<tab>— Приедешь — позвони, пока.
<tab>Быстро завязав шарф на шее, подумал, одевать шапку или нет, и сунул ее в рюкзак, не хочу, пусть голова остынет. Два шага по направлению к выходу из раздевалки, случайно кинутый взгляд вправо, и я натыкаюсь на внимательно меня рассматривающего Глеба, что прислонился к подоконнику. И тишина, я даже не представляю, что сказать.
<tab>— Ты мог себя конкретно сдать, если бы, к примеру, здесь был не я, — продолжая облокачиваться, спокойно проговорил альфа.
<tab>— В чем? — искренне недоумевая, поинтересовался я и уже более утвердительно продолжил: — У нас все в классе знают, когда у того или иного омеги течка. А насчет моих чувств к тебе, ну что ж, тогда бы все наконец-таки поняли, почему я отказываю всем альфам в школе. Я очень верный, заметь это.
<tab>Вот так с улыбкой я признался ему, пожал плечами и вышел из раздевалки. Секунда, две, три и я слышу, как позади меня пристраиваются и идут в шаг со мной. Надеюсь моих красных ушей не видно, катастрофа, я признался, да и как, в раздевалке.
<tab>Подозрительно, очень и очень подозрительно, он вот уже пять минут идет за мной и молчит, но вот задницей чувствую, меня разглядывают со спины.
<tab>— Ты меня пугаешь, — честно признался я, даже не поворачивая головы.
<tab>— А по-моему, я тебя больше смущаю, у тебя даже шея красная, и вообще, где твоя шапка, и почему ты не сел в такси? — как скачет с тему на тему, плюс, не я один волнуюсь.
<tab>— Пфф, — единственное, на что хватило меня.
<tab>— Пфф? Окей, пойдем домой пешком, мне не привыкать, у тебя вообще какая-то мания в течки ходить именно пешком, я тебя в девятом классе убить был готов. Восемь вечера, а он пешком три квартала идет.
<tab>— Ааа? — удивлено восклицаю я и резко разворачиваюсь, утыкаясь носом в куртку альфы.
<tab>— Бе, я тебя уже три года провожаю во время твоих течек, это же надо думать, что твой запах и тело никого не привлекают, — качая головой и вновь разворачивая меня лицом к дороге, отвечает он.
<tab>— А зачем провожаешь?
<tab>— Не задавай вопросов, на которые сам знаешь ответы.
<tab>На этом весь разговор и прервался. Нет, он все также шел за мной, но весь путь проходил в молчании и слабо слышимом скрипе зубов. Так и хотелось сказать ему: "эмаль сотрешь, будешь так скрипеть", но я держался, я еще не дантист, как папа. В голове звучали его последние слова, интересно, их можно рассматривать как признание того, что он признает, что я его пара?
<tab>Еще двести метров, и я буду дома. Черт, вот и что мне делать? Позвать его к себе на чай или просто попрощаться. А как он это расценит, да что ж за фигня, и в голове кавардак.
<tab>— Зайдешь? Я тебя чаем напою, — резко разворачиваясь и опять утыкаясь носом в свою пару, как можно уверенней произношу я.
<tab>— Теперь это так называется, да? Чай с афродизиаком, — смех так и сквозил от него.
<tab>— Почему с афродизиаком? Нет, обычный черный, ну или зеленый, если ты черный не пьешь.
<tab>— Чай это одно, ты другое, а запах твоей течки — это третье. Вот второе и третье — это как афродизиак, вроде сдержатся и можно, но больно. Ты на подавителях же сейчас? — беря меня за руку и заводя в подъезд, интересуется он, а потом отвечает на свой же вопрос: — Вот и меня сбивает и не дает сорваться спрей, которым ты себя напрыскал. Давай сейчас по домам, а? Ничего хорошего в том, что я сорвусь, не будет. Если все, что ты мне сказал, и тот разговор по телефону, правда, то я приглашаю через неделю тебя на свидание.
<tab>Короткий поцелуй в щеку, и мне кажется, что у меня сейчас будет самовозгорание. Папочки, как же это мило и невинно, он поцеловал меня в щеку и отправил верх по лестнице. Нда, веселая у меня течка будет, буду удовлетворять себя и думать об этом невинном поцелуе.
<center>***</center>
<tab><i>Четыре дня спустя.</i>
<tab>— Стас, ты белье развесил? — слышу я голос отца сквозь сон.
<tab>— Да, — затяжное молчание и папа продолжает: — Игорь, мне кажется, что это уже его пик, я не помню, чтобы у него так тяжко течки проходили. Да даже у меня они легче проходят, когда у тебя командировки.
<tab>— Предлагаешь сына положить под альфу?
<tab>— Предлагаю познакомится с его истинным и, если он нам понравится, на следующую течку уехать куда-нибудь.
<tab>— Намек понят, уйдите от двери, мне и так фигово, — подавая голос, крикнул я этим сводникам. — И вообще, это неправильно, родители должны оберегать честь своего сына омеги.
<tab>— Я тебе говорил, — ехидно проговорил отец.
<tab>— Я тебе говорил. Бу-бу-бу, — не менее ехидно передразнил его папа.
<tab>— Детский сад, у меня с ним свидание через три дня, так что к вечеру ждите нас, — это были последние умные слова, после них меня опять скрутило от возбуждения, и я опять простонал. — Черт, ну где этот альфа, когда он так нужен.
<tab>Еще два дня ада, и я почти в строю, по крайней мере я вновь поставил фото Глеба на сотку и поднял рамку, которая лежала отражением вниз. Теперь я мог мыслить более здраво, и теперь я прокручивал в голове, что бы мне сделать.
<tab>— Пошлю ему смску, точно, так он точно должен мне ответить, — бубня себе под нос, сосредоточено проговорил я, беря сотку в руки.
<tab>"Свидание еще в силе?" — это единственное умное, что пришло в мою голову за 20 минут, вот именно это гениальное сообщение я написал и отправил на номер Глеба. Кто бы знал, как я этот номер нашел.
<tab>"Ну, если ты серьезно, то да, в силе, завтра после уроков свободен?" — почти сразу ответили мне.
<tab>"Да, конечно", — быстро настрочил я.
<tab>"Хорошо, тогда после уроков на стадионе за школой, прости, мне надо бежать".
<tab>Обалдено пообщались, я просто в шоке, и это все?
<center>*** </center>
<tab>Не знаю, что я ожидал, но мои ожидания не оправдались, Глеб себя вел как ни в чем не бывало, он даже не смотрел на меня. Нет, я все понимаю, в школьной форме я выгляжу не ахти, но все же мог хотя бы иногда смотреть в мою сторону.
<tab>"Все нормально? У нас сегодня все в силе?" — послал я сообщение уже на пятом уроке и, увидев, что Глеб начал читать, уткнулся в тетрадь по биологии, смотря в нее настолько усердно, будто меня реально интересует эта клетка растительного происхождения.
<tab>"Конечно, встретимся за стадионом".
<tab>Вот именно с этой смс в моей душе начал зарождаться червячок сомнения. Пятый, шестой, седьмой урок, еле как отвязавшись от Кристина, моего, так скажем, друга, я бегом понеся на стадион.
<tab>— Я, блин, так стометровки не сдаю, прости что опоздал, Кристин задержал, — все еще пытаясь отдышатся, проговорил я.
<tab>— Да не страшно, я бы подождал, ты давай иди вперед, мне позвонить надо. Наш путь лежит в музей в квартале от нас, помнишь, где он? — вот так просто меня развернули и, придав ускорения, подтолкнули к задним воротам школы.
<tab>Десять минут пешком, раз пять я оборачивался и смотрел, как Глеб, до сих пор, разговаривает по телефону, и после еще десяти минут меня останавливают, вручают билет в музей и показывают глазами, чтобы я заходил первый. Ну ладно, первый так первый.
<tab>Преодолев аллею перед музеем и поднявшись по лестнице, я зашел в пустынное помещение. Тишина просто гробовая, касса на против входа, за которой сидит пожилой омега. Отдать билет, получить карту музея и под одобрительный кивок пойти в каменный век.
<tab>— Я неуч, — зарывая пальцы в волосах, обречено констатирую я шепотом через некоторое время.
<tab>— Почему?
<tab>— Папочки, ну зачем же так меня пугать, — театрально хватаясь за сердце, произношу я. — Глеб, никогда, никогда не подкрадывайся ко мне так тихо, спецназ блин.
<tab>— Прости, не хотел пугать, — с мягкой улыбкой отвечает он, а я понимаю, прощаю за все на свете.
<tab>— Ой, ладно тебе. Вот ты знал, что раньше, в каменном веке, фактически не было истинных пар? Зато, когда они находили друг друга, альфа должен был принести выкуп отцу омеги, а самого омегу выкрасть так, чтобы никто не заметил. Смотри, вот здесь даже сохранились парные браслеты истинных. А почему "неуч": оказывается, что в том же веке и чуть ли не до средневековья, из-за малой рождаемости омега имел право менять партнера и заниматься сексом со столькими, со сколькими захочет, пока не найдет того, с кем бы захотел соединить свою жизнь. Но...
<tab>— Но? — уточнил Глеб, отрываясь от браслетов, которые я ему показывал.
<tab>— Но свою течку, будь она первая или десятая, омега должен был отдать только любимому и никому более, считалось, что чем сильнее любовь, тем больше будет потомства. Мило да?
<tab>— Очень, пойдем в средневековье? Тебе здесь нравится?
<tab>— Каюсь, я думал, что здесь будет скучно, а оказывается, что это даже лучше, когда так тихо и никого нет, и вообще, я в восторге.
<tab>Весь мой восторг утихомирился через пару часов, но вот только когда я предложил пойти где-нибудь посидеть, мне показалось что Глеб заволновался. Не показалось!
<tab>Он отправил меня на такси в кинотеатр одного, вот так просто вручил мне деньги за такси, дал три билета на разные сеансы и отправил со словами, что у него дела, и он на пять минут опоздает, но зато возьмет поесть.
<center>***</center>
<tab>"И это было самое дерьмово-милое свидание. Музей, кино, ночной парк и вкусные булочки возле него, прогулки и разговоры. Вот только он ни разу не дошел до места со мной, всегда отправлял меня вперед, а сам подходил с опозданием, я вот даже не пойму, чего он добивается?" — именно эти мысли посещали мой мозг, когда мы уже подходили к моему дому, ну, как подходили, я шел, а он за моей спиной в метре от меня.
<tab>— На чай зайдешь? — ехидно проговорил я, зная ответ.
<tab>— Нет, прости, но я не смогу. Мне это...
<tab>— Бежать надо, да?
<tab>— Точно, очень срочное дело, — сбивчиво отвечает Глеб, осматриваясь по сторонам.
<tab>— Даже не завершишь свидание, как положено? — скептично улыбаясь, поинтересовался я.
<tab>— Ром, блин. Ладно, давай хотя бы в подъезд зайдем? — после его слов до меня наконец-таки дошло, почему он весь день себя так ведет, дело не во мне, дело в нем.
<tab>— Отлично, просто супер, Глеб, нет, в подъезд я не пойду. Иди домой, спасибо за день, свидание было бы просто супер, если бы ты присутствовал со мной всегда. А так, на семерку из десяти, прости. Ладно, я пошел.
<tab>— Ром, — меня очень аккуратно берут за руку и, еще раз оглянувшись, приобнимают за талию и склоняются надо мною. Ласковое касание его чуть холодных губ к моим, и мне кажется, что у меня земля из под ног уходит. Очень нежно и уже через секунду безумно горяче, когда он чуть поворачивает голову и, чуть приоткрыв губы, целует нижнюю губу, захватывает ее губами, и, черт возьми, меня подводят ноги, я обмяк в его руках.
<tab>— Ром? — сколько шока в его голосе, мне даже кажется, что я слышал за своей спиной вскрик и "Аххх".
<tab>— Ну все, теперь ты точно должен отвести меня до квартиры, — переводя дыхание и пытаясь оклематься, проговорил я.
<tab>Отчаянное выражение лица умиляет, но я непреклонен, и со словами "давай веди" показываю глазами на подъезд. Ура, он сдался, а теперь главное, чтобы папа правильно понял смысл моих действий и уже стоял с открытой дверью, когда меня дотащат до третьего этажа.
<tab>— Заноси эту неженку в зал на диван, — после таких нужных мне слов от папы я мысленно пообещал ему, что буду наводить генералку в своей комнате каждые три дня, а после следующих слов добавил, что посуда и полы во всей квартире тоже на мне. — А сам проходи на кухню, я тебя чаем напою. Отказ не обсуждается.
<tab>Выждав от силы пять минут, чтобы не спалиться, я на цыпочках пошел на кухню. Картина, что предстала перед моими глазами, пугала. Глеб сидит на стуле спиной ко мне, папа сидит напротив него и спокойно пьет чай, отец же навис над ними двумя и пристально смотрит на моего альфу.
<tab>— Игорь, хватит на него смотреть, как на своих бойцов, — осаждает отца папа.
<tab>— А что я поделать могу, он на моего зама похож, как две капли воды, убрать шрам и прибавить возраст, и чистый Вовка, ты что, не заметил? — беря в руки подбородок Глеба и вертя его из стороны в сторону, задумчиво произносит отец. — Стас, не точно копия. Это же сын Вовки, если это так, то и понятно почему он его истинный и почему у него тот запах, который не может определить наш сын.
<tab>С последними словами он срывает с моего истинного повязку для глаза и поворачивает его лицом к моему папе. Тишина угнетает, папа задумчиво чешет затылок и все же кивает и соглашается.
<tab>— Ну и? Владимир Нирсанов твой отец? — с интересом спрашивает папа и, на кивок Глеба, продолжает: — Слушай, Вова говорил, что сейчас его сын живет с ним, но не хочет ни с кем знакомится. Но ты же, вроде как, четыре года живешь с ним, а с Ромой учишься всего три. Что-то я недопонимаю.