Лешка попытался успокоить ее:
– Не дрейфь, как только он узнает, чья это дочь…
Лилька от злости топнула ногой.
– Ты дурак или прикидываешься?! Думаешь, мои ночью сами с тигром поиграть решили?
И только тогда Лешка задумался обо всех деталях происшедшего и возможных последствиях любого опрометчивого поступка.
Лилька провела Казарина к летнему кафе, где под зонтиком сидело несколько человек.
– Ты хотел увидеть Барона? На, любуйся.
Лешка высунулся из-за кустов, чтобы получше изучить объект своей слежки, но тут же получил по затылку от своей спутницы.
– Не вылезай на воротник, – прошептала Лилька. Лешка сразу понял, кто Барон. Вокруг него все время крутился какой-то народец: администраторы, официанты из ресторана. Свита, состоящая из нескольких человек, выполняла разные поручения: то подносила хозяину свежее пиво, то принимала ставки на заезды.
Сам-то Барон был невысоким мужичком лет пятидесяти, и Лешке с его ростом и комплекцией ничего бы не стоило справиться с ним. Но рядом с цыганом неотлучно дежурил огромный детина с каменным лицом. Поэтому взять Барона, что называется, голыми руками не представлялось возможным.
Рядом с Бароном, спиной к ребятам, сидел человек. Что-то в нем было не так, но что – Казарин не мог сформулировать.
И вдруг Лешка все понял: собеседник Барона прятал лицо под полями шляпы, стараясь оставаться неузнанным. Но чем дальше Казарин следил за ним, тем больше ему казалось, что незнакомец кого-то сильно напоминает. Но кого? На этот вопрос он не мог ответить.
И только когда тот поднялся и, быстро попрощавшись с Бароном, направился к выходу, Лешка все понял. Его как будто ударило током: по аллее шагал не кто иной, как «бдительный» ювелир – Зиновий Ефимович Коган.
– Ерунда какая-то, – прошептал Лешка.
– Чего? – не поняла Лилька, которой весь этот детектив уже порядком поднадоел.
Объяснять было некогда – надо было принимать решение.
– Была не была, – выпалил Лешка. – Запоминай: А-3-57-78. Запомнила? Повтори.
Лилька, ничего не понимая, выполнила приказание:
– А-3-57-78…
– Правильно, – похвалил ее Лешка. – Спросишь Петра Саввича. Скажешь, что ты звонишь по моему поручению. Нужно, чтобы через 20 минут здесь была милиция, понимаешь? Дольше я его заговорить не смогу…
Лилька заволновалась.
– А ты?
– А что я? Думаю, что продержусь до их приезда. Лешка ласково взял девушку за плечо и улыбнулся.
– Давай, Лилька, пожелай мне удачи!
И вдруг чмокнул ее в щеку. Такого Лилька не ожидала.
Это был первый поцелуй в ее недолгой жизни. Девушке хватило бы с лихвой и нескольких теплых слов, а поцелуй вызвал в ней такую бурю спящих до поры чувств, что из глаз брызнули слезы.
Лешка понял это по-своему.
– Ты чего, дуреха? Все будет хорошо! Но Лильку уже было не остановить.
– Погоди…
Она запустила руку в карман и извлекла холщовый мешочек, который нашла в каморке за клеткой с тигром. Оглянувшись по сторонам, она вытряхнула на ладонь алмаз такой величины и красоты, что Лешка лишился дара речи. Он взял камень, поднял его на свет и хриплым голосом пробормотал:
– Откуда это у тебя?!
– Оттуда! – отрезала Лилька. Лешка не верил своим глазам.
– Это же из кремлевской коллекции! Откуда?!
– В клетке я его нашла, пока тигра караулила. Видать, за него Акима и приморили.
Лешка не знал что и думать, а Лиля вздохнула:
– На такой камень можно весь этот ипподром выменять, не то что твою пионерку… Эх, ушла бы спокойно, на всю жизнь хватило… Дура-Лешка схватил камень.
– Ну, Лилька, ну… ты… Чем я могу тебя отблагодарить? Лилька покраснела и тихо сказала:
– Целуй опять…
Она зажмурилась и подставила щеку. Лешка наклонился, чтобы выполнить Лилькину просьбу, но девушка вдруг отстранилась.
– Постой, они же тебя по голове треснут, и все дела… Лилька умелым воровским приемом выхватила камень из Лешкиного кармана.
– Нет уж, камень останется у меня, а тебе и мешочка хватит.
Она выудила алмаз, а мешочек вернула Лешке.
– Вот тут номер музейный на боку нарисован. А Барон мужик умный, все и так поймет.
Лешка обдумал Лилькино предложение и согласился:
– Может, оно и правильнее…
Он все-таки чмокнул еще раз Лилю в щеку, затем перемахнул через живую изгородь и зашагал уверенным шагом к кафе. Лилька тайком перекрестила его и бросилась искать телефон-автомат.
Казарин тем временем подошел к столику Барона, перевернул пустой стул и сел на него верхом. Наступила гробовая тишина. Барон от такой наглости поперхнулся пивом.
– Ты кто такой? – откашлявшись, спросил он с угрозой. Лешка не стал тратить время на расшаркивания. Он разжал ладонь, на которой лежал мешочек с клеймом Алмазного фонда.
– Хорошая вещь, правда? – спросил Казарин, глядя прямо в глаза Барона.
Ни одна жилка не дрогнула на лице цыгана. Только зрачки у него сузились. Оглядевшись по сторонам, он тихо сказал:
– Откуда это у тебя?
– Один хороший человек дал, – ответил Лешка. – Подержать.
Барон сделал знак охране, и та окружила столик.
– Знаешь, что полагается тому, кто у цыгана ворует? – поинтересовался Барон.
– А знаешь, что полагается цыгану, который у государства ворует? – не задумываясь отбрил его Лешка.
Барон вскинул брови.
– Что?!!
– Сам знаешь что.
– Ты сюда, наверное, на трамвае приехал?
– На автобусе. Фургон третьего дня – ваша работа? Один из охранников запустил руку под пиджак и тихо спросил у Барона:
– Кончать?
Барон поднял руку.
– Что еще знаешь? Говори. Лешка покосился в сторону бугая.
– При нем?
Казарин нагло оглядел охранника.
– Небось циркачи – его работа?
Охранник открыл рот и удивленно посмотрел на Барона.
– И про это знаешь? – зловеще усмехнулся Барон.
– А я вообще все знаю! – выпалил Лешка и, повернув стул, уселся, закинув ногу на ногу.
– Во падлюка! – прохрипел охранник.
– Не пыли, – остановил его Барон.
Он вынул дорогой портсигар и прикурил.
– Ну, банкуй, а я буду слушать…
Рассказ получился недолгий. Лешка быстро в ярких красках пересказал все, что знал, не забыв добавить все свои догадки. Говорил спокойно, выверяя каждое слово.
– Складно, – выслушав Лешку, проговорил Барон. – И что же ты хочешь?
Казарин решил, что «рыба на крючке».
– Предлагаю меняться: я вам даю этот камень и плюс – час форы, а вы мне возвращаете девушку…
Барон покачал головой и вдруг ехидно рассмеялся:
– Точно, на трамвае приехал… Ну что ж – царский подарок. Только у меня другое предложение. Я тебя сейчас шлепну – не больно, даже мучаться не будешь. Но при одном условии: если расскажешь, кому еще назвонил про камни… ну и обо всем прочем…
Внутри у Лешки все похолодело.
– А не скажешь – я тебе устрою такую страшную смерть, какую представить невозможно.
Казарин понял, что надо идти ва-банк.
– Не шлепнешь, – тихо сказал он.
– Почему?! – удивился Барон.
– Потому что там, – Лешка ткнул пальцем в сторону арены и конюшен ипподрома, – есть человечек, который через пять-десять минут, если я не вернусь, расскажет милиции все-все-все. И про то, как сталинский портрет поджигался, и про то, почему тигр на цыган напал.
Барон начал терять спокойствие. Он даже нагнулся вперед, чтобы рассмотреть Лешкины глаза.
– Меняться хочешь? – прошипел он злобно. – Будет тебе обмен. Пошли.
Он щелкнул пальцами, охранники подняли за шиворот Лешку и потащили его в сторону административного корпуса. При этом Казарин почувствовал холодный и острый предмет, приставленный к его спине.
Миновав несколько коридоров, они остановились у двери с табличкой «ДИРЕКТОР». Попадавшиеся изредка навстречу работники ипподрома почтительно кивали Барону:
– Здравствуйте, товарищ директор.
Одна женщина кинула удивленный взгляд на Лешку, которого все так же держали за шиворот.
– Вот, Елена Георгиевна, воришку поймали, – усмехнулся Барон.
В роскошном кабинете у Лешки первым делом вырвали из рук мешочек. Затем Казарина швырнули на пол, и охранник прижал его коленом так, чтобы Лешка не мог подняться. Другой направился к шкафу, отодвинул его и вышел через потайную дверь в стене. Спустя несколько минут он вернулся.
– Смотри! – крикнул Барон.
Телохранитель, который держал Лешку, резко дернул его голову вверх. От увиденного у Лешки все оборвалось внутри. Перед охранником со связанными руками, вся в синяках стояла Таня.
– Таня… – одними губами прошептал Лешка. Барон ухмыльнулся:
– Жалко? Ах, какие у нас растерянные глаза! – Он уже понял, что выиграл эту схватку. – Ну, теперь рассказывай, что и кому говорил и кто там у тебя на стреме сидит.
Барон со всей силы ударил Лешку ногой.
– Говори, гаденыш, а то я ее при тебе на ломти резать начну!!!
Повесив трубку, Лилька бросилась к кафе, но там уже никого не было. Тогда она кинулась к конюшням, надеясь найти Лешку там. Но в денниках было тихо. Чтобы собраться с мыслями и успокоиться, она подошла погладить лошадь.
– Какая ты хорошая…
Фразу Лилька докончить не успела, чья-то тень накрыла ее. Острие ножа вошло в спину, и она, тихо охнув, осела на солому.
– Дядя Миша… – только и успела удивленно прошептать девушка.
Конюх нагнулся над ней и дрожащими руками выгреб из кармана алмаз. Затем он быстро зашагал к выходу, но, не доходя несколько метров, замер.
На территорию ипподрома ворвался отряд милиции, во главе которого бежал обезумевший Петр Саввич Ша-пилин с револьвером в руке.
Крики и шум долетели в комнату, где решалась судьба Таньки и Лешки.
– Что там такое? – Барон с удивлением повернулся к двери.
Один из охранников достал пистолет и выглянул в коридор. Заметив человека с пистолетом, милиция начала стрелять. Барон отвернулся к двери только на секунду, но Лешке этого хватило. Одним ударом он выбил у своего мучителя оружие и бросился на пол, прикрывая собой Таню. Барон и второй охранник резко обернулись, охранник даже успел подхватить пистолет, но именно в это мгновение оперативники ворвались в директорский кабинет. Увидев человека с направленным на них оружием, они начали палить из всех стволов. Через секунду Барон упал на ковер, на котором лежал Лешка. Их глаза встретились.
– Повезло… – прошептал Барон и закрыл глаза.
Глава 27
Потом была больница. Каждый день на Танином столике появлялись цветы. А когда она наконец полностью пришла в себя, то первое, что увидела, – счастливое лицо Казарина, сидевшего напротив. Он тут же попытался взять ее за руку, но Таня не дала ему этого сделать и отвернулась.
– Как ты мог? – еле слышно прошептала она.
– Что «мог»? – не понял Лешка.
– То самое. Я тебя видела с ней. Казарин явно не понял, о ком речь.
– С кем?
– С артисточкой!
Лешка вздохнул и улыбнулся.
– Ой, глупая! Да ты же ничего не знаешь!
И он рассказал ей все, что произошло за то время, пока они не виделись: и про цыган, и про алмаз, из-за которого все и началось, и, конечно, про Лилю.
– Жалко ее, хороший она была человечек… Из-за меня она погибла, понимаешь?
Танька ничего не ответила. В ее глазах стояли слезы. Этого Лешка перенести не смог, он отвернулся к окну и сделал вид, что старательно рассматривает деревья, людей в парке и даже скамейки вдоль главной аллеи.
Постепенно его взгляд сфокусировался на человеке в шляпе, который кормил голубей хлебными крошками.
В Лешкиной голове, как вспышка, возникла картина: ипподром… Барон говорит с человеком, который тоже сидит спиной… Человек поворачивается… Это Коган.
– Что ты сказала? – переспросил Лешка, неотрывно глядя в окно.
– Жалко как ее, а я-то, дура…
Но Лешка не дал ей договорить и бросился к двери.
– Ты куда? – только и успела прошептать Таня. Казарин остановился на пороге.
– Коган это! – И пулей вылетел из палаты.
Лешка выскочил в сквер и бросился к скамейке. Но она была уже пуста, и лишь шелестящая на ветру газета говорила о том, что кто-то только что здесь был…
Через час Лешка стоял напротив ювелирного магазина Когана. Улучив момент, Казарин подошел к двери и бросил письмо в почтовый ящик. После этого зашел в телефонную будку, положил носовой платок на мембрану и набрал номер.
– Алло, антикварный магазин, – ответил на другом конце знакомый голос.
Лешка вытер вспотевший лоб и дрожащим от волнения голосом проговорил: