- Что делает, паршивец, - прошипел Шеланов. - Двигатель загубит...
"Мухолов" стремительно мчался наперерез лайнеру и не думал тормозить. Шеланов высветил на вариаторе траекторию его движения, и она заплясала по экрану, пересекаясь с траекторией движения лайнера. Очевидно, Банкони отключил компьютер бота, который ни за что не допустил бы столкновения.
- Что делает, что делает, - скрипел зубами Шеланов. - Лайнер же сожжет его метеоритной защитой... Но Банкони все верно рассчитал. Компьютер лайнера прикинул, что ему энергетически выгоднее затормозить, чем уничтожить летящий на таран бот, и включил тормозные двигатели.
Они разминулись у самой диафрагмы. Уколом иглы "мухолов" по касательной пронзил ее радужную оболочку и, потеряв ускорение, выскочил с другой стороны. Лайнер же, практически сбросив скорость до нуля, медленно вползал в диафрагму.
- Бот 3Х-47, - сухим, сорванным голосом запросил Шеланов, - что у вас?
- Все нормально, - бодро отозвался Банкони. - Двигатель сгорел. Торможу аварийным химическим. До полной остановки горючего не хватит.
- Потерпишь, - зло процедил Шеланов. - Включи блок-пеленг, потом как-нибудь выловим...
И тут зажегся центральный экран, и на нем появилось молодое, почти мальчишеское лицо в пилотке капитана.
- Я - "Градиент"... - начал капитан, но тут же осекся от громового крика Шеланова.
- Назад! - заорал Шеланов. - "Градиент" - назад!!! Двигатели на полную мощность и - назад!
Мгновенье мальчишка-капитан оторопело смотрел на Шеланова, затем бросился к пульту управления. На соседнем экране было видно, как двигатели лайнера, уже почти погрузившегося поя радужную оболочку диафрагмы, слабо засветились, лайнер почти остановился... Но каких-то долей секунды ему все-таки не хватило. Лайнер вполз в диафрагму, и свечение двигателей погасло. Капитан "Градиента" еще некоторое время возился у пульта, затем растерянно обернулся к нам.
- Не включаются... - по-мальчишески обиженно протянул он. Шеланов обессилено упал в кресло. Слов у него не было. "Ведь это все, - с ужасом подумал я. - Из диафрагмы лайнер ничем не вытянешь..."
- Каким образом вы очутились в запретной зоне? - неожиданно произнес за спиной спокойный голос.
Посреди рубки стоял капитан патрульно-спасательной службы Нордвик. Три дня назад он высадился на станции с крейсера ПСС, который через неделю, после дежурного патрулирования в своем секторе над плоскостью эклиптики, должен был забрать его. Не знаю, с какой целью он остался на станции, - то ли с инспекционной, то ли просто отдохнуть и поболтать по старой дружбе с Шелановым (он и раньше бывал у нас), - но сейчас он стоял здесь.
- Я... - замялся молоденький капитан "Градиента", но тотчас взял себя в руки. - На лайнере "Градиент" проводится профилактический осмотр всех систем управления. Поскольку профилактический осмотр внеплановый и всесторонний лайнер, чтобы не мешать другим судам, сведен с трассы и выведен в "мертвую зону" над плоскостью эклиптики.
- По чьему приказу проводится профилактический осмотр? Капитан "Градиента" снова замялся и смущенно отвел глаза в сторону.
- По моему...
- Вы что, при проведении осмотра отключили и астронавигационную систему?
- Да.
- Какого черта! - простонал Шеланов. Он приподнялся в кресле, с ненавистью глядя на экран. - Посмотрел бы хоть на навигационную карту, где наш район объявлен запретным!
Мальчишка-капитан испуганно заморгал.
Нордвик подошел сзади к Шеланову и успокаивающе положил ему руку на плечо.
- Это ваш первый самостоятельный рейс?
- Да, - поспешно кивнул капитан "Градиента". Как будто это могло служить ему оправданием!..
Шеланов снова застонал.
"Любознательный мальчишка", - с тоской подумал я. Конечно, его можно было понять. Целый год стажировки - и вот, наконец, он капитан. Единственный повелитель огромного космического лайнера. Если можно считать повелителем человека, посаженного в кресло пилота неизвестно зачем, поскольку программу полета полностью выполняет многократно дублированный компьютер. Естественно, что в своем первом самостоятельном рейсе ему захотелось хоть что-то сделать самому. Хотя бы провести профилактику...
- Сколько на борту пассажиров? - продолжал Нордвик. Я заметил, как он сильнее сжал плечо Шеланова.
- Восемьсот двадцать три. Туристический рейс "Земля - Марс - Кольца Сатурна - Пояс астероидов - Земля".
Молоденький капитан "Градиента" вдруг заискивающе улыбнулся и совсем по-мальчишески заглянул в глаза Нордвику:
- Меня теперь отстранят от работы, да?
Я чуть было не завыл от бессильной ярости. От жизни тебя освободят, болван ты этакий! Даже в лице Нордвика что-то дрогнуло.
- Никаких действий не предпринимать, - жестко сказал он. - Пассажирам, если будут интересоваться, скажите, что проводите профилактику. Ждите связи.
Нордвик наклонился над пультом, что-то выискивая на нем. Мальчишка с экрана смотрел на нас обреченным взглядом. Если бы он знал...
- Как его отключить? - резко повернулся ко мне Нордвик. Я протянул руку и щелкнул клавишей. Центральный экран погас. Нордвик выпрямился и посмотрел на Шеланова.
- Что будем делать?
- А что мы можем... - с болью протянул Шеланов. - Я уже перебрал в уме все варианты. Он обречен.
- Послушай! - повысил голос Нордвик. - Там восемьсот двадцать три... двадцать четыре человека!
Шеланов съежился, как от удара. Мне тоже стало не по себе. С холодной отрезвляющей ясностью я увидел происходящее как бы со стороны.
- А почему бы не попробовать вытащить лайнер ботом? - снова спокойно, овладев собой, спросил Нордвик.
Шеланов поднял голову и непонимающе посмотрел на него.
- Почему нельзя вытащить лайнер ботом? - повторил Нордвик.
- Потому что поле диафрагмы глушит гравиимпульс двигателей, - ответил я.
- Но, насколько я знаю, вы специально для полетов в диафрагме установили на ботах аварийные химические двигатели?
Я было воспрянул духом, но тут же сник. Эти двигатели были предназначены для барражирования ботов в диафрагме и не рассчитаны на дополнительную нагрузку.
- Они очень маломощны, - тускло сказал Шеланов. - Да и горючего там на пять минут работы.
- Ну, хорошо, - кивнул Нордвик. - Но в конце концов, можно же пассивировать вашу активную супермассу, как... как... - Он вдруг запнулся, у него перехватило горло, но, пересилив себя, все же сипло, изменившимся, сдавленным голосом закончил: - Как в Сандалузе?
Шеланов почему-то отвернулся от него.
- Ты же знаешь, - проговорил он в сторону, - что для этого нужен мощный гравитационный удар, хотя бы такой, как при работе двигателей на полной мощности. Но лайнер их включить не может, а если мы ударим... Сам понимаешь, что от него останется...
Я лихорадочно перебирал в уме все варианты гравитационного удара по Глазу, но подходящего не находил. Лайнер был обречен.
- Черт бы побрал ваши бакен-маяки! - с запоздалой злостью скрипнул зубами Нордвик. - Почему они так поздно засекли лайнер? Ведь зона обнаружения у них более ста тысяч километров!
Шеланов только вздохнул. Объяснений не требовалось. Их знал и сам Нордвик. Программа бакен-маяков не была рассчитана на мальчишек, дрейфующих в пространстве на лайнерах с отключенными компьютерами. Будь это астероид, маяки давно ля подали сигнал, а так они засекли лайнер, но предупредительный сигнал подали только тогда, когда лайнер пересек тысячекилометровую зону и, очевидно, не подчинился приказу остановиться. Хорошо еще, что мальчишка в своем необузданном рвении не добрался до метеоритной защиты корабля. Иначе нетрудно себе представить, что было бы с Банкони, да и с самим лайнером...
- Руслан, - неожиданно обратился к Шеланову Нордвик, - а что происходит, когда вы обстреливаете Глаз?
- Как - что происходит? - непонимающе переспросил Шеланов. Очевидно, у него был шок - уж очень туго он соображал.
- На какое время свертывается диафрагма?
- На две с половиной минуты... Да нет, Нордвик, из этого тоже ничего не получится. Даже при форсированном режиме для пуска двигателей нужно не менее пяти минут. Он не успеет.
- Это уж мое дело, - резко оборвал его Нордвик и повернулся ко мне. Сколько времени осталось лайнеру до падения в "зрачок"?
Я защелкал клавишами вариатора, вводя задачу. На экране зажглось время: "42.24... 23...22..."
- Сорок две минуты.
- Немедленно возвратите на станцию второй бот! - оборвал меня Нордвик.
- Бот ЗХ-46, - вызвал я Гидаса и включил обзорный экран
у катапульты, - немедленно возвращайтесь на станцию!
Гидас уже отбуксировал астероид к катапульте, застопорил его метрах в пятистах от нее и теперь аккуратно отстегивал захваты.
- Да отстрели ты их к чертовой матери! - взорвался Нордвик. - Время дорого! - Ясно, - буркнул Гидас.
Бот на экране отстрелил оставшиеся захваты и на предельной скорости, почти как бот Банкони, рванул с места. Я ужаснулся. При таком старте у него было около десяти "g"!
- Где у вас причальная площадка ботов? - резко спросил Нордвик.
- Где и все...
Нордвик кивнул и вышел из рубки. Шеланов проводил его непонимающим взглядом, затем, словно очнувшись, вскочил с кресла и выбежал вслед за ним.
- Что ты надумал? - услышал я его крик из коридора. И тут, надо сказать, я нарушил устав вахты - ни при каких обстоятельствах не покидать рубку. Я включил кают-компанию, крикнул:
- Владик, срочно подмени меня в рубке! - и, не дожидаясь ответа, выскочил следом за Нордвиком и Шелановым.
Нагнал я их только возле закрытого шлюза причального тамбура. И как раз вовремя. Перепонка шлюза лопнула, и Нордвик, отмахнувшись от что-то горячо говорившего ему Шеланова, вошел в тамбур. Шеланов, не обратив на меня внимания, последовал за ним.
"Тем лучше", - подумал я и тоже вышел на причал. Посреди причала, раскорячившись на магнитных присосках, стоял бот Гидаса. Уцелевшие захваты были наполовину втянуты в корпус и торчали из бота суставчатыми побегами. В таком виде "мухолов" напоминал проросшую картофелину, поставленную на воткнутые в нее спички. Люк бота был закрыт.
- Что он - спит там? - недовольно процедил Нордвик. Я подошел к люку и толкнул его рукой. Перепонка лопнула, и мы увидели лежащего в кресле Гидаса со страшным, расплющенным перегрузкой лицом. Он пытался встать, но у него ничего не получалось.
Отпихнув меня, в кабину "мухолова" забрался Нордвик и помог Гидасу выбраться наружу. Ноги не держали Гидаса. Он висел на Нордвике тряпичной куклой, руки конвульсивно дергались, на лице безобразной маской застыл неприятный оскал.
- Противоперегрузочная защита совсем села, - прохрипел он. Из-за застывшего оскала казалось, что он улыбается.
Я подскочил к Гидасу и подставил плечо. Не церемонясь, Нордвик перегрузил его на меня и повернулся к боту. Но там уже, загораживая собой люк, стоял Шеланов.
- Куда? - спокойно, но твердо спросил он.
- Туда, - так же прямолинейно ответил Нордвик.
- Не имею права пустить тебя.
Плечи Нордвика напряглись, он набычился, казалось, еще мгновение и он просто отшвырнет щуплого Шеланова со своего пути. Но напряжение вдруг оставило его, и он неожиданно улыбнулся.
- Я понимаю, о чем ты думаешь, - сказал он. - Дай мне пилота, чтобы успокоить твою совесть.
Нордвик повернулся к нам и посмотрел на Гидаса. Тот уже немного пришел в себя и дрожащими руками разминал затекшее лицо. Шеланов тоже посмотрел в нашу сторону.
- Ты же сам видишь...
- Ну, пусть со мной идет этот, - Нордвик кивнул на меня. - Мне все равно, какой балласт.
Конечно, меня неприятно резануло, что меня окрестили "балластом". Но, когда выпадает такой случай, не до обид. Кажется, это был именно тот случай, о которых думают девушки, восхищенно глядя на шевроны наших комбинезонов...
- Хорошо, - все еще с сомнением буркнул Шеланов и отступил от люка.
- Извиняюсь, - сказал я Шеланову и, так же бесцеремонно, как Нордвик, передав ему Гидаса, скользнул в "мухолов".
- Быстрее уходите, время дорого! - крикнул Нордвик, заращивая перепонку люка. Затем сел в единственное кресло.
- Стань за креслом, - сказал он мне, - прижмись спиной к стене, а руки упри в спинку кресла.
Я развернулся в тесной для двоих кабине и оперся спиной о переборку.
- Сколько у нас осталось времени? - спросил Нордвик, глядя, как с причала в обнимку уходят Шеланов с Гидасом. Естественно, я не знал.
- Минут тридцать пять.