Буренина, К. В
Всем сотрудникам редакции журнала «Лиза» с признательностью
Счет ноль-ноль
Не верьте тем, кто утверждает, что любви нет, что это всего лишь – химия», игра гормонов. Любовь существует, но она многолика. С каждой из нас может случиться, что любовь повернется таким своим ликом, когда станет возможным любить сразу двоих мужчин. Потом, растерявшись в этом треугольнике, придется делать выбор. И в чью пользу сложится счет? В пользу любви? Душевного комфорта? Амбиций?
Странная штука жизнь. Она похожа на шкатулку, ключ от которой, потерянный на долгие годы, обнаруживается в самый неподходящий момент. Поворот ключа – и из нее, словно из ящика Пандоры, начинают сыпаться сюрпризы, странности, совпадения, ошибки совершенные, совершаемые и даже будущие.
…Пока же мой счет был ноль-ноль, и я не подозревала, какую игру предложит мне судьба. Водоворот событий, таких нелепых, что мне казалось, будто я сплю, подхватил меня и закрутил, как легкую щепку. Я не могла поверить, что маленькое незначительное обстоятельство размером с облачко на небе действительно способно превратиться в сокрушающую бурю, торнадо. Всегда все начинается с незначительных вещей, вы не замечали?
Начну по порядку.
Меня зовут Александра, чаще Сандра, еще – Саша, Шура и Сандрин. Кому как нравится. Мне двадцать восемь лет, живу с мамой. До недавнего времени у меня был поклонник Валентин, Валя. В своих отношениях мы даже дошли до обсуждения свадебного торжества… Но не сложилось. Мама Валю не любила и почему-то называла его божьей коровкой. В чем-то она была права. С Валей я рассталась мирно, просто поняла, что не хочу быть в горе и радости именно с этим мужчиной. Он принял свою отставку спокойно, даже флегматично.
По странному велению судьбы все мои поклонники имеют имена самые женственные, неопределенные. Имя выбирает судьбу – вот они и были нежные, инфантильные, легкие. Женя, Веня, Аеня, Митя, Гена. А может, по закону инь-ян мое мужское имя Александра притягивает к себе иньские имена, звонкие, как капель.
Всю свою янскую энергию я решила вложить в карьеру. Начинала я как переводчик немецкого языка, теперь работаю в одной конторе менеджером по продажам. Продаю не стиральные порошки и не партии куриных окорочков, а… колеса обозрения «Сити-вью» для парков развлечений или, как их еще называют, луна-парков. Когда-то они развлекали народ в Западной Германии, потом попадали в Чехию или Польшу, а потом в качестве секонд-хенда к нам.
Держат нашу компанию два партнера. Между собой, в коллективе, мы зовем их Аркаша и Толяша. А официально они Аркадий Михайлович и Анатолий Борисович. Оба на два года старше меня, хотя выглядят гораздо моложе. Прямо как два образцово-показательных пионера. У обоих хорошее образование, семьи, приличные браки. Они обожают спорт, любят спа и отдыхают, как это предписано личными психотерапевтами, на курортах Европы – еще до наступления усталости».
Мы – сотрудники фирмы – тоже хорошо образованны, на тренинги для персонала наши молодые шефы не скупятся, так что коллектив у нас дружный, сплоченный, хотя и небольшой. Есть в нем, конечно, свои колоритные фигуры. Например, наш офис-менеджер Малькова Гутя. Мать троих детей от трех счастливых браков, горячая поклонница учения Луизы Хей, воспитывает своих сорванцов одна. Высокая, красивая, как фотомодель, Гутя на самом деле обожает дом, семью, трепетно ждет четвертого супруга, а пока такого на горизонте нет, опекает изо всех сил меня. Имя у нее совсем не странное – она Августа, но мы пользуемся привилегией и зовем ее Гутя.
Вчера коллеги устроили мне сюрприз – я никогда так весело не отмечала день рождения. Аркаша с Толяшей смешили всех до слез, в мою честь пелись романсы, девчонки прочитали длинное поэтическое пожелание. Гутя произнесла тост, в котором часто звучали слова «карма», «перст судьбы» и «путь к себе», и преподнесла восхитительные экзотические длинные сережки из серебра и павлиньих перьев. Обычно Гутя никому не позволяет подражать своему стилю, но в этот раз было сделано исключение, и я сидела пава-павой в прямом и переносном смысле слова. Аркаша, разгоряченный спиртным и погожим летним вечерком (по моей просьбе мы отмечали праздник в офисе), вдруг в середине вечера серьезно заявил, что меня ждут повышение и прибавка к зарплате. Я буду старшим менеджером! В конторе у нас пока работает только один опытный специалист. Я порадовалась, поблагодарила. Но никто не понял, насколько Аркаша был серьезен, так как его сразу сняли со стула, с которого он произнес свою речь, и повезли домой.
На следующее утро после моего дня рождения Гутя, делая большие глаза, сказала, что Аркаша и Толяша ждут меня в час дня в конференц-зале. Вот оно, обещанное повышение, мой подарок! Я знала, что сегодня хороша, – в строгом льняном брючном костюме, состоящем из черных прямых брюк и черного жакета, отделанного по вороту и манжетам изящным черным бисером. Что же я сделаю в должности старшего менеджера? Куплю себе новую машину и буду раскатывать по городу. Хотя куда там с этими жуткими московскими пробками, пока с нашего Комсомольского проспекта вырулишь… Сторонние мысли отвлекали от дурного предчувствия. Я даже заглянула на сайт автолюбителей, поискала выгодные предложения.
Ровно в час дня я открыла дверь в конференц-зал и, улыбаясь, как участница конкурса – Мисс Россия», вошла. Но атмосфера в зале была совсем не праздничной. За столом сидели Аркаша с Толяшей, наш юрист, коммерческий директор и неизвестный мне господин с постным лицом и прической провинциального бармена. Я поздоровалась – мне ответили очень сухо. Никто не предложил мне присесть. Несмотря на работающий кондиционер, я мгновенно взмокла. Шея совсем задеревенела, а в голове билась мысль – беда!
– Вы помните контракт Г-712? – официально осведомился Аркаша. – Поставка колеса обозрения в Поволжье.
– Очень хорошо помню, – я пожала плечами. – Вы тогда сами дали мне первый раз доверенность на право подписи контракта от вашего лица. То есть от лица фирмы.
– А вы в курсе, что там случилась авария, так-скать, прямо в присутствии мэра города?
– Об аварии слышала, жертв, слава богу, нет, – разозлилась я. Ведь этот случай мы давно обсудили, все обговорили, зачем устраивать какой-то допрос? – И, насколько мне известно, – добавила я, хотя моим мнением никто не интересовался, – фирма-поставщик уже готовит замену по гарантии.
– Фирма-поставщик, – Аркаша понизил голос до зловещего шепота, – ничего не обязана делать.
– Как?! Да вы что? В контракте есть стандартная строка – гарантийный срок три года. В аварийном случае поставщик возмещает ущерб за свой счет.
– А вот ошибаетесь! – Юрист мячиком подпрыгнул на стуле. – Это вы так думали, когда подписывали. Поставщик ничего не знал и за гарантию отвечать не хочет. Убытки должны возмещать мы.
– Большие убытки, – покачал головой коммерческий директор.
– Но почему это выясняется только сейчас? – Я растерянно обвела взглядом заседающих. – Авария произошла почти полгода назад.
– Мы консультировались, – уклонился от прямого ответа юрист.
– Убеждали их… в противном, – невнятно буркнул Толяша.
– И теперь, так-скать, по вашей вине город подал иски во все суды мира, растрезвонил по всем бизнес-изданиям информацию, что нашей фирме доверять нельзя.
– А тут еще «Ведомости».
– Да, «Ведомости», – нестройно повторили все, и каждый открыл свой личный экземпляр газеты.
– Вот, – постучал Аркаша пальцем по столу, – вот, Сандра, что пишут: сотрудница фирмы, менеджер такая-то («Уже знают твое имя, ну надо же!», – как-то ненатурально удивился он) легко обвела вокруг пальца городское начальство, убеждая всех бизнес-партнеров в том, что контракт будет выполнен до последней запятой. На ее слова ссылались мэру, расстроенному неудачным открытием луна-парка в своем городе.
– И это про меня? – потрясенно прошептала я. – В «Ведомостях»? Да вы что. не может быть!
Я подошла к столу, взяла бутылку прохладной воды, отвинтила крышку и принялась пить прямо из горлышка под прицелом мужских глаз. Потом бесцеремонно выхватила газету из-под локтя Аркаши. Так, так, ага! «Александра Чайкина», – бросилось мне в глаза. Потом строчки расплылись и собрались снова в одном предложении: «Владелец фирмы, известный бизнесмен Артур Эмильевич Вартанян, отдыхающий в данный момент на юге Франции, очень недоволен разгорающимся конфликтом вокруг имени его компании».
– Владелец компании? – открытия сегодня сыпались на меня с поразительной скоростью.
Аркаша и Толяша потупились.
– Мы управляющие, – поправляя галстук, выдавил Толяша. – Но это все равно ничего не меняет.
– Ты подписала договор, так-скать? Подписала. Проглядела строку о гарантиях и возмещениях? Проглядела. Ты.
– Но ведь контракт видели все присутствующие здесь! – крикнула я.
– Подпись твоя? – невозмутимо продолжать загибать пальцы Аркаша.
– Кто будет платить заводу? – осведомился постнолицый господин, хранивший до сих пор молчание. Мы должны перевести сумму. Немаленькую, если догадываетесь.
– Как же, догадываюсь.
Господи, как стыдно. Что они там обо мне станут думать? А другие мои партнеры? А коллеги? А весь бизнес-мир, прочитавший сегодняшним утром маленькую заметку на страницах популярной деловой газеты? Неужели это происходит со мной, наяву? Хотелось ущипнуть себя и проснуться.
Аркаша уже давно что-то вещал, широко разводя руками. Я вслушалась: не можем оставить пятно на безупречной репутации, Вартанян приказал лично… Сотрудникам, порочащим честь нашей фирмы, не место здесь!
«Точно на пионерском собрании», – подумалось мне. Почему-то Аркаша внушал мне стойкие ассоциации с пионерией. И только вчера он поздравлял меня с днем рождения, говорил такие прочувствованные слова! Пел, расписывал мои незаменимые качества «деловой леди». Сколько я тут перед ними стою? Час? Ноги в туфлях на высоких шпильках уже болят нестерпимо. Они меня увольняют?
И тут во мне поднялась волна возмущения. Сидят здоровые мужики, как судьи, а я, словно обвиняемая, стою перед ними и не имею даже права на защиту. И тут постнолицый поднял руку и на американский манер направил на меня указательный палец пистолетом. «Пах!» – тихо, но внятно пробормотал он. «Вот идиот», – и я сняла туфли, совершенно не обращая внимания на выпученные глаза Толяши. Постнолицый с оживлением пронаблюдал за мной и снова поднял указательный палец: «Один!»
– Что один? – удивилась я. – Один– ноль, как в футболе?
– Один час, – пробубнил Аркаша. – Так-скать, на сбор личных вещей.
Я развернулась, как солдат, и босиком промаршировала к двери. Я даже не зашла в свой кабинет, а, надев туфли, прошагала мимо охраны прямо к входной двери. Уже на улице, щурясь от яркого июньского солнца, я набрала номер мобильника Гути.
– Меня уволили. Ты собери мои вещи и привези вечером домой, пожалуйста, – бодро попросила я. Гутя что-то забулькала в трубку, но я дала отбой.
Ну что же, раз я свободна, почему бы не зайти в любимую кофейню «Чашка»? Там я подумаю, как жить дальше, что сказать маме и почему такой неожиданный удар настиг именно меня.
В любимом заведении было прохладно и малолюдно, что неудивительно для офисного квартала в разгар рабочего дня. Знакомый официант приветливо кивнул, я заняла место у «своего» столика. Официант вопросительно поднял брови, когда вместо обычного двойного эспрессо я заказала латте, но расторопно принес заказ.
Итак, задумалась я. Во-первых, меня уволили. Во-вторых, не просто уволили, а выгнали с позором. В-третьих, мой позор растиражирован всеми деловыми СМИ, и ни одна приличная фирма еще долго не станет рассматривать мое резюме на вакантную должность менеджера. Что же, вздохнула я, придется давать частные уроки и брать переводы. Надо бы дать объявление… А маме скажу, что произошло неожиданное сокращение штатов… Придумается что-нибудь.
Вечером, когда новость о том, что дочь осталась без работы, уже не удручала маму, явилась Гутя с коробкой моих вещей. Она украсила мою байку еще парочкой вымышленных фактов, и мама окончательно успокоилась.
– Только тебе дома сидеть нельзя, – деловито заметила Гутя. Мы устроились прямо на полу в моей комнате. – Ты должна теперь «клубиться» изо всех сил.
– Зачем? – вяло поинтересовалась я.
– Чтобы весь деловой мир знал, что у тебя все супер. У меня лежат несколько приглашений на разные презентации и на прием в посольство. Аркаша с Толяшей обойдутся, а ты сходи.
– Нет, – твердо отказалась я. – В такие игры надо играть красиво, а у меня куража совсем нет…
– Да, выглядишь не радостно, не светло, в общем, никуда не годно, – согласилась Гутя и участливо предложила:
– Давай тогда я сделаю тебе талисман на успех в бизнесе.
Но и от этого предложения мне удалось отвертеться, и в начале одиннадцатого Августа отправилась восвояси.
Ночью мне приснился кошмар. Мне казалось, что я иду по пустому городу. Нет ни прохожих, ни машин, ни бродячих собак. Все магазины закрыты, все двери подъездов крепко захлопнуты. Только рекламные боксы и огромные щиты попадаются мне на глаза. И на каждом – страница газеты «Ведомости» в увеличенном формате с моей фотографией и убийственной заметкой. Я в ужасе пытаюсь убежать, но натыкаюсь на рекламные щиты. И везде – моя фотография.
Еще не было шести, когда я проснулась. На душе было мутно. Оказывается, я не стойкий человек. А думала – волевая, собранная, целеустремленная. С тяжелым вздохом включила компьютер и стала методично заполнять формуляры резюме различных кадровых агентств и доски объявлений в Интернете.
Потом я долго пила кофе с мамой, обсуждая разные мелочи, судорожно позевывая. В час дня позвонила Гутя:
– Я тут покопалась в компьютере Толяши, – беспечно заявила она, – и знаешь, что нашла?!
– Гутя, да ты что! А если бы он тебя застукал? – ужаснулась я.
– Ну не застукал же, – рассмеялась она. – Так вот, представь, что все эти чертовы колеса, в прямом и переносном смысле слова, собраны в один запароленный файл. Ну, я с этим справилась, а когда открыла файл, то впала в ступор. Потому что все, буквально все менеджеры, когда либо заключавшие контракты на продажу «Сити-вью», исчезали.
– Как это? – тупо поинтересовалась я.
– Увольнялись по собственному, по болезни, переходили на другое место работы… После заключения контракта на продажу «Сити-вью» дольше года в этой фирме никто не задерживался. Последний раз этим занимался Сергей Мартынов, он как раз и должен был поехать на подписание контракта, но ушел вроде бы по семейным обстоятельствам, причем очень поспешно. И вот поехала ты… Улавливаешь?
– И что мне с этим делать? – уныло осведомилась я. – Обзванивать всех и узнавать подробности?
– А что, это вариант!
– Никуда я не буду звонить! Еще в параноика превращусь раньше времени, – решительно отказалась я. – А тебе спасибо. И… береги себя.
Я выключила мобильник. Мне не хотелось никого слышать, отвечать на звонки сочувствующих. Апатия вновь навалилась на меня.
– Что-то с тобой не так, – заметила мама. – Не хочешь подробностей, не надо. Но вспомни – мы всегда спрашиваем себя: «А что бы сказал папа?» Помнишь?
Еще бы. Папа нашел бы выход. Он бы прогнал мои ночные кошмары, которые грозили превратиться в хронический маниакальный бред.
Папа был… настоящим человеком. Родом из маленького приморского городка, он завоевал Москву и сердце мамы. Был отличным управленцем, создал свою компанию, которая прекрасно существует и сегодня. Его любили все – друзья, партнеры, клиенты, даже конкуренты. Вот уже десять лет как его нет с нами – он умер прямо за рабочим столом от сердечного приступа. Но есть мама и я, есть его компания, и много лет подряд бурные воды Азовского моря бороздит небольшой траулер «Ассоль» – его мечта, его хобби, совершенно неприбыльное рыболовецкое судно.