От кобры до медведя гризли - Бернхард Гржимек 21 стр.


«Император Хирохито, спаси китов!»

Причины для такого призыва были весьма весомыми. Ведь если эти великолепные создания исчезнут из наших морей, то вина ляжет в основном на японцев.

Охотиться на китов мы, люди, начали очень давно. Для жителей высоких широт такая охота была насущной необходимостью — ведь в холодных местностях вытапливаемый из китов жир шел и в пищу и для освещения жилищ. А примерно 400 лет назад на Дальний Север стали наведываться уже и китоловы из Норвегии, Дании, Германии, Голландии и Англии, а позже и из Америки, чтобы там охотиться. В первую очередь убивали гладких китов, которых там тогда еще водилось великое множество. Такие киты достигают 18 метров в длину, отличаются миролюбивым характером и имеют семидесятисантиметровый жировой слой, благодаря которому убитый кит не опускается на дно, а плавает на поверхности. Это очень облегчает обработку: такую тушу легко транспортировать на буксире к берегу или же разделать тут же, на месте, возле борта судна.

Довольно страшно, когда такая махина медленно на тебя надвигается! Как-никак ширина ее достигает добрых пяти метров. Однако животные эти очень миролюбивы Тем неприятнее, когда подумаешь, как мучительно их умерщвляют китобойцы!

Блювалы для тогдашних китоловов были слишком быстрыми — их трудно догнать, да и жировой слой у них совсем незначителен, так что туши их оседали на дно сразу же после смерти.

Китобойный промысел в те времена расценивался как нечто почти героическое, потому что людям зачастую приходилось на утлых лодчонках подплывать совсем близко к этим исполинам.

Но вскоре на Севере осталось так мало китов, что охота на них потеряла всякий смысл. Китовый жир заменила только что разведанная нефть, появился керосин, а вместо китового уса в дамские корсеты стали вставлять стальные пластинки. Правда, один норвежец изобрел в 1865 году гарпунную пушку, с помощью которой теперь можно было прямо с борта корабля выстреливать в кита снаряд с крючьями и прикрепленным к нему канатом. Заарканив таким образом блювала, в его тело накачивали через шланг воздух, чтобы он не затонул. Однако спрос на китов был уже невелик. Так что во второй половине прошлого столетия добродушным морским великанам была дарована передышка.

Но потом в 1906 году изобрели обогащение жиров, и теперь стало возможным превращать китовый жир в маргарин. И бойня началась с прежней силой. Были обнаружены новые места обитания китов в антарктических морях, и вскоре вышли в поход целые китобойные флотилии со специальными китобазами, с помощью которых можно было прямо в океане перерабатывать все полученные из китов продукты. В течение предшествовавших десятков лет из китовой туши использовали один лишь жир, «китовый ус» и, может быть, еще немногие части тела, остальное просто выбрасывали за борт.

Что касается знаменитого «китового уса», то когда-то на него был большой спрос. У тех видов китов, у которых отсутствуют зубы, подобные пластины свисают длинными рядами, подобно кулисам. Усовые пластины прикреплены к десне верхней челюсти. С каждой стороны их от 300 до 400, они образуют очень густое сито, располагаясь всего в каких-нибудь восьми миллиметрах друг от друга. Фунт «китового уса», широко используемого прежде для укрепления лифов и кринолинов, стоил как-никак семь долларов. Китовый жир использовался при обработке кожаных и других изделий, при изготовлении масляных красок, олифы, лака, свечей, линолеума, клеенки, витаминов. После второй мировой войны 29 тонн китового жира, который в среднем выкачивают из одного кита, приносили доход в 12 тысяч долларов.

На сегодняшний день китовый промысел сильно упростился: китов легко догоняют на быстроходных моторных судах, построены огромные китобазы, на борт которых по наклонной плоскости на корме — слипу — легко затаскивают любого кита целиком. Даже самого большого из них полностью разделывают всего за один только час. Использование на промысле вертолетов, эхолотов и новейшей техники не оставляет морским великанам ни малейшего шанса на то, чтобы уйти от погони. Грузовые суда бесперебойно транспортируют китовый жир с китобаз к берегу. В тридцатые годы, когда китобойный промысел достиг своего апогея, бывало, что в море находилось одновременно 40 китобаз и многие сотни судов-китобойцев, которые убивали и притаскивали для разделки китов. Даже последняя война на море умудрилась навредить китам: после затопления танкеров датские рыбаки натыкались в море на огромные нефтяные пятна, в одном из которых они насчитали свыше 400 мертвых китов. Они решили, что животные наглотались нефти.

Если бы добывалось лишь столько китов, сколько нарождается вновь, было бы не так уж страшно. Тогда хватило бы и мяса, и других важных продуктов, так необходимых для стремительно увеличивающегося в своем числе человечества еще на многие десятилетия и даже столетия. Между прочим, китовое мясо додумались использовать только в самое последнее время, а то ведь его выбрасывали. Теперь его замораживают, консервируют или вялят, используя в основном на корм собакам. В Японии, правда, его в больших количествах употребляют в пищу и люди. Но сегодняшние бизнесмены-рыбопромышленники не утруждают себя заботами о судьбе будущих поколений. Им деньги нужны сегодня. Так, за последние 50 лет было раскромсано уже более двух миллионов китов, от четырех до пяти за каждый час и свыше ста за один день.

При современном лове китов животных поднимают на борт китобазы, где их полностью перерабатывают в течение часа За последние 50 лет было выловлено более 2 миллионов китов, что составляет 4–5 китов в час или более 100 животных в день. Сейчас лов китов вымирает вместе с китами. Здесь, на палубе, лежит финвал

В течение 40 лет было уничтожено более 325 тысяч самых крупных — синих китов. В 1940 году их добывали еще около 40 тысяч. Но в результате самых тщательных поисков, проводимых в течение 1964–1965 годов, было обнаружено не больше 20 экземпляров, а в 1965–1966 годах только четыре… Сумеет ли последняя пара сотен китов (если они еще есть) вообще найти друг друга для размножения в бескрайних просторах океанов? Вопрос, на который никто сейчас ответить не может. Поголовье двадцатиметрового финвала, например, за шесть лет к 1963 году снизилось со 110 тысяч до 32 тысяч.

После окончания второй мировой войны в 1946 году было наконец решено учредить Международную комиссию по китобойному промыслу (ММ К). В ней приняли участие 18 стран, и была заключена Конвенция по ограничению добычи ряда видов китов и установлены квоты (нормы) добычи. Однако правительства в большинстве случаев посылают на ее ежегодные заседания не специалистов-биологов, а представителей китобойного промысла. Таким образом, никогда не удавалось своевременно договориться, чтобы дозволенное число вылова на следующий год было достаточно снижено, а на промысел вымирающих видов наложен запрет, поскольку не все страны на это соглашались. Однако бывало и так, что удавалось согласовать допустимую норму вылова, а потом выяснялось, что напрасно: китобоицы не были в состоянии добыть и такого количества — стольких китов просто больше не было. Когда в 1969 году во всем океане оставалось всего лишь 600 синих китов, мой друг Чарлз Линдберг, бывший морской летчик, не раз облетавший океан, произнес на заседании в Токио возмущенную речь — разумеется, безрезультатно.

Но дело не в том, что установленные нормы убоя были завышены. За их соблюдением явно не велось надлежащего контроля. На плавучих китобазах хотя и присутствуют, как правило, представители рыбнадзора, однако они той же национальной принадлежности, что и команда. Так, кашалотов разрешается убивать только в том случае, если длина их тела достигает 38 футов (11,58 метра). Установление именно такого ограничения имело важный смысл, потому что самки у кашалота редко достигают подобных размеров, и таким образом они должны были оказаться спасенными от вылова. Но не тут-то было. Возвращающиеся с промысла в Антарктике китобойцы убили в Индийском океане в общей сложности 3004 кашалота, половину из которых составляли самки. В судовых журналах они просто-напросто указывали, что длина их составляла 38–39 футов. И еще: поскольку по имеющимся международным соглашениям разрешается для научных целей добывать и находящихся под охраной животных, то японцы в 1977 году бодро убили для этой цели ни больше и ни меньше, чем 240 сейвалов…

Как Япония на самом деле относится ко всем стараниям наладить действенную охрану китов, о которой она на словах так печется, можно безошибочно установить, проследив за действиями принадлежащего Японии китобойного судна «Сиерра». Сначала оно ходило под флагом Анголы, которая не является членом ММ К. Промышляло оно в африканских водах. Когда это стало известно ММ К, «Сиерра» быстро сменила флаг на сомалийский, а потом на лихтенштейнский. Затем она уже оказалась приписанной к порту на Кипре. И продолжает постоянно менять свое название и национальную принадлежность.

Постепенно страны, издавна ведущие китобойный промысел, одна за другой поставили на прикол свои китобойные флотилии. Прекратили лов американцы, англичане, датчане, немцы, с 1968 года даже норвежцы — старейшие китоловы. Игра просто не стоила больше свеч. Советский Союз тоже изъял из употребления две китобазы с тридцатью судами-кито-бойцами, потому что лов в Антарктике стал нерентабельным: давал лишь десятую часть прежних уловов.

Поскольку синих китов все равно уже нет, пришлось переориентироваться на более мелких китов-финвалов и на совсем мелких — сейвалов. К сожалению, не удалось добиться, чтобы и эти два вида тоже хотя бы на несколько лет были взяты под полную охрану для восстановления поголовья, как это сделано с синими китами, гладкими китами, горбатыми, серыми калифорнийскими китами и гренландскими. Не было принято и предложение США, чтобы все страны, подписавшие Международную конвенцию, запретили ввоз продуктов китобойного промысла из стран — не-участниц Конвенции. Потому что Япония голосовала против. Притом японским предпринимателям в позапрошлом году пришлось уволить три тысячи человек и вместо четырех китобойных флотилий направить в Антарктиду лишь три, просто потому, что китов там больше нет.

Но это еще не все. Семь государств занимаются китобойным промыслом, не будучи членами Международной ассоциации. Так, перуанская береговая китобойная станция, принадлежащая фирме «Nippon Hogei», ежегодно убивает 18 тысяч китов. Возле западных берегов Африки, там, где отлов китов сейчас запрещен, рыскает, словно пиратская шхуна, японская «Сиерра» под флагом Сомали и разоряет тамошние запасы китов Брайда. На борту пирата четыре торговца мясом, которым поручено следить за разделкой туш. В дело идет только первосортное мясо, все остальное, включая жир и кости, вышвыривается за борт. Замороженное китовое мясо получает клеймо «Сделано в Испании» и переправляется через Берег Слоновой Кости в Японию. Япония служит рынком сбыта также для множества мелких китобойных станций, рассыпанных по побережью Южной Кореи. Все ныне не присоединившиеся к Международной конвенции страны — Перу, Сомали, Южная Корея, Чили, Испания, Португалия и Китай — отклонили предложение стать членами этой ассоциации. Отказались — и всё. Их китобойцы ежегодно убивают более четырех тысяч животных прямо с берега; чаще всего это мелкие виды, которым грозит полное исчезновение с лица земли. В северобразильском штате Париба теперь приглашают иностранных туристов (разумеется, за плату) присутствовать при будоражащей нервы картине: гарпунировании последних оставшихся в живых китов. Одна японская компания специализируется на отстреле беременных самок китов, которые держатся обычно ближе к побережью. С июля до ноября ежедневно убивают от восьми до десяти китов. Средняя годовая норма составляет 700—1000 штук.

Нельзя, разумеется, не признать, что китобойный промысел со временем сократился. Но не из-за нашей сознательности, а просто потому, что не стало китов. За последние годы в водах Антарктики выловили лишь пять процентов от улова 1964 года. Китобойная индустрия, конечно, постепенно отомрет — правда, к сожалению, вместе с китами. Вернее, после китов.

В Канаде, Австралии, Англии и США ввоз продуктов китового промысла запрещен и карается штрафом в отличие от ФРГ, Австрии и Швейцарии. Недавно в США имел место такой инцидент: канадца Дональда Кохрайна арестовали при попытке перевезти через границу 80 килограммов зубов кашалота (привез он их по просьбе представителя дружественной фирмы). А поскольку у него не хватило наличных денег, чтобы уплатить штраф в пять тысяч долларов, то его продержали в тюрьме до тех пор, пока за него не был прислан выкуп. Вот так-то.

Представители немецкой автомобильной промышленности часто утверждают, будто не могут обойтись без жира кашалота, необходимого для смазки определенных деталей моторов. Но ведь в США как-то обходятся без него? Там нашли для него прекрасный заменитель, который

добывают из крупных семян куста джоджоба [16], произрастающего в тропической части Мексики и на юге самих Соединенных Штатов. Сейчас проводится акклиматизация этого дикорастущего кустарника в местностях, где живут индейские племена. Если подобный опыт, проводимый в государственных масштабах, себя оправдает, то бедствующие индейские племена, живущие на засушливых землях юго-запада США, получат очень прибыльную статью дохода. Лишенное цвета и запаха растительное масло, которого в семенах джоджобы около 50 процентов, по своему химическому составу очень схоже с жиром кашалота. При обогащении оно превращается в восковую массу. Им, безусловно, можно будет вскоре заменить воск «карнауба», добываемый в Бразилии и становящийся год от года все дороже. Им же можно заменить и спермацет (мазеподобное вещество, добываемое из черепа кашалота). Все эти масла способны выдерживать высокие температуры и высокое давление. А масло джоджобы в качестве смазки механизмов, подвергающихся высокому давлению, способно выдерживать нагрузку вдвое большую, чем жир кашалота.

Неужели мы не в состоянии оставить в покое китов хотя бы на 40–50 лет? Ведь таким способом мы могли бы в будущем обеспечить питанием и прочими продуктами многих голодающих людей. Киты тогда, возможно, снова заселили бы моря земного шара. И их стало бы опять много. Ведь питания для них вполне достаточно. В опоясывающих оба полюса холодных океанических водах обитают бесчисленные миллионы креветкоподобных рачков, которые в свою очередь существуют за счет взвешенных в воде микроскопических растительных организмов — фитопланктона. Мелкие рачки — криль, у которых размер каждой отдельной особи не превышает длины спички, — образуют в морях Атлантики скопления десятиметровой толщины. Киту достаточно лишь заплыть в такое скопление, открыть рот, снова закрыть его и вытолкнуть своим мощным, весящим 300 килограммов языком воду сквозь сито «китового уса» наружу.

Зубов у усатых китов, как известно, нет, да и глотка у них достаточно мала. Следовательно, такой гигант, несмотря на свои размеры, никак не мог проглотить Иону, который, согласно легенде, выжил, побывав в китовом желудке. Вот зубатые киты, в частности кашалоты, те в состоянии проглотить и более крупные предметы. Так, например, в желудке восемнадцатиметрового кашалота уже случалось находить проглоченных целиком десятиметровых кальмаров. Кишечник такого кашалота достигает длины 160 метров! В нем иногда образуются большие комья амбры — сгустки кишечного сока, скорее всего патологического происхождения. В прежние времена амбра входила в состав дорогих духов. Зафиксирован случай, когда в животе отловленной косатки размером семь с половиной метров было обнаружено тринадцать еще не переваренных морских свиней (каждая около 50 килограммов весом) и четырнадцать тюленей, пятнадцатый еще торчал у нее из пасти.

Когда зимой ледовые моря Антарктики замерзают, усатым китам не удается больше добывать там для себя криль, а зубатым — рыбу. Тогда они мигрируют к северу, в тропические воды, омывающие Австралию, Африку и Южную Америку.

Там они и спариваются. У многих видов этому предшествуют продолжительные брачные игры. Горбачи во время брачных игр даже поют. Я как-то демонстрировал их пение, записанное на пленку во время одной из своих телевизионных передач. Они резвятся, обнимают друг друга передними ластами и выпрыгивают высоко в воздух. Само спаривание занимает не больше пяти — двадцати секунд. Крупные киты при этом прижимаются животами друг к другу и поднимаются вертикально из воды. Мужской орган у отдельных видов может достигать 2,5–3 метров.

Назад Дальше