Примерно через десять часов после смерти С. можно было бы легко различить в микроскоп первые изменения в нервной ткани спинного мозга. Смерть спинного мозга следует за смертью спинальных ганглиев, которая в свою очередь следует за смертью головного мозга и мозжечка.
Аппарат искусственной климатизации урчит. С., еще одетый в испачканную пижаму, с запрокинутым лицом, лежит на фаянсовом столе. В итоге легочная эмболия, причина его смерти, унесла его без излишних потрясений. Глаза С. закрыты. В оскале его усмешки чудится ирония. Ничего страшного. Несколько часов транзита в этой комнате с решетками на окнах, как в тюрьме, но такой светлой…
Из палаты С. отвезли прямо в крематорий, минуя морг. В темном коридоре, пахнущем только печкой, только разогретым металлом, С. лежит на салазках. Кто-то вымыл его и побрил. Выражение лица светлое, почти веселое. Ужасные следы сепсиса, причины его смерти, исчезли вместе с жизнью. С. обнажен, на нем ничего нет, кроме широкой повязки вокруг живота. С. еще красив. Почти нетронут. Основная кость черепа грациозна, как бабочка, мощная гусеница позвоночника, черепные швы, как мескалиновый зигзаг, тайное письмо, изысканный лабиринт костной структуры.
Слуга мертвых приходит, волоча ноги. На голове у него грязный тюрбан, из всей одежды — только