Улица оказалась столь узкой, что Лисандр был вынужден протискиваться сквозь толпу. Ему было трудно дышать. Он чувствовал себя как в ловушке, и стал нервничать.
— Я ищу лавку, где продают мешки, — обратился юноша к женщине в переднике. — Вы не скажете, где это?
— Прочь с дороги, раб, — ответила та, оттолкнув его.
На улице было жарко, воздух словно завис без движения. Лисандр уже собрался вернуться к открытому пространству посреди рынка, но его оттеснили, и он оказался между двух лавок.
— Мне нужно вон туда, — громко сказал он.
— Делай, что я тебе скажу, и, возможно, ты протянешь до вечера, — прошептал ему на ухо низкий голос с акцентом.
Лисандр хотел обернуться, но грубая мозолистая рука вцепилась в его шею и прижала лицом к стене.
— Так не пойдет, раб. Ты меня совсем не слушаешь!
Лисандр заметил лезвие ножа, простое и грубое, какими пользовались илоты. Не успел он опомниться, как к его шее приставили холодный кремень, который подрагивал в такт его пульсу.
— Слушай, — сказал Лисандр, — я сделаю все, что ты захочешь. — Он вспомнил железный брусок, который ему дал Агестес… — У меня… есть деньги.
— Мне не нужны твои деньги! — ответил незнакомец. Рука нападавшего чуть отпустила его шею, и Лисандру показалось, что он снова обрел свободу. Однако тут же последовал сильный толчок в спину, и юноша ударился головой о стену. У него потемнело в глазах.
Подняться Лисандру удалось не сразу. Он потрогал голову, заметив на пальцах липкую кровь, отряхнулся и нащупал мешочек, в котором целым и невредимым лежал железный брусок Агестеса.
«Спасибо Зевсу за это!»
Потом он коснулся своей шеи — Огонь Ареса исчез!
Лисандра охватил страх. Не чувствуя онемевших ног, он пробирался сквозь толпу, не обращая внимания на покупателей, которые провожали его недовольными выкриками.
От центра площади, где среди мешков с яркого цвета порошками и висевшего на раме стручкового перца, сидел торговец специями, Лисандр обошел рынок кругом, внимательно всматриваясь в толпу и изучая каждое лицо. Несмотря на громкие возражения какого-то лавочника, он даже взобрался на какой-то мешок и снова обвел глазами рынок.
Какого роста был человек, укравший у него амулет? Какого цвета были его волосы? Лисандр понял, что не знает этого. По его лицу струился пот. Ему стало плохо. Юноша слез с мешка.
Огонь Ареса — самое дорогое, что у него было — бесследно исчез.
Лисандр решил вернуться назад и стал пробираться сквозь толпу покупателей.
«Что я скажу матери? — думал он. — Я не сдержал клятву».
Юноша шел, понурив голову, и вдруг врезался в кого-то.
Лисандр едва успел рассмотреть лицо испуганного мальчишки примерно его же возраста, как они оба, вцепившись друг в друга, повалились на землю. Какой-то покупатель обошел их стороной, ворчливо выражая свое недовольство.
Лисандр поднялся на ноги и посмотрел вниз. Волосы мальчишки были почти черными, густыми и вьющимися.
— Надо смотреть, куда идешь! — сказал незнакомец, потирая локоть.
Лисандр заметил на нем красный плащ, и у него сильно забилось сердце. Мальчишка был спартанцем. Это не предвещало добра. Стоило илоту не так взглянуть на спартанца, как его могли строго наказать.
— Я… прости меня, — заикаясь, произнес Лисандр. — Я тебя не заметил.
Он протянул руку.
— Мне не нужна помощь илота, — ответил мальчик и поднялся сам. Только когда плащ спартанца распахнулся, Лисандр разглядел его ноги. Правая была обычной, а вот левая… казалась тоньше, кривее и немного короче. Вдоль колена мальчика тянулась белая полоса, стопа его кривой ноги была слегка подвернута вовнутрь.
Лисандр никак не мог оторвать от нее взгляда, но заметил, как на лице спартанца вспыхнула краска стыда, когда он спрятал ногу под плащом.
— Оставь свое сочувствие при себе, — сказал спартанец.
Лисандр заметил в его руке палку, которая неожиданно взметнулась вверх, Лисандр вздрогнул и поднял руки, защищаясь. Однако удара не последовало.
— Что ты делаешь? — спросил мальчик в плаще.
Лисандр опустил руки.
— Я… я подумал, ты собираешься ударить меня, — ответил он.
Спартанец рассмеялся.
— Это моя трость. Какая мне польза, если она сломается о твою голову? — Спартанец задумался. — Как тебя зовут?
Лисандр потерял дар речи. Ни один спартанец никогда не задавал ему таких личных вопросов.
— У тебя нет имени? Меня зовут Орфей.
— Я Лисандр, — ответил илот.
— Хорошо, Лисандр, куда ты так спешишь?
— Приношу извинения, я… я ищу… — юноша умолк.
Мальчишка в красном плаще поднял руки, как бы успокаивая его.
— Послушай, Лисандр, ты ужасно выглядишь. — Лисандр вспомнил, что все его лицо в синяках и шрамах. — Пойдем, сядем вон там, — пригласил его спартанец, указывая на свободную скамью.
Лисандр чувствовал себя так, будто его уносит стремительная река, и он никак не может из нее выбраться.
Прихрамывая, спартанец пошел вперед, а Лисандр последовал за ним к краю рыночной площади. Он шел на почтительном расстоянии и старался не смотреть спартанцу в глаза.
— Никогда не встречал среди спартанцев калек? — поинтересовался Орфей.
Лисандр не знал, как вести себя. Неужели он угодил в ловушку? Если бы спартанец родился с такой ногой, ему бы не позволили жить. Слабого или больного спартанского малыша осматривали, затем бросали умирать на ледяных склонах гор.
— Такая нога досталась мне от рождения. Иногда по утрам у меня болит колено. — Орфей умолк, затем добавил: — Говорят, что нельзя жалеть о том, чего у тебя никогда не было. Но я думаю, что это не так.
Лисандр осмелился поднять голову. Спартанец не глядел на него, его взор был устремлен на толпу. Юноша почувствовал, что ему жалко Орфея. Наверное, тому трудно смириться с мыслью, что он никогда не станет воином.
Владелец ближайшей лавки, торговец гончарными изделиями с лысой головой и толстыми слоями жира на шее, подался вперед, зыркая злыми глазами и пытаясь разглядеть, кто посмел сесть на его скамью. Но заметил красный плащ и углубился в свои дела.
— Быть спартанцем выгодно, даже хромым! — хмыкнул Орфей и неожиданно улыбнулся. — А теперь расскажи, что с тобой случилось. Ты сказал, что должен что-то найти…
Лисандр невольно почувствовал расположение к новому знакомому. Орфей казался воплощением честности, и красный плащ уже не так его пугал.
— Я ищу одну вещь, которая очень мне дорога, — ответил он.
— А что это? — поинтересовался спартанец.
Лисандр услышал голос матери «Никому никогда не говори об этом».
— Я… я не могу сказать тебе, — ответил он.
— Кто-то взял эту вещь? — спросил Орфей.
— И этого я не могу сказать тебе! — ответил Лисандр. — Потому что не знаю. На меня напали сзади.
Должно быть, его ответ показался спартанцу глупым.
— Ничего страшного, Лисандр. Это не мое дело, но я ведь могу тебе помочь. Две пары глаз лучше одной, в этом нет сомнений…
Орфей не представлял никакой угрозы, Лисандр понимал это. И решился на смелый шаг.
— Я ищу амулет. Это самое дорогое, что у меня есть. Его украли перед тем, как я с тобой столкнулся.
Мальчик нахмурил лоб и сказал:
— Я сомневаюсь, что тот, кто его украл, находится где-то рядом. Так что здесь искать бесполезно. Нам следует пошевелить мозгами. Спорю, тебе никогда не приходило в голову, что спартанец может сказать нечто подобное.
Откровенность мальчика была заразительной.
— Нет, но я ведь никогда еще не встречал хромого спартанца, — ответил Лисандр, не подумав. Он ждал, как его слова воспримет Орфей, но тот лишь улыбался.
— Мы оба родились несчастливыми, — заключил спартанец. — Однако пенять на рождение все равно, что оскорблять богов. Кто еще знал об этом амулете?
— Никто, кроме моей мамы, — ответил Лисандр. — Однако вчера…
Лисандр вспомнил вчерашний день, Демаратоса и его громил, Сарпедона с суровым лицом в шрамах.
Тот, кто напал на него, знал, что ищет. Однако Лисандр точно помнил, что нож в руках нападавшего был не из железа или бронзы.
Это был самодельный нож из кремня, какими пользуются илоты. Но зачем илоту нападать на него? Лисандр сам был илотом. Орфей прервал его мысли.
— Мне пора возвращаться в казарму. Я пришел сюда, чтобы купить маме подарок.
Спартанец достал из мешочка небольшую резную фигурку какого-то четвероногого создания. Фигурка было сделана из зеленого кварца, а само создание напоминало нескладного поросенка с длинным носом.
— Это животное называется слон, — пояснил Орфей. — Наставник нашей казармы не пожалеет меня, если я опоздаю.
«Опоздал!»
Лисандр вскочил. Как долго он пробыл на рынке? Надзиратель взбесится!
— Мне тоже пора идти, — сказал он. В толпе образовался просвет, и Лисандр заметил лавку, где продавались пеньковые мешки.
«Как же я раньше ее не заметил?» — удивился он.
Лисандр пошел к лавке, Орфей последовал за ним. Владельцем лавки был пожилой мужчина.
— Пожалуйста, дайте мне сорок мешков, — сказал Лисандр, показывая лавочнику свой железный брусок.
Лавочник кивнул и стал неторопливо отсчитывать пеньковые мешки.
— Вы не можете считать быстрее? — взмолился Лисандр. — Если я опоздаю, меня ждет порка.
— Всему свое время, — ответил периэк, перевязывая два узла с мешками.
— Не беспокойся, — сказал Орфей, указывая на телегу, запряженную ослом. — Попроси, и тебя подвезут.
— Ни один периэк не станет подвозить илота, — ответил Лисандр.
— Ты прав, — согласился Орфей, — но спартанца подвезет. — Эй, ты! Куда едешь? — крикнул он вознице.
Владелец телеги удивленно посмотрел на молодых людей, но изменился в лице, заметив красный плащ Орфея.
— По Гиацинтовой дороге, — мужчина на телеге ткнул пальцем в кувшины, лежавшие в ее глубине. — Я должен отвезти это масло в порт Гифею.
— Тогда нам по дороге, — заявил Орфей, не став ждать разрешения. — Давай, Лисандр. Клади сюда свои мешки.
Лисандр послушался, не придав значения недовольному выражению лица возницы, и помог Орфею забраться рядом.
Когда они оба устроились в конце телеги, возница легко стеганул осла хлыстом. Телега рванулась вперед, кувшины громко загрохотали друг о друга.
Лисандр прислонился к деревянной стороне телеги и внимательно посмотрел на своего нового знакомого. Какой сегодня странный день! Прежде он никогда не разговаривал со спартанцем. А сегодня он подружился с одним из них.
ГЛАВА VII
Когда расшатанная телега ползла в сторону владений принца Кироса, впереди послышался топот копыт, напоминавший раскаты грома. Перед ними из-за угла выскочил спартанский всадник. В одной руке он держал поводья, другой прижимал к груди сверток.
Возница едва успел свернуть в сторону, телега качнулась и остановилась. Пара колес застряла в придорожной канаве. Всадник галопом пронесся мимо, не обратив на них внимания. Среди стука копыт Лисандр расслышал плач и увидел дергающиеся розовые ручки и ножки младенца.
Он взглянул на Орфея. Стало понятно, что происходит. Должно быть, малыш родился нездоровым или с физическим недостатком.
По принятому обычаю спартанец отвозил его в горы. Лисандр заметил смущенное выражение на лице Орфея, когда тот показал ему свою искалеченную ногу. Когда всадник скрылся за углом, мальчик заговорил:
— Я знаю, о чем ты думаешь, Лисандр. Как могут спартанцы терпеть такого, как я.
Лисандр покачал головой.
— Я ни о чем таком не думал…
— Когда я родился, меня осмотрели, как того требует обычай. Искривленная нога решила мою судьбу. Меня ждала смерть. Конечно, я всего не помню, но так потом рассказала мне мать.
— И что было дальше? — спросил Лисандр.
— К нам домой пришел солдат. Родители понимали, что нечего и думать о том, чтобы сопротивляться неизбежному. Спартанцы не знают, что такое жалость. Меня взяли из рук матери и увезли вверх по тропе к западным горам. Тогда как раз выпал первый снег, и солдат оставил меня около кустарника, решив, что меня погубит холод, либо обнаружат дикие звери, которых в той местности водилось множество.
— Но как же ты уцелел? Ведь ты был совсем маленьким!
— Так вот, — продолжил Орфей, — спустя неделю этот же солдат по имени Тиестес по той же тропе возвращался вместе с друзьями с охоты. Они выслеживали волков. Охотники уже убили вожака стаи и ранили волчицу, и та скрылась в кустарнике. Солдат спешился и углубился в чащу, держа наготове короткое копье, ведь раненный волк гораздо опаснее здорового.
— И что было дальше? — спросил Лисандр, подаваясь вперед.
— Тиестес шел по кровавому следу, пролегавшему среди деревьев. Стоял один из тех зимних дней, когда солнце не совсем выглядывает из-за облаков. Белое небо заволокла тонкая пелена. В лесу было темно, впереди среди деревьев послышалось негромкое рычание. Видно, волчица зализывала раны. Солдат осторожно пробирался вперед…
— И? — спросил Лисандр.
— Тиестес вышел на опушку и там увидел ее. Волчица припала к земле перед небольшой пещерой, из ее бока струилась темная кровь. Шерсть на шее волчицы поднялись дыбом, а обнаженные клыки сверкали как снег. Тиестес заметил, что силы ее покидают: одна из передних ног волчицы уже ее не слушалась.
«Почему же она не убегает?» — удивился солдат. Затем услышал, доносившиеся из пещеры звуки, что-то вроде жалобного писка. Там жили волчата.
— И он убил ее, не смотря на то, что у нее были детеныши? — спросил Лисандр.
— Разумеется, он убил ее, — ответил Орфей. — Тиестес подошел как можно ближе и прицелился в нее копьем. Волчица зарычала, но ее последний рык прервался, когда копье угодило ей между шеей и плечом. Волчица тут же умерла.
— Но какое это имеет отношение к тебе? — спросил Лисандр.
— Тиестес достал свой кинжал и, пригнувшись, вошел в пещеру, волчата ведь безобидны. В глубине он заметил трех ползавших друг по другу слепых волчат. И еще там лежало нечто розовое и пухлое. Тиестес решил, что это кролик. Но когда солдат подошел ближе, он не поверил своим глазам. Это была не добыча, а маленький мальчик.
— Ты? — спросил пораженный Лисандр.
— Верно, — ответил Орфей. — Должно быть, волчица кормила меня молоком как своего детеныша. Тиестес отнес меня к своим приятелям по охоте. Те не знали, как им поступить. Один из них сказал, что меня надо оставить там, где я был. Именно этого требовал спартанский закон. Но другие ответили, что это чудо и сами боги спасли меня. В конце концов, они отнесли меня в Спарту и показали Совету. [14]
— И Совет даровал тебе жизнь?
— Да, он проголосовал за то, чтобы вернуть меня матери. Члены Совета решили, что меня, наверно, благословил Ликург, основатель спартанского общества. Ведь его имя означает «выкормленный волками». Мама была вне себя от радости и дала мне имя Орфей. Так звали великого музыканта, который побывал в подземном царстве мертвых и вернулся оттуда живым.
Лисандр был поражен. Может, боги действительно обращают внимание на смертных?
Они добрались до поворота, ведущего к казармам, и Орфей слез с телеги.
— Ты думаешь, боги оберегают тебя? — спросил Лисандр.
— Может и так, — ответил Орфей, — может, я родился, воплотив в себе силу тысячи спартанцев! Береги себя, Лисандр. Мне хочется, чтобы ты нашел свой амулет.
Телега покатилась дальше, а Лисандр проводил взглядом прихрамывавшего Орфея. Он надеялся, что они еще встретятся.
Лисандр спрыгнул с телеги близ владений принца Кироса. Взвалив на плечи узлы с мешками, он побежал в сторону полей. Там его мать, присев среди грязи, полола сорняки, которыми заросли только что взошедшие хлеба. Бросив мешки, сын подбежал к ней.