– А как ты попал в рабы, Кирн? – спросил Децебал.
– Я решил попробовать себя в новой ремесле, но боги не сопутствовали мне. Я не получил от Зевса и его брата Посейдона удачи.
Юба засмеялся:
– Кирн стал пиратом и стал грабить торговые корабли. Но римляне схватили его и посадили на цепь. Грозный пенитель морей бог Посейдон не любит эту братию.
– Посейдон любит всех кто сумеет ему угодить. Я знавал одного удачливого пирата, звали его Пифодор и был он уроженцем острова Родос, и он жил очень красиво. Пил и ел что хотел. Брал от жизни все удовольствия. Именно этот человек и посоветовал избрать такой путь. Он говорил, что в этой жизни только и можно жить пирату! Пират это тот, кто свободен и не обязан кланяться жирным богачам! И я подумал, что хватит мне служить за жалкие три драхмы в неделю и получать пинки от начальников. Я нанялся на пиратский корабль и вышел в море.
– Решил собирать урожай там, где не сеял, – подытожил Юба.
– В моей стране с грабителями разбираются много круче, – сказал Децебал. – Ворам рубят конечности.
– Варварство, – махнул рукой Кирн. – Римляне не такие идиоты, чтобы рубить ворам руки. Кто же тогда станет работать на рудниках, в рыбозасолочных сараях и эргастериях? Они умеют выжать из раба все соки.
– Воин никогда не станет рабом, – уверенно заявил Децебал.
– Да? А что же ты стал рабом? Ведь на твоей шее я вижу рабский ошейник с клеймом хозяина. Или ты не воин? – ехидно спросил Кирн дака.
– Я не раб! Я снова стану носить меч. Многие мужчины из моего племени попали в рабство и возвращались к свободе.
– Э нет, дак. Тут ты не прав, – ответил Децебалу нубиец. – Те, кто не желает быть рабом, гибнут, но не теряют своей свободы.
– Но что я мог сделать? Меня взяли из засады! Навалились и скрутили.
– Что бы ты мог сделать? Многое. Ты мог броситься на стражу и погибнуть воином. Однако, ты предпочел судьбу раба. Вот и будь рабом.
– А ты разве не раб? – вскипел Децебал. – И на твоей шее я виду железный ошейник с клеймом!
– И я раб, – спокойно ответил Юба. – Все кто не сумел сберечь своей свободы – рабы. Мало кто способен среди людей на самопожертвование ради свободы. Все человеки цепляются за жизнь.
– Жизнь на этой земле мало что стоит, – произнес Давид.
– Началось, – хихикнул Кирн. – Сейчас иудейский пес снова просветит нас. Что же ты, Давид, не вскроешь себе вены, раз так мало ценишь жизнь?
– Это грех перед господом. Мы пришли в этот мир по его воле и по его воле должны уйти. Но в награду за праведность господь наградит нас в ином мире.
Децебал внимательно посмотрел на иудея.
– А в каких богов ты веришь? – спросил он Давида.
– Бог один, – ответил тот.
– Один? – удивился дак. – Мой народ верит во многих богов. Да и не уследить одному богу за всем. Конечно, есть среди небожителей и главный бог. Я почитал как главного – грозного бога Замолвсиса.
– Если бы ты знал, в какого бога он верит, дак, то умер бы от смеха, – грек пришел в отличное настроение. – Их бог – это сын плотника из Назарета. Этот человек принадлежит к секте отверженных. Даже сами его земляки иудеи ненавидят их.
– Твои глаза еще не открылись, грек. Ты слеп, – обратился к Кирну Давид. – Христианство станет в будущем господствовать во всем мире. Это единственно правильная религия. Наш бог Иисус Христос – истинный бог. Все остальные – ложные боги. Да и не боги они, но демоны. Вы приносите своим идолам жертвы и хотите купить их расположение. Но истинный бог нуждается только в чистоте ваших душ и помыслов. Вот что должно быть положено на его алтарь.
– Как? – изумился Децебал. – Да разве можно заслужить милость богов, не принося им жертвы? Да и разве может бог быть сыном плотника? Боги стоят над земными царями.
– Верное мнение, варвар. Ты оказался много умнее, иудея, – поддержал дака грек.
– Спор о богах самый бесполезный спор, – произнес Юба. – В богов можно верить, а можно и не верить. Как можно доказать чья вера правильная, а чья нет? Самих-то богов никто не видел.
– Как не видел? – возмутился дак. – А молнии Замолвсиса? Ты разве никогда не видел молнии, нубиец?
– Видел, но не видел Замолвсиса что их пускает! Кирн расскажет тебе что это дело рук Зевса, Давид – что это его бог мечет небесные стрелы. А как доказать мне кто из вас прав?
– Странные вещи ты говоришь, Юба. Как доказать? Я никогда на своей родине не думал, что вера в существование богов нуждается в доказательствах.
– А откуда, ты варвар, знаешь греческий язык? – спросил Децебала Кирн.
– Выучил от одного раба, что был у моего отца. Это был грек по имени Охромен. Он был одноруким и хромым. Помогал отцу пасти скот и чинить сети. Я много раз с ним беседовал, и он рассказывал мне и моим братьям интересные сказки.
– Чудны пути, которыми ведут человеков богини судьбы – мойры. Варвар говорящий по-гречески едет в Рим! И можеть быть станет великим бойцом на арене. Вот компания подобралась! Иудей, дак, нубиец, грек.
Кирн засмеялся и задумчиво уставился на небо. Он больше не слушал того, о чем продолжали разговор его товарищи по несчастью. Он вспомнил последний бой и то, как он попал в плен к римлянам.
Римский военачальник приказал казнить каждого второго из экипажа их триеры. Многие тогда обмарались со страху увидев, как казнили их триерха. Его сварили в кипящем масле, медленно опуская в булькающий котел на веревках. Он до сих пор слышал раздирающие уши вопли несчастного и запах горелой плоти.
Затем деятник начал отсчет среди остальных пиратов. Каждый второй выходил из строя и просчался с жизнью. Кирну повезло – он был продан в рабство. В тот момент это показалось ему небывалым счастьем и милостью богов.
– Кирн! – голос Децебала вернул его к действительности. – Ты разве заснул?
– Нет. Я просто погрузился в воспоминания и не слышал твоего вопроса. О чем ты хотел узнать, дак?
– Ты долго пробыл среди пиратов? Я много слышал о морских разбойниках, но встречать их пока не доводилось.
– Совсем не долго. Поэтому ничего не могу сказать тебе о жизни настоящего пирата. Хотя мне говорили, что живут они весело и вино пьют полной мерой, и девок берут каких захотят.
– Ну, хватит болтать. Уже и ночь опустила на нашу повозку свое покрывало, – Юба прервал разговор. – Нам стоит немного поспать. Завтра еще будет время наговориться.
Рабы умолкли, и больше никто не произнес ни слова. Из угла, где сидел Кирн, вскоре послышалось мерное сопение. Грек уснул, отдавшись Морфею* (*Морфей – бог сновидений в греческой мифологии), и тоже самое, вскоре сделал и нубиец Юба. Теперь ночную тишину нарушал только мерный скрип деревянных колес повозки и отдаленная перебранка надсмотрщиков.
Децебал только в этот час смирился со своей участью и подумал, что может быть он, своей строптивостью мешает осуществлению воли высших богов? Может быть, это они пожелали, чтобы он попал в плен к римлянам и стал гладиатором? Не просто же так тот беззубый воин так легко вырвал у него из рук оружие. На все воля всемогущей Судьбы…
Глава 2
КАЗАРМА ГЛАДИАТОРОВ В ПОМПЕЯХ
Мне нельзя на волю – не имею права,
Можно лишь – от двери до стены.
Мне нельзя налево, мне нельзя направо –
Можно только неба кусок, можно только сны.
В. Высоцкий «За меня невеста отрыдает честно…»
Дни путешествия сменялись, и караван Акциана быстро приближался к цели. Теперь Децебала совсем не мучила тоска, как тогда когда его везли одного. Он стал находить удовольствие в беседах со своими новыми товарищами. У этих людей было, что порассказать так мало повидавшему в своей жизни даку. Он престал проявлять непокорность и превратился в одного из самых покладистых пассажиров гладиаторской повозки.
Акциан был нимало удивлен такой переменой произошедшей в рабе за столь короткое время. Поначалу он даже думал, что Децебал задумал нечто недоброе и затаился специально. Но случайно подслушанный им разговор рабов убедил его в обратном.
– Нас везут в Помпеи, а не в Рим, – заявил Юба.
– Значит, мы не увидим Вечный город? – искренне был огорчен Кирн. – Я давно хотел увидеть Рим. Говорят, что Афины ни в какое сравнение не идут с Римом.
– Верно, кто не видел Рим, тот не видел ничего.
– Увидишь и Рим. После того как нас понатаскают, и мы станем выступать на арене, – ответил ему Юба. – Но только нужно быть лучшим, чтобы попасть туда. Я знаю, что значит быть знаменитым гладиатором.
– Знаешь? – удивился грек. – Хоть ты и был гладиатором, но в глубокой провинции, а не в Италии. Когда же ты успел стать знаменитым?
– Я ведь долгое время жил в крупных городах римской империи. А гладиаторы у римлян в большом почёте.
– В большом почёте? – вмешался в разговор Давид. – Я бы совсем так не сказал. К ним относятся как к людям третьего сорта. Даже больше – их совсем не считают людьми.
– Вот здесь ты совсем не прав, Давид. О чем говорят римские граждане в банях, на рынках, в гостях, на собраниях? О гладиаторах! На кого они ставят деньги в надежде приобрести большее? На гладиаторов! Кого боготворит толпа? Кого она носит на руках после удачного боя? Гладиаторов!
– Воинов любят везде. В Дакии все настоящие мужчины – воины! – поддержал Децебал нубийца.
– Да что ты все время со своей Дакией! Гладиаторы не простые воины, дак. Это кумиры толпы. Гладиаторов воспевают известнейшие поэты Рима. Сцены гладиаторских боев можно видеть на горшках, амфорах, блюдах, чашках. Я по таким картинкам многое узнал о жизни римских гладиаторов. Но для тебя, дак, это пока непонятно. Ты никогда не видел крупных городов.
– Но я жил в городе…
– Это в Дакии? – усмехнулся нубиец. – Все ваши города ни в какие сравнение не могут идти даже с провинциальным римским городом. Но ничего. Скоро ты увидишь все своими глазами. И быть в таком городе кумиром толпы – не так плохо. В Помпеях, в которые мы едем, десять лет назад произошла стычка между гражданами из-за гладиаторов. Мне об этом раскрывал один старый солдат из италиков, что служил в моем легионе в Африке. Он был тому свидетелем.
– И что же там такого произошло? – спросил грек. – Что за стычка?
– Сторонники нескольких гладиаторов устроили в амфитеатре драку.
– Из-за гладиаторов? – с сомнением в голосе спросил Давид.
– Именно из-за гладиаторов. В этой драке погибло несколько десятков человек, и император в течение 10 лет запретил специальным указом устраивать гладиаторские бои в Помпеях. И вот только три месяца назад кончился срок этого запрета. А помпеянцы страстные любители этих развлечений. Вот почему, наш Акциан следует в Помпеи. Он носом чувствует выгоду.
– Думаешь, будут большие игры? – спросил грек.
– Множество больших игр. Но нам пока врядли суждено в них участвовать. Хотя наше время еще придет. Город Помпеи очень древний и получил название от «помпы» с которой Геракл праздновал победу над противником.
– Значит, в этом городе был сам Геракл? – дак чтил имя этого легендарного героя-бога.
– Да. Соседний с Помпеями городок даже назван в честь Геракла Геракланиум.
– Я рад, что увижу этот город. Город, в котором был великий герой. Я ведь у себя дома много раз слушал истории об этом сыне бога и смертной женщины. Особенно о том как он прикончил чудовище со многими головами. Сейчас не могу вспомнить как оно называлось.
– Гидра, – подсказал грек. – Взамен каждой отрубленной головы у неё выростало по две новых.
Децебал попытался представить себе город, в котором побывал сам Геракл и у него возник образ грандиозной крепости с высокими башнями и стенами.
– А я бы хотел видеть Рим, – снова произнес грек. – Я много слышал об этом городе. Больше его нет во всем мире. Так говорили знающие люди.
– Ты его сможешь увидеть, только став победителем. А чтобы побеждать на арене, нужно научиться убивать.
– Для воина это вполне привычная работа, – заявил Децебал. – Нас этим не удившь.
– Но ведь тебе придется убивать не врагов, как на войне. А тех, кто живет рядом с тобой. Может быть даже своего друга.
– Поэтому лучше гладиатору не заводить друзей, – сделал вывод Кирн. – Ты, Юба, знаешь, что такое убивать друзей?
– Друзей? – задумчиво произнес чернокожий воин. – Не могу сказать, что в Азии в провинциях римской империи у меня было много друзей среди рабов-гладиаторов. Меня часто возили с места на место, и почти нигде я не уживался среди рабов.
– И ты до сих пор жив? – спросил грек.
– Как видишь. Хотя шрамов на моем теле достаточно. Можеть быть я жив до сих пор только благодаря моей ненависти.
Децебал много раз убивал в своей жизни. И никогда не терзался муками по этому поводу. Он всегда делал это в бою, и его противник был с оружием в руках. Теперь же он представил, что ему придется убить кого-либо вот из этих людей, к которым он не испытывал вражды.
Акциан, что держался в стороне от повозки, при этих словах улыбнулся. А ему давно следовало бы поместить этого дака к другим гладиаторам. Их болтовня лучшее лекарство от бунта. Ничего он теперь не затевает. Ему даже начинает нравиться новая жизнь, хоть и с ошейником раба. Этот нубиец настоящий клад. Не зря все-таки поломалась повозка, в которой везли льва. Все-таки не зря он принес Зевсу-Юпитеру богатые жертвы…
…Караван Акциана проходил мимо многих сотен городов и селений. Не даром говорится, что все пути ведут в Рим. Да и чем был бы Вечный город без своих дорог? Дороги Рима – живые артерии, что связывали империю воедино.
Кто только не спешил в Рим в жажде славы, почестей и наслаждений. Бродячие мимы, врачи, мошенники, нищие, ремесленники, купцы. Юба говорил, что население Вечного города давно превратилось в пестрое лоскутное одеяло, и настоящие римляне давно растворились в безбрежном море иноплеменников. Там можно было встретить представителей самых различных народов. По его улицам бродили чернокожие африканцы, смуглые низкорослые египтяне, беловолосые и рыжеголовые люди с севера – бриты, галлы, германцы, курчавобородые и смуглые жители междуречья Тигра и Евфрата, индусы с берегов Инда, греки из Эллады, иудеи, финикийцы, сирийцы, иберийцы, черноволосые скифы с северных берегов Понта Эвксинского, пшеничточубые аланы, носатые кавказцы – дандарии, синды, меоты, гениохи и многие другие. Все и не перечислишь.
Рим запечатлел в своей памяти славные и грозные имена Гая Мария, Луция Корнелия Суллы, Марка Красса, Помпея Великого, Гая Юлия Цезаря, Марка Антония, красавицы Клеопатры, Марка Тулия Цицерона. Может быть, и в этой скромной повозке к Риму приближались будущие герои?
Акциан тоже мечтал о Риме, но понимал, что его время посетить Вечный город еще придет. Пока он поедет в Помпеи. Оттуда начнется его восхождение к вершинам богатства, а может быть и к вершинам власти. Однажды он уже покорял Рим и пытался подняться по этой скользкой от крови лестнице, но совершил ошибку и сорвался вниз. Теперь стоило быть очень осторожным.
Купец выгодно распродал свой живой товар и продолжал путь только с одними гладиаторами. Это позволило дать расчет большинству стражников, что нанялись к проезжему сирийскому работорговцу.
Караван держался вдали от больших городов, видеть которые, можно было лишь издали, поэтому Децебалу пока не удалось насладиться вблизи зрелищем настоящего города. Когда они достигли Помпей, это положение не изменилось. Гладиаторская казарма находилась в Помпеях близ Стабиевых ворот, у самого въезда в город, поэтому дак не сумел проехать через шумные улицы с величественными фасадами храмов и домов знати, которые так хорошо описывал Юба.
К концу этого долгого путешествия Децебал стал понимать резкий язык римлян. Первое слово, которое он усвоил еще там, где его взяли в плен, было слово «сервус», и означало оно «раб». Теперь его словарный запас обогатился несколькими сотнями слов, главными из которых были «аква» и «панис» – «вода» и «хлеб».
– Вот мы и приблизились к славному городу Помпеи, дак! – Юба указал на город вдали.