Вот, значит, как. Бросили отца. Правда, когда у меня творческий процесс, ко мне лучше не подходить. Зашибить могу ненароком. Сыновья это с детских лет хорошо уяснили. Они у меня очень умные и дружные, хотя совсем непохожи друг на друга. Как, впрочем, и их матери - мои бывшие жены.
15 июня. Воскресенье
Залез в ванну. Ну и рожа! Сейчас-сейчас. Отмокну, приведу себя в порядок и оживу.
Час отмокал. Потом пошёл на кухню и, попивая чай с лимоном и сахаром, посмотрел новости по телевизору. Сегодня - пятнадцатое, воскресенье. Это значит я на три дня выпал из жизни, если верить старшему.
Время позднее: 22: 35. Ирке звонить не буду. Перебьётся.
Где мой сотовый? Помню, что я его отключил, чтоб никто не мешал. Ага, вот он - на подоконнике валяется.
Ну и что мы имеем? Два звонка от Андрея. Смс-ка его же. В субботу на рыбалку приглашал. Ладно, проехали. Один звонок от Лариски. А ей-то что от меня понадобилось? Опять кнопочку перепутала? Друзья, сослуживцы. А это что за номер? Ба! Это же, наверное, Оленькин номер. Звонила мне сама - умничка. Набрал её номер, ответила сразу же.
- Здравствуй, Оленька! Я ездил в командировку, - соврал я. - Там телефон был недоступен. Только сейчас увидел, что ты мне звонила и очень рад этому.
- Я... э-ээ... м-мм...
- Ты завтра работаешь?
- Нет. У меня - выходной.
- Вот и чудненько. Будь в 9:00 на остановке около общежития. Одежда походная.
16 июня. Понедельник
Понедельник пролетел замечательно. Я увёз Оленьку в музей деревянного зодчества под открытым небом. На огромной территории в несколько десятков гектаров размещены (как написано в рекламной брошюре) "различные деревянные здания и сооружения, привезённые сюда из разных мест и представляющие собой лучшие образцы народной строительной и художественной культуры". Деревянные церкви, избы, ветряная мельница, колокольня. А вокруг лес, травка зелёная, цветочки. По голубому небу плывут белые мохнатые облака. Птички щебечут. Летают стрекозы и разноцветные бабочки. Познавательная экскурсия и отдых в одном флаконе.
На сей раз, Оленька оделась довольно мило. На ногах модные этим летом кеды, белые носочки и узкие джинсы, обтягивающие её стройные ножки и кругленькую попку. Белая полупрозрачная шёлковая блуза с множеством воланов и кружев соблазнительно просвечивает на солнце контуры её прелестной фигурки.
Я сделал огромное количество фотографий девушки. Рядом с берёзкой, у речки, на крыльце дома, около частокола, возле мельницы. В прыжке, на бегу. И целовал её, целовал, целовал. Какая она вкусная. Хочу её всю. Еле сдерживался.
После обеда отвёз в общагу. Она работает сегодня в ночную смену. Дома принял душ и поехал проверить своих архаровцев.
Степановна выложила мне на стол полный отчёт. Кто сколько раз ходил в туалет, кто сколько времени провёл в курилке. Двое сегодня опоздали на полчаса. А Витек ушёл в пятницу на два часа раньше. Вот с него и начнём. Нажал кнопку громкой связи. Страшная штука. Тишина, рабочая обстановка и вдруг с потолка голос начальника:
- Виктор Андреевич! Подойдите с документами по проекту ко мне в кабинет.
Через полчасика Витёк вышел из моего кабинета красный и мокрый, как будто марафонскую дистанцию пробежал по жаре. Кто следующий? Посмотрел на сотрудников. Все уткнулись в бумаги и, кажется, перестали дышать. Ладно, пусть живут пока. Остальные проекты не к спеху.
17 июня. Вторник
Сегодня водил Оленьку в театр. На балет. Я не любитель, но девушка мне все уши прожужжала вчера: "Ах, московская труппа. Ах, классика..."
Пять тысяч один билет. Но деньги - это прах! Да и для меня десять тысяч - не деньги. Но я чуть не уснул. Ещё бы со стула свалился. Стыдоба. Жертва с моей стороны должна быть оплачена. И немедленно.
После спектакля остановил машину около своего дома.
- Оленька, посмотри на меня.
Она посмотрела. Она уже не стеснялась смотреть мне в глаза. Люблю её взгляд. Немного смущённый. Совсем чуть-чуть. И восторженно-счастливый.
- Пойдём ко мне. Я безумно хочу тебя. С самого первого момента, как увидел. Если ты ещё не готова лечь со мной в постель, я подожду.
- Можно ко мне. У меня соседка сегодня в ночной смене.
- Мы не обсуждаем вопрос где. Так ты согласна?
- Да, - покраснела, потупилась.
Я припарковал машину на стоянке. Вышел. Оленька тоже вышла, достала из сумочки пуховую шаль, накинула на плечи. Она мерзлячка и всегда носит в сумке шаль - места много не занимает, а когда нужно - согреет.
- Замёрзла? - я удивился. Стояла тёплая летняя ночь.
- Знобит немного.
Вошли в квартиру. Я ушёл в свою комнату переодеваться. Не люблю дома ходить в рабочей одежде. Она меня душит. Мягкие домашние брюки и фуфайка без рукавов - моя любимая домашняя одежда.
Дверь не закрыл. Слежу за Оленькой в зеркало. Она ходит по холлу, рассматривает картины, статуэтки, безделушки на полках.
- А это что за ожерелье из ракушек?
- Лонка-лонка - особое украшение. С этим украшением австралиец старался попасться на глаза возлюбленной, считая, что она неминуемо должна почувствовать к нему влечение. Это моя первая жена привезла из Австралии. Она археолог, доктор наук и часто ездила на конференции.
- А сколько у тебя было жён?
- Э-ээ...
- Прости. Можешь не отвечать... Какая интересная коллекция.
- Ты про сов. Сова - символ мудрости и знания. Она охраняет от дурных помыслов, нерациональных вложений и растрат.
Я подошёл к девушке, взял из её рук хрустальную сову и поставил на место. Хотел обнять, но был остановлен её бесхитростным вопросом:
- Ты один дома, а где твои сыновья... э-ээ, где Иван?
Меня как будто облили ведром ледяной воды: "Значит, она со мной из-за Ваньки? Ей он нужен!"
- Уходи!
- Что случилось? Я...
- Уходи я сказал. Чтоб через пять минут тебя здесь не было!
Я развернулся и покинул комнату, хлопнув дверью. Давненько я так не психовал! Дверь-то тут при чём?
"Идиот! Какой же я идиот. Решил, что молоденькая девчонка на меня запала. Звонила. Сама, - передразнил я сам себя. - Звонила. Потому что хотела с моей помощью на Ваньку выйти..."
Я курил одну сигарету за другой и смотрел на ночной город за окном.
Квартира у меня на двадцатом этаже. Весь город как на ладони. Всё-таки я урбанист по натуре. Люблю сидеть ночью на балконе и смотреть на звёзды. А городские огни, как отражение звёздного неба. Только звёзды - холодные, далёкие, а город - живой и до боли знакомый. Вон там справа высотка, на крыше которой я впервые признался в любви. А чуть левее - университет, который я закончил. Где-то там, далеко, на окраине - маленькая пятиэтажка, двор с покосившейся качелью и звенящим в вечернем воздухе голосом мамы: "Игорёк, до-омо-ой..." Я задумался и не сразу услышал звук открывающейся двери.
- Ты не ушла.
- Нет. Я хочу, чтобы ты меня любил.
- Раздевайся.
Я затушил сигарету, обернулся. Она стояла в дверях. Тоненький силуэт на фоне арочного проёма. Как же я её хочу. Несмотря ни на что. Прошёл мимо неё в спальню. Включил тихую музыку, ночник, лёг на кровать. Вошла, встала у порога.
- Раздевайся, - повторил грубо.
Её губы мелко задрожали, но она послушно начала расстёгивать пуговички на блузе. Одна, вторая, третья. Вот уже блузка на полу. Звук раскрывающейся молнии - и юбка плавными движениями покачивающихся бёдер присоединяется к ней. Девушка останавливается на миг, смотрит на меня. Но я молчу безжалостно. Она хлюпает носом, изящно изгибается и бюстгальтер тоже летит на пол. Оленька делает два шага по направлению ко мне.
- Нет. Сними всё.
Она подчиняется. Снимает трусики и выпрямляется. Глаза влажно блестят, руки снуют то там, то здесь, прикрывая то грудь, то лобок, но, в конце концов, успокаиваются и безвольно повисают по бокам.
Я рассматриваю её. Теперь я вижу её целиком. И она прекрасна. Я хочу обладать ею. Она тряхнула головой, и волосы падают на грудь, мешая мне любоваться.
"Чёрт! Завтра же отведу её в парикмахерскую!"
- Подойди ко мне и ляг рядом.
Она немного медлит, но подходит и ложится. Меня обволакивает её запах. Я на мгновение закрываю глаза, вдыхая её непередаваемый аромат, и больше не могу сдерживаться. Я подминаю Оленьку под себя. Мой мальчик уже в боевой готовности. Игры кончились. Переходим к бурному и безудержному сексу. Небольшое просветление настигает, когда натыкаюсь на преграду: "Почему? Не может быть!" Но обдумывать это обстоятельство уже нет ни сил, ни возможности. Прорываюсь с боем. Крепость сдалась на милость победителя. Ворота открылись, и я устремляюсь внутрь. Глубже, ещё глубже. Стреляю залпом, снова и снова... Без сил падаю на спину. Мокрый, как после марш-броска в полной амуниции. Сердце бьётся одновременно и в груди, и в висках. Через несколько минут прихожу в себя, смотрю на девушку. Она лежит как оловянный солдатик, руки вытянуты по бокам, глаза - в потолок. На меня накатывает волна нежности и чувство вины: "Какой же я болван, чурбан, эгоист..." Прикасаюсь кончиками пальцев к её щеке и шепчу:
- Милая моя...
Но она прикладывает пальчик к моим губам:
- Т-сс... Не говори ничего.
Потом поворачивается набок, поджимает к животу колени, утыкается носом в мою подмышку, хлюпает носом. Я укрываю нас одеялом, обнимаю Оленьку за плечи и мы засыпаем.
А Оленька... Как объяснить мои чувства, вспыхнувшие от первого взгляда её серых глаз. Хочу её всю, без остатка. Хрупкая, нежная, воздушная. Хочу оберегать её, холить и лелеять. Хочу дочку, похожую на неё. Именно дочку. Чтоб платьица, косички, бантики, белые носочки и смех, как колокольчики.
Дверь распахнулась со стуком. На пороге Оленька в моей фуфайке, босая, и такая мило-растрёпанная.
- Игорь, где в твоей квартире ванна. Мне нужно принять душ и в туалет, - произнесла обиженным тоном.
Да, в моей квартире ванную комнату и туалет найти непросто. Показал. Сходил в спальню. Ночью мне не показалось. Снял бельё, бросил в стиральную машину. А Ванька-то какой лгунишка. Донжуан хренов. И в кого он такой уродился, ума не приложу. Иногда мне кажется, что в небесной канцелярии что-то перепутали и не того нам с Мариной ребёнка подсунули.
Меня распирало от гордости, что я у Оленьки первый, но тут вспомнил, как познакомил её с самым прекрасным таинством между мужчиной и женщиной. Помрачнел. Но что случилось, то случилось. Вспять не повернуть. Набело страницу жизни не переписать. Исправить содеянное нельзя, но можно подретушировать воспоминания, добавив в них ярких красок. Сделал себе неофициальный отпуск и решил посвятить Оленьке все оставшиеся дни до приезда сыновей.
26 июня. Четверг
Девять дней пролетели как один миг. Когда у Оленьки был выходной - мы путешествовали. Казань, Чердынь, Елабуга. А когда девушка работала - я тоже вспоминал о своей работе. Витька отстранил и отдал его проект девчонкам - Юле с Машей. Они у меня самые скрупулёзные и ответственные. Понимал, что чужой проект переделывать - хуже некуда, но сроки поджимали. Можно влететь на большую неустойку. Витька пока не уволил. До первого предупреждения. Я нынче добрый. Новый проект оставил себе, взяв в помощь двух парней. Получалась конфетка. Самому нравилось.
После работы я забирал Оленьку с проходной завода, и мы ехали сначала в один маленький, но очень уютный ресторанчик на окраине города, потом домой. После своего первого оргазма, она протянула восторженно: