Освоившись, он осторожно нажал клавишу накопления и взглянул на шкалу индикатора мощности. Цифры в окошечке дрогнули, правая сдвинулась и едва заметно для глаза поплыла кверху. Дальше надо было включить обзор. Силин нашарил кнопку. Экран засветился, сумеречное, рассеянное сияние озарило тесную внутренность будки. На экране не было звезд, только линия, начертанная локатором, бежали по нему, а звезд локатор даже не замечал; прибор, как человек практического ума, воспринимал лишь то, что находилось поблизости и могло оказать влияние на обстановку, до дальних светил ему не было дела. Сейчас окрестность пустовала, светлая линия не изгибалась, не дыбилась пиком, и это означало, что экспедиция не встретит помех, благополучно разгонится и проскользнет в надпространство через пролом, услужливо сделанный Дятлом.
Теперь, в полной готовности к событиям, Силин мог под ритмичное щелкание накопителя поразмыслить о будущем. Охотно покоряясь обычному своему стремлению не сидеть без дела, когда можно найти его, он стал прикидывать, каким образом «Драконы» могли бы помочь, если Силин с Логом и в самом деле запросят помощи. Боцман улыбнулся, словно уже и простым глазом стало можно различить быстро летящую среди звезд искорку. Он с легкостью представил, как «Дракон» идет, не уменьшая скорости, лихо тормозит в самый последний момент, ложится на круговую орбиту, выбирая место для посадки… Вообразить это было нетрудно: ведь и корабль Силина точно так же кружил в поисках свободного местечка, и острые черные иглы мелькали под ним. Капитан разыскал все-таки единственное место, и…
Какое-то из слов, в которые Силин облекал свои мысли, ему не понравилось. Ну да: «единственное».
На этом астероиде нашлось одно-единственное место для посадки, и корабль занял его, как электрон заполняет последнюю вакансию на внешней орбите атома, куда больше не присоседиться уже никому. Силин потер лоб. Выходило, что прилететь-то «Дракон» прилетит, но сесть не сможет, а значит, не сумеет и оказать никакой помощи ни людям, ни кораблю. Вот это да, ничего себе ушица…
А если не сам «Дракон», а один из его катеров?
Силин напрягся, стараясь с наибольшей четкостью увидеть астероид таким, каким выглядел он тогда, с высоты. И понял: нет, даже самый маленький катер не сможет сесть. Это ведь только говорится – «маленький», на самом деле катер – машина хоть куда. И потом, самый маленький и нельзя посылать: масса астероида огромна, а ионные катера рассчитаны на действия в космосе и тяга у них чересчур слаба.
– Вот такой супец, – повторил Силин, чувствуя, как ему становится невесело. Вспомнилось почему-то, как он стоял в воротах, и резво набегал правый крайний, а другой шел центром, мяч крутился у него в ногах, и трудно было выбрать позицию.
По логике, раз места нет, значит, надо его подготовить. А как подготовить, если эти скалы и взорвать нельзя – во всяком случае, той взрывчаткой, какая есть у них на борту?
Хотя – что-то было в этой мысли насчет взрывов. Какой-то поворот, который – Силин чувствовал – пока ускользал от его внимания. Если как следует подумать, этот поворот можно будет, пожалуй, найти…
Но найти Силин не успел. Трель прозвучала, наполнив будку; металлические стенки тонко завибрировали. Силин торопливо протянул руку к приемнику.
Голос Лога был прежним – спокойным, самоуверенным, от одного его звука все сомнения Силина вдруг съежились и поползли куда-то под стул, как нашкодившие коты.
– Ну, что ты там, брат мой Тристан-отшельник? – поинтересовался Лог. – Слышал свисток? Начинается серьезная игра, великий вождь: с учетом всяких случайностей, их можно ожидать вскорости. Возьми глаза в руки, и чтобы пространство было, как бархат…
– Я в игре, – ответил Силин, стараясь, чтобы и его голос звучал безмятежно. – Пространство чисто. Черный Дятел готов. Не сомневайся, сыграно будет как по нотам!
Странно: убедил ли Силин Лога или нет, но самому ему стало куда легче от собственной уверенности. В опасениях ничего стыдного нет, только не надо держать их про себя: трус таит сомнения, смелый высказывает их. Силин продолжал со сверхъестественным спокойствием:
– Я тут прикинул насчет «Драконов». Не очень весело: они не могут даже сесть. Расчищать место аннигиляторами крейсеров опасно: кто знает, как отзовется на такое дело вещество астероида?
– О господи! – после едва уловимой паузы трагически воскликнул Лог. – Куда я попал, в какое общество? Да о чем тебе думать, когда здесь я. Я! Понял, брат мой Фома?
– Да иди ты! – сказал Силин, улыбаясь. – Я ведь не боюсь.
– Наконец, – проговорил Лог удовлетворенно, – я слышу речь классного вратаря. И все же ответь: тебе приходилось летать на «Драконах»?
– Ни разу, – признался Силин.
– А я на них ходил, – торжествующе возгласил Лог, – и немало лет. Я-то знаю, что это за корабли! И могу тебя заверить, друг мой вахтенный: стоит нам попросить их помощи, как они мгновенно найдут тысячу и один способ вытянуть нас отсюда.
– Тысячу и один… – медленно повторил Силин, испытывая глубочайшее удовлетворение от произнесения этого числа вслух.
– Никак не меньше. Дюжину-другую из этих способов знаю даже я. Например, взять хоть… Но я отвлекаю тебя, великий вождь, а корабли спешат. Мы еще успеем поговорить об этом. Итак – держись. До финального свистка!
– Понял, – сказал Силин.
И в самом деле, беспокоиться было нечего. «Драконы» приближались, неся с собой тысячу и одну возможность спасти людей, еще оставшихся в живых. В будке стояла тишина – не угрожающая, а дружественная, нормальная тишина, необходимая для сосредоточенной работы. Силин внимательно глядел на экран, обшаривая его глазами от края до края, словно уже в ближайшие минуты мог увидеть вытянутые тела кораблей не в воображении, а тут, за изогнутым стеклом. Глаза напряженно работали, а мозг бездействовал, и Силин стал вспоминать, как несколько месяцев назад началась вся эта история.
Сначала два любителя из Японии обнаружили новое небесное тело. Его приняли за комету и даже успели дать ей соответствующий номер. Потом поднялась тревога: комета, как полагали, должна была пройти в опасной близости Земли. Вскоре возникло подозрение, что комета – вовсе не комета: движение ее не вполне согласовывалось с законами небесной механики. Лишь ученые до последнего мгновения, согласно правилам своей игры, пытались объяснить эволюции небесного тела с помощью различных комбинаций естественных причин и следствий и окончательно преуспели в этом как раз в день, когда приближавшееся тело легло на круговую орбиту около Земли.
К нему – не подходя, впрочем, ближе нескольких сот километров – устремились земные кораблики, стараясь установить связь. Сделать это не удалось – гости не пользовались ни одним из способов связи, известных Земле, – но в конце концов после месячного ожидания, когда ни одна из сторон не предприняла попыток нанести другой какой-либо вред (сохранение статус-кво потребовало колоссальной осторожности, поскольку каждая сторона не знала, что другая может воспринять как угрозу; Земля, например, временно отказалась даже от запуска климатических спутников, вследствие чего летний отдых у многих был испорчен), гости покинули свое убежище. Земле это обошлось в несколько часов тихой паники: никто не мог знать, что заключает в себе отделившийся от корабля и медленно снижающийся диск. Ограничились тем, что почти вплотную к нему подвели беспилотный корабль, заранее обреченный в жертву, – подвели медленно, очень медленно, во избежание недоразумений. Диск не стал шарахаться в сторону – наоборот, последовал за автоматическим проводником и покорно приземлился в самом центре Атакамы, подальше от населенных мест.
И вот теперь переговоры кончились, и гости уходили, а Земля провожала их с почетом. Маршрут был разработан заранее: чтобы обеспечить безопасность при переходе чужой громоздкой машины в надпространство, астрономы всласть поколдовали над своими картами и каталогами и наткнулись наконец на этот астероид, позволивший, благодаря своей массе, установленной гравиастрономами, обойтись без постройки специального спутника с мощными противооткатными двигателями: переход должен происходить вдали от больших планет, искривляющих пространство. И вот корабль гостей с сопровождающими приближался к астероиду, и надо было следить за пространством всерьез.
Откровенно говоря, это было скучное занятие, вгонявшее в сон. Чтобы сделать его поинтереснее, Силин мысленно вступил в соревнование с автоматами. Как только в пространстве окажется какое-то постороннее тело, подлежащее уничтожению слабым импульсом Клюва, на экране возникнет всплеск; если вахтенный не заметит сигнала и не нажмет контрольную клавишу, через секунду автоматы дадут звонок, чтобы привлечь внимание человека. И вот Силин решил, что каждый прозвучавший звонок будет голом в его ворота, а каждый, предупрежденный им, – в ворота биокибов, у которых, при всех их достоинствах, вряд ли были хорошие вратари.
Он так сосредоточился на игре, что не заметил, как прошло время. Счет не был открыт, и на воображаемом табло стояли нули (к счастью, зрители, которые могли бы выразить недовольство, при этой игре не присутствовали). Лампочка на пульте замигала: это Лог пришел на смену. Силин поднялся; только теперь он почувствовал, как затекло тело после двух часов неподвижности, как гудит в голове и рябит в глазах после беспрерывного вглядывания в экран.
Он отворил дверцу и вышел. Мгновение они постояли рядом, потом каждый, протянув руку, прикоснулся к плечу другого. Беседовать не было времени, но не в привычках Лога было разойтись молча. Поэтому Силин не удивился, когда Лог сказал:
– А в конечном итоге, повезло все же мне: работать-то с Дятлом буду я. Если тебя смутит что-нибудь при трансляции – спрашивай. Хотя ты все понял, да и сама техника тривиальна. Как сказал один парень: «Проклятье моей работе, уловкам, что всем по плечу!».
Он шагнул в кабину и стал примащиваться там. Силин подождал, пока затворится дверь, и пожалел, что не нашел слов, которые сейчас надо бы сказать Логу, чтобы ему стало совсем хорошо. Потом повернулся и зашагал знакомым путем к кораблю.
Он шел, стараясь не глядеть на звезды; это стало уже привычкой. Неожиданно он почувствовал, что может взглянуть на них, не делая над собой усилия. Он удивленно поднял брови и даже засмеялся: к чему бы это? Торопливое вращение звезд теперь не говорило о чем-то враждебном; наоборот, оно вызывало в памяти какую-то плавную, приятную музыку, старинный вальс – Штрауса, может быть? Все еще усмехаясь, Силин остановился, посмотрел на звезды – взглянул сразу, резко подняв голову, взглянул в упор, вызывающе, как смотрят в глаза человеку, которого боялись и вдруг перестали бояться. Да, звезды и вправду больше не пугали. Они, кажется, стали друзьями.
Силину не хотелось отрываться от них. Пришлось просто-таки заставить себя опустить взгляд. Он сделал это, испытывая великолепное ощущение, свидетельствующее о силе и уверенности в себе.
Близ корабля он позволил себе еще раз постоять – каких-нибудь две-три минуты, от силы пять – и полюбоваться прекрасным зрелищем взвивающихся светил. Потом вошел в лифт, взлетел наверх и, уже снимая скафандр, почувствовал, что смертельно устал и с охотой прилег бы на часок-другой. Но усталость была врагом привычным, и как бороться с нею Силин знал.
Он поел и выпил большую кружку кофе, такого крепкого, что, казалось, поднеси спичку – и он вспыхнет бесцветным пламенем. Теперь можно было идти в рубку связи, чтобы откликнуться, как только Земля вызовет станцию.
Однако перед этим Силин решил зайти в киберотсек, чтобы убедиться, что новый биокиб растет нормально, что ему хватает всего, – слишком многое зависело от этого прибора в будущем. Силин долго смотрел в глазок. Биокиб уже почти созрел. Молодец Кродер – успел задать инкубатору программу сразу же, как только Лист кокнул координатор. Лист… А разве Лист работал с биокибами при Кродере? Его дело было – Клюв, с кибами Кродер возился сам, Листу, пришлось заняться этим, когда биотектор уже выбыл. Но Лист заведомо не мог запустить инкубатор: в биотектуре он смыслил не больше Силина. Инкубатор зарядил Кродер. Значит, и прибор был разбит еще при Кродере, а разбил Лист – он сам говорил… Нет, наверное, просто перепуталась в памяти последовательность событий, иначе трудно понять, как мог Кродер догадаться, что именно будет разбито после его смерти. А ничто другое не могло оказаться в инкубаторе: все остальные автоматы были исправны и замены не требовали.
Додумывал это Силин уже за пультом связи. Затем вызвал Лога.
– Дошел благополучно, – доложил он.
– Они уже нащупали нас: был сигнал маяка! Чувствуешь?
Голос Лога звучал взволнованно. Силин прикинул:
– Чуть раньше, чем предполагалось.
– Хорошо разгоняются. Славно, друг мой боцман! Славно! Пройдут раньше, значит, раньше все и…
– Ну, ладно, – сказал Силин.
– Вот именно. Я, наверное, просто хотел сказать: раньше вернемся на Землю.
– Да, – сказал Силин весело. – Само собой.
– Теперь слушай: аппаратура настроена на трансляцию.
– Ты говорил.
– Ничего не меняй. Твое дело – только включить.
– Это я сумею.
– Если захотят перед этим видеть нас, откажись. Объясни, что не хочешь сбивать настройку, переключать с трансляции на обзор рубки. Ты не связист, тебе простительно, если не захочешь лишний раз возиться с настройкой. Попроси, чтобы вызвали на следующем обороте, а еще лучше – попозже.
– Так и сделаю. А если она спросит, почему на сеансе не ты?
– Она не спросит, – после паузы ответил Лог. – А если… что ж, сочини что-нибудь.
– У меня так гладко не получается…
Силин тут же пожалел о сказанном. Лог – слышно было – усмехнулся:
– Как у меня? Да, я в этом профессионал хоть куда. В артисты пойти – мне цены бы не было.
Силин настороженно вслушивался в звуки его голоса.
– У тебя что-то не в порядке, Лог? Плохо себя чувствуешь?
– Я? Наивный мальчик… Слушай дальше: перед трансляцией Земля тебя не увидит, но будет слышать. Поэтому, чтобы они ничего не заподозрили, включи запись. Найди на панели тумблер – третий справа во втором ряду…
– Лог, слушай…
– Не перебивай старших.
– Ты очень обижен, что она…
– Милый, разве на это обижаются? Ты нашел тумблер?
– Нашел. Что это за запись?
– Я как-то записал для собственного удовольствия, как разыгрывали Грина, и все ржали. Земле покажется, что мы шумим тут, неподалеку. Такая оптимистическая картинка…
– Это ты неплохо придумал, – сказал Силин.
– Ну, держись.
– И ты, – проговорил в ответ Силин.
– Главное – спокойствие. Все идет по плану. Тренерская установка выполняется на сто процентов. Последний тайм. Кончим с финальным свистком, точно по секундомеру.
– Все ясно, – сказал Силин, радуясь, что голос Лога вновь звучит бодро. – На Земле надо будет обязательно сыграть. На этот раз в одной команде. Мы же не самые плохие игроки, а?
– Мы-то? Из лучших! Мы с тобой… Алло! – перебил Лог сам себя. – Ты слушаешь? Внимание! Внимание! Вижу их!
– Я готов! – крикнул Силин, чувствуя, как заколотилось сердце.
– Включай! Земля уже, наверное, стучится в дверь!
Лог угадал. Как только Силин включил видео и косые полосы побежали по экрану, в рубке зазвучал требовательный голос Лидии:
– Почему молчите? Почему молчите? Не слышу вас…
Силин повернул переключатель. Звезды вспыхнули на экране, вечно нетерпеливые звезды. Они – на этом экране – неслись слева направо, заполняя его своими письменами; но вот одна из них, показавшись в левом углу, не последовала за остальными, а стала пробиваться наперерез потоку, сверху вниз. Силин нажал клавишу, на которой уже загодя держал палец. Стремительность звезд исчезла, они вдруг остановились, на пульте вспыхнуло табло: «Слежение включено». Антенна теперь вращалась, удерживая на экране один и тот же участок неба.
«Игра, – подумал Силин. – Великолепная игра!».
– Земля! – сказал он громко. – Я здесь, Земля! Слышу вас!
– Кто на связи? – И тише. – Это ты?
– Я, – сказал он. – Я.
– Здравствуй… – так же тихо проговорила она.
Он молчал: просто невозможно было найти слово для ответа.
– Станция! – вмешался другой голос, мужской. – Не слышим вас!
– Земля! – опомнился Силин. – Как видите? Ретранслятор станции включен! Видите их? Они на экране…