Колин Гувер
Пролог
— Ты сделал татуировку? — я уже в третий раз задаю Холдеру этот вопрос, но все равно не могу в это поверить. Это не характерно для него, особенно, если не я сподвигнул его на это.
— Боже, Дэниел, — он простонал на другом конце линии, — остановись. И прекрати меня спрашивать почему.
— Просто странно сделать себе такую татуировку.
• • •
Открыв глаза, я простонал, когда что— то упало на меня. Я слышу стук закрывающейся двери.
— Что за черт?
Я пытаюсь скинуть это с себя, как вдруг понимаю, что мои руки прикасаются к чьим — то мягким волосам.
Это человек?
Девушка?
Эта цыпочка упала на меня. В чулане. И она плачет.
— Кто ты, черт возьми? — спрашиваю я осторожно. Кем бы она ни была, она пытается меня оттолкнуть, но мы оба, кажется, движемся в одном направлении. Я пытаюсь подняться и развернуть ее в свою сторону, но в этот момент наши головы соприкасаются.
— Черт, — сказала девушка.
Я падаю обратно на свою импровизированную подушку и потираю свой лоб.
— Извини, — пробормотал я.
На этот раз никто из нас не двигается с места. Я слышу, как она хлюпает носом, стараясь не плакать. Свет до сих пор выключен, и я ничего не вижу перед собой на расстоянии двух дюймов. Я не возражаю, что она все еще сидит на мне, потому что от нее потрясающе пахнет.
— Думаю, я потерялась, — сказала она, — я думала, что иду в уборную.
Я покачал головой, хотя знаю, что она этого не видит.
— Это не уборная. Но почему ты плачешь? Ты ушиблась, когда упала?
Я чувствую ее вздох на своем теле. Понятия не имею, кто она или как она выглядит. Я чувствую ее печаль и от этого мне немного грустно. Я не знаю, что случилось, но я обнимаю ее, а ее щека опускается мне на грудь. В течение пяти секунд мы перешли от крайне неудобного к крайне комфортному положению, как будто мы делали так всегда.
Это и странно, и нормально, и горячо, и грустно, и необыкновенно, и мне действительно не хочется ее отпускать. Я чувствую своего рода эйфорию, как будто мы в какой то сказке. Как будто она Динь — Динь, а я Питер Пен.
Нет, подождите. Я не хочу быть Питерем Пеном.
• • •
На следующий день она не пришла. И через день тоже. На самом деле, сегодня уже неделя, как она упала в мои объятия. Я убедил себя, что, наверное, весь тот день был просто сном. В ту ночь я практически не спал, смотрел фильм про зомби, хотя два часа все же удалось поспать. Не знаю, может я просто это все вообразил. Мои фантазии не такие уж и веселые. Вернется она или нет, у меня до сих пор нет пятого урока. До тех пор, пока обо мне не вспомнят, я буду прятаться здесь. Прошлой ночью я хорошо выспался и поэтому сегодня я не уставший. Я потянулся за своим телефоном, чтобы написать Холдеру, когда дверь приоткрылась.
— Малыш, ты здесь? — услышав ее шепот, мое сердце быстро забилось. Я не знал, вернулась ли это она, потому что свет был включен. Не уверен, что это она. И все же, мне хочется увидеть, как она выглядит, когда зайдет сюда.
— Я здесь.
Дверь по — прежнему была приоткрыта. Она скользнула рукой внутрь, нащупала выключатель и погасила свет. Дверь открылась, и она тихо вошла, быстро закрыв ее за собой.
— Могу я спрятаться вместе с тобой?
Сегодня ее голос звучал иначе, не как в тот раз. Он звучал весело.
— Сегодня ты не плачешь.
Я чувствую, как она приблизилась ко мне. Подойдя к столешнице, на которой я сидел, она слегка задела мою ногу. Найдя свободное место, она села рядом со мной.
— Сегодня я не грущу, — на этот раз её голос звучал гораздо ближе.
— Хорошо.
Мы молчим в течение нескольких секунд, но эта тишина приятна. Я не знаю, почему она вернулась или почему ей потребовалось на это неделя, но я рад, что сегодня она здесь.
— Почему ты был здесь на прошлой неделе? И почему ты здесь сейчас?
— Неудачное расписание. У меня нет пятого урока, поэтому я прячусь здесь. Надеюсь, администрация этого не заметит.
Она смеется.
— Ты сообразительный.
— Да.
Наступает тишина, которая продлилась минуту или около того. Наши руки сжимают край столешницы, она качает своими ногами, а ее пальцы едва касаются моих. Я осторожно накрыл ее руку своей и положил к себе на колено. Это кажется довольно странным, вот так вот просто взять ее за руку, когда на прошлой неделе за пятнадцать минут мы сделали намного больше. Так, держась за руки, мы вернулись к началу.
Ее пальцы соприкоснулись с моими и я сжал ее руку.
— Это так приятно. Я раньше никого не держала за руку.
Я замер.
Сколько, черт возьми, ей лет?
— Ты же не из средней школы?
Она засмеялась.
— Боже, нет. Просто прежде я никого так не держала. Ребята, с которыми я была, забывали про эту часть. Но это мило. Мне нравится.
— Да, это мило.
— Подожди. Ты же тоже не из средней школы?
— Нет. Пока нет.
Она качает своей ногой в мою сторону и слегка пинает меня. Мы вместе смеемся.
— Это немного странно, тебе не кажется?
— Уточни. Есть много вещей, которые можно считать странными. Поэтому я не уверен в том, что ты имеешь в виду.
Я чувствую, как она пожимает плечами.
— Не знаю. Это. Мы. Мы целовались, а сейчас разговариваем, держась за руки. Но мы даже не знаем, как выглядим.
— Я очень симпатичный.
Она засмеялась.
— Я серьезно. Если бы ты меня сейчас видела, ты бы стояла на коленях, упрашивая быть твоим парнем, чтобы ты могла гулять со мной по школе.
— Маловероятно. Я ни с кем не встречаюсь. И ты себя переоцениваешь.
— Если ты не держишься за руки и ни с кем не встречаешься, тогда что ты делаешь?
Она вздыхает.
— Практически все остальное. Знаешь, у меня очень неплохая репутация. Возможно, раньше у нас был секс, но мы даже не осознаем этого.
— Невозможно. Ты бы запомнила меня.
Она снова смеется. Разговоры с ней заставляют меня улыбаться. Мне хочется снова стащить ее на пол и ничего не делать, а только целоваться.
— Ты действительно симпатичный? — спросила она скептически.
— Страшно красив.
— Позволь мне угадать. У тебя темные волосы, карие глаза, большой пресс, ослепительная улыбка и ты одеваешься в Abercrombie&Fitch.
— Близко. Ты права на счет цвета глаз, улыбки и пресса. Но волосы у меня светло — каштановые и обычно я одеваюсь в AmericanEagleOutfitters.
— Впечатляет.
— Моя очередь. У тебя густые светлые волосы, большие голубые глаза, маленькое белое платье с соответствующей шляпкой, королевская голубая кровь и ты около двух футов.
Громко рассмеявшись, она сказала:
— У тебя пунктик на Смурфиках?
— Парень может помечтать.
Она все еще смеется и от этого звука моему сердцу больно. Больно, потому что я действительно хочу узнать, кто эта девушка. Но я боюсь, что когда я это узнаю, я не захочу ее так, как хочу сейчас.
Она вздыхает после того как перестает смеяться и тогда в комнате становится тихо. Так тихо, что почти неудобно.
— После сегодняшнего дня я не вернусь сюда.
Я сжимаю ее руку, печально удивляясь, что чувствую себя как на исповеди.
— Я уезжаю. Не сейчас, но скоро. Этим летом. Я просто думаю, что было бы глупо сюда вернуться, потому что рано или поздно мы включим свет или назовем наши имена. Просто я не думаю, что хочу знать, кто ты.
Я поглаживаю ее ладонь большим пальцем.
— Зачем ты сегодня вернулась?
Тихо вздохнув, она ответила:
— Я хочу отблагодарить тебя.
— За что? За поцелуи? Это все, что я сделал.
— Да, — отвечает она сухо. — Точно. За то, что целовал меня. Просто за то, что целовал меня. Знаешь ли ты, сколько прошло времени, с тех пор, как парень просто меня целовал? После того, как я покинула тебя здесь, я пыталась вспомнить, но не смогла. Каждый раз, когда меня целовал парень, он так спешил, чтобы перейти к тому, что происходит после поцелуев. Господи, не думаю, что прежде меня целовали.
Я покачал головой.
— Это удручает. Не приписывай мне слишком много заслуг. Я хочу, чтобы та часть осталась в прошлом. На прошлой неделе я не спешил потому, что ты потрясающе целуешься.
— Да, — говорит она уверенно, — я знаю. Представь себе, что сексом я могу заниматься также.
Я проглотил комок в горле.
— Поверь мне, я хочу этого. Я мечтаю об этом уже неделю.
Ее ноги перестали раскачиваться. Может быть, от моего комментария ей стало неудобно.
— Ты знаешь, что еще печально? Никто раньше не занимался со мной любовью.
Этот разговор движется в странном направлении. Я уже и не знаю, что сказать.
— Ты молода. У тебя впереди много времени. Девственность — это очень сексуально, так что тебе не о чем волноваться.
Она смеется, но на этот раз в ее смехе слышатся грусть.
— Я не девственница. Вот почему это грустно. В отношении секса я довольно опытна, но, оглядываясь назад…Я ни одного из них не любила. Никто из них меня не любил. Иногда я задаюсь вопросом: чем секс отличается от занятия любовью? Он лучше?
Поразмыслив над ее вопросом, я понимаю, что не знаю ответа. Я тоже никого не любил.
— Хороший вопрос. Это так грустно. Мы несколько раз занимались сексом, но ни один из нас никогда никого не любил. Это много говорит о нашем характере, не думаешь?
— Да. Уверена, что так и есть. Но это очень печальная истина.
Я держу ее руку, и мы молчим. Я не могу перестать думать о том, что ее раньше никто не держал за руку. Я мысленно спрашиваю себя, держал ли я за руку тех девушек, с которыми спал? Не то, что бы их было много, но достаточно для того, чтобы вспомнить, держал ли я их за руки.
— Я мог быть одним из тех парней, — к своему стыду, я признаюсь в этом. Не знаю, держал ли я когда — нибудь девушку за руку, прежде чем спал с ней.
— Ты держишь мою.
Я киваю.
Прошло еще несколько минут молчания, прежде чем она снова заговорила:
— А что, если через сорок пять минут, покинув эту комнату, я больше никогда не буду держать за руку другого парня? А что, если в жизни больше не будет такого, как сейчас? А что, если ребята будут продолжать принимать меня как должное, и я ничего не сделаю, чтобы изменить это? У меня будет много секса, но я никогда не узнаю, как это заниматься любовью?!
— Так не делай этого. Найди себе хорошего парня и занимайся с ним любовью каждую ночь.
Она простонала.
— Это пугает меня. Мне любопытно, в чем разница между сексом и занятием любовью…Но моя точка зрения на счет отношений не дает возможности это узнать.
Я думаю о ее словах. Странно, но она говорит, как женская версия меня. Не уверен, что она против отношений, как и я, но я никогда не говорил девушке, что люблю ее. И я очень надеюсь, что этого не случится в скором времени.
— Ты действительно никогда не вернешься?
— Я никогда не вернусь.
Я отпустил ее руки и спрыгнул с тумбочки. Встав перед ней, я положил руки напротив нее.
— Давай решим нашу дилемму прямо сейчас?!
— Какую дилемму?
Опустив руки на ее бедра, я притянул ее к себе.
— У нас есть замечательные сорок пять минут, чтобы поработать над этим. Я полностью уверен, что смогу заняться с тобой любовью. Мы узнаем, что это такое и стоит ли это отношений. Таким образом, когда ты отсюда уйдешь, ты не будешь беспокоиться, что не знаешь, что это такое.