С т а р у ш к а. И до чего красива! Спасибо, сударь... (Первой даме-невидимке.) Взгляните, дорогая.
С т а р и к (полковнику). Взгляните, дорогой.
С т а р у ш к а (мужу прелестницы). Ах, доктор, я больна, днем немеет спина, живот пучит, колики мучат, пальцы сводит, печень подводит, помогите мне, доктор.
С т а р и к (старушке). Он не доктор, он диктор.
С т а р у ш к а (первой гостье). Если насмотрелись, можете ее повесить. (Старику.) Пусть не доктор, а диктор, все равно он — прелесть. (Диктору.) Не сочтите за комплимент.
Старики стоят позади стульев, почти касаясь друг друга спинами, старик говорит с прелестницей,
старушка с ее мужем, иногда они поворачивают голову и говорят с первой дамой и полковником.
С т а р и к (прелестнице). Я так взволнован. И очарован! Вы нисколько не изменились, так сохранились, что вас не узнать... вы иная, вы мне родная... Я вас любил, я вас люблю...
С т а р у ш к а (диктору). О-о, сударь! Ах, сударь!
С т а р и к (полковнику). Тут я с вами совершенно согласен.
С т а р у ш к а (диктору). Право же, сударь, будет вам... право же... (Первой гостье.) Спасибо, что картину пристроили, простите, что побеспокоили.
Свет становится ярче по мере прибытия гостей-невидимок.
С т а р и к (прелестнице, жалобно). Но где же прошлогодний снег?
С т а р у ш к а (диктору). Ох, сударь, сударь, ах, сударь, сударь...
С т а р и к (прелестнице, показывая на первую гостью). Молоденькая наша приятельница... юная, юная...
С т а р у ш к а (диктору, указывая на полковника). Да, полковник-кавалерист, коллега мужа, но чином младше, мой муж, он — маршал.
С т а р и к (прелестнице). Нет, ваши ушки не были так остры!.. Вы ведь помните, моя прелесть?
С т а р у ш к а (диктору, преувеличенно жеманно; вся последующая сцена — гротеск: старушка задирает юбку, показывает дырявую нижнюю, показывает ноги в грубых красных чулках, приоткрывает иссохшую грудь, подбоченивается, откидывает голову, страстно со стонами вздыхает, выпячивает живот, расставляет ноги, хохочет, как старая шлюха; игра ее резко отличается от предыдущей и последующей, открывая в ней то, что обычно глубоко-глубоко запрятано, прекращается этот гротеск резко и неожиданно). Я уже вышла из этого возраста... Неужели вы думаете?..
С т а р и к (прелестнице, приподнято романтически). Дальнее наше детство, свет лунный живой струится, нам бы тогда решиться, были б детьми навечно... Вам хочется вернуть прошлое? Можно ли это? Можно ли? Нет, наверное... Время прогрохотало поездом, морщин пролегли борозды... Неужели вы думали, что пластическая операция способна совершить чудо? (Полковнику.) Я — военный, вы тоже, а военные не стареют, маршалы бессмертны, как боги... (Прелестнице.) Так должно было быть, но — увы! — все потеряно, все утрачено, а могли бы и мы быть счастливы, да, счастливы, очень счастливы; а что, если и под снегом растут цветы?
С т а р у ш к а. Льстец! Противный плутишка! Ха-ха! Я кажусь вам моложе? Вы нахал, но ужасный душка!
С т а р и к (прелестнице). Будьте моей Изольдой, а я стану вашим Тристаном. Красоту сохраняет сердце. Правда? Мы могли быть счастливы с вами, прекрасны, бессмертны... бессмертны... Чего же нам недостало? Желания или дерзости? И остались ни с чем, ни с чем...
С т а р у ш к а. Ой, нет! От вас у меня мурашки! Что? И у вас мурашки? Так вы щекотливы или щекотун? Да нет, мне, право, стыдно. (Хихикает.) Нижнюю юбку видно. А вам она нравится? Или эта лучше?
С т а р и к. Жалкий марш лестничного маршала.
С т а р у ш к а (поворачивается к первой гостье). О-о, крошка! Готовить ее проще простого, возьмите молочка от бычка, камни в желудке у утки и ложечку фруктового перца. (Диктору.) Какие проворные пальцы... однако-о... Хо-хо-хо!..
С т а р и к (прелестнице). Вернейшая из супруг, Семирамида, заменила мне мать. (Полковнику.) Я уже не раз вам говорил, полковник, истину берут там, где она плохо лежит. (Вновь поворачивается к прелестнице.)
С т а р у ш к а (диктору). И вы серьезно думаете, что детей можно завести в любом возрасте? А какого возраста детишки?
С т а р и к (прелестнице). Я спасал себя сам — самоанализ, самодисциплина, самообразование, самоусовершенствование...
С т а р у ш к а (диктору). Никогда еще я своему маршалу не изменяла... осторожней, я чуть не упала... Я всегда была ему мамочкой! (Плачет.) Прапра (отталкивает диктора) прамамочкой. Ой-ой-ой! Это кричит во мне совесть! Яблочко давно сорвано. Ищите себе другой сад. Не хочу я больше срывать розы бытия...
С т а р и к (прелестнице). Возвышенные занятия, моя Миссия...
Старик и старушка подводят диктора и прелестницу к двум другим гостям и усаживают с ними рядом.
С т а р и к и с т а р у ш к а. Садитесь, садитесь.
Старики садятся, он слева, она справа, между ними четыре пустых стула. Следует долгая немая сцена с редкими
«да, да» и «нет, нет», которые произносятся очень ритмично, сначала как речитатив, потом все быстрее и быстрее,
с покачиванием в такт головой, так старики слушают своих гостей.
С т а р у ш к а (диктору). Был у нас сынок... нет, он жив и здоров... он ушел из дома... банальная история... печальная история... бросил своих родителей... сердце-то у него золото... давно это было, давно... я его так любила... взял и хлопнул дверью... удерживала его силой... взрослый человек, семь лет... кричала вслед: «Сыночек, сынок!»... Ушел, и нет...
С т а р и к. Жаль, но нет... детей у нас не было... Мне очень хотелось сына... И жена тоже. Чего мы только не делали. Бедная Семирамида, она была бы такой замечательной матерью... Но может, оно и к лучшему. Сам я был дурным сыном. Теперь, конечно, раскаиваюсь, чувство вины, угрызения совести, только это нам и остается...
С т а р у ш к а. Что ни день плачет и хнычет: «Вы убиваете птичек! Зачем убиваете птичек?» А мы их видеть не видели, мы мухи живой не обидели. А он, весь в слезах, таял у нас на глазах, только к нему подойдешь, твердит нам: «Всё ложь! Всё ложь! Вы убиваете птичек, курочек и синичек!» И грозит кулачком — маленьким-премаленьким: «Лгали вы мне, — говорит, — обманывали, — говорит, — на улицах мертвые птенчики, младенчики в полотенчике. Слышен повсюду плач. Солнце казнил палач». — «Что ты, сынок, взгляни, прекрасные стоят дни». — «Врете вы все, — кричит, — я вас обожал, — кричит, — я думал, что вы очень добрые... На улицах мертвые птицы, пустые у них глазницы. Вы источаете зло! Мне с вами не повезло!» Я встала перед ним на колени. Отец обливался слезами. Но он убежал. До сих пор его крик в ушах: «В ответе за все вы!» А что это значит — в ответе?
С т а р и к. Свою мать я бросил, умерла она под забором, окликала меня с укором: «Сын, сыночек мой, не оставь меня в одиночестве, посиди со мною, сынок, я скоро... настал мой срок»... Но я не мог... Не мог и не подождал, потому что спешил на бал. Пообещал, что вернусь... и скоро... бросил ее у забора... А вернулся, она в могиле, люди добрые похоронили. Я землю царапал ногтями, выл, плакал, просился к маме. Дети всегда жестоки, родители одиноки, их, бедных, дети не любят и нелюбовью губят... За что их так карают? Страшно они умирают...
С т а р у ш к а. Он кричал: «Вас знать не хочу!»
С т а р и к. Неприютно жить палачу.
С т а р у ш к а. При муже о сыне ни слова, муж мой нрава другого, он был для родителей счастьем, скончались они в одночасье, когда он с ними прощался, отец за него молился: «Ты был примерный сынок, сынок, помоги тебе Бог!»
С т а р и к. Так и вижу, лежит под забором, в руках ландыши и кричит: «Не забудь меня, не забудь!» Плачет и зовет, как звала в детстве: «Зайчик! Не бросай меня здесь одну!»
С т а р у ш к а (диктору). Он нам совсем не пишет, только иногда кое-что стороной услышим, кто видел его там, кто здесь... он жив-здоров... у него уже свои дети есть.
С т а р и к (прелестнице). Когда я вернулся, ее уже давным-давно похоронили. (Первой гостье.) Да, да, сударыня, в нашем доме есть кинотеатр, ресторан, ванные...
С т а р у ш к а (полковнику). Конечно, полковник, все из-за того, что...
С т а р и к. По сути, так оно и есть.
Бессвязный вязкий разговор, все невпопад.
С т а р у ш к а. А то...
С т а р и к. Так что не я... ему... И вот...
С т а р у ш к а. Словом...
С т а р и к. Его и нашим...
С т а р у ш к а. Тому...
С т а р и к. Им...
С т а р у ш к а. Или ей?
С т а р и к. Им...
С т а р у ш к а. Папильоткам... Ну и...
С т а р и к. Их нет...
С т а р у ш к а. Почему?
С т а р и к. Да.
С т а р у ш к а. Я...
С т а р и к. В общем...
С т а р у ш к а. Короче...
С т а р и к (первой гостье). Что вы сказали, сударыня?
Несколько минут старики неподвижно сидят. Звонок.
С т а р и к (взволнованно, и волнение его будет возрастать). Гости! К нам опять гости!
С т а р у ш к а. То-то мне послышался плеск весел.
С т а р и к. Пойду открою. А ты принеси стулья. Извините, дамы и господа...
Старик направляется к двери № 7.
С т а р у ш к а (гостям, сидящим на стульях). Поднимитесь, пожалуйста, на минутку. Скоро придет оратор. Нужно приготовить зал, будет лекция. (Старушка расставляет стулья спинками к залу.) Помогите мне. Да, да, благодарю.
С т а р и к (открывает дверь № 7). Добрый вечер, милые дамы, добрый вечер, господа, милости просим.
Несколько гостей очень высокого роста, старик, здороваясь, привстает на цыпочки.
Старушка, расставив стулья, направляется к старику.
С т а р и к (знакомит). Моя жена... сударь... моя жена... сударыня... сударыня... моя жена...
С т а р у ш к а. Что за люди, душенька?
С т а р и к (старушке). Пойди принеси еще стульев, милочка.
С т а р у ш к а. Не могу же я все разом делать.
Ворча, выходит в дверь № б, появится из двери № 7, старик с гостями направится к авансцене.
С т а р и к. Осторожнее, не уроните, ваша кинокамера... (Знакомит.) Полковник... Дама... Мадам прелестница... Диктор... Журналисты, они тоже хотят послушать оратора, он появится с минуты на минуту. Потерпите еще чуть-чуть... Побеседуйте пока...
Старушка появляется из двери № 7, таща два стула.
Поторопись со стульями, одного еще не хватает.
Старушка, ворча, отправляется за стулом, исчезает за дверью № 3 и появится из двери № 8.
С т а р у ш к а. Ну и ладно... что могу, то делаю, не машина же я. Интересно, что за люди такие? (Выходит.)
С т а р и к. Садитесь, садитесь, дамы с дамами, господа с господами или как хотите — рядами... Мягче стульев у нас нет... Простите, но это бред... Впрочем, возьмите вот этот. Какие еще пакеты? Позвоните Монике, она у Майо... У Клода изумительное белье... Радио нету. Выписал газету... зависит от внутренних качеств; помню в одной передаче... главный — я, без помощников; экономия — главное в обществе, интервью не надо, прошу вас, не сейчас... потом посмотрим, настанет час... стул вам принесут... куда же она запропастилась?
Старушка появляется из двери № 8 со стулом.
Быстрее, Семирамида...
С т а р у ш к а. Делаю, что могу. А кто еще к нам пришел?
С т а р и к. Я все потом тебе объясню.
С т а р у ш к а. А эта вот кто? Вот эта, душенька?
С т а р и к. Не волнуйся... (Полковнику.) Господин полковник, журналистика сродни военному делу... (Старушке.) Окажи внимание нашим дамам, дорогая... (Звонок. Старик торопится к двери № 8.) Подождите секундочку. (Старушке.) Стулья!..
С т а р у ш к а. Дамы, господа, прошу меня извинить.
Старушка выходит в дверь № 3, старик идет открывать невидимую дверь № 9 в нише,
он исчезает в тот миг, когда старушка вновь появляется из двери № 3.
С т а р и к (его не видно). Прошу, прошу, прошу... (Появляется, ведя за собой толпу невидимых гостей и держа за руку маленького ребенка-невидимку.) Серьезная лекция, и вдруг детишки, как бы не соскучиться малышке. Не дай бог, малютка написает дамам на юбки, раскричится — куда это годится? (Приводит всех на середину сцены, куда направляется старушка со стульями.) Познакомьтесь, моя жена. А это их дети, Семирамида.
С т а р у ш к а. Какие славные! Очень приятно, очень приятно.
С т а р и к. Это младший.
С т а р у ш к а. До чего же мил, мил, мил...
С т а р и к. Стульев не хватает.
С т а р у ш к а. Ох-ох-ох. (Уходит за стульями в дверь № 2 и появится из двери № 3.)
С т а р и к. Малыша посадите на колени... Близнецы на одном стуле уместятся. Осторожнее, стул качается, стулья — собственность домовладельца. Если сломаете, заставит платить штраф, такой злющий — просто страх!..
Старушка ковыляет из последних сил со стулом.
Вы всех не знаете, в первый раз видитесь, но наслышаны. (Старушке.) Семирамида, помоги мне их представить друг другу.
С т а р у ш к а. Кто же они такие? Позвольте вам представить, познакомьтесь... а кто они?
С т а р и к. Позвольте мне вам представить, познакомьтесь, позвольте представить, сударь... сударыня... сударь... сударыня... сударь...
С т а р у ш к а (старику). А ты надел подштанники? (Невидимкам.) Сударь... сударыня... сударь...
Звонок.
С т а р и к. Гости!
Звонок.
С т а р у ш к а. Гости!
Звенит еще звонок и еще. Старушка со стариком волнуются. Стулья повернуты спинками к залу, расположены рядами;
старик, вытирая лоб и задыхаясь, бегает от двери к двери, размещая невидимок, старушка, ковыляя, торопливо снует
между дверями, принося стулья. На сцене множество невидимок, старики стараются никого не толкнуть, осторожно
пробираясь между стульями. Движение может строиться следующим образом: старик в дверь № 4, старушка из двери
№ 3, затем в дверь № 2, старик открывает дверь № 7, она входит в дверь № 8, выходит из № 6 со стульями, так они
обходят всю сцену.
Простите, простите, ох, простите, простите...
С т а р и к. Господа, проходите... милые дамы, прошу... Позвольте...
С т а р у ш к а (со стульями). Ох, их слишком много... много... много-премного... ох-ох-ох...
Все громче плеск воды, все звуки слышатся из-за кулис, старики бегают бегом,
он встречает гостей, она носит стулья. Звонки звонят не умолкая.
С т а р и к. Этот стол мешает. (Двигает воображаемый стол, старушка ему помогает.) Тесновато, вы уж простите...
С т а р у ш к а (отпуская воображаемый стол). Ты подштанники надел?
Звонок.
С т а р и к. Народу-то! Народу! Стулья! Гости! Проходите, дамы, господа! Семирамида! Быстрее! Тебе помогут!..
С т а р у ш к а. Простите! Извините... Добрый вечер, сударыня... сударыня... сударь... сударь... стулья... да... стулья...
Звонки все громче и громче, слышно, как пристают лодки. Старик все чаще
спотыкается о стулья, не поспевая к дверям.