– Что он знает о Волке?
– Он говорит, что ничего не знает. Несколько раз его видел. Говорит, что этого русского боятся все, такой он опытный и жестокий.
– Он не русский. Полуосетин-полуукраинец. Хотя правильно, русский. Пусть так и говорит. Где можно найти этого Волка?
– Он не знает, но...
– Переведите, пусть вспомнит, иначе я действительно перережу веревку. Кстати, мне очень хочется это сделать.
– Да, да. Говорит, что Волк будет завтра в Вавилоне, там открывается какая-то выставка или концерт. Я точно не поняла.
– Это он выбросил нашего друга из номера?
Халед, извиваясь, что-то бубнил.
– Клянется, что ему приказали, говорит, что не виновен.
Дронго вернулся в номер. Второй араб, так и не пришедший в себя, тихо заснул. Отперев дверь, разведчик вынес его в коридор и протащил к служебному лифту. Затем втащил связанного агента в подошедший лифт и, быстро выйдя обратно, послал лифт на первый этаж, в кухню. После этого Дронго вернулся в номер.
– Что вы хотите сделать? – испугалась женщина.
– А как, по-вашему, я должен поступить? – Он достал нож, выходя на балкон.
– Вы с ума сошли, – задохнулась она, – вы понимаете, что собираетесь сделать? Вас посадят в тюрьму!
– Никогда в жизни. Им не нужен скандал. Убить могут, а сажать не будут, им же хуже будет. После корреспондента независимой компании. После сегодняшнего убийства Ирвинга сюда больше вообще никто не приедет.
– Это... это... дикость, – крикнула она.
– Когда вы выдавали секреты военных заводов англичанам, вы считали это в порядке вещей.
– Это разные вещи.
– Уходите, – попросил Дронго, – я не хочу, чтобы вы при этом присутствовали.
– Я была о вас лучшего мнения, профессионал не должен поддаваться эмоциям, – уничижительно произнесла она, – жаль, что вы такой, как все.
– Это не эмоции, – упрямо возразил он, – и не кровная месть. Волк будет знать, что счет сравнялся, и захочет встретиться со мной. Раз. Я не могу отпустить его, ибо он запомнил и меня, и вас. Два. И наконец, я поставил ловушку, чтобы они попались, попутно заманив еще одного негодяя. Три. Если этого мало, я не знаю, что еще можно добавить.
Халед-аль-Вали, понимавший, что речь идет о нем, мелко дрожал. Словно не он еще сегодня утром гордо посматривал на проходивших мимо соотечественников.
Дронго склонился над веревкой.
– Н-е-е-е-е-т, – закричал испуганный убийца.
Нож резко сверкнул в ночи, перерезая веревку. Тело дважды стукнулось о выступ, прежде чем достигло земли. Глухой удар был слышен всюду. Начали зажигаться огни, внизу стала собираться толпа. Дронго выбросил обрезки веревок, после чего, рассекая воздух, вниз полетел нож, исчезнувший между деревьями. Обтянутый специальной пленкой, он не оставлял отпечатков пальцев.
Счет сравнялся. Но на душе было противно. Волк получил хороший урок, однако оставался еще силен. Завтрашний день все решит.
– Простите, – вдруг сказала женщина, когда они вошли в комнату, – можно я сегодня останусь здесь?
Дронго замер, боясь шевельнуться.
– Нет, – ответил он наконец, не оборачиваясь, – нельзя.
За его спиной раздались быстрые шаги, сильно хлопнула дверь. Только тогда он расслабил плечи и повернулся.
«Эмоции, – подумал он, – эмоции».
Основное правило профессионалов: в ходе операций эмоции не имеют права на существование. В интересах дела он мог разрешить ей остаться в номере, но если это были чистые эмоции – никогда. Они только мешали.
Глава 11
Дорога до Вавилона оказалась еще длиннее, чем до Кербелы. Но утром Дронго должен был наконец найти Нури-ад-Дуруби. И встретиться с Афифом Заки. Первого он нашел в полицейском участке, где тот распекал своих нерадивых помощников. Вчера в отеле «Аль-Мансур эль Мелиа» произошел второй несчастный случай, а полицейские узнали об этом позже всех. И это один из лучших отелей города. Скандал на весь Багдад. Начальник задыхался от криков и негодования. На вошедшего Дронго он не обращал никакого внимания. Лишь спустя пятнадцать минут он соизволил принять посетителя.
– Кто вы такой? – гневно спросил он. – Сегодня не приемный день.
– Я иностранец, – по-английски представился Дронго.
– Не понимаю, – разозлился начальник полиции.
– Вам привет от Мусы. Он сейчас торгует персидскими коврами.
Задыхающийся Нури-ад-Дуруби сразу все понял.
– Что вам нужно? – спросил он, воровато оглядываясь.
Дронго стоило огромных трудов сегодня оторваться от «прилипал». В это утро они были настойчивее обычного. Пришлось даже съездить на рынок, чтобы улизнуть. Но сегодняшняя встреча того стоила.
– Хороший пистолет. Желательно нигде не зарегистрированный.
– Ладно. В каком отеле вы остановились?
– В том самом «Аль-Мансур», 709-й номер. Мне он нужен до пяти.
– Вам его передадут, – побагровел начальник полиции, – теперь уходите.
– Последний вопрос. Вы встречались с нашим человеком три месяца назад.
– Нет, ни с кем я не встречался. Уходите. Оружие вам принесут.
Эта часть беседы была исчерпана. Дронго вышел на улицу и, поймав такси, поехал к отелю «Виктория» – довольно неприглядному, несмотря на свое громкое имя, строению в несколько этажей.
Афиф Заки тревожно ходил по вестибюлю.
– Вчера у вас в отеле убили Халеда-аль-Вали, – начал он тревожным голосом, – это был известный во всем Багдаде человек. Говорят, сам Муниф Шафки поклялся найти его убийц.
– Не найдет, – убежденно произнес Дронго.
– Это вы? – изумился Афиф Заки. – Вас могут арестовать.
– Пока нет, но мне нужна ваша помощь.
– Что я должен делать?
– Завтра я должен незаметно исчезнуть из Багдада. Это возможно?
– Очень трудно. А что вы скажете своим коллегам?
– Это моя забота. Я спрашиваю, вы можете переправить меня через границу?
– Только через курдов. Но это опасно. Очень опасно.
– Ничего. Это мои проблемы. Тогда встречаемся сегодня ночью на улице Аш-Шараф, там есть небольшой магазинчик, торгующий сладостями. Я обратил на него внимание еще в день приезда.
– Хорошо, саиб, я подготовлю вам арабскую одежду. Она вам очень к лицу.
– Спасибо. Там у нас в группе есть одна женщина. Высокая такая. Живет в этом номере.
Дронго что-то написал на бумаге.
– Передашь ей. Договорились?
– Обязательно передам. А разве вы уже все закончили?
– Сегодня ночью, – твердо сказал Дронго, – сегодня мы все закончим.
Он вышел из отеля в прекрасном настроении.
Наиля с ним даже не поздоровалась, а за обедом демонстративно отвернулась.
Ровно в три часа от начальника полиции принесли пакет. Там была «беретта» в хорошем состоянии. Дронго не поленился разобрать пистолет и снова собрать. Теперь оставалось ждать.
В четыре часа он позвонил заместителю премьера.
– Простите меня, вас предупреждали, я должен ночью выехать в Сирию. Там готовится серия репортажей о стране.
– Я все помню, – подтвердил заместитель премьера, – можете ехать, счастливого пути.
В половине пятого он пошел в другой номер, положив пистолет в карман.
Дверь ему открыли сразу, как только он постучал.
– Ты один? – спросил Дронго у хозяина номера.
– Да, а что случилось?
Дронго достал оружие.
– Зачем ты убил нашего дипломата? – тихо спросил он. Его собеседник глотнул слюну.
– Кто тебе это сказал?
– Сказали, – уклонился от ответа Дронго, – ты думал, что я не знаю арабского языка и меня можно обмануть. Я действительно не знаю арабского. Но у меня профессиональная память. Я запомнил твою фразу, когда ты просил принести лед, Азиз.
Переводчик замер, боясь шевельнуться.
– Ты самый настоящий предатель. Таких, как ты, убивают без всякого сожаления. – Дронго смотрел на начавшего дрожать переводчика, продолжая сжимать в руках оружие. – Вы пришли ко мне четверо, причем эта пьянка была по твоей инициативе, я узнал потом. Разумеется, ты сразу обратил внимание на ту проклятую сумку. Но первыми о ней заговорили Фархад и Вагиф. Они вдвоем и вышли из номера, обеспечив тебе стопроцентное алиби. Ты точно рассчитал, что никто из нас не знает арабского языка. Это здорово получилось. Ты позвонил у нас на глазах и передал, что дипломата нужно убрать. После этого, подождав немного, ты позвонил снова и на самом деле заказал лед. Какая гениальная находка. Алиби у тебя было абсолютное. Лед действительно принесли. Подвело только одно: я запомнил твою фразу. Чисто автоматически запомнил ее. И когда мне ее повторили, я уже ни в чем не сомневался. Ты его выдал, Азиз.
Переводчик помертвел.
– Ты подлец, – ровным голосом пригвоздил Дронго, – самый настоящий. Конечно, тебе заплатили, но ты получил деньги за кровь. Этой кровью ты и подавишься.
Азиз даже не решался оправдываться.
– Я могу тебя пристрелить, но вместо этого дам тебе один шанс. Может, ты действительно будешь человеком. Ты еще так молод.
Переводчик начал понимать, что стрелять в него не собираются.
– Позвони тому иракскому офицеру, который заплатил тебе за дипломата, и скажи, что я буду ждать Волка в Вавилоне. У меня есть для него важное сообщение. Скажи, Иодид хочет с ним встретиться. Запомни: Иодид. А это тебе на память. – Дронго выстрелил в портфель переводчика. Пуля, пробив портфель, застряла в стене.
Он вышел из номера, громко хлопнув дверью.
В пять часов Дронго сел в автобус, идущий в Вавилон. Ехали довольно долго, целых два часа.
Уже в темноте подъехали к видневшемуся издалека комплексу. Строгая охрана проверяла автобусы на предмет оружия. Каждого, входящего в Вавилон, пропускали через детектор металлоискателя.
Всюду были расставлены полицейские. Ожидался приезд вице-президента страны. Дронго, успевший выбросить «беретту», спокойно прошел через детектор. Оружие ему больше не понадобится. Азиз видел его, и этого было достаточно.
В большом древнем театре готовилось торжественное открытие фестиваля. Повсюду сновали люди в штатском.
Дронго направился к крепостным стенам Вавилона.
У входа в древний город стояли еще человек десять полицейских и чиновников, которых пришлось обойти.
Рядом находился небольшой музей Хаммурапи, где на видном месте красовались два портрета: Хаммурапи и самого Саддама Хусейна, словно вечность и краткое мгновение соседствовали друг с другом. В самом городе никого не было.
Гулкие шаги разносились эхом по высоким крепостным стенам Вавилона.
Дронго долго бродил, пока не услышал идущий издалека гул. К нему спешил какой-то человек. Через минуту они сошлись. Незнакомец был выше среднего роста, с густой каштановой шевелюрой. Короткая бородка и усы делали его внешность запоминающейся.
– Добрый вечер, – громко сказал Дронго.
– Добрый вечер, – отозвался незнакомец.
– Вы – Волк? – спросил его Дронго.
– А кто вы?
– Я Иодид, послан сюда, чтобы увезти вас в Англию. Вы, наверное, слышали обо мне.
– Чем вы докажете, что вы Иодид?
– Вы убрали моего агента, дипломата. А он работал на нашу разведку.
– У меня другие сведения. Он работал на Примакова.
– У вас неверные сведения. Мы завербовали его еще пять лет назад.
– Значит, я должен поверить, что вы Иодид?
– А кто утверждает обратное?
– Сам Иодид, – торжествующе произнес Волк.
Из-за колонн показалась женская фигура.
– Ты, кажется, не испугался, – сказал Дронго, – значит, вы нашли друг друга.
– Ваша игра закончена, Дронго, – усмехнулся Волк, – неужели вы ничего не поняли? Я старый агент британской разведки. Вернее, двойной агент. Именно поэтому ваше руководство требовало моего немедленного уничтожения. Это же так просто, Дронго, и вы так глупо попались.
Дронго молчал, не решаясь произнести ни слова.
– Как вы могли подумать, – торжествовал Волк, – что вам удастся найти меня здесь? Без знания языка, местных условий. На что вы рассчитывали? На чудо? Это глупо, Дронго. Я много о вас слышал, но не думал, что вы настолько непрофессиональны. Я следил за вами за всеми с самого начала. Конечно, вы обманывали наивных арабов, выбросили Халеда. Однако меня вам обмануть не удалось. У вас в кармане ручка, в нее вмонтировано записывающее устройство. Я слушал все ваши разговоры, все ваши передачи.
Дронго молчал.
– Кроме того, – продолжал Волк, – я знал здесь обо всех ваших связях, даже об Ирвинге. Я убрал его специально, чтобы лишить вас и этого канала связи. А глупый Афиф Заки вообще не представлял никакой опасности. Что касается этого гомика Нури, мы возьмем его прямо сегодня. Вы проиграли, Дронго, вы проиграли.
Дронго по-прежнему молчал, глядя в глаза Волку.
– Вы даже выбросили свою «беретту», – усмехнулся Волк. – На что вы рассчитывали? Хотя она была с холостыми патронами. Мои люди поменяли оружие. Из него можно пугать ворон. Прощайте, мистер Дронго. Вы слишком много узнали и слишком попортили мне кровь, чтобы я мог оставить вас в живых. Главное правило профессионалов – действовать без эмоций. Вы меня слишком ненавидели, а значит, недооценивали, не умея правильно анализировать ситуацию. Слишком много эмоций, и в результате проигрыш, который будет стоить вам жизни.
Достав оружие, он направил его на Дронго. Тот кивнул, словно соглашаясь.
Прогремел выстрел.
Раздался стук упавшего тела.
– Я... проиграл. – Раненый бессильно откинул голову. Изо рта пошла кровь. Мужчина и женщина стояли над ним, печально глядя на агонию. Через минуту все было кончено.
– Он умер, – сказал Дронго.
– Да, – согласилась Наиля, – он умер.
– Агент Иодид был наш дипломат, выдававший себя за трусливого дурачка.
– Я знаю, – откликнулась женщина, – я получила твое письмо, ты все рассчитал правильно. Он попался в нашу западню.
– Он записывал все наши беседы. Поэтому я не разрешил тебе вчера остаться.
– Понимаю.
– Я подозревал тебя с самого начала.
– И ничего не говорил.
– Не мог. Иначе мы сорвали бы операцию. Теперь все кончено. Двойной агент Волк мертв. Задание выполнено.
– Слишком много эмоций, – вспомнила она слова Волка, – слишком много.
Наиля повернулась и пошла прочь. Свою ручку, в которую был вмонтирован пистолет, она бережно положила обратно в сумочку. Тело Волка осталось лежать на земле.
Эпилог
– Мы хотели еще раз выразить вам нашу сердечную благодарность. – Говорившего переполняли чувства.
– Не могу слушать вас, – покачал головой Дронго, – вы даже говорите как партийные чиновники. Вы не работали раньше в комсомоле?
– Работал, – удивился полковник.
– Это чувствуется. Передайте: задание выполнено. Волк уничтожен. Агент Иодид погиб. Прошу представить к правительственной награде работавшего со мной агента Главного разведывательного управления Министерства обороны. И еще одна большая просьба.
– Да, да, конечно.
– Идите вы все к чертовой матери.