Корабль продолжал покачиваться, но в его движении было нечто неправильное. Касалья чувствовал это нутром. Судно не вращалось вокруг якоря. Оно смещалось вбок. Что-то было сильно не так. Тут Касалья услыхал негромкий треск. Корабль содрогнулся и застыл недвижно.
Капитан выругался, вылетел на верхнюю палубу и чуть не уткнулся носом в ветки пальмы, даже нескольких, растущих вдоль берега. Его корабль сел на мель. Касалья завопил от ярости. Вокруг заметались перепуганные моряки.
К нему подбежал первый помощник, дрожащий от страха.
— Капитан, они перерезали якорный канат!
— Они?! — заорал Касалья.
В минуты гнева голос у него делался высоким и тонким, словно у женщины. Он кинулся к противоположному борту и увидел «Кассандру». Шлюп, накренившись под свежим ветром, выходил в открытое море.
— Пираты сбежали, — доложил бледный первый помощник.
— Сбежали?! Как они могли?!
— Не знаю, капитан. Все стражники мертвы.
Касалья с силой ударил первого помощника в лицо так, что тот отлетел и растянулся на палубе. Он пришел в такую ярость, что почти лишился способности думать, и уставился на уходящий шлюп.
— Как они могли сбежать?! — повторил он. — Проклятье! Как они могли сбежать?!
Появился офицер, командующий солдатами.
— Капитан, вы сели на мель. Может быть, мне высадить часть своих людей на берег, чтобы они попытались столкнуть корабль с мели?
— Уже начался отлив, — сказал Касалья.
— Да, капитан.
— Недоумок! Мы не сможем сняться с мели до следующего прилива!
Касалья громко выругался. Это займет двенадцать склянок. Лишь через шесть часов они примутся за освобождение массивного судна, но даже и тогда могут потерпеть неудачу, если судно село крепко. Луна убывала, значит, каждый следующий прилив будет слабее предыдущего. Если судно не снимется с мели за время следующего прилива или еще одного за ним, то оно застрянет тут самое меньшее на три недели.
— Идиоты! — пронзительно взвизгнул Касалья.
Вдалеке «Кассандра» изящно сменила галс, направилась на юг и исчезла из виду.
На юг?
— Они идут на Матансерос, — простонал Касалья, и его затрясло от гнева, который испанец не в силах был обуздать.
Хантер стоял на корме «Кассандры» и прокладывал курс. К немалому своему удивлению, он обнаружил, что не чувствует ни малейшей усталости, хотя не спал уже два дня. Вокруг вповалку валялась его команда. Почти все спали мертвецким сном.
— Хорошие ребята, — заметил Сансон, глядя на моряков.
— Верно, — согласился Хантер.
— Кто-нибудь заговорил?
— Один человек.
— И Касалья ему поверил?
— Тогда — нет, — ответил Чарльз. — Но теперь он может и передумать.
— Мы опережаем их самое меньшее на шесть часов.
— На восемнадцать, если повезет.
Хантер кивнул. До Матансероса было два дня ходу при попутном ветре. С таким раскладом каперы могли обогнать военное судно и прийти к крепости первыми.
— Мы будем плыть и по ночам, — сказал Хантер.
Сансон кивнул.
— Подтянуть кливер! — гаркнул Эндерс. — А ну пошевеливайтесь!
Парус натянулся, и «Кассандра», озаренная утренним солнцем, понеслась над волнами. Ее подгонял свежий восточный ветер.
Часть третья
Матансерос
Глава 20
После полудня небо начало затягивать облаками. К сумеркам они потемнели и сделались серыми. Стало сыро и неуютно. Тогда-то Лазю и заметила первые обломки.
Подойдя к этому месту, «Кассандра» оказалась среди множества изломанных досок и обломков корабля. Матросы принялись забрасывать линь и кое-что подняли на борт.
— Похоже, английское, — сказал Сансон, когда на палубу вытащили кусок транца,
[4]
крашенный красной и синей краской.
Хантер кивнул. Где-то здесь затонул корабль изрядного размера.
— Недавнее, — отозвался Чарльз и огляделся вокруг, выискивая, не уцелел ли кто, но выживших было не видать. — Должно быть, здесь поохотились наши испанские друзья.
Обломки постукивали о корпус судна еще минут пятнадцать. Команда беспокоилась. Моряки никогда не любили смотреть на следы чьей-то гибели. На палубу вытащили обрывки браса.
[5]
Осмотрев их, Эндерс высказал предположение, что корабль был торговый, а если военный, то бриг или фрегат, примерно ста пятидесяти футов в длину.
Никаких следов экипажа они не нашли.
С наступлением ночи небо стало затягивать все сильнее, поднялся порывистый ветер. Теплый дождь в темноте забарабанил по палубе «Кассандры». Все промокли и до утра чувствовали себя паршиво. Однако же рассвет выдался ясным и солнечным. Чуть позже на горизонте, прямо по курсу, каперы увидели цель своего плавания.
С изрядного расстояния западный берег острова, именуемый Лерес, смотрелся на редкость негостеприимно. Склоны горы, бывшего вулкана, выглядели и обрывистыми. Если не считать небольшой полосы растительности, протянувшейся вдоль берега, остров выглядел засушливым, бурым и бесплодным. На поверхности то и дело проглядывали красновато-серые выходы камня. Дожди здесь шли редко. Ветры Атлантики непрестанно хлестали одинокую гору, расположенную слишком далеко на восток от Карибов.
Экипаж «Кассандры» смотрел на приближающуюся землю без малейшего воодушевления.
Эндерс, стоявший у штурвала, нахмурился.
— Сейчас сентябрь, — сказал он. — Это что же, он всегда такой зеленый и гостеприимный?
— Угу, — отозвался Хантер. — Здесь гавани нет. Но восточный берег покрыт лесом, и вода там в изобилии.
— Как и папистские мушкетеры, — сказал Эндерс.
— И папистское золото, — ответил Хантер. — Сколько времени вам потребуется, чтобы подойти к берегу?
— Ветер хороший. Будем там самое позднее к середине дня. В этом я твердо уверен.
— Правь вон к той бухточке, — велел Хантер и указал в нужном направлении.
С этого расстояния уже стала видна единственная выемка в западном берегу, узкий маленький заливчик, именуемый бухтой Слепца.
Хантер отправился собирать все, что предстояло взять с собой их маленькому десантному отряду. Но оказалось, что дон Диего уже вытаскивал снаряжение на палубу.
Еврей подслеповато уставился на капитана.
— Как это тактично со стороны испанцев, — заметил он. — Они все осмотрели, но ничего не забрали.
— Кроме крыс.
— Мы обойдемся любым мелким зверьком, Хантер. Хоть опоссумом, хоть кем угодно.
— Придется так и сделать, — сказал Хантер.
Сансон стоял на носу и смотрел вперед, на вершину горы Лерес. Издалека она казалась абсолютно отвесной — извилистый полукруг из голого красного камня.
— А обойти никак нельзя? — поинтересовался француз.
— Везде, где можно хоть как-то шагнуть, будет стоять охрана, — ответил Хантер. — Нам придется пройти через вершину.
Сансон ответил легкой улыбкой. Хантер вернулся обратно на корму, к Эндерсу. Он распорядился, чтобы после того, как их отряд высадится, «Кассандра» сразу же уходила на юг, на соседний остров Раномос. Там можно было встать в небольшой бухте. На берегу имелись источники питьевой воды. В этом месте шлюпу не грозило нападение.
— Знаете, где это?
— Угу, — отозвался Эндерс. — Знаю. Мы там прятались с недельку несколько лет назад вместе с одноглазым о капитаном Льюишэмом. Славное местечко. И сколько нам там ждать?
— Три полных дня. На четвертый после обеда выходите из бухты и встаньте на якорь на глубоководье. В полночь поднимайте паруса, чтобы перед рассветом пятого дня подойти к Матансеросу.
— А дальше?
— С восходом солнца заходите прямиком в гавань и высаживайте людей на галеон.
— Как насчет прохождения мимо пушек форта?
— Утром пятого дня они вас не побеспокоят.
— Молиться я как-то не привык, — произнес Эндерс. — Но очень надеюсь.
Хантер хлопнул его по плечу.
— Бояться нечего.
Эндерс посмотрел в сторону острова и не улыбнулся.
В полдень, при душной дневной жаре, Хантер, Сансон, Лазю, Мавр и дон Диего стояли на узкой полосе белого песка и смотрели на уходящую «Кассандру». У их ног лежало больше ста двадцати фунтов снаряжения — веревки, «кошки», полотняные мешки, мушкеты, бочонки с водой.
Несколько мгновений они стояли в молчании, дыша горячим воздухом.
Потом Хантер повернулся и скомандовал:
— Уходим!
Они двинулись прочь от полосы прибоя.
За ней выстроились пальмы и мангровые деревья. Их переплетение выглядело таким же непроходимым, как и каменная стена. Высадившиеся каперы по собственному горькому опыту знали, что прорубиться через эту преграду они не смогут. Люди, которые пытались это сделать, продвигались на несколько сотен ярдов в день ценой отчаянных усилий. Чтобы проникнуть в глубь острова, обычно искали ручей и поднимались по его течению.
Хантер и его подчиненные знали, что где-то здесь должен быть такой ручей. Само существование бухточки это подразумевало. Такие вот заливчики появлялись отчасти потому, что во внешних рифах существовал проем, через который с острова текла пресная вода. Каперы двинулись вдоль берега и через час отыскали скудную струйку, проложившую илистую ложбинку под лиственным пологом. Русло ручья было таким узким, что растительность смыкалась над ним, образуя тесный, жаркий туннель. Путь обещал быть нелегким.
— Может, поискать что-нибудь получше? — спросил Сансон.
Еврей покачал головой.
— Здесь мало дождей. Сомневаюсь, что тут есть что-нибудь получше.
Похоже, с этим были согласны все, и каперы двинулись вверх по ручью, прочь от моря. Почти сразу же жара сделалась невыносимой, а воздух — знойным и удушливым. Как выразилась Лазю, это было все равно что дышать тряпкой.
После первых нескольких минут люди уже шли в молчании, не тратя силы на разговоры. Слышны были лишь удары абордажных сабель по листве да щебетание птиц и писк мелких зверушек в древесных кронах над головами путников. К концу дня их успехи были невелики. Когда каперы оглянулись назад, синий океан внизу выглядел невероятно близким.
Все торопились и задерживались лишь ради того, чтобы раздобыть пищу. Сансон мастерски владел арбалетом и подстрелил по пути обезьяну и несколько птиц. Путники приободрились, заметив у ручья помет дикой свиньи. Лазю собирала съедобные растения.
Ночь застала их в джунглях, на середине пути между океаном и скалами горы Лерес. Воздух сделался прохладнее, но под пологом листвы было почти так же жарко, как и прежде. Кроме того, появились москиты.
Они оказались серьезным врагом, вились тучами, такими плотными, что их можно было потрогать, и загораживали обзор. Насекомые жужжали, вились вокруг путников, впивались повсюду, лезли в уши, нос и рот. Люди покрыли себя слоем грязи, но это мало помогло. Разжечь костер они не смели, поэтому съели добычу сырой, а потом поспали урывками, сидя под деревьями, под монотонное жужжание москитов.
Поутру они проснулись, посмотрели друг на друга и расхохотались. С затекших тел осыпалась засохшая грязь.
Все изменились до неузнаваемости, лица до безобразия распухли и покраснели от укусов москитов. Хантер проверил воду. Четверть запаса уже разошлась, и он объявил, что им придется пить меньше. Путники двинулись дальше. Все они были голодны, надеялись наткнуться на дикую свинью, но ни одной им так и не повстречалось. Обезьяны, тараторящие в пологе листвы, словно бы насмехались над ними. Их постоянно было слышно, но Сансону не удалось подстрелить ни единой.
Ближе к концу второго дня стал слышен шум ветра. Поначалу это был тихий, низкий стон, звучащий где-то в отдалении. Но когда люди добрались до края джунглей, где заросли поредели и идти стало легче, этот звук сделался громче. Вскоре путники почувствовали ветер. Он был желанным, но каперы с беспокойством переглянулись. Они знали, что на скалистом склоне Лереса ветер будет еще сильнее.
Уже вечерело, когда они наконец-то добрались до каменистого основания утеса. К этому моменту ветер превратился в вопящего демона, который дергал и трепал их одежду, бил по лицу, визжал в уши. Чтобы быть услышанным, приходилось кричать.
Хантер посмотрел на каменную стену, вставшую перед ними. Она была отвесной, как и казалось издали, но выше, чем он думал, — четыре сотни футов голого камня, по которому хлестал ветер, столь сильный, что обломки камня то и дело сыпались сверху.
Хантер жестом подозвал Мавра. Тот подошел.
— Басса! — крикнул капитан, подавшись поближе к здоровяку. — Станет ли ветер меньше ночью?
Басса пожал плечами и изобразил пальцами небольшую щелочку — мол, незначительно.
— Ты сможешь взобраться на скалу ночью?
Негр покачал головой — нет. Потом он жестом изобразил, будто кладет голову на подушку.
— Ты хочешь взбираться поутру?
Басса кивнул.
— Он прав, — подал голос Сансон. — Нам следует подождать до утра. К тому времени мы отдохнем.
— Я не знаю, можем ли мы ждать, — сказал Хантер.
Он взглянул на север. В нескольких милях, за спокойным морем, над водой протянулась широкая серая полоса, а над нею — мрачно-черные тучи. Совсем недалеко бушевала буря и двигалась в их сторону.
— Тем более! — крикнул Чарльзу Сансон. — Надо подождать. Пускай она пройдет.
Хантер отвернулся. Здесь, у подножия утеса, они находились в пятистах футах над уровнем моря. На юге, милях в тридцати, виднелся Рамонас. «Кассандру» капитан не заметил. Шлюп давно уже укрылся в бухте.
Хантер снова посмотрел на бурю. Если бы они переждали ночь, то буря могла бы и успокоиться за это время. Но вдруг она окажется достаточно обширной и медленной? Если капитан и его спутники потеряют хотя бы один день, то все их расчеты времени рухнут. Через три дня «Кассандра» поплывет к Матансеросу, неся пятьдесят человек к верной смерти.
— Поднимаемся сейчас, — решил Хантер.
Он повернулся к Мавру. Тот кивнул и отправился собирать свои снасти.
Это было невероятное ощущение — держать веревку и время от времени чувствовать рывки и покачивания, пока чернокожий гигант поднимался по скале. Веревка, которую держал Чарльз, была толщиной в полтора дюйма, однако же высоко наверху она превращалась в тонкую нить, а массивная фигура Мавра — в пятнышко, едва видимое в тающем свете.
Сансон подошел вплотную и заорал на ухо Хантеру:
— Ты чокнулся! Мы не переживем этого подъема!
— Боишься? — крикнул в ответ капитан.
— Я ничего не боюсь! — заявил Сансон, ударив себя в грудь. — Но посмотри на остальных!
Хантер посмотрел. Лазю дрожала. Дон Диего был белым как мел.
— Они не справятся! — выкрикнул Сансон. — А что ты сделаешь без них?
— У них нет другого выхода! — возразил Хантер. — Им придется!
Он посмотрел на приближающуюся бурю. Она была милях в двух от них. Воздух уже сделался более влажным. Внезапно веревка в руках у Хантера дернулась. За первым рывком последовал второй.
— Он добрался до верха, — сказал Чарльз, поднял голову, но так и не смог рассмотреть Мавра.
Через мгновение на землю упал конец второй веревки.
— Скорее! — скомандовал Хантер. — Снаряжение!
Они привязали к веревке провизию, загруженную в мешки из парусины, и Хантер дернул за нее, подавая сигнал. Мешки поползли наверх, стукаясь о скалу. Пару раз порывы ветра относили их от скалы футов на десять.
— Кровь Господня! — простонал Сансон, увидев эту картину.
Хантер посмотрел на Лазю. Лицо ее было напряжено. Хантер надел ей полотняную петлю на плечи, вторую — на бедра и подогнал понадежнее.
— Матерь Божья, Матерь Божья, Матерь Божья, — монотонно повторяла раз за разом Лазю.
— А теперь слушай! — крикнул Хантер, когда веревка спустилась снова. — Цепляйся за канат и не мешай Бассе поднимать тебя. Держись лицом к скале и не смотри вниз.