Когда шлюпка мягко ткнулась носом в желтый берег, матросы сноровисто попрыгали в воду; Холфорд последовал за ними. Ветер всколыхнул кроны пальм, и те зашуршали, словно приглашая неожиданных гостей войти в рощу, насладиться тенью, отдохнуть и, может быть, остаться здесь навсегда.
Внезапно поблизости раздался женский смех. Пираты, схватившись за оружие, принялись озираться по сторонам. Никто не вышел им навстречу из прибрежных зарослей, никто не попытался напасть, однако райский пейзаж теперь вовсе не казался таким уж безоблачно прекрасным. Холфорд по лицам своих людей догадался, что они позабыли о золоте и вспомнили о том, какая у острова Ведьмы темная репутация. Сам капитан «Нимфы» не считал себя суеверным человеком. Да к тому же он бывал на этом острове раньше и отлично знал, что никакой индейской колдуньи тут и в помине нет. И все-таки ему стало не по себе: смехпрозвучал слишком отчетливо, чтобы быть криком какой-нибудь птицы или порождением ветра.
— Тут кто-то есть, капитан, — встревоженно сказал Ловкач. — Человек или… призрак…
Холфорд понял, что пришла пора отвлечь пиратов от мыслей о ведьме, и сделать это следовало единственным возможным способом — рассказать правду о том, зачем они прибыли сюда. Он набрал воздуха в грудь, придал лицу спокойное, уверенное выражение… И вдруг краем глаза увидел нечто лежавшее на песке в нескольких шагах от того места, где они стояли.
Если бы в этот момент смех раздался опять, Холфорд повернул бы обратно.
— Никого… — Индеец Бен выступил вперед, повел носом, будто собака, вынюхивающая след. Он был, как обычно, немногословен. — Здесь никого нет…
Пираты посмотрели на капитана, который как раз успел взять себя в руки.
— Я должен вам всем кое-что объяснить, — проговорил он и увидел, как лица моряков — у всех, кроме Рэнсома, вытянулись от изумления. — Мы сюда прибыли, чтобы забрать не сам клад, а того, кто знает, где этот клад находится.
Теперь они удивились по-настоящему, однако не так сильно, как ожидал Холфорд. Это был хороший признак. Даже подозрительный Ловкач глядел на него с любопытством, но без тени волнения: по глазам было видно, что бывший вор капитану верит и не ждет подвоха.
— Почему вы нам сразу не сказали? — спросил верзила Тобиас.
— Потому что в тот день, когда я предложил отправиться на остров Ведьмы, меня поддержала едва ли половина команды, — с расстановкой произнес Холфорд, глядя пирату прямо в глаза. — Вы испугались колдуньи, которая давно уже умерла, если вообще жила на этом свете. А сколько людей осталось бы на моей стороне, признайся я сразу, что собираюсь вернуться туда, где три года назад высадил предыдущего капитана «Нимфы», Джона Руби?
— Руби, — пробормотал Джереми. — Значит, я не ослышался там, в лодке…
— И что же? — Рука Холфорда потянулась к абордажной сабле. — Это что-нибудь меняет, дружище?
Рыжеволосый тотчас же расплылся в улыбке и примирительно поднял руки вверх:
— Мистер Холфорд, вы мой капитан! А Руби? Просто слыхал о нем еще до того, как попал на «Нимфу».
— Отлично. Еще вопросы есть?
Пираты переглянулись и отрицательно замотали головами.
— А этот Руби, он вооружен? — поинтересовался Густав, кладя руку на рукоять длинного ножа, заткнутого за пояс. — Он один или тут есть еще кто-то?
— Три года назад их было четверо, — честно ответил Холфорд. — И у них есть ножи и пистолеты, но порох за это время должен был отсыреть, потому что его не в чем хранить. В любом случае, не стоит расслабляться, парни. Если на плечах голова, а не пушечное ядро, всегда можно что-нибудь сообразить из подручных средств, без пороха.
— Это все? — иронично улыбнулся Рэнсом. — Или есть еще секреты?
«Ах ты старый черт, — мысленно выругался Холфорд. — Рано раскрывать все карты!» Повинуясь какому-то странному предчувствию, он решил пока не рассказывать о том, что за сокровище было истинной целью их путешествия. Золотой город был почти легендой, слишкомбогатой добычей, чтобы пираты в него поверили сразу и безоговорочно. К тому же здесь, на берегу проклятого острова, им могло прийти в голову, что капитан сошел с ума.
— Всему свое время, — сказал он вслух. — Но одно могу сказать точно: у тех, кто пойдет за мной, до конца жизни будут большие трудности с растратой золота, которое мы добудем.
— Так чего же мы ждем?! — воскликнул Густав, и остальные пираты поддержали приятеля — все, кроме индейца.
Метис, как теперь заметил Холфорд, глядел не на товарищей, а на ту самую вещь на песке, что привлекла его собственное внимание, — короткую веточку, к которой были привязаны три светло-серых пера и еще что-то… Может быть, птичья косточка? Он не мог рассмотреть издалека, а приближаться опасался, потому что матросы, завидев эту штуковину, вновь могли преисполниться суеверного страха.
Ведь это был индейский амулет — точь-в-точь такой, как в истории про ведьму… Колдовская безделушка могла помешать Холфорду удержать моряков на своей стороне. Ведь он даже толком не рассказал, чтоони ищут на самом деле. Стоило вовремя поманить джентльменов удачи блеском золота, и они забыли про все остальное! Пряча смятение под напускной веселостью, Холфорд велел Тобиасу остаться возле шлюпки на тот случай, если кто-то из одичавших островитян вознамерится ее присвоить. Пират согласился, и в его глазах мелькнуло облегчение, как будто великан опасался идти в джунгли искать Джона Руби и его товарищей.
Остальные моряки ринулись в тропические заросли, обмениваясь на ходу сальными шуточками по поводу того, что они сделают с красоткой-ведьмой, если только ее найдут на острове. Задержался только индеец Бен, чтобы подобрать ведьмин амулет и почтительно вручить его капитану. Смуглое, широкоскулое лицо метиса при этом оставалось таким же невыразительным, как обычно.
Холфорд шел позади своих матросов. Некоторое время он продолжал сжимать в кулаке злосчастную вещицу, размышляя о том, откуда только она могла взяться на пустынном берегу? А потом с отвращением ее выбросил, но все равно с каждым шагом его настроение становилось все хуже. Ничего не происходило: из густых зарослей не летели самодельные стрелы или кокосовые снаряды. Обросшие волосами и одичавшие моряки не бросались навстречу нежданным гостям, умоляя забрать их отсюда. Поблизости пели две птицы, будто разговаривали друг с другом, да шумела где-то наверху, в вечнозеленой листве, стайка обезьян. Тихо шуршали на ветру пальмовые ветви.
Царившее вокруг умиротворение показалось Холфорду затишьем перед грозной бурей, и пират приостановился, чтобы оглядеться по сторонам. Нечто зловещее таилось в густой растительности этого тихого острова. Видимо, в прошлый свой визит он оказался слишком занят собой, чтобы почуять неладное. «Неужели Господь очистил это место от грешников? — саркастически вопросил Холфорд сам себя. — Тех грешников, которых я вознамерился отыскать спустя три года? Что ж, затея оставить их в живых была дурацкая. Однако надежда найти Руби в добром или недобром здравии все-таки есть… И плевать на ведьму!»
— Разделимся! — приказал он своим матросам. — Джереми, Бен, вы со мной, остальных поведет мистер Рэнсом!
Втроем они продолжили путь и углубились в заросли так, что шум прибоя сделался почти не слышен. Хотя до берега было совсем недалеко, здешние пальмы приглушали звуки. Солнечные лучи плохо проникали сквозь листву, и пираты продвигались вперед в таинственном полумраке, ступая по упругой земле, вдыхая густой воздух, насыщенный ароматами тропического леса. Холфорд исподволь подмечал какие-то мелочи, не представлявшие особой важности, но привлекавшие к себе внимание, — ярко-красная лягушка на зеленом листе, лиана с бледными, неприятными на вид орхидеями, мелькнувшая впереди птица.
Зацепившись полой камзола за колючую ветку куста, усыпанную мелкими красными ягодами, он остановился… И в этот момент опять услышал женский смех, раздавшийся откуда-то сверху.
От зловещего звука мороз пробежал по коже. Одного взгляда хватило, чтобы понять: Джереми и индеец Бен тоже его услышали. Они не выглядели испуганными, однако Холфорд чувствовал, что его бесстрашные бойцы оробели, столкнувшись с чем-то, что не поддавалось разумному объяснению.
— Это ветер, — сказал он, потому что тишина была пугающей. — Только и всего…
Индеец покачал головой и, присев на корточки, поддел острием ножа что-то лежавшее на земле. Это оказался еще один амулет — опять перья, только на этот раз черные и длинные, обвязанные не веревкой, а тонким кожаным ремешком. Холфорд закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь унять постыдное волнение.
Бывалые моряки рассказывали ему об островах, где ветер плачет и шепчет, а порою даже разговаривает, и все из-за вполне естественных причин вроде деревьев или особым образом расположенных скал. Но здесь происходило что-то иное… Что-то противоестественное! Этот жуткий смех, эти амулеты, и самое главное — отсутствие Руби! Холфорд терялся в догадках, чего следует ждать и к встрече с каким врагом стоит приготовиться.
Они пошли дальше, не сказав друг другу ни слова, и через некоторое время обнаружили пень, рядом с которым лежал ствол поваленной пальмы. Внутренняя часть пня оказалась выдолблена, и в получившейся чаше скопилась дождевая вода — она потемнела и зацвела от времени. «Вот так же на острове, где я жил, делают пальмовое вино, — сказал Джереми. — Кто-то его уже выпил… Только это было очень давно…» Больше никаких следов пребывания людей вокруг не было.
А потом пираты, продравшись сквозь густые тропические заросли, попали на поляну, посреди которой было то, что Холфорд меньше всего ожидал найти на острове Ведьмы. Он остановился и в бессильной злобе ударил кулаком по стволу дерева.
— Вот оно как вышло… — пробормотал Джереми. — Не повезло…
Три длинных, невысоких холмика.
Три могилы…
Золотой город в последний раз мелькнул перед внутренним взором Холфорда и навсегда исчез в густом тумане разочарования. Руби, Руби, проклятый болтливый сукин сын! Как он мог сдохнуть здесь, на этом острове, унеся с собой тайну Генри Дэвиса?
— Надеюсь, Джонни, твоя жалкая душонка будет тысячу лет гореть в аду, — пробормотал Холфорд и на негнущихся ногах двинулся вперед. Он шел, как незрячий, сам не понимая, зачем и куда. Он не слышал, как поодаль зашуршала листва и на прогалину вышли Рэнсом, Ловкач и Густав. Увидев могилы, потрясенные пираты остановились. Лишь спустя несколько минут Рэнсом кашлянул и невыразительным голосом сообщил капитану, что они нашли неподалеку отсюда хижину из пальмовых листьев — опустевшую, судя по всему, давно.
— Где? — хрипло спросил Холфорд. — Я хочу ее осмотреть.
Убогое жилище едва ли заслуживало называться «хижиной», это был просто очень низкий и широкий навес, под которым устроившие его люди, должно быть, прятались от дождя, заползая внутрь, как змеи в нору. Холфорд острием сабли разворошил листья и сухую траву: в дальнем углу обнаружился ворох тряпок — одежда, пришедшая в негодность, покрытая дырами, плесенью… и темными пятнами крови.
Под тряпками лежали два разряженных пистолета и нож. Это убедило капитана, что оставленные им на острове пираты погибли все до единого, поскольку если бы уцелевший вдруг получил шанс спастись, предположим, на каком-нибудь корабле с командой, достаточно отважной для того, чтобы бросить якорь возле проклятого острова, то он не оставил бы здесь ничего ценного.
Холфорд в сердцах пнул одну из подпорок, и крыша хижины с треском рухнула.
Были поблизости и другие следы пребывания людей: некое подобие огорода, где кто-то пытался выращивать местные овощи, похожие на дыни. Сложенный из камней очаг, подле которого валялись несколько больших раковин и панцирь черепахи, — должно быть, они заменяли островитянам посуду. На всем лежала печать запустения и заброшенности, хотя никто бы не смог точно сказать, когда именно остров обезлюдел.
— Вернемся к могилам, — сказал Холфорд. — Джереми, Ловкач, вы принесете из шлюпки заступы.
Я хочу понять, отчего умерли эти бедолаги… И, кстати говоря, не мешало бы осмотреть северную часть острова, где-то там должен быть еще один труп.
Раскапывание могил в планы пиратов не входило, однако перечить капитану все же никто не осмелился. Он отправил Густава и индейца в джунгли, а потом вместе с Рэнсомом вернулся на поляну, ставшую маленьким кладбищем.
— Зачем тебе знать, как они умерли? — спросил квартирмейстер, когда тишина сделалась невыносимой. — Разве это что-то меняет?
Холфорд хмуро посмотрел на своего помощника и ничего не сказал.
— А-а, я понял! — Рэнсом невесело рассмеялся. — Ты хочешь понять, угодил ли Руби в яму или пропал без вести. Может, его ведьма к себе забрала и он попал прямиком в индейский ад? Я готов поверить во что угодно после этого проклятого смеха и дьявольских игрушек с перьями… — Тут он увидел, как изменилось лицо Холфорда, и покачал головой. — Значит, вы их тоже находили? Фрэнсис, послушай старого друга: давай уйдем отсюда и…
— Нет! — перебил Холфорд. — Ты разве не слышал, какой был приказ?
Рэнсом многозначительно прищурился.
— Слышал, разумеется. Только сдается мне, что это был не самый умный из твоих приказов.
Ответить квартирмейстеру Холфорд не успел, потому что наверху вдруг раздался шум и треск, а потом по распростертым над поляной ветвям пронеслись обезьяны. Их как будто что-то спугнуло, и пираты схватились за оружие. Но никто не попытался напасть из зарослей, зато одна из хвостатых тварей внезапно развернулась и швырнула вниз что-то темное и большое. Рэнсом еле успел увернуться от снаряда, просвистевшего в опасной близости от его головы, и разразился ругательствами в адрес мерзкого существа. Пока он отводил душу, Холфорд нагнулся и поднял с земли то, чем бросилась обезьяна, — это была половинка скорлупы кокосового ореха, покрытая узором из закорючек. Он показался пирату слишком ровным для следов жизнедеятельности древесных жучков.
Закорючки при ближайшем рассмотрении оказались… буквами!
Мелкие буквы, выцарапанные не то ножом, не то обломком ракушки, почти сливались друг с другом, но написанное все-таки можно было разобрать. Прочитав короткую фразу, Холфорд почувствовал что-то вроде леденящего прикосновения и вздрогнул от ужаса. Его охватило оцепенение, и он не сразу осознал, что Рэнсом пытается с ним говорить.
— Фрэнсис! Фрэнсис, да что с тобой, черт побери, такое?!
— Ничего, — проговорил он сквозь зубы. — Я просто… задумался.
В следующую секунду скорлупа кокоса полетела в кусты, и никто, кроме капитана, так и не узнал, что на ней было нацарапано жутковатое послание, отправленное не то мертвецом, не то пропавшим без вести и нашедшее адресата весьма странным способом:
«Увидимся в аду, Фрэнсис Холфорд!»
Примерно в это же время Индеец, отделившийся от Густава и забравшийся глубоко в густые заросли, вдруг услышал странный звук — не смех, а негромкий мелодичный перезвон, который то затихал совсем, то становился громче. Метис поднял голову и увидел, что высоко на ветвях деревьев развешаны ведьмины амулеты, не меньше трех десятков. Перья, тонкие кожаные ремешки, пучки сухой травы, птичьи косточки… А еще целые гроздья маленьких раковин с просверленными дырочками. Они покачивались на ветру, ударяясь друг о друга, и таким нехитрым способом рождалась музыка.
Индеец смотрел на них и улыбался.
3
Холфорд собирался сразу же по возвращении на «Нимфу» поднять якорь и поскорее убраться подальше от острова Ведьмы, однако удача отвернулась от него, и, видимо, надолго. Стоило капитану подняться на борт корабля, как на море воцарился полный штиль. Такое случалось и раньше, но именно сейчас Холфорд расценил каприз погоды как очередную шуточку индейской колдуньи и, не в силах справиться с нарастающей яростью, наорал на метиса за то, что тот блуждал по острову до самого отплытия шлюпки, но так ничего полезного и не нашел. После этого настал черед объясниться с остальными пиратами, которые с нетерпением ждали товарищей вместе с выкопанным кладом.
Холфорд не был уверен, что сумеет избежать бунта, для которого у моряков были все основания — ведь капитан их провел, обманом заманил к проклятому острову, где на самом деле не было никаких сокровищ, а всего лишь тайна, чей единственный хранитель изволил отправиться на тот свет. Он говорил и говорил несколько часов, пока окончательно не охрип. Палуба под ногами казалась ему сковородой на адском огне, который разгорался все сильнее. Своими руками вымостить дорогу к богатству и славе, пусть даже богатство чужое, а слава добыта путем разбоя, и своими же руками все разрушить — что ж, он мог признать, в этом была справедливость, хоть и несколько извращенного толка.