Губернаторский особняк был построен из массивного кирпича — настоящая крепость, возведенная в северной части Порт-Ройяла. В цокольном этаже особняка и пребывал под усиленной охраной сэр Джеймс Элмонт, лежащий в лихорадке. Леди Сара Элмонт положила ему на горячий лоб полотенце, смоченное холодной водой, и дыхание больного сделалось легче.
Тут в комнату вошел мистер Хэклетт вместе с женой.
— Сэр Джеймс!
Элмонт взглянул на своего помощника тусклыми от лихорадки глазами.
— Что такое?
— Мы судили капитана Хантера. В пятницу его повесят за пиратство.
При этих словах леди Сара отвела взгляд, на глаза ее навернулись слезы.
— Вы одобряете приговор, сэр Джеймс?
— Делайте так, как считаете нужным, — тяжело дыша, отозвался губернатор.
— Благодарю вас, сэр Джеймс! — произнес Хэклетт, засмеялся, развернулся и покинул комнату.
Дверь за ним громко хлопнула. Сэр Джеймс тут же оживился и сердито посмотрел на Сару.
— Сними эту чертову тряпку с моей головы, женщина. Надо заняться делом.
— Но, дядя…
— Черт подери, ты что, ничего не соображаешь? Я все эти годы сидел в этой богом забытой колонии, финансировал каперские экспедиции — и все ради того момента, когда кто-то из моих буканьеров приведет сюда испанский галеон, набитый сокровищами! Наконец-то это случилось. Но неужто ты не понимаешь, чем все закончится?
— Нет, дядя.
— Десятая часть отойдет Карлу, — пояснил Элмонт. — А оставшиеся девяносто процентов будут поделены между Хэклеттом и Скоттом. Попомни мои слова.
— Но они известили меня.
— К черту их извещения. Я знаю правду! Я четыре года ждал этого момента и не позволю, чтобы меня одурачили. Равно как и прочих добрых жителей этого города, свободного от всяких излишеств. Я не позволю, чтобы меня облапошили какой-то прыщавый ханжа и пижон в военном мундире. Хантера необходимо освободить.
— Но как? — спросила леди Сара. — Его казнят через два дня.
— Никто не станет вешать этого морского пса. Я тебе обещаю, — промолвил сэр Джеймс. — Весь город на его стороне.
— Отчего?
— Да оттого, что если он вернется домой, то ему придется заплатить долги, причем не скупясь, с процентами. Мне и другим. Все, что требуется, — это освободить его.
— Но как? — спросила леди Сара.
— Спроси Ричардса, — ответил Элмонт.
Тут из темноты, скрывающей дальнюю часть комнаты, донеслось:
— Я спрошу Ричардса.
Леди Сара стремительно развернулась и увидела Эмили Хэклетт.
— Я хочу расплатиться по счетам, — объяснила та и вышла.
Когда они остались одни, леди Сара спросила у дяди:
— Этого хватит?
Сэр Джеймс Элмонт коротко рассмеялся.
— Еще как хватит, дорогая, — отозвался он. — Более чем, — и рассмеялся снова. — Еще до рассвета в Порт-Ройяле прольется кровь, попомни мое слово.
— Я с радостью вам помогу, миледи, — заверил Ричардс.
Верный слуга давно уже мучился от несправедливости, из-за которой его хозяин оказался под стражей.
— Кто может войти в Маршалси? — спросила миссис Хэклетт.
Она видела это здание снаружи, но, конечно же, никогда его не посещала. Это было просто немыслимо. Чувствуя преступность замысла мужа, знатная дама фыркнула и отвернулась.
— Вы можете войти в тюрьму?
— Нет, мадам, — отозвался Ричардс. — Ваш супруг поставил там свою доверенную стражу. Если они увидят меня, то сразу преградят путь.
— Тогда кто может?
— Женщина, — ответил Ричардс.
Еду и вещи первой необходимости заключенным приносили друзья и родственники. Так было принято.
— Какая женщина? Она должна быть умной и уклониться от обыска.
— Мне в голову приходит только одна особа, — сказал Ричардс. — Госпожа Шарп.
Миссис Хэклетт кивнула. Она помнила госпожу Шарп, одну из тридцати семи ссыльных женщин, с которыми они месяц назад плыли на «Годспиде». С тех пор госпожа Шарп успела сделаться самой популярной куртизанкой в Порт-Ройяле.
— Займитесь этим без промедления, — велела миссис Хэклетт.
— И что мне ей пообещать?
— Скажите, что капитан Хантер щедро вознаградит ее. Я уверена, что именно так он и поступит.
Ричардс кивнул, потом заколебался и спросил:
— Мадам, я надеюсь, вы осознаете, каковы будут последствия освобождения капитана Хантера?
— Я не просто осознаю их. Я этого жажду, — отозвалась женщина с такой холодностью, что у Ричардса мурашки побежали по спине.
— Хорошо, мадам, — откликнулся он и исчез в ночи.
В темноте черепахи всплывали на поверхность и щелкали клювами. Миссис Шарп, поигрывая подолом, рассмеялась и увернулась от стражника, гладившего ее грудь. Она послала ему воздушный поцелуй и зашагала дальше сквозь тень под высокой стеной Маршалси. В руках у нее был глиняный горшок с тушеной черепашатиной. Другой стражник провел ее к камере Хантера.
Этот тип пребывал в подпитии и был угрюм. Он вставил ключ в замок и остановился.
— Чего вы ждете? — спросила девушка.
— Какой замок откроется, если не приналечь как следует? — спросил стражник, плотоядно поглядывая на нее.
— Тот, который хорошо смазали, — не менее плотоядно отозвалась госпожа Шарп.
— Да, леди, и тот, к которому подобрали правильный ключ.
— Уверена, что ключ у вас правильный, — заметила девушка. — Что же касается замка, то с этим придется подождать до подходящего момента. Дайте мне поговорить несколько минут с этим голодным псом, а потом мы сможем открыть замок так, что вы этого до конца жизни не забудете.
Стражник хохотнул и открыл дверь. Девушка вошла. Стражник запер за ней дверь и остался стоять рядом.
— Позвольте мне недолго остаться наедине с этим человеком, — попросила госпожа Шарп. — Проявите вежливость.
— Не дозволено.
— А кто узнает? — поинтересовалась девушка и выразительно облизала губы, глядя на стражника.
Он ухмыльнулся в ответ и ушел.
Едва стражник удалился, она поставила горшок с едой на пол и развернулась лицом к Хантеру. Капитан не узнал ее, но он был голоден, а тушеная черепашатина вкусно пахла.
— Вы очень добры, — пробормотал Чарльз.
— Вы даже не представляете насколько, — отозвалась девушка и быстрым движением задрала подол до самого пояса.
Жест этот был потрясающе бесстыдным, но то, что он открыл, потрясало еще больше. К икрам и бедрам девушки был пристегнут целый арсенал — два ножа и пара пистолетов.
— Про меня поговаривают, будто мои тайные места опасны, — произнесла госпожа Шарп. — Теперь вы знаете, почему это так.
Хантер быстро снял с нее оружие и засунул себе за пояс.
— На сколько же я могу рассчитывать? — поинтересовалась она.
— На сотню, — отозвался Чарльз. — Даю слово.
Девушка оглянулась в ту сторону, куда ушел стражник.
— Я напомню вам ваше слово при случае, — сказала она. — Ну а пока что, может, вы меня изнасилуете?
— Думаю, так будет лучше всего, — согласился Хантер и повалил девушку на пол.
Она принялась вопить и визжать, и на шум примчался стражник.
Он мгновенно уловил суть сцены, поспешно отпер дверь, влетел в камеру и прорычал:
— Ах ты чертов пират!
Тут нож Хантера погрузился в его шею. Стражник зашатался, отступил, ухватился за лезвие, торчащее у него из-под подбородка, вырвал нож, и кровь ударила фонтаном. Потом он рухнул на пол и умер.
— Скорее, леди, — попросил Хантер, помогая Энни Шарп подняться на ноги.
В тюрьме стояла тишина. Все заключенные Маршалси слышали поднятый шум и хранили полное молчание. Капитан прошел по коридору, отпирая двери камер, потом отдал ключи тем, кто уже вышел, и отправил их завершить дело.
— Сколько стражников на воротах? — спросил он у Энни Шарп.
— Я видела четверых, — ответила она. — И еще дюжину на опорном пункте.
Это создавало сложности для Хантера. Стражники были англичанами, и у него душа не лежала убивать их.
— Придется схитрить, — сказал он. — Позовите начальника.
Девушка кивнула и вышла во внутренний двор. Чарльз остался ждать ее в тени.
Хантер не удивлялся самообладанию этой женщины, только что оказавшейся свидетельницей жестокого убийства. Он не привык к дамам, которые чуть что — и падали в обморок, как это было в моде при французском и испанском дворах. Англичанки не отличались склонностью к сентиментальности и в некоторых отношениях были жестче любого мужчины, причем это относилось как к простолюдинкам, так и к женщинам из знатных семейств.
Начальник Маршалси вышел к Энни Шарп и в последнее мгновение заметил ствол пистолета Хантера, торчащий из тени.
Капитан жестом велел ему подойти.
— А теперь слушай, — приказал он. — Ты можешь велеть своим людям сойти вниз и положить мушкеты наземь. Тогда все останутся в живых. Или же ты можешь настоять на драке. Тогда все умрут.
— Я ждал вашего побега, сэр, — отозвался начальник стражи. — Надеюсь, вы меня не забудете впоследствии.
— Посмотрим, — отозвался Хантер, не желая ничего обещать.
— Коммандер Скотт завтра лично примет меры, — официальным тоном заявил начальник стражи.
— Коммандер Скотт не доживет до завтра, — возразил Чарльз. — А теперь выбирайте.
— Я надеюсь, вы не забудете.
— Я могу не забыть, что вам не следует перерезать глотку, — отозвался капитан.
Начальник стражи приказал своим людям спуститься, и Хантер лично проследил, чтобы их заперли в камерах Маршалси.
Миссис Хэклетт выдала инструкции Ричардсу и вернулась к супругу. Он сидел в библиотеке, выпивал после ужина в обществе коммандера Скотта. Их обоих за последнее время очаровал винный погреб губернатора, и теперь они поглощали его содержимое, пользуясь болезнью хозяина.
В данный момент оба были безоглядно поглощены выпивкой.
— Дорогая, — заявил мистер Хэклетт, когда его супруга вошла в комнату, — вы пришли как нельзя более вовремя.
— В самом деле?
— В самом деле, — подтвердил Роберт Хэклетт. — Потому что я именно сейчас излагал коммандеру Скотту, каким образом вы понесли ребенка от этого пирата, Хантера. Вы, конечно же, понимаете, что вскоре он повиснет в петле и будет болтаться на ветру, пока от него не останется один скелет. Насколько я слыхал, в здешнем мерзком климате это случается быстро. Я уверен, что вы понимаете толк в быстроте, а? Кстати, если уж говорить о вашем соблазнении, то коммандер Скотт прежде не был знаком с подробностями этого происшествия. Я его просветил.
Миссис Хэклетт густо покраснела.
— Такая скромница! — заметил муж, в голосе которого появились угрожающие нотки. — Никому бы и в голову не пришло, что перед ним обычная шлюха. Однако же только это она из себя и представляет. Как вы думаете, сколько стоит ее благосклонность?
Коммандер Скотт понюхал надушенный платочек.
— Могу я позволить себе откровенность?
— Конечно, что за вопрос? Говорите, говорите!
— На вкус нормального мужчины она слишком тощая.
— Однако же его величество не отказался полакомиться.
— Возможно, но это уже выходит за пределы обычного, не так ли? Наш король предпочитает страстных иноземных женщин.
— Ладно, — раздраженно перебил его Хэклетт. — Ну, так сколько она стоит?
— Я бы сказал, что ее цена не превышает… ну, если учесть, что она отведала королевского копья, то, может, и побольше… но в любом случае не выше сотни реалов.
Миссис Хэклетт, вся багровая, развернулась, собираясь уйти.
— Я не намерена больше терпеть это!
— Напротив, — возразил ее супруг, вскочил с кресла и преградил ей путь. — Вы заключите новую сделку. Коммандер Скотт, вы — джентльмен с большим житейским опытом. Вы заплатили бы сотню реалов?
Скотт сделал слишком большой глоток и закашлялся.
— Я — нет, сэр, — ответил он.
Хэклетт схватил жену за руку.
— А какая цена устроила бы вас?
— Пятьдесят реалов.
— Договорились! — воскликнул Хэклетт.
— Роберт! — возмутилась его жена. — Боже милостивый!
Роберт Хэклетт ударил жену по лицу с такой силой, что она отлетела в другой конец комнаты и рухнула в кресло.
— Итак, коммандер, — обратился к собутыльнику Хэклетт, — вы — человек слова. Я готов поверить вам в кредит в этом вопросе.
Скотт оторвал взгляд от своего кубка.
— Что?
— Я сказал, что готов в этом вопросе поверить вам в кредит. Деньги потом.
— Э-э? Вы имеете в виду… э-э… — Он указал на миссис Хэклетт.
Глаза женщины округлились от ужаса.
— Именно это я и имею в виду, причем не откладывая.
— Здесь? Сейчас?
— Совершенно верно, коммандер. — Мертвецки пьяный Хэклетт, пошатываясь, пересек комнату и хлопнул военного по плечу. — А я буду наблюдать, развлечения ради.
— Нет! — пронзительно вскрикнула миссис Хэклетт.
Мужчины словно бы не услышали ее крика, хоть он и был громким. Они пьяно уставились друг на друга.
— Честно говоря, я не уверен, что это благоразумно, — сказал Скотт.
— Чепуха! — возразил Хэклетт. — Вы — джентльмен с репутацией, которую надо поддерживать. В конце концов, эта женщина достойна короля, ну, по крайней мере когда-то она была таковой. Давай, приятель.
— Черт подери! — воскликнул коммандер Скотт и поднялся, хотя на ногах держался нетвердо. — Черт подери, сэр, я это сделаю! Что достаточно хорошо для короля, то вполне подойдет и для меня. Я это сделаю.
Он принялся расстегивать брюки.
Коммандер Скотт был до крайности пьян, и справиться с застежкой ему оказалось нелегко. Миссис Хэклетт принялась кричать. Муж прошел через библиотеку, снова ударил ее по лицу и рассек ей губу. По подбородку женщины побежала струйка крови.
— Пиратской или королевской шлюхе важничать не положено. Наслаждайтесь, коммандер.
И Скотт двинулся к женщине.
— Помоги мне, — прошептал губернатор Элмонт племяннице.
— Но, дядя, как?
— Убей охранника, — заявил он и вручил ей пистолет.
Леди Сара Элмонт взяла его и ощутила непривычную форму оружия.
— Вот так взводишь курок, — объяснил Элмонт, показывая, как это делается. — Теперь осторожно! Подходишь к двери, просишь разрешения выйти и стреляешь.
— Как это?
— Прямо ему в лицо. Не промахнись, дорогая.
— Но, дядя…
Губернатор смерил ее свирепым взглядом.
— Я — больной человек, — произнес он. — Так что помоги мне.
Девушка сделала несколько шагов по направлению к двери.
— Прямо ему в горло, — с долей удовольствия подсказал ей Элмонт. — Он это заслужил, вероломный пес.
Леди Сара постучала в дверь.
— Что такое, мисс? — спросил охранник.
— Откройте, — попросила она. — Я хочу выйти.
Послышалось царапанье, потом щелчок, и замок повернулся. Дверь отворилась. Леди Сара увидела охранника, молодого человека лет девятнадцати, со свежим и невинным лицом, на котором читалось удивление.
— Что угодно вашей светлости?
Леди Сара выстрелила ему в рот. Сила выстрела толкнула ей руку, а охранника швырнула назад, как будто его ударили в лицо. Он согнулся и осел на пол, а потом перевернулся на спину. Девушка с ужасом увидела, что у него больше нет лица — лишь кровавое месиво на его месте. Бедняга еще несколько минут бился в судорогах. По штанине потекла моча, и леди Сара почувствовала запах экскрементов. Затем тело застыло.
— Помоги мне встать, — проворчал ее дядя, губернатор Ямайки, и с трудом сел на кровати.
Хантер собрал своих людей к северу от Порт-Ройяла, неподалеку от самого большого острова. Ближайшая проблема, стоявшая перед ним, носила чисто политический характер — как отменить вынесенный ему приговор. С практической же точки зрения вышло так, что стоило ему бежать, и горожане тут же собрались под его руку.
Не менее практический характер носил и вопрос о том, как он отреагирует на несправедливое обращение, ибо на кону стояла репутация Хантера среди жителей города.
Чарльз мысленно просмотрел список, состоящий из восьми имен: Хэклетт, Скотт, судья адмиралтейства Льюишэм, торговцы Фостер и Пуэрмен, лейтенант Додсон, капитан торгового судна Джеймс Фипс и Сансон, последний по очередности, но отнюдь не по важности.