Дюма А., Доза А.
Dumas A., Dauzats А. QUINZE JOURS AU SINAI Paris, 1839 ББК 26. 89 Д96
Редакционная коллегия К. В. Малаховский (председатель), Л. Б. Алаев, Л. М. Белоусов, А. Б. Давидсон, И. Б. Зубков, Г. Г. Котовский, Р. Г. Ланда, Н. А. Симония Перевод с французского М. Е. Таймановой Ответственный редактор и автор послесловия М. Б. Пиотровский
Пер. с франц. М. Е. Таймановой. Предисл. В. А. Никитина. Послесл. М. Б. Пиотровского. М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1988. 287 с. с пл. ("Рассказы о странах Востока"). Роман повествует о путешествии группы европейцев в Египет и на Синай в начале XIX в. Наряду с занимательной фабулой и познавательной ценностью книга представляет интерес с точки зрения истории, рассказывая в живой и образной форме о нескольких наиболее интересных этапах древней и новой истории Ближнего Востока.
905020000-125
Д013 (02)-88- объявления БК 26.89 (g) Перевод и послесловие: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1988.
ПУТЕШЕСТВИЯ РЕАЛЬНЫЕ II ВООБРАЖАЕМЫЕ
В паши дни имя Александра Дюма популярно, конечно же, прежде всего благодаря его прекрасным романам, в первую очередь таким шедеврам, как "Три мушкетера" и "Граф Монте- Кристо". Так было не всегда. При жизни знаменитого писателя его славу питали самые разнообразные источники, поскольку под стать тем незаурядным музыкантам, играющим на многих инструментах, которых иногда наделяют прозвищем "человек- оркестр", он освоил практически все известные в литературе роды и виды и пользовался ими, внося в свои творения блеск неизменно живого, подвижного, как ртуть, таланта. В наследии Дюма представлены драмы, комедии, несколько поэтических жанров, дневники, мемуары, новеллы, романы, критические заметки, есть даже одна книга по кулинарии, а в общей сложности - сотни и сотни томов. И в этом сонме больших и малых произведений значительную долю составили книги, где автор "Трех мушкетеров" постарался рассказать о тех странах, в которых ему довелось побывать.
Александр Дюма был неутомимым путешественником. Он многократно и в самых разных направлениях пересек Западную Европу, посетил несколько стран Северной Африки, долго и с большим удовольствием колесил по России, добрался даже до Кавказа и в десятках книг изложил дорожные впечатления. На протяжении едва ли не всей своей жизни вынашивал он планы грандиозной экспедиции, которая должна была охватить все страны Средиземноморского бассейна и завершиться их всеобъемлющим описанием, в котором язык науки гармонично сочетался бы с языком поэзии. Так, кстати, он строил и своп книги о других поездках. Например, эпопея "Кавказ" полна сведений, почерпнутых из библейской и древнегреческой мифологий, из трудов по геологии, географии, этнографии, из рассказов - порой достаточно фантастических - многочисленных собеседников, из личных - тоже не всегда свободных от гипербол - наблюдений, которые в сочетании со столь же личным, неповторимым стилем Дюма превратили всю эту массу разнородного материала в интереснейший литературный памятник.
Все написанные Дюма книги странствий создавались как романтизированные репортажи и пользовались огромным успехом у его современников. Очень часто бывает, что традиционные записки путешественников по прошествии определенного времени, особенно если оно измеряется столетиями, утрачивают ДЛя читателей свой интерес. Сохранить жизнеспособность произведения надолго либо навсегда помогает элемент художественности. Поэтому Дюма всегда стремится превращать описания своих путешествий в романы. Обычно персонажами этих романов были он сам и его друзья, спутники, местные жители. Главным персонажем романа - итога вынашиваемой им в мыслях великой экспедиции - должна была стать вся европейская цивилизация. Составляя в 1834 г. проспект будущего путешествия, Дюма писал, что писатели-предшественники, включая Шатобриана, лишь "полистали" великую книгу Средиземноморья, но никто не прочитал ее от начала до конца: от Гомера до Байрона, от Ахилла до Бонапарта, от Геродота до Кювье.
По ряду причин заветному проекту Александра Дюма не суждено было осуществиться. И он, как и многие другие, оставил лишь несколько набросков и фрагментов великой книги Средиземноморья. Один из них - "Путешествие в Египет". Книга вышла в Париже в 1839 г., и на ее титульном листе стояли два имени - Александр Дюма и Адриан Доза. Дюма к тому времени уже стал популярным писателем, хотя еще не были созданы пи "Три мушкетера", ни "Граф Монте-Кристо", а о Доза было известно, что он художник, много путешествующий за границей и в своих странствиях черпающий мотивы и вдохновение для творчества. Адриан Доза, в частности, посетил Германию, Испанию, Турцию, Алжир и привез из этих стран многочисленные картины и акварели, отличавшиеся изяществом исполнения и точностью в передаче цвета. Скрепленный общей страстью к путешествиям, творческий союз Дюма и Доза естествен. Однако в нем имеется одна интересная особенность: путешествие на Восток, описанное в книге, совершил только один из соавторов. В составе экспедиции, организованной бароном Тейлором, одним из видных представителей французской интеллигенции того времени, находился только Доза, который привез из путешествия путевые заметки, принявшие затем в руках писателя форму романизованного повествования. Этот случай литературного сотрудничества интересен тем, что он, не будучи в творческой биографии Дюма изолированным фактом, отсылает к центральной проблеме его творчества. Ведь большинство его произведений возникло в результате совместного труда с другими авторами, чем, кстати, отчасти и объясняется их почти фантастическое количество и за что его нередко упрекали недоброжелательно к нему настроенные журналисты. Книга "Путешествие в Египет" создана в середине писательской карьеры Дюма, в переломный ее момент и запечатлела все наиболее характерные моменты его эстетики. Она пришлась также на середину его жизни, которая, тесно слившись с творчеством, была и сама по себе ярким, богатым приключениями романом.
Как и все поколение французских писателей-романтиков, Александр Дюма был сыном французской революции. Не случайно в своих "Мемуарах" он так подробно рассказывает об отце и о смутных временах наполеоновских войн. И в "Путешествии в Египет" тоже бросается в глаза, что историческому экскурсу, где речь идет о пребывании французского экспедиционного корпуса в Египте, уделено почти столько же внимания, сколько самому путешествию. Дело в том, что отец Александра Дюма, родившийся от деклассированного креольского аристократа и черной рабыни, своей блестящей карьерой был обязан лишь себе н республике, в революционных войнах которой он быстро дослужился до генеральского чина. Свою репутацию талантливого и храброго военачальника он подтвердил в первых наполеоновских войнах. Однако республиканские убеждения и прямолинейный характер заставили его открыто высказать недовольство авантюристической политикой в Египте будущего императора, за чем последовали отставка, пленение при возвращении в Европу, тюрьма в Италии, подорвавшая его здоровье, а затем преждевременная смерть в 1806 г.
По матери Александр Дюма принадлежал к средней буржуазии, т. е. к тому классу, который воспользовался всеми плодами революции и находился в начале XIX в. на подъеме; но на фоне этого был еще более явственным и заметным упадок семейства Дюма: мстительный император отказал ему в пенсии. Дюма в "Мемуарах", в самом начале, назвал еще один ориентир своей судьбы - место своего рождения - Вилле-Котре, "в двух лье от того места, где родился Расин, и в семи - от того, где родился Лафонтен", желая тем самым подчеркнуть, что литературная звезда светила ему еще в колыбели.
Образование будущий писатель получил весьма скромное, у не очень сведущего в науках деревенского священника, но зато научился прекрасно ездить верхом. До двадцати лет работал в провинции простым клерком, урывками и самостоятельно приобщаясь к сокровищам мировой литературы, в первую очередь к отечественному классицизму. Несколько поездок в Париж, посещение спектаклей п встреча со знаменитым в те времена актером Тальма, нашедшим для юного провинциала несколько слов ободрения, послужили достаточно сильным стнму- лом, чтобы клокочущий энергией п честолюбием Дюма решил перебраться в столицу. На помощь пришли покровители из числа соратников генерала Дюма, которые устроили Александра на должность мелкого служащего в канцелярии герцога Орлеанского, будущего короля Луи-Филиппа. Решающим аргументом при устройстве на работу оказался красивый почерк юноши. Впоследствии за этот почерк писателя очень любили наборщики.
Переезд в Париж, состоявшийся в апреле 1822 г., сделал возможным более интенсивное изучение жизни подмостков благодаря личным знакомствам с некоторыми литераторами и дальнейшее освоение древней и современной ему литературы. Среди сослуживцев нашлись люди с богатыми духовными запросами, причем такие, которые улавливали новые веяния в драматургии и поэзии и посвящали в них будущего писателя. Во Франции тогда в моду входил Шекспир, вскоре ставший знаменем романтической школы. Вспоминая в "Мемуарах" об этом этапе своего формирования, Дюма писал, что учился он не только на положительных примерах, которые ему предоставляло в изобилии творчество современников: Гюго, Шатобриана, Ламартина, Нодье, но и на примерах отрицательных. Так, у Казимира Делавиня, поэта со скромным воображением, но с непомерной самоцензурой, он учился тому, чего поэт не должен делать никогда. То были уроки раскованности, свободы, нарушения канонов, уроки, сослужившие ему незаменимую службу н в драматургии и в романах. Одной из первых ласточек французского романтизма стали изданные в 1824 г. "Новые оды" Виктора Гюго. А с 1826 г. Дюма уже сам активно участвовал в борьбе за утверждение принципов новой литературной школы.
В то время он уже начинал пробовать свои силы в драматургии, в поэзии и даже добился первого признания: его написанные совместно с двумя другими авторами водевили "Охота и любовь" и "Свадьба и похороны" в 1825 г. были поставлены на сцене, а "Элегия на смерть генерала Фуа", посвященная видному наполеоновскому военачальнику, превратившемуся в годы Реставрации в одного из лидеров антибурбонской оппозиции, принесла ему репутацию барда либерализма. В следующем году он предпринял попытку освоить жанр новеллы, но она оказалась менее плодотворной, поскольку выпущенный им сборник "Современные новеллы" остался нераспроданным. Тогда он снова обратился к драматургии, но уже на более высоком уровне. Уроки Вальтера Скотта помогли ему, как и многим другим писателям-романтикам, понять, каким неисчерпаемым кладезем сюжетов может стать национальная и мировая история. А непосредственным импульсом послужили гастроли английской труппы, сыгравшей в Париже несколько пьес Шекспира. Остановив свой выбор на эпизоде из жизни шведской королевы Кристины, которая после отречения от престола какое-то время жила во Франции, Дюма очень быстро сочинил драму в стихах. И тут же, поскольку "Кристина" хотя и была принята к постановке, но из-за театральных интриг долго не могла попасть на сцену, написал еще одну пьесу - "Генрих III и его двор"; эта пьеса была немедленно одобрена художественным советом "Комеди Франсез", поставлена 11 февраля 1829 г. и имела исключительный успех. Писатель в этих двух произведениях реализовал те теоретические принципы романтической драматургии, которые двумя годами раньше, в 1827 г., Гюго сформулировал в своем знаменитом предисловии к "Кромвелю". Вместо абстрактной рассудочности псевдоклассицизма зритель вдруг обнаружил па сцене раскрепощенную, динамичную атмосферу спектакля-праздника. Эти стремительно развивающиеся в переплетении нескольких любовных и политических интриг исторические драмы, насыщенные неистовыми страстями, наполненные "местным колоритом", в сочетании с элементами комедии и трагедии свидетельствовали о наличии у автора превосходного чувства сцены и исключительно развитого искусства диалога.
Постановка "Генриха III и его двора" оказалась первым триумфом романтической драмы и чем-то вроде репетиции перед той знаменитой битвой романтиков с классицистами, которая развернулась на премьере драмы Гюго "Эрнани". Кстати, успех Дюма стал дополнительным стимулом и для самого Гюго, который тоже вынужден был поторопиться с написанием своей пьесы. Победа романтиков означала наступление нового этапа в истории французского театра - этапа утверждения романтической драмы на сцене, являвшейся до того неприступным оплотом классицизма. Романтики использовали свой шанс и вывели французскую литературу из той серости, в которую ее загнала империя. Из трех постулируемых классицизмом единств романтики сохранили для себя лишь одно - единство действия, превратившееся для Дюма в кредо творчества. Значение пьес Гюго и Дюма определялось тем, что барьер, разделявший враждующие стороны, был не только эстетическим: па их постановке романтизм из камерного, литературного явления превращался в явление общественное, идеологическое. Романтизм в литературе соответствовал в ту пору либерализму в политике. Накалу страстей вокруг этих драм способствовало политическое брожение в недрах французского общества, которое завершилось Июльской революцией, покончившей с режимом Реставрации п с попытками увековечить феодально-абсолютистские порядки во Франции. Не случайно одна из официальных газет назвала драму Дюма "вопиющим заговором против тропа и алтаря".
Июльскую революцию Александр Дюма встретил с восторгом и даже принял в ней самое активное участие - па баррикадах, с оружием в руках. Дюма всю жизнь был республиканцем и всегда судил о политических режимах по степени уважения гражданских свобод. Июльская революция дала ему возможность проявить на деле своп демократические убеждения и республиканские идеалы, которые он хранил и как память об отце, и из-за ненависти к тирании и произволу Бурбонов. И тем более жестоким оказалось его разочарование, когда плодами революции воспользовалась крупная буржуазия, учредившая Июльскую монархию; во главе ее стал бывший работодатель Александра Дюма - герцог Орлеанский, теперь король Луи Филипп. В своих "Мемуарах" Дюма впоследствии с горечью констатировал, что пролетарии, те самые люди, которые сделали революцию в 1830 г., пали жертвами кровавой расправы в монастыре Сен-Мерри, когда два года спустя вновь попытались добиться справедливости. Тогда, в 1832 г., он по ряду причин не смог принять участие в восстании. Однако правительство было недовольно уже и тем, что он открыто выражал свои симпатии к восставшим, и ему посоветовали на время уехать из Франции. Он отправился в Швейцарию, и рассказ о поездке в эту страну стал первой из его многочисленных книг о путешествиях.
Почти все французские писатели того времени были заядлыми путешественниками: Германия, Италия, Испания стали местом паломничества Стендаля, Мюссе, Жорж Санд, Гюго, а Шатобриан, Ламартин, Нерваль, Дюма кроме многочисленных поездок по этим странам посетили еще и Восток. Для французских романтиков эти путешествия стали одним из наиболее надежных средств ухода от социально-политической несвободы. Странствуя, они стремились потерять из поля зрения прежние ориентиры и обнаружить новые. Порой это были странствия чисто литературные: читая книги английских, немецких авторов, они открывали для себя иные цивилизации, иные культуры. Чтение, в первую очередь немецких романтиков, будило желание как воочию увидеть чужие страны, так и получше разглядеть свою собственную землю: провинции и города Франции, окрестности Парижа, наконец, улицы Парижа. В свою очередь, все это сочеталось с любовью к природе, с любовью к национальной истории, складывалось в гармоничный комплекс эстетических ценностей, имеющих единую идеологическую основу. Бегство романтиков от определенного духовного климата, от определенной среды, от определенных социальных условий, путешествие их в пространстве либо во времени отнюдь не было бегством от действительности. Обращаясь к истории, они искали и находили в ней "легенду веков" и в конечном итоге обнаруживали там вечные нравственные ценности, помогавшие лучше ориентироваться в современности, а из странствий привозили путевые заметки и художественные произведения, которые превращались в ценности национальной культуры.