— Мне совсем не нравится этот человек. Что-то в его лице вызывает во мне подозрение. Его глаза появились передо мной, словно два жировых блестка в постном бульоне. Они глядят на собеседника так злобно, да притом в этом взгляде нет ничего разумного. Я мог бы и не проверять, честный ли он парень. Не думаю, что он мог бы выговорить пароль «шибебокк»77.
— Шибебокк? Почему именно это слово? — спросил Плутишка Фред.
— Не знаешь? Ну, да что тут удивляться, ведь я еще не встречал ни одного бывшего гимназиста, который запомнил бы много вещей. Хорошо уже то, что Хромой Фрэнк обладает такой колоссальной памятью и может выручить вас, невежественных студентов, с вашими жалкими познаниями. Что же касается слова «шибебокк», что означает, собственно говоря, тачку, то времена Фемистокла, когда гунны хотели формировать Эльбу78, оно сыграло огромную роль. Гунны, как известно, были толпой пехотинцев. Они часто возили с собой в обозе «шибебокки». Однажды они хотели переправиться через Эльбу, полагая сделать это инкогнито и выдавая себя за бразильских арабов. Но тут старый фельдмаршал Дерфлингер79 встал у кромки воды и заставлял каждого подходящего произносить слово «шибебокк». Кто не мог произнести этого слова, немедленно прощался с головой. А так как у гуннов в гортани не было соответствующего инструмента, чтобы внятно произнести «ш», то все выговаривали «сибебокк», в результате чего их армия потеряла так много голов, что магараджа80 Дели под Торгау на Эльбе из этих голов воздвиг знаменитую пирамиду черепов, ту самую, что позднее развалил Тимурленг.
Оба слушателя смотрели на говорившего во все глаза. Они не знали, смеяться им или плакать.
Фрэнк говорил бы еще и дальше, до бесконечности, если бы его не прервали. Но Хельмерс неожиданно показал на север, и, когда оба его собеседника посмотрели в этом направлении, они увидели троих медленно приближающихся всадников. Хромой Фрэнк вскрикнул от радости и быстро поднялся с места.
— Ты знаешь этих людей? — спросил его Фред.
— Еще бы! — последовал ответ. — Это… хм, лучше я не буду называть их имен — посмотрю сначала, как они вам понравятся.
Среди тройки всадников один был очень мал и толст, другой — очень высок и худ, а третий — хорошо сложен, к тому же скакал он на великолепном вороном жеребце. Плутишка Фред приставил руку к глазам, зорко вгляделся в подъезжающих, а потом воскликнул:
— Фрэнк, ты утаил имена, чтобы удивить нас. Но я бы не был вестменом, если бы сразу же не догадался, кто эти трое мужчин.
— Ну, так кто же?
— Те двое, один из которых такой толстый, а другой такой худой, один, маленький, на высокой кляче, а другой, длинный, на крошечном муле, могут быть только Длинным Дейви и Толстым Джемми. А третий, естественно, Олд Шеттерхэнд.
— А почему ты думаешь, что это именно они?
— Разве ты сам не сказал, что Олд Шеттерхэнд появится вместе с Джемми? Разве Олд Шеттерхэнд не ездит всегда на черном жеребце, как это мог знать каждый, кто слышал о нем?
— Хм! Да, ты всегда был толковым парнем, хотя в языковом и в научном отношениях еще не достиг совершенства.
— Так скажи, прав ли я?
— Да, на этот раз ты прав — это именно те люди. Правда, прибыли они гораздо раньше, чем я думал. Надеюсь, вы поприветствуете их с должным почтением.
Всадники уже подъехали, остановились и спешились. На них была та же одежда, с ними было то же оружие, что во время знаменитой поездки в национальный парк. Хельмерс и Фред не сводили глаз с Олд Шеттерхэнда, самого знаменитого среди степных охотников. А он, даже не узнав ничего у Фрэнка о его собеседниках, подошел к Хельмерсу, протянул ему руку и сказал по-немецки:
— Я могу считать, что нам заказаны номера у вас, мастер Хельмерс? Надеюсь, вы нам рады.
Хельмерс пожал ему руку и ответил:
— Хромой Фрэнк, конечно, сказал мне, что он встретил вас, сэр, и это принесло мне бесконечную радость. Я предоставляю в ваше распоряжение весь мой дом. Устраивайтесь поудобнее и оставайтесь здесь так долго, сколько захочется.
— Ну, навсегда мы не собираемся оставаться. Мы намерены пересечь Льяно, чтобы встретиться на той стороне с одним нашим другом.
— С Виннету?
— Да! Фрэнк вам об этом сказал?
— Он сказал об этом, и я хотел бы… я мог бы отправиться вместе с вами, чтобы увидеть вождя апачей. Но скажите-ка, сэр, откуда вы меня знаете? Вы ведь сразу же назвали меня по имени.
— А вы полагаете, что необходима исключительная проницательность, чтобы узнать в вас владельца Хельмерс-Хоум? Вы одеты в домашнее платье и в точности соответствуете тому описанию, которое мне дали.
— Так вы справлялись обо мне?
— Конечно! На Диком Западе почитается разумным по возможности заранее узнавать о людях, которых разыскиваешь. Я услышал, что вы немец, и поэтому обратился к вам на родном языке. Могу я узнать, кто этот второй мастер?
— Обычно меня называют Плутишкой Фредом, — ответил бывший фокусник. — Я простой степной скиталец, сэр, и думаю, что вам неизвестно мое имя.
— Почему же нет? Кто столь долго, как я, скитается по Западу, тот уж, пожалуй, слышал о Плутишке Фреде. Вы — хороший следопыт и — что еще лучше — честный парень. Вот моя рука. Давайте будем добрыми друзьями, пока нам суждено оставаться вместе. Не так ли, сэр?
Хотя на Диком Западе нет различия в чинах, однако наиболее известных людей все же принято отличать особым вниманием. На счастливо улыбающемся лице Фреда появилась гордость, которую он почувствовал, будучи отмеченным Олд Шеттерхэндом. Он схватил протянутую руку, горячо пожал ее и ответил:
— Если вы говорите о дружбе, то это для меня честь, которую я еще должен заслужить. Я хотел бы… я мог бы очень долго не разлучаться с вами, чтобы многому от вас научиться. Я тоже намерен ехать через Льяно. Если позволите к вам присоединиться, я буду чрезвычайно благодарен.
— Почему же нет? Через Льяно лучше всего ехать как можно большей компанией. Поэтому, если вы присоединитесь, нам это подойдет. Естественно, я предполагаю, что один не будет ждать отъезда другого. Когда вы хотите выехать?
— Я нанят в проводники компанией парней, собравшихся за алмазами. Эти люди хотели приехать сюда сегодня.
— Это меня устраивает, потому что я отправлюсь отсюда утром. Так как вы упомянули об алмазах, могу я предположить, что ваша цель — Аризона?
— Разумеется, сэр!
— Ну, тогда вы, пожалуй, и Виннету увидите. Место, где я с ним должен встретиться, находится по дороге туда. А теперь я мог бы представить обоих своих спутников.
— Я их уже узнал, потому что их внешность — самые лучшие визитные карточки, которые только можно придумать. Впрочем, Фрэнк уже назвал нам их имена.
Тем временем Хельмерс поздоровался с Джемми и Дейви. Подошел негр Боб, чтобы заняться лошадьми. Спустя некоторое время все уселись за стол, и Хельмерс пошел в дом за достойной закуской для видных гостей. Прихватил он с собой и выпивку, и мужчины расселись поудобнее, чтобы обсудить события вчерашнего дня, о которых, разумеется, надо было рассказать прежде всего.
Драгунский офицер сказал, что он хочет отдохнуть. Но когда ему указали одну из чердачных комнат, он не подумал об отдыхе. Он закрылся на задвижку и в раздумье заходил по комнате. Окна ее выходили на север, и так получилось, что он заметил прибытие всадников. Он подошел к окну и стал внимательно разглядывать их.
«Что это за люди и куда они направляются? — спрашивал он себя. — Вероятнее всего, они тоже намерены ехать через Льяно. Это внушает опасения. Один из них поразительно хорошо держится в седле. Он производит впечатление бывалого человека, знающего Дикий Запад. Если эти люди нападут на следы немецких переселенцев, они очень легко могут испортить нам все удовольствие. Одного Плутишки Фреда уже следует остерегаться. Просто счастье, что шестерка искателей алмазов не попадет в Хельмерс-Хоум! Он будет ждать их приезда так долго, что уже больше не сможет нам навредить. Я должен попытаться и вновь приезжих оставить здесь, пока мы не уладим свое дельце. Форма у меня настоящая, и если Хельмерс ничего не заподозрил, то новым гостям также не придет в голову предполагать, что перед ними переодетый предводитель грифов Льяно».
Он еще немного подождал, а потом спустился, чтобы присоединиться к мужчинам, усевшимся трапезничать перед домом.
Этот переодетый драгун и был тем самым Стюартом, который вчера со своими людьми напал на двоих команчей и преследовал их, а потом встретился с носатыми. Свою приметную заячью губу он скрыл свисающими усами.
Когда он оказался внизу, Олд Шеттерхэнду уже рассказали о вчерашних событиях, и Хельмерс только что упомянул о прибытии офицера. Увидев его, хозяин продолжал:
— Вот и кэпт'н81. Значит, он сам может рассказать, с какой целью находится здесь. О-ля, хозяйка! Еще одну тарелку, для офицера!
Последний возглас относился к хозяйке дома, появившейся у окна и посматривающей на гостей. Тарелку принесли, и офицер тоже уселся за стол. Он немало испугался, увидев троих недавно появившихся гостей, и теперь прилагал все силы, чтобы скрыть свои опасения. Ничто не было так некстати для осуществления его планов, как появление Олд Шеттерхэнда. Офицер окинул его испытующим взглядом. Знаменитый охотник благожелательно отнесся к его появлению, но вел себя так, словно вообще не заметил столь повышенного интереса, притворившись, будто личности офицера он уделяет очень мало внимания.
А тот повторил уже сказанное им сразу же по своем прибытии, причем от офицера не ускользнуло, что Олд Шеттерхэнд поглубже надвинул свою шляпу и из-под полей ее скрытно наблюдал за говорившим. Когда тот окончил свой рассказ, охотник благодушно спросил:
— Где, вы сказали, располагается ваша часть, сэр?
— Близ Форт-Силла.
— И вы оттуда начали свою разведку?
— Да!
— Итак, вы были в Форт-Силле и хорошо знаете его окрестности и тамошнюю обстановку?
— Конечно.
— Однажды, много лет назад, я бывал там. Тогда фортом командовал полковник Олмерс. А как зовут нынешнего командира?
— Полковник Блейн.
— Я не знаю этого человека. Вы его видели, говорили с ним?
— Само собой разумеется.
— И ваши драгуны на днях прибудут сюда? Как жалко, что их здесь нет сегодня и не будет завтра! Мы бы могли поехать в Льяно вместе с ними. Это бы нам очень подошло — из соображений безопасности.
— Так дождитесь их прибытия!
— Для этого у меня, к сожалению, нет ни времени, ни желания.
— Ну, один день вы, пожалуй, могли бы потерять. Ожидание будет с лихвой возмещено тем преимуществом, которое даст вам наша защита.
— Один день? Хм! Вы и в самом деле считаете, что речь идет только об одном дне?
— Да, самое большее — двух.
— Здесь наши мнения очень даже разнятся!
— Почему?
— Потому что я убежден, что ваши драгуны никогда здесь не покажутся.
— Как это, сэр?
— Мне очень хорошо известно, что ни в самом Форт-Силле, ни возле него нет никаких войск, которые могли бы получить приказ отправиться в Льяно.
— Ого! Должен ли я понимать, что вы намерены уличить меня во лжи? — вспыльчиво спросил офицер.
— Да, именно так! Я заявляю, что вы — лжец, — ответил Олд Шеттерхэнд так же спокойно, как и раньше.
— Тысяча чертей! Да знаете ли вы, что это — оскорбление, которое можно смыть только кровью?
— Да, собственно говоря, нам пришлось бы драться… если бы, конечно, вы действительно были офицером войск Соединенных Штатов.
— Что такое! — крикнул Стюарт, угрожающе поднимаясь. — Даю вам свое честное слово, что я офицер. К тому же моя форма свидетельствует, что вы видите перед собой офицера. Если вы все еще этому не верите, я вынужден попросить вас взяться за оружие!
Олд Шеттерхэнд, смеясь, посмотрел ему в глаза и ответил:
— Не волнуйтесь, сэр! Если вы когда-нибудь слышали мое имя, то знали бы, что ошибаюсь я весьма редко. Я не дерусь с мошенниками, но если вы тем не менее настаиваете на поединке, я готов одним-единственным приемом скрутить вам шею.
— Парень! — крикнул Стюарт, выхватывая из-за пояса один из двух своих пистолетов. — Скажи еще только одно слово, и я заткну тебе глотку пулей!
Он еще не успел до конца произнести свою угрозу, а Олд Шеттерхэнд уже оказался перед ним, вырвав один пистолет у переодетого бандита из рук, а другой — из-за пояса, после чего сказал, но уже совсем иным тоном:
— Не стоит так торопиться, парень! Обычно тот, кто вздумает направлять на меня оружие, проигрывает. На этот раз я еще делаю снисхождение, потому что у меня нет против вас ни одного прямого доказательства. Прежде всего я хочу обезвредить ваши стреляющие игрушки.
Он разрядил оба пистолета и продолжал:
— А теперь я хочу вам сообщить, что еду прямо из Форт-Силла и очень хорошо знаю тамошнего командира. Предыдущего и вправду звали Блейном, но прошло уже три недели, как его отозвали, заменив майором Оуэнсом, чего вы, кажется, еще не знаете. Не прошло и недели, как вы уехали из Форт-Силла — это по вашим собственным словам. Если бы это было правдой, вы должны были бы знать о назначении майора Оуэнса. Ну, а раз вы этого не знаете, значит, вас там и не было, а история с драгунами и их предполагаемым походом в Льяно-Эстакадо — сплошной обман!
Стюарт оказался в крайне затруднительном положении; он попытался скрыть свое смущение и сказал:
— Ну, хорошо… Я согласен, что моя часть расположена вовсе не в Форт-Силле. Но разве этого достаточно, чтобы все считать обманом? Мне нужно быть осторожным, и я не могу выдавать истинное местонахождение моих людей.
— Не болтайте чепухи! Со мной вам нельзя быть неоткровенным. Думаю, что каждый офицер был бы рад довериться Олд Шеттерхэнду. Впрочем, кажется, я вижу вас не в первый раз. Не сидели ли вы под следствием в Лас-Анимас по обвинению в нападении на поезд. С помощью нескольких негодяев вам удалось тогда представить алиби. Разумеется, вы были виновны, хотя вам и вернули свободу, но уцелели вы только в результате поспешного бегства от суда Линча82.
— Это был не я!
— Не лгите! Вас звали тогда Стюарт или как-то в этом роде. Как теперь вас зовут и с какой целью затеян сегодняшний маскарад — этого я не знаю, да и не хочу знать. Поднимите-ка кончики своих усов! Убежден, что под ними окажется заячья губа.
— Кто дал вам право учинять мне допрос? — в бессильном гневе спросил Стюарт.
— Я сам. Впрочем, мне и не надо видеть ваш рот. Я и без того знаю, как с вами поступить. Вот ваше оружие. Убирайтесь отсюда побыстрее и радуйтесь, что и на этот раз так легко отделались! Но берегитесь еще раз попасться на моем пути! Следующая встреча может оказаться для вас менее приятной.
Олд Шеттерхэнд бросил мнимому офицеру под ноги разряженные пистолеты. Стюарт поднял их, засунул за пояс и сказал:
— То, что вы говорили обо мне, неправда. Во всяком случае, вы спутали меня с кем-то другим. Поэтому я прощаю вас. Мои бумаги наверху, в комнате, и я их принесу. Убежден, что вы попросите у меня прощения.
— И не воображайте! Вестмен только посмеется над вашими бумагами, которые, вероятнее всего, украдены. Но позабавьте всех, достаньте их сверху и покажите другим. Мне-то и смотреть на них не надо.
Стюарт ушел.
— Какая сцена! — сказал Хельмерс. — Вы действительно уверены в своей правоте, сэр?
— Абсолютно, — ответил Олд Шеттерхэнд.
— Я бы этого не подумал, — вмешался Хромой Фрэнк. — У парня совершенно противозаконное лицо. Я ему уже сообщал свое мнение, но он словесным маневром вывернулся. Однако наш брат и в Аркадии побывал, и на Гиппократа поднимался, чтобы в плотнейших человеческих знаниях свое…
— Гиппогриф, Гиппогриф83, а не Гиппократ! — крикнул ему Джемми.
— Замолчи, старый ипподром! Смотрите-ка, едва появился здесь, а уже опять начинает спор! Ты не можешь не злиться на меня, потому что я умнее тебя. Все слова, которые начинаются с «гиппо — », происходят из санскрита, а в этом языке я ориентируюсь куда лучше тебя.
— Нет! «Гиппо — » — из греческого языка!