как он добавил виски, похвалила:
– Теперь лучше. – Долорес Чиозза откинулась на спинку дивана.
В комнату опять вошла служанка. На волнистых каштановых волосах под лихим углом сидела красная шляпка. Агата надела серое лальто, украшенное прекрасным мехом. В руке она несла черную сумку, в которой могло бы поместиться содержимое приличного холодильника.
– Спокойной ночи, мисс Долорес, – попрощалась девушка.
– Доброй ночи, Агата.
Агата тихо закрыла за собой входную дверь, и по дорожке застучали ее каблучки. Дважды хлопнула дверца машины, заработал мотор. Шум мотора вскоре стих, и дом окутала тишина – Долорес Чиозза жила в спокойном районе.
Стив поставил стакан на медный поднос, пристально взглянул на хозяйку и спросил хриплым голосом:
– Мы избавились от нее?
– Да, она ездит домой на своей машине. Я сама не люблю сидеть за рулем, и Агата привозит меня в моей машине, как было сегодня вечером.
– Ну, чего же вы теперь ждете?
Рыжая певица не сводила взгляда с медного экрана и незажженного камина с газовыми бревнами. После долгой паузы Долорес Чиозза ответила:
– Смешно, что я позвонила не Уолтерсу, а вам. Он бы сумел защитить меня лучше вас. Только Уолтерс бы мне не поверил. Я подумала, что, может, вас удастся убедить. Я не приглашала Леопарди. Насколько мне известно, только мы на всем белом свете знаем, что он здесь.
Что-то в ее голосе заставило Грейса напрячься.
Долорес вытащила из нагрудного кармана зеленой бархатной пижамы маленький накрахмаленный платок, выронила его, быстро подняла и прижала ко рту. Внезапно, не произнеся ни слова, она начала дрожать, как осиновый лист, – Какого черта! – не сдержался Стив. – Я могу справиться с этим подонком одной левой. Я без труда вышвырнул его вчера ночью, когда он был вооружен и даже стрелял в меня.
Голова девушки повернулась, и на детектива уставились расширенные глаза.
– Но это не мог быть мой пистолет! – воскликнула певица глухим голосом.
– Что? Конечно, нет... Подождите...
– Сейчас это мой пистолет. Вы сегодня сказали, что вооруженная женщина может легко рассчитаться с ним.
Стив Грейс непонимающе смотрел на хозяйку. Его лицо побледнело, и он откашлялся.
– Он не пьян, Стив, – негромко объяснила Долорес Чиозза. – Он мертв.
Леопарди лежит в моей постели, в желтой пижаме с моим пистолетом в руке. Вы же с самого начала поняли, что он был не просто пьян, Стив?
Детектив вскочил, как пружина, и замер, разглядывая девушку. Затем облизнул губы и после долгой паузы предложил:
– Давайте взглянем на него.
Спальня находилась в задней части дома. Долорес вытащила из кармана ключ и открыла дверь. Окна закрывали венецианские шторы, на столике горела лампа. Стив молча вошел в комнату, ступая, как кошка.
Леопарди раскинулся посередине кровати. В смерти этот крупный, красивый мужчина, чье лицо покрылось восковой бледностью, стал терять реальность.
Сейчас даже его усы казались приклеенными. Создавалось впечатление, что его полуоткрытые, невидящие глаза, похожие на мраморные шарики, никогда не видели. Трубач лежал на спине на простынях. В изножьи кровати валялось скомканное одеяло.
На Короле была желтая пижама с отложным воротником. Тонкая ткань на груди потемнела от крови, которая просачивалась через шелк, как через промокашку. Несколько пятен крови виднелись и на обнаженной коричневой шее.
Разглядывая труп, Стив Грейс невыразительно заметил:
– Король в желтом. Когда-то я читал книгу с таким названием. Наверное, он любил желтый цвет. Я-то знаю, ведь я собирал его вчера ночью. Хотя он и любил такой немужской цвет, его нельзя назвать трусом, так?
Долорес уселась на плетеный стул в углу комнаты и уставилась на пол. На полу лежал кофейного цвета ковер. Мебель была угловатой, из инкрустированного дерева. Около кровати стоял маленький туалетный столик с зеркалом, а в углу – стол с хрустальной фигуркой собаки и лампой с самым пузатым абажуром, какой Стив когда-либо видел.
Детектив перестал разглядывать комнату и опять посмотрел на Леопарди.
Осторожно приподняв пижаму, принялся изучать рану. Пуля вошла прямо над сердцем, и кожа на этом месте была опалена и испещрена точками. Крови вытекло не так уж много. Руководитель оркестра умер за какие-то доли секунды.
В его правой руке лежал маленький маузер.
– Какой артистизм, – заметил Стив. – Да, отличный вкус. Типичная контактная рана, по-моему. Он даже немного задрал пижаму. Я слышал, что иногда так бывает. Это 763-й маузер. Уверены, что ваш пистолет?
– Да, – девушка продолжала смотреть на пол. – Он лежал незаряженный в столе гостиной. Мне кто-то когда-то подарил. Я даже не знаю, как его заряжать.
Стив улыбнулся. Долорес Чиозза внезапно подняла глаза, увидела улыбку и задрожала.
– Я не надеюсь, что кто-нибудь в это поверит, – безнадежно проговорила она. – По-моему, нужно звонить в полицию.
Стив рассеянно кивнул, сунул в рот сигарету и принялся гонять ее из угла в угол еще вспухшими губами. Зажег о ноготь большого пальца спичку, выпустил немного дыма и спокойно заявил:
– Никаких копов. Еще рано. Рассказывайте.
– Я пою на местной радиостанции, – начала рыжая певица, – три вечера в неделю во время четвертьчасовой программы автомобильной компании. Сегодня был один из моих рабочих вечеров. Мы с Агатой вернулись домой где-то в пол-одиннадцатого. У самого дома я вспомнила, что закончилась содовая, и послала Агату в бар в трех кварталах отсюда, а сама зашла в дом. Сразу почувствовала странный запах, но не поняла, что это такое. Похоже, будто несколько мужчин побывали в доме. Когда я вошла в спальню, он лежал так, как лежит сейчас. Я увидела пистолет и сразу поняла, что пропала. Я не знала, что делать. Даже если полиция поверит мне, везде, где бы я ни...
– Как он попал в дом? – резко прервал Стив.
– Не знаю. j, – Продолжайте.
– Я заперла дверь в спальню, разделась, а он все это время лежал на моей кровати. Затем отправилась в душ, чтобы собраться с мыслями, если они вообще у меня есть. Спальню я заперла и ключ забрала с собой. Агата уже вернулась, но не думаю, что она заметила, в каком я состоянии. Итак, я приняла душ, и мне стало чуть лучше. Я выпила и позвонила вам.
Девушка замолчала и, послюнявив пальчик, пригладила им левую бровь.
– Вот и все, Стив, абсолютно все.
– Прислуга может быть довольно любопытной. По-моему, ваша Агата относится к разряду самых любопытных, – он подошел к двери и посмотрел на замок. – Держу пари, что три-четыре ключа, имеющихся в доме, могут открыть этот замок, – Подойдя к окнам, детектив потрогал шпингалеты и посмотрел на сетки. Затем равнодушно бросил через плечо:
– Король любил вас?
– Он никогда не любил ни одну женщину, – ответила хозяйка резким, почти гневным голосом. – Пару лет назад, в Сан-Франциско, когда я пела с его оркестром, вокруг нас ходили какие-то глупые сплетни. Леопарди в заявлении для печати, чтобы создать рекламу своим концертам в «Шалот-те», опять вспомнил те слухи. Сегодня днем я говорила ему, чтобы он прекратил распускать эту грязь и что я не хочу, чтобы кто-нибудь мог связать наши имена. От личной жизни Короля воняло за много миль. Весь музыкальный мир знает это. Но ему все прощалось, в шоубизнесе первосортные исполнители появляются не каждый день.
– Ваша спальня оказалась единственной спальней, куда он не получил приглашения?
Долорес покраснела до корней темно-рыжих волос.
– Звучит грязно, – согласился детектив, – но я должен учесть все возможности. Так это правда?
– Да. Но я бы не сказала, что моя спальня единственная.
– Выйдите в гостиную и сделайте себе коктейль. Девушка встала и пристально посмотрела на Стива Грейса.
– Я не убивала его, Стив. Я не впускала его в дом. Я не знала, что он приедет сюда, даже не подозревала, что у него есть причины для этого. Хотите верьте, хотите нет. Но что-то в этом самоубийстве не то. Леопарди последний человек на белом свете, который захочет добровольно расстаться со своей роскошной жизнью!
– Он не расстался добровольно с жизнью, мой ангел, – возразил Стив. – Его убили. Все это фальшивка, чтобы Джумбо Уолтерс прикрыл вас. Идите выпейте.
* * *
Стив подождал, пока из гостиной не донесутся звуки. Затем с помощью платка вытащил из руки Леопарди пистолет, тщательно вытер его, достал обойму и тоже вытер, протер каждый патрон. Стив вновь зарядил маузер, дослал один патрон в ствол, вложил пистолет в руку убитого, положил указательный палец Леопарди на спусковой крючок и естественно бросил руку на кровать.
В простынях детектив нашел гильзу, тоже вытер и вернул на место.
Понюхал платок, затем подошел к шкафу с одеждой.
– А ты не очень аккуратно обращался со своей одеждой, парень,прошептал Стив.
Под светло-коричневым пиджаком из грубой ткани висели темно-серые брюки с поясом, сделанным из кожи ящерицы. Рядом неряшливо болтались желтая сатиновая рубашка и зеленый галстук. Из кармана пиджака на четыре дюйма выглядывал зеленый платок. На полу стояли коричневые спортивные туфли из кожи газели, из которых торчали носки. Тут же валялись желтые атласные трусы с черными инициалами.