«Ты спас меня».
Так она была благодарна. Его плечи поникли в разочаровании. Неужели ты действительно ожидал, что она захочет тебя? Нет, он не ожидал – но надеялся. «Это будет бесчестьем – поцеловать тебя по такой причине».
Оставаясь на коленях, она приподнялась, пока они не оказались на расстоянии шепота. «Тогда сделай это, потому что я отчаянно в этом нуждаюсь. Сделай потому, что я неожиданно осознала, как быстро можно лишиться чего-то, и я хочу познать часть тебя перед тем как я…»
«Перед тем как ты…» он сумел выдохнуть. Она отчаянно нуждалась?
«Сделай это», взмолилась она.
Да. Да. Герион более не мог сопротивляться, бесчестно ли, нет ли. Он будет осторожен, он поклялся. Так осторожен. Он проделал остаток пути, мягко надавливая своим ртом на ее. Она не отпрянула. Она задохнулась, раскрывая губы, и он погрузил свой язык вовнутрь. Ее вкус…так сладок, словно снежный буран после тысячи лет огня.
«Больше», проговорила она. «Глубже. Сильнее.»
«Уверенна?»
«Как никогда».
Столетия назад он целовал женщину и никогда в такой личине, но он начал подталкивать ее язык своим, сплетая их вместе, отступая, затем возвращаясь за большим. Ощутив, как его зубы царапают ее, он напрягся. А когда она застонала, он попытался отодвинуться. Но ее руки скользнули по его груди, одна охватывая его шею, другая лаская рог. Нарост был так чувствителен, что ему пришлось глубоко впиться ногтями в бедра, чтобы удержать свои лапы от нее.
«Нравиться?» спросила она.
«Да», сумел проскрежетать он.
«Хорошо. Мне тоже». Ее полная грудь давила на его, ее соски затвердели и пронизывали одежду.
Ей понравился его поцелуй? Дрожь прокатилась по нему, их языки начали следующий танец, его мышцы напрягались, чтоб сохранить то положение, в котором он был. С каждым уходящим мгновением, с каждым исходящим от нее звуком вдоха, его контроль немного ослабевал. Он стремился повалить ее, взобраться сверху и прижиматься, прижиматься так сильно, чтобы отпечататься на каждой частичке нее. Внутри каждой клеточки.
«Остановись», наконец он выговорил. «Мы должны остановиться». Он вскочил на ноги, прочь от нее, уже горюя о потере ее вкуса. Он стоял к ней спиной, задыхаясь, его сердце бешено колотилось.
«Я сделала что-то не так?» спросила она мягко, и в ее голосе была западня.
О да. Ты украла сердце, которое я не могу позволить себе отдать. Он пообещал никогда не лгать ей, однако он сказал только, «Пойдем. Мы слишком долго ждали. Нам еще демонов ловить».
13.
Они остановились у первого здания попавшегося им на пути – таверны. По правде говоря, в ней скорее подавали кровь, чем алкоголь. Каденс знала, что такие вещи бытовали здесь, но, все же, это поражало ее. Демоны, ведущие себя как люди.
Они проделали двухмильный путь от входа в преисподнюю. Двухмильный путь, который она провела, запоминая землепотрясный поцелуй Гериона, проклиная его за то, что остановился и, терзаясь незнанием причин этого. За всю свою бесконечную жизнь, она допустила на свое ложе лишь тех трех возлюбленных, и все трое были богами. Если ж боги не могли справиться с ней, то Герион и подавно. Но она надеялась. Хоть разок она отбросила мысли о самоконтроле, лишь наслаждалась. Все же Герион ушел от нее, подобно другим. Неужели я так страшна? Такая ужасная личность?
Более чем с другими, ей хотелось, чтоб Герион наслаждался вместе с ней, так как он означал больше для нее. Ей нравилось, какой она была с ним. Нравилось, что она чувствовала, когда он был рядом. Напротив, она была ему… отвратительна? Вызывала неприязнь? Не смогла хоть сколько-нибудь возбудить его?
«Оставайся рядом со мной», сказал он, толкая покачивающиеся двойные дверцы таверны. Это были первые произнесенные им слова с момента напоминания цели их путешествия. «И накинь покрывало на голову. На всякий случай. Кстати, ты сведуща в чарах?»
Его голос был глубок и груб и ласкал все ее ноющие чувства. Конечно, она не была ему отвратительна. Конечно она не вызывала неприязнь. Он сдерживался во время их поцелуя, прекратил его, но смотря на нее, создавал у нее ощущение, что она была единственной женщиной в мире. Прекраснейшей, самой желанной. Сокровищем, чтобы лелеять.
Он остановился, перед тем как войти. «Каденс?», прочистил горло. «Богиня?»
«Я очарую себя и останусь рядом с тобой», ответила она ему, хотя внутри упрашивала «Скажи мне, почему ты непрерывно отталкиваешь меня?»
Он не сказал. Он кивнул и шагнул вперед. Она оставалась вблизи, как обещала, мысленно проецируя облик костей и чешуи. Любой взглянувший в ее сторону, подумает, что видит одного из своих. Она могла лишь надеяться, что страх ее был также хорошо замаскирован.
Ядовитый смех и исполненные боли крики поразили ее слух. Сглатывая, она пристально осмотрела комнату. Так много демонов…в разных обликах и размерах. Некоторые были как образ ею проецируемый, кости и чешуя. Некоторые были полулюди, полубыки. Некоторые имели крылья как у драконов и соответствующие морды. И все они толпились у каменной плиты. Движущаяся плита?
Нет не движущаяся, поняла она, ужас овладел ею в сминающей хватке и едва не раздавил легкие. Человеческие души были наверху плиты. Демоны рвали их на части, поедая внутренности. К сожалению, не было покоя для проклятых. Лишь бесконечные мучения.
«Боги», она не могла не выдохнуть. «Как мы сможем поразить ватагу подобных?»
«Сюда». Герион сдвинул их в бок и в сторону, и она поняла, что так они смогут наблюдать, не привлекая внимание. «Создания что ты видишь здесь это миньоны, солдаты и слуги. Они не те с кем нам биться».
Правильно, подумала она, с отвратительным ощущением в желудке. Насилие, Смерть и подобные были Повелителями демонов. Пока миньоны наслаждались агонией своих жертв, их главной целью было утоление основной потребности: голода. Повелителей заботила лишь агония. Продлить ее, усилить до глубин безумия. Чем большую агонию они создавали, больше криков взывали, тем сильнее они становились.
О, да. Они были гораздо хуже всего здесь.
14.
«Хороший запах, подобно страху», что-то неожиданно прорычало позади Каденс. «Мммм, голодный».
Пораженная, она задохнулась. Герион постарался оттянуть ее за себя. На этот раз, она не отступит на задний план, вынуждая делать его всю работу, принимать все риски. На этот раз она будет сражаться.
«Отойди или умри», сказала она демону.
Оно нахмурилось на нее. «Походишь на меня. Почему же так хорошо пахнешь?» Оно облизало губы, слюна капала из углов его тонкого как бумага рта. Оно было покрыто желтой чешуей и едва достигало ее пупка. И хотя оно казалось тощим, она подозревала несгибаемую силу под этой чешуей.
Дрожь охватила ее. Помни кто ты. Помни, что можешь сделать. Оно шагнуло ближе.
«Тебя предупреждали», сказала она, храбрясь.
«Подожди снаружи, Каденс. Пожалуйста». Герион попытался втиснуться перед ней.
Она блокировала его, не оборачиваясь. «Нет. Ты не будешь биться с ними один».
Пока они говорили, демон продолжал приближаться к ним, его когти удлинялись.
«Пожалуйста, Каденс». Герион потянулся к ней. «Я должен знать, что ты в безопасности. Иначе, я буду отвлекаться, а отвлекающийся воин это пораженный воин».
«Я не могу вести себя как трусиха. Более нет. Кроме того, если это сработает, тебе не надо будет с ним биться вообще». Она была надзирателем ада; в прошлом она действовала так. В прошлом она лишь наблюдала, вместо того чтоб управлять.
«Этого не достаточно. Не тогда когда это касается твоей безопасности».
В любой момент существо могло прекратить приближение и прыгнуть. Она знала это, чувствовала это. Каденс углубилась в себя, наклоняя подбородок, чтобы глубоко уставиться ему в глаза, с удивлением обнаруживая легкий доступ к своей силе. Она не должна была удивляться, однако. Она могла испытать и подавить ее, но это всегда было там, никогда не безмолвствовало, пенное море внутри нее.
«Остановись», сказала она, и существо замерло на месте, его ум по-прежнему действовал, но все части его физического обличья подчинялись ей.
Длительное время, она просто упивалась своим мастерством, восхищаясь. Я сделала это. Ни разу демон не пытался приблизиться к ней – хотя желание убить мерцало в его маленьких и блестящих глазках.
«Что-то случилось», произнес сбитый с толку Герион.
«Я случилась», гордясь собой, ответила она. «Смотри». Демону же она приказала, «Подними руки над головой».
Моментально оно подчинилось, вскидывая обе руки в воздух без слова жалобы. Она также управляла и его ртом. Ясно, что оно не желало подчиняться ее требованиям, постольку его взгляд продолжал выказывать ненависть к ней.
Радость взорвалась в ней. Хоть раз она использовала свою способность для добра: спасая того, кого очень лю…кем восхищалась. Боги всемогущие. Она любила Гериона? Она любила быть с ним, любила ощущения, что он в ней вызывал: заботы, защищенности. Но означало ли это, что она отдала ему свое сердце? Конечно, нет.
«Смотри, Каденс». Герион указал на плиту. «Смотри, что произошло».
Она проследила за его пальцем и задохнулась. Все демоны замерли на месте, руки застыли в воздухе. Даже души перестали корчиться. Не было смеха, не было криков. Лишь звук ее собственного дыхания можно было услышать.
«Это ты сделала?» спросил Герион.
«Я…да».
«Я поражен, благоговею».
Ее радость усилилась. «Спасибо».
«Они могут слышать меня?» Когда она кивнула, он медленно ухмыльнулся и крикнул созданиям, «Послушайте меня хорошо. Идите и скажите каждому Повелителю, что Страж здесь, и я собираюсь истребить их». Обращаясь к Каденс, он добавил, «Освободи их».
Каденс сделала, как он просил, хоть и хотела возразить. Не моргнули они и глазом, как существа умчались из здания как можно быстрее, оставляя ее и Гериона одних.
«Зачем?»
Его улыбка расплылась. «Теперь будем ждать. Они придут к нам».
15.
Герион укрепил здание от нападений, как только смог, не имея материалов и инструментов. Каденс оставалась подле него, мысленно касаясь в нужных местах, заставляя доски и камни склоняться пред ее волей. Он заметил, что она бледнела с каждой минутой.
«Какой у тебя план сражения?» спросила она, когда они закончили, располагаясь у дальней стены. Единственное место без крови или…нечто другого.
Сохранить тебя живой, чего бы это ни стоило. Он присоединился к ней, осторожно чтоб не коснуться ее. Одно прикосновение, и он схватит ее в свои объятия снова. А ему надо быть на чеку, в полной готовности.
«Ты заставишь их замереть на месте, и я убью их».
«Быстро и просто», сказала она, и надежда зазвучала в ее голосе. «Сколько времени, думаешь, у нас есть?»
«Несколько часов. Надо немного времени, чтобы новости о моем прибытии и намерениях распространились. Еще какое-то время чтоб Повелители стянули свои силы и спланировали нападение». Герион процарапал лапой поперек половицы, портя выгравированное там проклятие, и каменные черепки взлетели в воздух. «Я понимаю, почему Люцифер желает, чтоб ты истребила демонов, желающих покинуть ад и таким образом не дать всем другим демонам последовать за ними, но почему это так важно для тебя?»
Она пожала плечами. «Согласившись войти в это измерение, я стала… привязанной к нему. Если стена падет, я умру».
Она умрет? «Почему ты не говорила мне об этом до теперь?» прорычал он. «И зачем ты привязалась к такой вещи? Зачем пришла сюда по своей воле?»
«Оставайся я на небесах, я была б наказуема каждую минуту каждого дня. Нет никого более жестокого в этом отношении, чем боги. Они хотели, чтоб я была здесь, сюда я и пришла. Но я не представляла, какой постоянной будет привязанность. Какой сильной. А насчет того, что не сказала тебе…» Она пожала плечами. «У тебя было разрешение наконец-то оставить свой пост, и все же ты решил помочь мне. Я не хотела обременять тебя и дальше. Теперь ты спас меня, опять, и мне не хочется лгать тебе».
«Каденс», сказал он, затем тряхнул головой. «Мне следовало остаться по эту сторону врат, без тебя, и убить Повелителей едва они приблизились бы. Теперь стена без охраны и ты в большей опасности, чем когда-либо».
«Они бы увидели тебя и держались подальше, поскольку негде спрятаться над преисподней».
«И, по моему мнению, это было бы прекрасно. Это бы обеспечило твою безопасность».
«Все же это не жизнь для тебя, просто быть в ожидании».
«Это жизнь, к которой я привык».
«Ты заслуживаешь большего!» Не смотря на него, она провела пальцем по месту, где он царапал. «Мы должны сделать это, скорее я должна. Но ты должен знать, что если я погибну, стена останется прежней, поскольку она не привязана ко мне. Я много раз ранилась за эти годы, но на ней не было и следа повреждений».
«Мне плевать на треклятую стену».
Ее глаза распахнулись. Затем она сглотнула и продолжила, словно он и не говорил. «Без меня, будет некому ощущать, что что-то не в порядке. Богам придется найти кого-то нового. Я знаю, ты свободен теперь, но останешься ли ты там, бдительным, пока такой человек не будет найден? Даже если Люцифер уже назначил нового Стража?»
«Ты не погибнешь, проклятье. Теперь расскажи, почему Люцифер впустил тебя? Ты нужна ему снаружи».
Краска бросилась ей в лицо. Стыд? Вина? «Ему также нужна охрана для его стены».
Вина, определенно. Она была в ее голосе, отражающемся от стен. «Он мог уничтожить или заточить Повелителей демонов».
«Если б мог их изловить».
«Я дам тебе это». Герион уперся двумя пальцами в подбородок, размышляя над ситуацией. «Но Люцифер не разрешает ничего, даже если это ему необходимо, не требуя какой-либо платы. Чего он потребовал от тебя? И почему позволил мне помогать тебе? Зачем освободил мою душу? И где теперь моя душа, если у Люцифера ее больше нет?» Пока он задавал вопросы, несколько ответов сами пришли ему на ум. Низкий рык зазвучал в его горле. «Ты выкупила меня у него».
Краска на ее щеках углубилась. «Да», она прошептала. Ее веки, дрожа, закрылись, длинные ресницы отбрасывали остроконечные тени по щекам. Одной рукой он потерла аметист, висящий меж ее грудей. «И мне не жаль, также».
Его душа была внутри? «Ты выкупила меня…собой?» если так, он убьет князя, прежде чем позволит одному злому пальцу коснуться драгоценного тела этой женщины.
Пауза, ее глаза медленно открылись. Затем, «Нет».
«Расскажи мне». Злоба нарастала в нем. Злоба на нее, на Люцифера, на себя, за то, что это смогло произойти. Чем эта бесценная женщина пожертвовала? Зачем она этим пожертвовала? Он положил свою руку на ее, не для того чтоб остановить ее на месте – такую сильную как он теперь знал, он сомневался что смог бы это сделать – но чтобы предложить заверение. Он был здесь, он не покинет ее. «Пожалуйста».
Ее подбородок задрожал. «Я дала ему год на земле, делать беспрепятственно, что он пожелает».
«Ох, Каденс», произнес Герион, зная, что другие боги должны будут чтить ее сделку – и заставят ее страдать за это. Все внутри него восставало против этой мысли. «Зачем ты так поступила?»
«Спасая тебя. Спасая меня. Спасая мир вне твоего достижения. Я не могла мыслить иначе. Один год за разрушение его беспорядков казался малой ценой, чтоб торговаться по сравнению с бесконечность демонов, вырывающихся на свободу». Ее рот приоткрылся, но скорее крик боли, чем слова рвались из него. Словно по щелчку пальцев, ее кожа лишилась красок, и она сложилась пополам. «Что не так, милая? Скажи мне».
«Демоны…они у стены. Они…они убивают меня».
16.
Рассказал ли Люцифер демонам о ее связи со стеной? Каденс изумилась, разрываясь от боли на куски. Вместо того чтоб прийти сюда биться, они отправились туда. Зная, что она ослабеет, умрет? Или возможно они надеялись привлечь Гериона к себе, чтоб он оставил ее здесь, одну и без видимой защиты, чтоб напасть на нее из засады. Или они хотели, чтоб она пришла к ним? Столько разных возможностей.