А еще я сохранила свои первые часы «Волга» – их носила в юности мама. Малюсенький, как советская копейка, циферблат, черный лаковый ремешок. Эти крошечные часики – все удивлялись, как я вижу такие мелкие цифры, – я носила до своих первых, купленных в магазине «Тик-так» на Никольской улице, «взрослых» часов.
К шестнадцатилетию дедушка решил сделать мне подарок. Мы взяли такси и колесили по городу, заглядывая в специализированные магазины часов. Ни одна модель мне не нравилась. И вот наконец я нашла! Оригинального дизайна часы завода «Чайка», из желтого металла, с красным ромбовидным циферблатом, крепились за две петли к жесткому браслету, выполненному в виде дуги. Эти часы я носила очень долго, они были со мной в институтские годы. Браслет сломался, я заказала в какой-то подпольной мастерской новый. Эти часы я очень любила. Я перестала их носить, когда сломался второй браслет, а ту самую мастерскую разогнали и я уже не могла найти чудо-мастера.
…Неделю спустя, часов в пять вечера, когда Марина, страдая от головной боли, решила пораньше вернуться домой, у подъезда ее ждал неприятный сюрприз – люди в странных резиновых масках, изображающих лица президентов Америки, Франции и Германии. Это было неслыханной дерзостью, потому что в это время собачники выгуливали своих питомцев, многочисленные парочки топтались во дворе, студенты возвращались с занятий домой.
– У вас есть то, что нас очень интересует, – произнес Николя Саркози, то есть незнакомец в маске президента Франции.
– Возможен хороший обмен, – поддакнул Барак Обама.
– Обмен на большие деньги, – пискнула Ангела Меркель, – американские деньги. Хватит твоим внукам и правнукам, как сыр в масле кататься будут.
– Не могу, я не имею никакого влияния на ход событий, – как-то высокопарно выразилась Марина. Ее потряхивало от страха. – Я ничего не могу сделать, – уже в отчаянии повторила она. – Все документы оформлены на племянника.
– А ты на него воздействуй, – посоветовал Обама. – Иди-иди, поговори с парнишкой. А мы еще вернемся к этому разговору.
И они исчезли так же быстро, как и появились. Марина оглядела двор: ни одна машина не двинулась с места – значит, этих отморозков автомобиль ждал где-то на улице. Ей стало страшно.
Когда она поднялась в квартиру, ее знобило, в области желудка что-то ухало. Едва отдышавшись, Марина позвонила Николаю и рассказала ему о происшествии.
– Давай встретимся в ресторанчике недалеко от твоего дома, – встревожился он.
Вскоре Марина входила в «Петруччио» – уютное заведение в итальянском стиле. За столиком у окна она заметила Николая и невольно залюбовалась его профилем. Скорее почувствовав, чем увидев приближение Марины, он встал, шагнул ей навстречу, поцеловал в щеку и галантно отодвинул стул от стола. Марина развернула салфетку и тотчас же бездумно свернула ее.
– Ну как ты, держишься? – спросил Николай, отбирая у нее салфетку. Он взял ее ладони в свои и легонько сжал.
– Да. Все нормально. Все же Вадик – это лишь часть моего прошлого, хотя и немалая. Но я не думала, что его смерть – начало отвратительной инсценировки, которую создает какой-то режиссер-извращенец.
– Сильно испугалась? – Николай заглянул ей в глаза.
– Если честно, то да, сильно. Когда эти чудища в масках окружили меня, у меня как будто вся жизнь прошла перед глазами.
– Давай я тебя провожу, а хочешь, наймем телохранителя на время.
– Да что ты! Весь двор будет смеяться над нами, – усмехнулась Марина. – Я думаю, что в этом обличье они больше не появятся. У нашего «доброжелателя» в запасе много увлекательных идей. – Чувство юмора вернулось к ней. – Давай что-нибудь поедим, – предложила она.
Как только они сделали заказ, Марина взглянула на Николая:
– Вчера позвонил адвокат Дынский, сказал, что проверяет все документы и счета. Похоже, Бибигуль, которая его наняла, будет оспаривать завещание. Хотя смысла в этом я не вижу и не могу даже представить, как они собираются его изменить. Вадик знал, что после его смерти я останусь ни с чем. Если она покушается на отписанное мне содержание, что же, я готова к судебному процессу. Все остальные средства он потратил на головы, а поскольку прямых наследников у него нет, он и завещал их Сереже как продолжателю пускай не его собственной, но нашей семейной линии.
– А Настя не пойдет по стопам Бибигуль?
– О, Настя, – улыбнулась Марина. – Она такая безобидная, добрая, даже нет, скорее, сердечная. После оглашения завещания в тот же вечер позвонила и спросила, не нужна ли какая-нибудь помощь.
– И что она имела в виду?
Марина пожала плечами:
– Не знаю. Может, просто чисто по-человечески выразила сочувствие. Приглашала в свой ресторан…
– Куда? – нахмурился Николай, увидев, что лицо Марины приняло рассеянное выражение.
– Она открыла собственный ресторан двадцать пятого декабря, пригласила всех. И Вадика тоже. Кажется, он там и был, даже речь произнес. Я на открытие не пошла, но в здании была, когда все еще обустраивалось. Очень красиво, бездна вкуса. Называется «Кроличья нора», симпатичный ресторанчик для вегетарианцев и приверженцев здорового питания…
– Не очень вкусное название для ресторана, – усмехнулся Николай.
– Ну почему же, – возразила Марина. – Настя всю душу в «Нору» вложила. Ты видишь, я совсем не ревную ее к Вадику, да и смысла теперь нет. – Внезапно Марина спрятала лицо в ладонях. – Как бы мне хотелось, чтобы все вернулось, было как раньше, без этих ужасов.
– Ты, главное, верь мне, я тебя в обиду не дам. – Николай приблизил свое лицо к Марине. – Я найду этих идиотов, которые испугали тебя, и выясню, кто за всем этим стоит. – Николай взял ее правую руку, сжал в своей ладони, потом поцеловал нежную кожу ее руки в том месте, где бился пульс.
У Марины перехватило дыхание, внутри поднялась и отхлынула волна.
– А китайцы? – с трудом произнесла она.
– Что? – переспросил Николай, поднимая голову.
– Ах, ты же еще не знаешь, – вздохнула Марина и высвободила руку. – За головами фактически началась охота с того момента, когда Серегу вызвали какие-то китайцы и стали уговаривать вернуть ценности на историческую родину.
– Кто они такие?
Марина наморщила лоб:
– Они дали визитки… – И замолчала, закусив губу. – Визитки! Ох, получит от меня Сережа!
– Да что такое?!
– Не знаю, смеяться или плакать. Сережка вроде бы уже взрослый, а ведет себя иногда хуже детсадовского несмышленыша. Они ему там про чай что-то говорили, про эти головы, дали визитки, правда не англоязычные. Так он о визитках забыл! Хоть бы не выбросил! Я ему сейчас позвоню.
Марина набрала номер Сережи. Тот был на тренировке и недовольно заворчал в трубку. К счастью, визитки остались в кармане его куртки, которая висела дома в шкафу. Марина захлопнула крышку телефона.
– Ты будешь десерт? Кофе?
– Да нет. Я сыт.
– Тогда давай пойдем домой, посмотрим, что это за китайцы такие.
Николай расплатился, и вскоре его машина подкатила к подъезду дома, где жила Марина.
Поздоровавшись с Павлом Трофимовичем и Агриппиной Васильевной, Николай снял куртку и стал терпеливо ждать, пока Марина найдет в кармане Сережиной куртки визитные карточки.
– Вот они! – воскликнула она.
Николай вчитался.
– Да, странно.
– Да вы проходите, не стойте на пороге, – предложил Павел Трофимович. – Слышал, вы китайский язык знаете, а это значит, что поможете нам.
– Спасибо. – Николай прошел в гостиную. – Это действительно интересно.
– Да что же там написано? Не томите нас, – подала голос Агриппина Васильевна.
– Здесь указано несуществующее общество охраны памятников старины. Говорю так уверенно, потому что все общества такого толка, государственные или коммерческие, официально зарегистрированы. А это частная контора, сразу видно.
– И что? – в унисон спросили Павел Трофимович и Агриппина Васильевна.
– Не хочу вас пугать, но, кажется, это охотники за ценностями. Так называемые «черные археологи».
– Час от часу не легче. Да что за проходимцы такие, – рассердился Павел Трофимович, – из-за этих морд нам житья не стало! Марину вон как напугали. Теперь пускай ее Сережа у метро встречает и домой провожает, а то и до беды недалеко. – Он сокрушенно покачал головой. – Задал нам твой бывший задачу! Словно с того света потешается над нами! А тут еще этот звонит… – Он осекся.
– Кто звонит? – подскочила Марина.
– Дынский все названивает, – глядя на супруга, пояснила Агриппина Васильевна, – адвокат, которого эта… Бибигуль наняла. Судиться она с нами хочет. Мы еще в судах не позорились. Я бы отдала ему бумаги на эти головы, пусть мучаются сами. Зачем Абрикосову понадобились эти уродцы?
– Мама, но это же редчайшие коллекционные вещи. Это все равно что унаследовать бесценные полотна из частной коллекции. Видимо, какая-то выгодная сделка состоялась, вот он и приобрел их.
– Точно! – Агриппина Васильевна буквально подпрыгнула на стуле. – Придумала! Отдай их в Третьяковку!
– Мама, – Марина улыбнулась, – их не примут. Никто не возьмет наши головы. Юридически не имеют права. По-хорошему, их надо вернуть на родину. Ведь императорский дворец и уникальные водяные часы – это часть китайской культуры. И поверь, если бы не юридические ограничения, я бы не задумываясь так и сделала.
– Добра они нам не принесут, это я уже поняла. А какие нас еще напасти ждут – увидим. – С этими словами Агриппина Васильевна встала и направилась на кухню. Тяжело вздохнув, за ней последовал Павел Трофимович.
Марина и Николай остались в гостиной.
– Скажи мне, только честно, – потребовала Марина. – Эти охотники за ценностями… они очень опасны?
Николай поправил манжеты рубашки:
– Не думаю. Они не агрессивны, скорее, будут брать упорством и хитростью. Сереже ничто не угрожает с их стороны. А вот твое «маски-шоу» меня немного напрягает. Но я все выясню, прямо сегодня.
Она обхватила себя за плечи:
– Я думала, что сильная, а оказалось…
Николай привлек ее к себе и прикоснулся губами к ее волосам:
– Помни – я всегда с тобой. И вообще, я ужасно соскучился. Давай куда-нибудь сходим вдвоем, в джаз-клуб например.
Марина почувствовала сильные теплые руки на своих плечах, ей так захотелось спрятаться в объятиях любимого и забыть обо всем.
– Ты мне так и не рассказал, как твои дела в Гонконге.
– Все улажено, – он прижал ее к себе сильнее, – все под контролем. Когда эта история закончится, давай поедем в Гонконг, недели на две, там есть такие острова… У меня там живет друг, отличный парень. Зовут Ли.
– Давай, – прошептала она, – пригласи меня куда-нибудь, где будет тепло, уютно и спокойно.
Они стояли так близко, что она чувствовала тепло его тела, вдыхала запах его кожи. Это был настолько мужественный запах, что у нее закружилась голова. Внезапно ей захотелось встать на цыпочки и уткнуться лицом в его шею.
– Договорились? – Ник долгим взглядом посмотрел на нее. – А теперь, извини, надо ехать. Встреча с клиентом. – Он поцеловал ее, взял куртку и направился к двери. – Я тебе еще позвоню.
Через пару дней где-то после обеда мне позвонила Марина и звенящим от волнения голосом объявила, что Сережа «отправился на странную встречу с китайцами». Я не поверила своим ушам.
– С кем? – переспросила я. – С китайцами? Он сам так решил? И тебя не взял?
Честно говоря, я растерялась. Такой самостоятельности от Виноградова-младшего я не ожидала.
– Ну да, представь, пошел в какой-то ресторан, а подробностей я не знаю, – чуть не плача сообщила мне Марина. – Обещал перезвонить, когда освободится.
Я, как могла, успокоила Марину и, волнуясь за Сережу, решила поискать в Интернете дополнительную информацию о бронзовых головах и аукционе. Первая же ссылка гласила: «Знаменитый киноактер Джеки Чан потребовал вернуть бронзовых крысу и кролика в Китай. „Они разбили сердца 1,3 миллиарда китайцев. Национальное достояние должно вернуться домой. Если что-то вывезли из Камбоджи – верните это в Камбоджу, вывезли из Египта – верните в Египет“, – заявил актер. Он призвал неизвестного покупателя ценностей возвратить их Китаю. Также Чан признался, что участвовал бы в торгах, если бы стоимость лотов измерялась десятками, а не сотнями миллионов гонконгских долларов».
Мне стало очень неуютно, в горле пересохло. А вдруг Сережа сейчас, в этот самый момент подвергается опасности?
– Что-то ты какая-то неспокойная, – заметил, не отрываясь от экрана, Дима-хакер, мой самый «скоростной» программист.
– Да так, у подруги неприятности. – Мне не хотелось пускаться в объяснения.
– Ну смотри. Если что – знаешь, где меня найти. – Дима выражался языком героев блокбастеров и построенных на их сюжетах онлайн-игр.
– Учту, – коротко ответила я, схватила сумку и побежала к выходу. Едва я вышла на улицу, как услышала телефонный звонок. Это была Марина.
– Сережа звонил, – поделилась радостью она. – Сказал, что с ним все в порядке. Едет домой. Ты тоже приезжай к нам.
Я пообещала, что буду через полчаса, и отключилась. Почему-то именно сейчас я вспомнила предупреждение Павла Трофимовича: «Мы намучаемся с этим подарком». И снова возникло ощущение близкой беды.
В доме Виноградовых царила нервозно-праздничная обстановка. Герой дня Сережа восседал за кухонным столом и обгладывал куриную ножку. Вокруг него разместились взрослые, с умилением поглядывающие на великовозрастное чадо.
Я присоединилась к общему ликованию, но постаралась придать обстановке более деловой характер.
– Сережа, так где же ты был?
– В ресторане, – ответил он не моргнув глазом.
– Так, давай все сначала, – потребовала Марина.
– Короче, где-то в восемь утра они мне позвонили и предложили встретиться.
– Кто позвонил?
– Китайцы!
– И ты так просто согласился?!
– Ну да. А почему нет? Китайцы, я же слышал, что с акцентом говорят. Вежливые. Вот я и поехал.
И далее из рассказа Сережи следовало, что встреча была назначена в ресторане «Династия Цинь».
«Ишь ты, – подумал Серега, – даже название выбрали со значением». За столиком его ждали старик, чье лицо испещряли глубокие морщины, и молодой красавец с высокими скулами и миндалевидными глазами. После процедуры знакомства, поклонов и вручения карточек, на которых чернели только китайские иероглифы, все уселись за стол и заказали чай.
Старик, заметив смущение Сережи, начал неторопливо рассказывать:
– Чай – прохладный напиток. Мы, китайцы, делим пищу на три категории: прохладная, горячая и теплая. Прохладная – это значит, что еда вас охлаждает, горячая согревает, а теплая уравновешивает температуру. Почему такие категории? Это чтобы люди знали, какая еда им больше подходит. Если тело человека имеет более высокую температуру, то нужно избегать очень горячей пищи, так как потом придется есть охлаждающую. Если тело прохладно, значит, нужно съесть что-то горячее, чтобы согреться. Например, чай улун является прохладным чаем, и если вы выпьете слишком много, то это будет плохо для пищеварения. Пу-эр – теплый чай, он дает организму тепло. Красный чай содержит кофеин, который может нарушить сон, а пу-эр не оказывает такого побочного эффекта. Этот сорт чая немного горчит, он питательный, мягкий, с чистым вкусом.
Серега как завороженный слушал, кивал и отпивал чай мелкими глотками, по примеру своих собеседников.
– Ценности должны вернуться на родину, – вдруг, нарушив свое собственное повествование, окрепшим голосом произнес старик, и молодой красавец почтительно его поддержал:
– Это все равно что шапку Мономаха стали бы продавать с молотка и хранилась бы она в какой-нибудь частной коллекции. Это национальное достояние, и место ему – на родине.
– Я все понимаю, – пробубнил Серега, прихлебывая непривычно горький на его вкус чай, – я в юридических делах ничего не смыслю, но мне кажется, что даже если бы я очень захотел, все равно не смог бы вытащить эти головы и отдать вам, то есть вашей стране. Условия завещания это воспрещают. Там написано, что после меня этими уродами, то есть головами, могут владеть мои наследники, и тоже без права передачи. Я вам сочувствую, очень. – Он растерянно переводил взгляд с одного бесстрастного, словно маска, лица на другое.