- Девушка, Вы можете быть свободны, - разрешил Великий и Ужасный моей ночной подружке. С таким выражением лица, что сразу стало понятно, за что именно он получил такое прозвище.
Девушка в испуге выбралась из-под одеяла и заметалась в поиске своих вещей. Камиль не смотрел на неё, он смотрел на меня.
- Приведи себя в порядок, Казанова, - последовал следующий приказ.
Ну, логично. Пойду, душик приму.
Я вышел из душа, когда хлопнула входная дверь. Видать, барышня убежала.
- Кто эта девица? - ноздри Халилова раздувались - судя по всему, то, что он увидел, ему не нравилось. Похрену, не надо было смотреть!
- Человек… - я пожал плечами.
- Не хами! Я у тебя спрашиваю, что этот человек делал у тебя в квартире, на твоём диване?!
- А что такого? Я клятву верности, по-моему, не давал! И вообще, командуй на работе, а не у меня дома! - что-то слишком осмелел, не вышло бы мне это боком.
- Голова болит? - я кивнул. - Выпей таблетку и уберись тут.
Зашибись! Но, да, убраться не помешает… Я поскрёб затылок, натянул футболку и стал собирать грязные вещи, бутылки и прочие украшения моего интерьера.
Халилов расслабился в кресле и прикрыл глаза.
Кое-как наведя относительный порядок, проветрив комнату и сменив бельё на диване, я поставил чайник. Когда вода вскипела, его свист разбудил Камиля. Он встал с кресла, повесил своё пальто на вешалку, снял галстук, золотые запонки и закатал рукава белоснежной рубашки.
Мы с ним выпили по чашечке отвратительного Нескафе без сахара, закусывая старыми завалявшимися карамельками.
- А сейчас, раздевайся! - скомандовал Камиль, как только я помыл кружки после кофе.
Впечатление от этой команды усиливалось ещё взглядом, которым можно было морозить воду. Меня убьют?
Улыбка аллигатора убедила меня в том, что если и убьют, то не сразу. Утешением это не послужило, однако я послушно снял с себя одежду.
- Ложись на живот, - ещё одна команда, от которой тот самый живот, на который я лёг, скрутило от страха.
- Считай!
Первые два шлепка по заднице не произвели на меня должного впечатления, я даже не воспринял эту порку всерьёз, но последующие…
На двадцатом у меня полились слезы из глаз, к тридцатому я уже начал скулить и вырываться, за что к положенным было добавлено ещё пять шлепков.
В общем, к концу экзекуции мне казалось, что задница ошпарена кипятком и выросла по меньшей мере на пару размеров.
Апофигеем этого утра стало то, что он меня всё же отлюбил, сопроводив словами:
- Если бы ты был умнее, всё было бы не так!
Камиль ушёл вечером, напоследок ещё раз отлюбив.
Неужели на этом всё кончится? Два чувства одновременно владели мной: с одной стороны, облегчение - избавлюсь от внимания Халилова, а с другой стороны - не то обида, не то разочарование. Я старался не думать обо всём об этом, хотя как не думать, если даже машину не стал брать, а поехал на автобусе - там хоть стоять можно.
На работу я пришёл раньше Артёма, нашёл подушечку-думку, на которой мы периодически спали, когда не было работы, подложил под свою пятую точку, а куртку свернул и устроил под поясницей.
Артём прихрамывая вошёл в дверь, внимательно посмотрел на меня и хихикнул. Да и я, глядя на него, не смог удержаться от смешка. Мы смотрели друг на друга и ржали как два пострадавших дурака.
- Вы чего там веселитесь? - заглянула в дверь Светка.
- Да так, мы о своём, Свет! - вытирая слёзы от смеха, махнул рукой Артём. - А ты чего хотела?
- О! Мальчики! У Ленки сегодня днюха, давайте к нам - чай пить с тортиком!
А что? Я не завтракал, Тёмыч, смотрю, не против тортика, так что мы, хромая и хихикая друг над другом, пошли за Светкой в комнату отдыха.
Там уже сидели и наливали себе чай: Ленка, вторая секретарша, девчонки из бухгалтерии, главный инженер, дизайнер, и ещё какие-то пробегающие личности. За время наших посиделок народ приходил, поздравлял, уходил, прихватив по куску тортика.
Зашёл и Карин, налил себе чаю, сел рядом со мной и Ленкой.
Когда один из пришедших рассказал анекдот, все заржали, а Роман Васильевич расхохотался так, что привалился мне на плечо, от двери послышалось:
- Что здесь происходит?
Часть 8
Наш смех оборвался: на пороге стоял сам Халилов.
Мне показалось, что у всех сидящих в комнате отдыха язык прилип к нёбу, все молчали, не в силах ответить на этот простой вопрос.
- Да вот, у Леночки днюха! - за всех сказал я и толкнул Ленку в бок. - Леночка нас тортиками балует, присоединяйтесь, Камиль Эльдарович!
Леночка закивала, как китайский болванчик.
- Нет, спасибо, - сквозь зубы ответил Великий и Ужасный, прожигая то Карина, то меня взглядом.
- Ну, не хотите, как хотите… - мною овладела безбашенная смелость. - Насильно мил не будешь… - добавил я в спину развернувшегося уходить Халилова.
Он обернулся и подарил мне такой взгляд, который обещал гораздо больше того, что было в воскресенье. Я ответил ему чистой и искренней улыбкой: наш договор истёк, я свободен!
За Биг Боссом тихо закрылась дверь, и народ выдохнул.
- Ты сошёл с ума? - тихо спросил меня Карин, озвучивая немой вопрос в глазах всех присутствующих.
- Хуже чем было, уже не будет, Роман Васильевич, - я спокойно улыбнулся Карину. - Да и потом, я увольняюсь… Наверно, после Нового года.
- Он тебя никогда не отпустит, - Карин сочувствующе посмотрел на меня. - Не будь наивным!
- У нас был договор!
- Да плевал он на договоры, не скреплённые печатью! Как бы, по-твоему, он создал такую империю?
- Значит, я уеду, только и всего…
- Жа-ан… Блажен, кто верует…
Оптимизма мне слова Карина не добавили, но я, наверно, слишком легкомысленен, чтобы переживать о том, что ещё не случилось.
Репрессий, однако, не воспоследовало ни в этот день, ни после. Всё было тихо и мирно в “Аверсе”, хотя многие считали, что это - затишье перед бурей.
Буря грянула перед Новым годом, когда Халилов в очередной раз сцепился в схватке за влияние с Митасовым: они не поделили участок под строительство.
Великий и Ужасный был в бешенстве, а годовые отчёты из подразделений не улучшали его настроения. Народ тихо трясся от страха в своих кабинетах.
Мы с Артёмом как мышки сидели в своём углу и рубились в карты. Все компы работали, сервак тихо и равномерно гудел в комнате рядом, про нас никто не вспоминал. Лепота!
Безделье нарушила делегации директоров с озабоченными рожами, во главе со Строителем, впервые, на моей памяти, посетившим нашу подсобку.
Артём было встрепенулся, но директор по строительству обратился ко мне:
- Жан, выручай… Всё что хочешь! С ним невозможно разговаривать! - и с виноватыми глазами почесал затылок.
- Я всё понимаю, кроме двух вещей: вы там, случайно, не охренели? И что я могу сделать? - вылупив на мужиков глаза, спросил я. - Или считаете, что бросить меня под поезд - это наименьшее из зол? Я буду сопротивляться, так и знайте!
- Жан… - взял слово Карин. - Тебе же сказали “Всё что хочешь!”, неужели не понятно?
- В отпуск хочешь? С отпускными, всё как положено… - подал голос главный инженер.
- Я тебе бесплатные путёвки в Египет сделаю!..
- Машину твою убитую поднимем…
Я зажал уши руками и замотал головой.
Мужики повздыхали и ушли.
А мне стало хреново. Не, директоров мне жалко не было, это другое… не вполне разобрался, что, собственно, за чувства такие.
- Ты правильно сделал, что не согласился, Жан, - вдруг сказал Артём. - С хуя ли тебе собой жертвовать, чтобы кому-то там хорошо было? Говёная мысль… Поверь мне, я об этом скажу своему, думаю, поймёт.
Я кивнул.
Тёмка ушёл на обед, а я собрал свой рюкзачок и пошёл в зону боевых действий.
Наверно, прошли те времена, когда останавливали самоубийц - меня свободно пропустили, только проводили недоумёнными взглядами и всё.
Я пару раз стукнул, из вежливости, и, не дождавшись ответа с той стороны, нахально вошёл.
- Здрассте! Мне сказали, что у вас комп заглючил!
- Нет! - рявкнул Камиль Эльдарович в ответ.
- Ну, нет так нет, я пошёл… - развернулся на выход.
- Стой! - ещё один рявк, и потом уже тише и спокойнее, явно не желая, чтобы я убежал: - Подойди сюда, ко мне.
Подхожу, а у самого в животе всё завязывается в тугой узел.
Он встаёт мне навстречу, снимает с моего плеча рюкзак, бросает его на стол и буквально накидывается на меня с поцелуями.
Чувствую, целым и здоровым я отсюда не выйду… Я грёбанный мазохист!
Когда я, сидя голым задом на столе, пытался прийти в себя от весьма сильных пережитых эмоций, Камиль, по-прежнему прижимая меня к себе, спросил шёпотом мне в шею:
- Ты зачем приходил? Тебя попросили директора? Что наобещали?
- Приходили, просили… но я не согласился.
- ??? - Камиль отстранился и с немым вопросом посмотрел мне в глаза.
- Ну, дурак я, дурак, что смотришь, как будто не знал об этом?!
Часть 9
Когда Тёмка вернулся с обеда с распухшими губами (что он там обедал?), я уже сидел за компом и раскладывал пасьянс. Пасьянс не сходился. Оно и понятно - я совсем не соображал, что делаю - перед глазами стоял плохо читаемый взгляд Камиля мне в спину, пойманный мной, когда я обернулся на пороге.
На следующий день “Аверс” отпустило. Не то чтобы Халилов вдруг по волшебству стал белым и пушистым, но, по крайней мере, так не злобствовал и, как шептали секретутки, стал относительно адекватен.
Главный инженер прибежал, попробовал всучить мне обещанный им отпуск, но я только посмеялся: просирать отпуск в законные зимние каникулы - глупо!
Ближе к обеду пришёл вызов из “Нирваны”, весьма пафосного клуба.
Бухгалтерша, у которой завис комп, чем-то напомнила мне мою тётю (я скотина, надо будет заехать к ней!) - точно так же до одури боялась компьютеров, и на неё было жалко смотреть. “Я что-то там сломала!” - вопил весь её облик.
Да ни хрена она не сломала - делов на три пальца (ctrl+alt+del) и перезагрузку. Но тряслась так, словно устроила мировую катастрофу - еле успокоил. На радостях она подсуетилась и организовала мне обед из ресторана “Русский колорит”, расположенного в том же здании.
С полным желудком, умиротворённый и довольный собой, я вернулся в головной офис.
Стою на ресепшене, прикалываюсь с девчонками, как вдруг из коридора, примыкающего к фойе, выходит Халилов с директорами. Заметив меня, он остановился.
- Жан, пойдём обедать!
- Не-а, - лениво отвечаю, - я поел.
- И где же ты успел? - удивился Халилов - ему не принято отказывать.
- В “Нирване”...
- В “Нирване”? Там же не кормят!
- Хреново просили, Камиль Эльдарович!
Язык мой ни как не связан с головой - сначала ляпну, а потом думаю. Окружающие замерли в ожидании кровавого зрелища убивания наглеца. Но Камиль разочаровал зрителей - рассмеялся и, ткнув мне в плечо кулаком, вроде как по-дружески, продолжил свой путь на выход.
- Ты жив, самоубийца? - пискнула Светочка из-за стойки.
- Вполне, - я пожал плечами. Гордости от того, что мне всё сошло с рук, я не испытывал, как и сожалений. Что я такого сказал?
- Значит, правду говорят… - покраснела до корней волос Света.
- Что? - спросил, хотя уже догадывался, что услышу в ответ.
- Что ты с ним…
- Я не с ним, я сам по себе! - а потом подумал и добавил как можно равнодушнее, - Но трахался, да.
Тоже мне, секрет Полишинеля. По ходу пьесы, каждая собака об этом знает, только вот вслух об этом не говорит.
Махнул рукой и ушёл к себе в подсобку. Пусть думают, что хотят.
Все на обеде, тихо и скучно. Я помаялся немного, а потом завалился в наушниках на диванчик и задремал.
Сначала мне приснилась солнечная полянка и бабочка, которая порхала надо мной. Потом она задела своим крылом мою щёку, губы… Внезапно в мой сон ворвался Камиль, но с ним что-то было не так - он не стремился смять и подчинить. Едва касался губ, шеи, кожи в вырезе свитера… задрал свитер и целовал мой живот…
Сон был таким реальным, что я чувствовал запах его туалетной воды и балдел…
Я плыл, я плавился, я растекался лужицей… молил, чтобы он не прекращал…
Gregorian - “Era” в наушниках внезапно сменился на Киркорова - “Зайка моя”. Что за нах?!! Не иначе это происки Артёма!
Я открыл глаза и обалдел: Камиль был абсолютно реален!
Мало того, в подсобке отсвечивал Роман Васильевич, а дверь была приоткрыта. Аху…
Меня чуть не трахнули при всём честном народе! Ага, мало того что говорят, нужен наглядный показ!
Я вывернулся из рук Халилова, встал, на ходу застёгивая расстёгнутые им джинсы, и проходя мимо Карина сказал:
- Правда, я очень забавная зверушка? - прихватив сигареты, выскочил в курилку.
Но там мне показалось душно, и я, спустившись по лестнице, устремился - в одном свитере - на крыльцо.
- Курить вредно! - крикнул вслед охранник.
- Ну и хорошо! Быстрей сдохну! - бросил ему через плечо и вышел на мороз.
Меня начало трясти, благо можно списать на холод собачий, который я не замечал.
Из всего произошедшего можно сделать два вывода: Халилову на меня насрать, а я до боли хочу этого ублюдка.
Дерьмо. Реально, надо сваливать...
Часть 10
Время шло, неуклонно приближался большой новогодний корпоратив.
Нас с Артёмом отрядили в “Нирвану” налаживать освещение и звук для празднества. Честно говоря, всё уже давно сделали за нас, а мы только походили с важным видом, выпросили у бармена по стакану апельсинового сока и сели смотреть репетицию концерта.
Сидим в дальнем углу, пьём, бездельничаем, втихую комментируем репетицию и ржём, как два долбоёба, друг у друга на плече. Особливо нас впечатлил танец маленьких лебедей в исполнении водителей.
- Тёмыч, это что-то! Надо будет обязательно ещё раз посмотреть! - всхлипываю я в плечо Артёма.
- Да-а-а!.. - рыдает от смеха мне в макушку.
- Р-работаем? - вдруг раздалось над ухом.
Тёмка замер. Поднимаю голову - Халилов, кто ж ещё-то! Прожигает и меня, и Артёма взглядом: вроде как застал обнимающимися, ага.
- Что-то случилось, Камиль Эльдарович? - как можно невиннее спрашиваю я.
- Случилось. Ты, я смотрю, концерты любишь. В таком случае, будешь сопровождать меня в “Нико” сегодня, - не терпящим возражений тоном ставит меня в известность Великий и Ужасный.
- У них что-то сломалось? - наверно, мне следует зашить рот, но в самом деле, на кой мне переться в “Нико”?
Взгляд Халилова моментально изменился, даже в полутьме стало заметно его бешенство. Он хватает меня за шкирку и выволакивает в коридор.
- Что ты себе позволяеш-шь?? - сверкая глазами, шипит он, комкая свитер на моей груди в своём кулаке.
- Ей-богу, не пойму, что я себе позволяю! Я работаю сисадмином в “Аверсе”, но никак не в экскорт-услугах. Или что-то уже изменилось, а я не знаю? - ну почему я не могу не дёргать тигра за усы? С этого упыря ведь станется определить меня в эти самые экскорт-услуги - вякнуть не успею!
Камиль отпускает мой свитер, даже разглаживает ладонью. Молчит, выравнивая дыхание.
- Жан, я неверно выразился, - наконец хрипло говорит Камиль. - Я бы очень хотел, чтобы ты поехал со мной сегодня в “Нико”.
- Зачем? - закономерно вопрошаю я.
- Мне будет приятно побывать там с тобой…
- И как ты меня представишь? м? Кто я тебе? НИКТО! Так, случайный любовник…
Да, зачем ему обо мне думать? Ему-то с его деньгами не интересно, что про него думают и говорят, а мне жить в этом грёбанном городе. Мало того, что слава опережает меня в “Аверсе”, надо чтобы ещё и в "Нико" доподлинно узнали.
Яснее ясного - надо сваливать отсюда! То, что пока не трогают, ещё ни о чём не говорит.
- А кем ты хочешь мне быть?
Дурацкий вопрос. Кем я хочу ему быть? Кем я могу ему быть? Чтобы я ни хотел, моё желание ничего не решает.
- Собой, собой я хочу быть!! Ты обещал оставить меня в покое! И что? Чего стоят твои обещания?! Оставь меня в покое!!