Пролог
Пронизывающий ветер играл со светлыми, распущенными волосами юной невесты. Дева рода Гуортигирн дрожала, босые ноги леденил мокрый песок, а волны седого моря едва-едва не касались ступней. От холода у Дейдре посинели губы, хотелось сжаться в комочек, чтобы хоть немного согреться.
Но счастливая невеста продолжала стоять, терпеть пронизывающий ветер и очередное унижение — жених со свитой безбожно опаздывали. Род Гуортигирн в полном составе со свидетелями и домочадцами давно обосновался в гроте. Друид подготовил жаровню и начертил все необходимые знаки. Невеста почти теряет сознание от истощения и усталости, а жениха все нет.
Дрожащие губы юницы шептали молитву богине-заступнице, покровительнице целителей и юных дев. Она просила о страшном — чтобы жених, перебравши вина, сложил голову. Видят справедливые боги Дейдре согласна надеть черный покров и провести жизнь в одиночестве и молитвах. Лишь бы не принадлежать грубому и жестокому воину, снискавшему славу в походах, но наградой попросившего не золото, а жену древней крови. И выбор его пал на нее, Дейдре Гуортигирн, светлую целительницу видевшую свою жизнь в служении богине-заступнице Олуа.
За ратные подвиги лорд Каделл Гайнор получил титул, жену и земли, которые он сам же и завоевал. Мужчина настоял на старом обряде помолвки. Единственное, что может стать препятствием свадьбе — смерть жениха или невесты.
Чем больше проходило времени, тем сильней в сердце Дейдре разгоралась надежда — неужели сгинул? Или передумал? Она будет счастлива.
Солнце село и в сгустившихся сумерках появились огни — это двигался Гайнор Каделл со своими воинами — рода у него не было. Не кому было встать по правую руку друида. Вот и тащил он своих рубак за собой.
Каделл резко осадил коня и спрыгнул на мокрый песок.
— Дела задержали меня, возлюбленная невеста, — громко возвестил он. — Но срезал я для тебя несколько славных голов.
— Смерть претит мне, — едва дыша от отвращения промолвила Дейдре.
— Глупость твоя происходит из твоего же девства, — хохотнул Гайнор, — а оно с тобой ненадолго, уж поверь.
Друзья жениха радостно загоготали, лорд Каделл подхватил под локоть свою юную невесту и потащил к гроту. Дева Гуортигирн едва успевала перебирать ногами и начала задыхаться, от этого почти бега отступил холод и в грот она ступила раскрасневшаяся, с тяжело вздымающейся грудью.
Гости расположились вдоль стен, в центре, в песчаной выемке, стояла жаровня. На ее тлеющие угли друид подбрасывал травы и сладковатый дымок стелился по песку. Дейдре поставили по левую руку от жреца, а лорда Каделла по правую.
Громким голосом друид спросил есть ли среди гостей тот, кто знает отчего этот брак не может быть свершен. Дейдре впилась глазами в отца, но тот смолчал. Не сказал, что дочь уже прошла первый круг обучения и что путь ее — путь девы- целительницы. А самой Дейдре злая магия сомкнула уста, как ни силилась девица заговорить о своем пути, все околесица выходила. А сейчас и вовсе онемела.
Друид взывал к богам, просил их соединить души так, как соединены сердца. И благословить новую семью обильным приплодом. Жених подал массивный, золотой браслет и жрец застегнул его на тонкой руке невесты.
Дейдре бессильно уронила руки вдоль тела и с поднесенного ей подноса второй брачный браслет друиду пришлось брать самостоятельно. Это вызвало недовольный ропот среди гостей. У рода Гуортигирн появились вопросы к своему предводителю, но смельчака, готового их озвучить, увы, не нашлось.
Друид сделал шаг назад, перехватил руки жениха и невесты и протянул их к жаровне. Сизый дымок кольцами обвил руки Дейдре и Гайнора, сплавил замочки их брачных браслетов. Теперь эти украшения с ними на всю жизнь.
Друид отошел, его роль в это действе была исполнена.
— А что жених, хорош ли ты, — громко спросила старшая из женщин рода Гуортигирн.
— Хорош, — громко ответила старшая из женщин привезенная соратниками Гайнора.
— Пусть покажет, — возвестила дама Гуортигирн.
И Гайнор разоблачился. Все его огромное, мускулистое тело покрывали короткие, черные волоски. Между сильных бедер волосы курчавились еще сильней. Дейдре подавила дрожь отвращения и отвела глаза — нечего лишний раз смотреть, супружеская жизнь долгая. Насмотрится.
— А что, хороша ли невеста? — Вопросил дружка Гайнора.
— Хороша, — ответила дама Гуортигирн.
— Пусть покажет.
Дейдре замерла. Она не могла, не могла показать этим жадным до зрелищ людям то, что сама богиня-заступница повелела скрывать от чужих взоров.
Лорд Каделл гневно нахмурился, сделал шаг вперед и разорвал рубашку на невесте. Силой развел ее руки и показал всем прелесть юной, налитой груди и гладкую нежность лона — не росли у древней крови волосы нигде, кроме головы.
По лицу невесты стекали крупные слезы, кругом хохотали и радовались люди — еще один брачный союз, а значит будет много вина и мяса.
Жених запретил Дейдре переодеваться:
— Наказание тебе, за строптивость. Я исполнил обряд в точности, а ты, — он отвесил ей легкую оплеуху, — подвела меня. А теперь улыбайся, сегодня твой праздник.
За ночь Дейдре устала удерживать рубаху, пальцы сводило судорогой, а похотливые взгляды мужчин причиняли почти физическую боль. Утром ее посадили в повозку и вернули в замок отца — до свадьбы оставалось полгода.
Глава 1
Леди Каделл носит ожерелье из синяков, иногда оно скрыто под платьем, иногда нет. Роскошь лунного серебра — волосы леди Каделл надежно спрятаны под простой серебряной сеткой. Дейдре не носит серег — это противно святой Атуатте, покровительнице замужних дам, скромных и смиренных. Леди Дейдре Каделл, жена главнокомандующего Гайрона Каделла не любит свою семью и ненавидит своего супруга. И каждый день она начинает на самой высокой башне замка своего мужа — зовет погибель на его голову.
Леди Каделл неувядающая причина сплетен при дворе Его Величества. Вот и сейчас, идя по галерее, она слышит шепоток придворных кумушек. Интересных тем две — отчего у леди Каделл нет детей и почему она сохранила свой дар.
Дейдре улыбается всем шепоткам. Сплетницы и хотели бы злословить сильнее, да только постельные подвиги лорда Каделла известны всем. Месяца не проходит чтобы очередной незадачливый рогоносец пришел вызывать Гайнора на дуэль.
Леди Каделл подошла к опочивальне ее величества и стражники распахнули перед ней двери.
— Моя королева, — чопорно произнесла Дейдре.
— Моя фрейлина, — устало произнесла изможденная женщина. — Богиня дала ответ?
— Дала, моя королева, — леди Каделл присела в реверансе. — Но ответ ее вам не придется по нраву.
В опочивальне королевы присутствовал король и его ближайший друг, супруг Дейдре лорд Каделл.
— Не томите, леди, прошу, — хрипло произнес Его Величество.
— Болезнь королевы имеет развратные корни, — поджав губы произнесла Дейдре. — Кто принес ее в королевскую опочивальню мне неизвестно.
— Ложь, — отрезал Гайнор, — придворный лекарь знает, как изгнать дурную болезнь.
— А вы, мой супруг, искушены в этом? — вскинула тонкие брови Дейдре. — Это не болезнь, это «женское проклятье». Я не осмелюсь предположить, что Его Величество мог силой взять целительницу.
Эти слова повисли в воздухе как ядовитые испарения ведьминого котла. Гайнор гулко сглотнул — он не смог взять жену на брачном ложе. Сначала она отсушила ему все желание, а после, зло сверкая глазами, объяснила, что с ним сделает ее магия. Это известие подкосило лорда Каделла, три долгих недели он не бражничал с друзьями, все пытался растопить ледяное сердце супруги. Да только как выяснилось сердце у Дейдре из драконьего серебра — не тает и не плавится.
— Я обречена? — всхлипнула королева, — гнить заживо? Но почему я?
— На том, кто совершил насилие, сильный амулет отвращающий проклятья, — спокойно произнесла Дейдре, — такую защиту легко преодолеет опытная и взрослая целительница. А вот совсем юная, не завершившая даже первого круга обучения — нет. Так и повиснет проклятье, ожидая, на кого перейти.
— Неужели нет надежды? — король стиснул кулаки.
— Драконье пламя исцеляет любые хвори, — негромко произнесла леди Каделл. — Но какую цену они попросят?
— Я все отдам, — горячо выдохнул Его Величество.
— Я поддержу друга во всем, — кивнул лорд Каделл, — все мое — твое, мой король.
— Если я выживу, — королева с грустью посмотрела на супруга, — то удалюсь в дальний храм, тот что у Серого моря. Я буду молиться за своих сыновей — чтобы не пошли они по стопам отца.
Король сник. Его ошибка, хмельное вино затуманившее разум лишило его и любимой женщины. Но вины своей он не чувствовал — не следовало целительнице ночами ходить, беду на свое тело скликать. Сидела бы дома, курица проклятая, так и все было бы хорошо.
Муж и жена покинули опочивальню королевы и медленно пошли по галерее.
— Окажите мне честь, Дейдре, прогулкой по саду, — лорд Каделл впился пальцами в локоть жены и практически втолкнул ее в тайный ход.
Лабиринт роз скрывал разные секреты обитателей дворца — кто-то предавался греху прелюбодейства, а кого-то бил муж.
— Ты могла сказать, — Гайрон отвесил супруге пощечину, — только о драконах. Только о том, что их пламя исцелит королеву.
— Я никогда не лгу, — Дейдре достала из рукава платок и промокнула кровь на треснувшей губе.
— А знаешь, может пора взять тебя? Пусть я сгнию заживо, но и ты долго не протянешь без своей магии, — зарычал лорд Каделл.
— И вы, милорд, умрете, оставив меня богатой вдовой? — Дейдре пошла в глубь лабиринта и Гайрон был вынужден идти за ней, — свободной от клятв? Не боитесь ли вы, милорд, что кому-то из хавуэнских мужчин удастся то, что не удалось вам?
Удар отбросил леди Каделл на мягкий песок — за четыре года Дейдре изучила повадки своего мужа. Свистнул кнут, всегда висевший у бедра Гайнора и ее плечи обожгла боль. Дейдре закусила зубами рукав платья и принялась считать — больше пяти ударов лорд Каделл ей не отсыпал никогда. Но в этот раз он не остановился, она потеряла сознание досчитав до семи.
Утро встретило леди Каделл головной болью и перешептываниями служанок. У постели, в огромной вазе стояли роскошные, темно-алые розы. «Как кровь» — подумала Дейдре и приказала вынести розы в гостиную. Официальная причина — чтобы пришедшие в гости леди могли полюбоваться на подарок супруга. Реально — она не принимала от него даров, и все что так или иначе напоминало о нем изгонялось из покоев леди Каделл. Из которых не получалось изгнать самого лорда.
— Ясного утро, леди Каделл, — пропела камеристка. — Позвольте я помогу вам встать и привести себя в порядок — вас с самого утра дожидается отец.
— Помоги мне умыться, — сквозь зубы выдохнула Дейдре и медленно села.
Любую другую леди такое «наказание» свело бы в могилу, или же надолго уложило в постель. Но леди Каделл не стеснялась исцелять сама себя — богиня-заступница так и не послала Дейдре спасения. А значит и заповеди ее она исполнять не будет. Или будет, но не все.
— Хорошо, — она позволила промокнуть свое лицо полотенцем, — теперь подбери волосы повыше, пусть следы будут хорошо видны. Если отец сидит с утра — значит он чего-то хочет. Чего-то настолько важного, что впервые пришел на встречу с дочерью. И рубаху с запахом, я изволю болеть и принимать гостей в домашнем виде.
— Дочь моя, — высокий, рыжеволосый мужчина поднялся с невысокого диванчика. — Ты плохо выглядишь.
— Отец, — Дейдре склонила голову. — Супружеская жизнь не идет мне на пользу.
Лорд Гуортигирн отвел взгляд. Он был неправ и перед людьми и перед богами. И теперь, когда настал час платить, он пришел к дочери.
— В наших землях эпидемия, — негромко произнес он.
— Сразу к делу, северная традиция, да отец? А ты не хочешь спросить, как я себя чувствую и как протекает моя супружеская жизнь?
Камеристка помогла Дейдре усесться в кресло, где уже была уложена груда подушек — не только леди Каделл изучила повадки своего мужа. Прислуга тоже знала когда и что потребуется госпоже.
— Слухи о твоем лекарском даре плывут по столице, — улыбнулся отец, — а значит с мужем ты договорилась.
— Да, я отсушила ему естество на несколько недель, — кивнула Дейдре, — а после вырезала на своем животе «женское проклятье», вот и весь договор.
Отец со свистом втянула в себя воздух и промолвил:
— Какое неуважение ты выказала своему господину и супругу? Он и только он мог решать твою дальнейшую судьбу.
— А ты, отец мой, ты мог решать мою дальнейшую судьбу? В твоих землях было шесть девиц с лекарским даром, но мой оказался сильней. Все, от земледельцев до купцов собирали деньги на мое обучение. И что же сделал ты? Я ведь уже не принадлежала тебе.
— За тебя, за твое тело и душу платил король, — не дрогнувшим голосом произнес лорд Гуортигирн. — На эти деньги были построены дороги и мосты, жизнь в наших землях стала сытнее. Но со стороны западного тракта пришла болезнь.
Дейдре медленно встала, развязала кушак и легко стряхнула халат на пол. Ее белое нагое тело покрывали синяки и кровоподтеки. Повернувшись к отцу спиной она четко произнесла:
— Хавуэн столица нашего королевства, богатый город. Здесь есть лекари всех мастей — только заплати им. А если спросят тебя о дочери, ответь так — дар леди Каделл принадлежит ее мужу и ее королеве. Королева сейчас больна и король платит за мое тело, которое должно находиться подле его жены.
— Я не мог противиться воле короля и лорда Каделл, — горько произнес отец Дейдре.
— Наш род не выставил никого на войну — не родилось у меня иных детей кроме тебя.
— И ты мог послать меня к полковым целителям, даже моя наставница считала это хорошей мыслью.
— Ты была так юна и прекрасна — я боялся за тебя.
— И отдал в руки зверя, — кивнул леди Каделл. — Мне не жаль твои земли и твоих людей. Они взяли золото короля, а могли отказаться. И вот их решению ты бы противиться не смог. Но им этот обмен показался хорошим. Ведь вы еще одну девочку отправили в учение. Что же с ней стало?
— Разбойники снасильничали, когда она по ягоды пошла, — отвел взгляд милорд.
— То есть земля Гуортигирнов не способна защитить своих целительниц? — едко усмехнулась Дейдре, — мы не вещи. У нас есть чувства и разум.
— Ты бросишь свой дом в беде?
— Мой дом бросил меня раньше, теперь мой дом — королевский дворец. Прошу тебя оставить меня, мне пора натирать спину мазью.
Лорд Гуотиргирн встал, поднял с пола халат и накинул его на плечи дочери — он ясно понял, что ему не придется нянчить внуков. Даже если Гайнор-медведь переломит волю своей маленькой, упертой женщины — его, отца-предателя, к детям не подпустит никто. Этот груз давил на плечи сильней чем прожитые годы.
— Имин, подай чай и сладости, — коротко приказала Дейдре, — на двоих.
Камеристка накрыла стол и присела напротив своей госпожи. Подругами две поломанные жизнью женщины не стали. Но вот союзницами — да.
— Я оставила завещание, — леди Каделл помешала чай и отложила ложечку, — двести золотых монет и дом в предместьях Хавуэна.
— Госпожа? — вопросительно подняла брови Имин.
— Условие — когда спадет брачный браслет моего мужа, тогда же ты получишь деньги. И не забудь заплакать, ведь только смерть может разрушить наш брак.
— Но умирать вы не собираетесь? — камеристка с удовольствием откусила булочку.
— Нет, — тонко улыбнулась леди Каделл.
Имин получала деньги от Гайнора и ему же докладывала о действиях госпожи. Это знала Дейдре и это знание нисколько ее не тяготило. Леди Каделл знала на что давить, чтобы дочь южных гор сменила покровителя. Лорд Каделл платил шелком и серебром, а леди Каделл предложила исполнение мечты. Горные леди сами выбирают себе мужей, приводят их в свой дом, балуют и лелеют. Но Имин была слишком слаба, оттого ее изгнали искать иную долю. И для чернокосой красавицы нет большего счастья, чем пригласить родню в гости в собственный дом. Эти мечты читались на красивом, выразительном лице.
Стук в дверь, Имин поднялась и вышла. Назад она вернулась немного расстроенной: