На удачу целительница заглянула в платяной шкаф, а там висело четыре ярких, украшенных вышивкой рубах — их длина доходила до самых пяток. И местами они были прозрачны.
Примерив наряд и покрутившись у зеркала, леди Каделл с ненавистью посмотрела на громоздкий брачный браслет. Он портил весь вид.
— И всю мою жизнь, — вздохнула Дейдре.
Она не сразу вспомнила Гайнора Каделла. Пока она училась к наставнице приходили разные люди и среди них был и этот жестокий юноша. Он изводил маленькую целительницу насмешками и больно щипал. А когда Дейдре немного оформилась принес шоколад и предложил выкупить ее у наставницы и рода Гуортигирн. Ох и посмеялась над ним целительница.
— А потом посмеялся он.
В комнату проник волшебный аромат булочек с ванилью. Дейдре глубоко вдохнула, выдохнула и решилась шагнуть. И у самой двери замерла — если ей не дали обуви, это значит, что ей нельзя выходить или тут все ходят босиком?
Тихонечко спускаясь по лестнице она услышала разговор.
— Ты точно решил?
— Да, Наирна, мне пора, — усталый голос Эйринна Дейдре узнала сразу. — Я задержался. Мне пора вслед за ней. Любимой.
— Но ведь…
— Хватит.
При слове о том, что у дракона есть любимая у Дейдре защемило сердце. На глаза навернулись слезы и стало больно дышать. Отчего и почему она понять не могла, но только чувствовала, что Эйринн не должен уходить.
— Ох, деточка, что же это? Эйри, Эйри, ей ведь совсем плохо, — Наирна засуетилась вокруг сидящей на ступеньках Дейдре.
— Леди Каделл, вы слышите меня? Миледи?
— Не зовите меня так, прошу, — простонала Дейдре, — если драконье пламя всесильно, освободите меня, молю, господин дракон.
— Такой браслет не тронет даже мое пламя, — с грустью произнес дракон.
— Но если…если я не стала ему женой в полном смысле, — едва ворочая языком произнесла леди Каделл. — Я не позволила ему взять ничего.
Дракон смотрел на маленькую, хрупкую девушку и в его груди впервые за последние двадцать лет зародилась надежда.
— Я попробую, — Эйринн вцепился пальцами в брачный браслет Дейдре и прикрыл глаза.
Он весь побелел, на лбу выступила пленка пота. Но он смог — металл жалобно хрупнул и осыпался вниз бесполезными кусками золота.
— Спасибо, о какое же спасибо. Господин дракон, — Дейдре целовала сведённые судорогой пальцы Эйринна и плакала.
Из-за ширмы за парочкой поглядывала Наирна и, скрестив пальцы, творила благословение. Очень не хотела драконица терять друга, а так, может и удержит его эта хрупкая человеческая девочка?
— Тише, малышка, тише, — дракон прижал к себе тонкое тело. — Пойдем покушаем, маленькая и я тебя отнесу, отведу к цветочному озеру.
— А вы покажете свой драконий облик? — с любопытством спросила Дейдре.
— Я уже давно не превращаюсь, — со вздохом ответил Эйринн. — Это мое наказание.
— Кто посмел? — поразилась целительница.
— Я сам, — улыбнулся дракон, — если есть ум и совесть, то не трудно определить где ты неправ и что можно сделать. Только сделать на тот момент было ничего нельзя.
— И зачем тогда? Страдание ради страдания? — нахмурилась Дейдре.
— Отказ от драконьего облик приносит сильную боль, тело ноет, горит, плавится, и от этого душевная боль немного уходит на задний план, — пояснил дракон. — Вставай кнопка, а то булочки остынут и станут невкусными.
Дейдре позволила поднять себя и увлечь к широкому, дубовому кухонному столу. Она так давно не пила горячий прямо на кухне, что на глаза навернулись слезы. На мгновение стало так хорошо, будто она вернулась в дом наставницы.
— Что такое? У нас все по-простому, — Эйринн развел руками, — мы переросли эпоху дворцов. Но если хочешь, сможешь сходить посмотреть и даже пожить там. Любой будет рад. На самом деле нам нравится работать с камнем. А вот жить мы предпочитаем в деревянных домах. Раньше еще ломали себя, заставляли — но камень холодный.
Он помолчал и добавил:
— Драконы умирают в полете, каменеют и разбиваются о дно пропасти. Наверное, еще и поэтому мы не любим камни.
— Я тоже не люблю. В замке отца я всегда мерзла и только в доме наставницы мне было хорошо. А во дворце, — Дейдре пожала плечами, — я перестала замечать холод. Он был не главной моей бедой.
— Бедная девочка, — к столу подошла Наирна, — ты наша гостья, и можешь стать частью нашей общины.
— Что я должна сделать?
— Все просто, — улыбнулась драконица, — и сложно. У нас нельзя обижать детей и слабых телом или духом, ссориться можно, но если совсем уж сильно — нужно идти к старейшинам, чтобы рассудили. Нет среди нас немирья. Соблюдай эти нехитрые правила. И мы уважаем чужие желания — кто-то неразговорчив и всегда в стороне, кто-то напротив, жить без болтовни не может. Каждый имеет право быть собой. Какая ты?
— Я не знаю, — грустно произнесла Дейдре. — Мне еще не приходилось быть собой.
— Ну вот и попробуешь. А теперь берите корзинку, я вам приготовила, и идите на озеро.
Всю дорогу Дейдре смотрела по сторонам, поражалась виду и влюблялась в драконье плато искренне и от души. Небольшие деревянные домики в окружении плодовых деревьев, дома побольше, много песчаных островков с детскими качелями. Смешные лохматые собаки которые умели только улыбаться и совсем не лаяли.
— Они разумны, — пояснил Эйринн. — Не так чтобы совсем сильно, но на уровне ребенка пяти-шести лет. Потому и являются самыми лучшими няньками.
— Это потрясающе.
— Посмотри наверх.
Над ними пролетел лазурный дракон. Его чешуя переливалась всеми оттенками голубого и крылья были полупрозрачны.
— Он прекрасен, какой красивый. Вы только посмотрите! Я хвост, какой гибкий и штучечка на кончике, — Дейдре даже захлопала в ладоши.
Лазурный дракон словно услышав восторги целительницы сделал круг и вернулся, принялся выписывать круги над Эйринном и Дейдре.
— Ты засмущала его, — рассмеялся дракон.
Лазурный сложил крылья, окутался дымкой и превратился в мальчишку лет шестнадцати. Его щеки и правда полыхали, но вместе с тем он казался невероятно польщенным.
— Здравствуй прекрасная целительница, здравствуй старейшина Эйринн.
— Здравствуй, меня зовут Дейдре, — улыбнулась девушка.
— А я правда красивый? — сверкнув синими глазами спросил парнишка.
— Дракон — просто великолепный, — кивнула Дейдре, — невероятный и сказочный.
— Спасибо, я просто, ну, цвет такой.
— Небесный, — удивилась Дейдре, — и немного морской.
— Спасибо, — еще раз поблагодарил мальчишка и скакнул вверх, превращаясь в дракона и улетая.
— Выпендрежник, — по-доброму проворчал Эйринн. — Кстати, драконы со «штучечкой» на кончике хвоста мальчики. А если хвост голый — девочка.
— Дар уходит, — пожала плечами Дейдре.
— Дар уходит потому, что вам нельзя лгать.
— Я знаю.
— Так ведь если выходить замуж за нелюбимого, это тоже ложь, — улыбнулся дракон, — и постель делить без желания — тоже ложь. И рано это делать — тоже нельзя.
— Найти любимого, да чтобы взаимно, — Дейдре покачала головой, — сложно. А доверять как?
— Как-то, — дракон пожал плечами, помолчал, и продолжил, — я поехал один. Не важно куда и зачем, но меня опоили хитрым зельем. Одна из учениц нашей академии. Не знаю, чего она хотела — чтобы я на ней женился или ребенка. Я изменил Латриис.
— Это не совсем считается, — Дейдре присела рядом и погладила дракона по плечу.
— Мы оба были молоды. И ужасно поругались. Старейшины не успели, Латриис стала камнем.
— Но почему?
— Я не знаю. Она сказала, если любовь истинная ничто не сможет заставить ее предать меня. Видит бог-Отец я пытался не дать ей уйти в каменный сон.
— Так может ее можно разбудить?
— Можно, — криво улыбнулся дракон и замолчал.
— Давай я попробую?
У Дейдре рвалось сердце. Она с горечью понимала, что успела влюбиться в этого доброго и надежного дракона, в этого мужчину. Но не предложить помощь не могла
— он ведь и правда может шагнуть следом за своей дракошей. Пусть лучше будут оба живы и оба счастливы.
— Пойдем к Наирне.
— Я хотел еще пустые дома посмотреть, тебе же нужен свой дом. Или поживешь пока с ней?
— Это будет прилично? То есть, захочет ли она?
— Захочет, — улыбнулся Эйринн, — Наирна очень гостеприимна.
Домой пришлось бежать — небо потемнело, собиралась гроза. Дейдре подумала, что это очень схоже с ее мыслями.
Но сидеть на веранде, смотреть на струи дождя и пить горячий облепиховый чай оказалось очень приятно. Эйринн принес плед и укутал Дейдре. Девушка подняла на дракона и открыто улыбнулась:
— Спасибо, обо мне никто так не заботился.
Дракон невольно вспомнил Латриис — драконица не позволяла ухаживать за ней. Ведь она дева-воин и сама способна позаботиться о ком угодно. Возможно, Латри была не так и не права, сказав, что во всем вина Эйринна? Он ведь ушел думать, а итоге изменил любимой. Может и правда, хорошие драконы ни каким чарам не поддаются?
Глава 4
За три недели Дейдре полностью обжилась на огромном плато. Покаталась на спине лазурного дракона, который так и не назвал своего имени. А настаивать, спрашивать целительница не стала. Переехала в свой собственный дом и обустроила целительский покой — крепкий стол для осмотра, если вдруг ребенок в дракона превратился. Мамочки-дракоши натащили детских игрушек и помогли оформить комнату в яркие, красивые цвета. Старейшина Диарар принес две корзины белых простынок, инструменты, три котелка для зелий и с десяток маленьких зеркал. Настроив их, он научил Дейдре пускать луч света туда, куда ей нужно, чтобы все рассмотреть.
— У нас целительница была, да ушла. Не могу говорит в тишине и покое быть, — грустно вздохнул седовласый Диарар. — Да только кажется мне, что влюбилась она в торговца, вот и ушла с ним. Что уж с ней стало мы и не знаем.
— Люди разные, — Дейдре разгладила скатерть и улыбнулась, — я лечила бесплатно и простые люди были ко мне добры. Дарили полевые цветы и красивые полудрагоценные камешки в серебряной оправе. Очень мне жаль тех украшений. Они в королевском дворце остались, спрятанные.
— А почему ты их не носила? — удивился дракон. — У нас подаренным от души принято похвастать. Это ж ведь честь, когда дар от чистого сердца.
— Так ведь муж у меня был, — улыбнулась Дейдре, — я не могла носить.
— Странные законы, — покачал головой Диарар. — Не помню таких, да и плато я уже лет двести не покидал. Раньше, помню, женщины все, что есть в шкатулке на себя надевали. Что наши драконицы, что человеки. Да наши и сейчас все носят.
— Вам видней, — улыбнулась целительница.
— Кому, нам? Я тут один стою, — дракон покачал головой. — Уважение старейшинам выказывают послушанием, если ты прислушиваешься к советам — значит ценишь, понимаешь и принимаешь мою мудрость. А пустое человеческое «выканье» мне оно не надо.
— Прости, старейшина Диарар, но старые привычки уходят с кровью, — пожала плечами Дейдре.
— Нет, их вбивают с кровью, а уходят они вытесненные теплом и светом. Ты печальна.
— Я так и думала, что не просто так самый старый дракон плато принес скатерти, — отвернулась Дейдре.
— Кто-то должен, — сощурился старейшина.
— Все хорошо, правда. Мне сейчас чуть-чуть плохо, — целительница вздохнула и повернулась к дракону, — но, клянусь, скоро станет хорошо.
Разговор пришлось прервать — принесли малыша с глубоким порезом — и старейшине пришлось уйти.
— Как же ты так смог? — сделала круглые глаза Дейдре, — не плачь, сейчас поможем твоему горю.
Обезболив ногу ребенка, она вытащила игрушечный кораблик и протянула его дракончику. Пока малыш играл целительница очистила и срастила рану. Поверх тонкого розового шрамика она наложила тугую повязку.
— Ближайшие три дня никаких активных игр, — строго сказала Дейдре и родители- драконы вразнобой кивнули. — Как так вышло?
— Недосмотрела я, — вздохнула мамочка. — Он вроде спал, я на кухню пошла. Только взялась суп сготовить — звон, плач. Вазу разбил, стал ножками осколки сгребать. А нашу магию к деткам применять нельзя.
— Я помню, второй облик меняется, становится менее защищенным.
Драконы не терпели слово «неполноценный». Поэтому все, кто пострадал в детстве от магии были «менее защищены». Это Дейдре затвердила намертво, чтобы запомнить и случайно не ляпнуть нигде.
До вечера больше никто не пришел, но Наирна предупреждала, что детки болеют редко, а уж ранятся и еще реже. Потомство у драконов появляется не часто, поэтому они и трясутся над своими чадами.
Когда на небе высыпали звезды целительница вышла в сад. Там она поставила кресло-качалку и крошечный круглый столик где помещался фарфоровый чайничек и чашечка. Укутав ноги пледом, она удобно устроилась и отпила первый глоток терпкого, насыщенного напитка.
Она неспешно покачивалась, жмурилась и была почти счастлива. Ей не хватало Эйринна — дракон ушел на обход границ плато. Увы, среди человеческих магов очень ценятся разные кусочки драконов и драконят. А последних — особенно. И никак не выявить того мерзавца, что нашел тайную тропу на плато. Тот путь, которым ходят торговцы известен и исследован, нет от него ответвлений.
— Дейдре! Дейдре!
Целительница дернулась, пролила чай и вскочила. Запуталась в пледе, порвала его и бросилась к дому.
— Я здесь! Дверь открыта!
В целительском покое, когда она прибежала, на столе лежал дракончик. Совсем крошечный.
— Бог-Отец, да как же это? — ахнула целительница.
Крылышки дракончика были вывернуты под страшным, неестественным углом. Тонкая, пока еще прозрачная чешуя стала густо фиолетовой — кровоподтеки и синяки.
— Родители?
— Погибли, — глухо произнес Диарар. — Проклятые человеческие контрабандисты!
— Сожгите посевы вокруг плато, закройте торговцам путь — пусть люди тоже выставят свои заставы вокруг плато, — предложила Дейдре.
Предложила и отключилась от реального мира. Она обезболивала, гладила, вливала в дракошу свою силу, стирала прозрачные детские слезки и колдовала, колдовала на пределе своих немаленьких сил. А после — и за пределами, чувствуя, как истончается ее собственная жизнь, она отдавала все, что у нее было чтобы сохранить ребенку крылья.
Туго забинтовав крылышки, она коснулась лба дракончика пальцем и погрузила ребенка в сон.
— До полного исцеления ему нельзя превращаться, — устало произнесла Дейдре и поморщилась, противный, яркий солнечный луч попал ей в глаза.
— Будь благословен тот день, когда старейшина Эйринн привел тебя к нам, девочка.
Потекли размеренные дни — к Дейдре переехала Наирна, у целительницы совсем не было чтобы готовить или убирать. Оттого двое пострадавших — девушка и драконенок целыми днями лежали на пледе в саду. Дейдре читала вслух сказки, а малыш вздыхал и моргал, больше он ничего делать не мог — повязки не позволяли.