Каждая особь посещает прикормку в среднем через день. Видовое разнообразие поедаемых на привадах кормов возрастает, но в одно посещение заяц обычно поедает только один вид корма. Ориентировочно каждый прикормившийся заяц с середины января и до первых проталин посещает приваду примерно 40 раз. Насытившись, он уходит с прикормочной площадки и совершает как бы проминку: начинает раскапывать снег, но бросает, не докопав до растений, перебегает от одного незаметного пучка травы к другому, почти не обгрызая их, слегка портит осинки, выборочно скусывает березовые сережки. Попробовав всего понемногу, начинает кормиться естественным кормом основательно: раскапывает снег до земли, долго грызет что-либо, но при этом опять-таки использует лишь один вид корма, т. е. осуществляется принцип питания, называемого в медицине «раздельным». Насытившись окончательно, русак отправляется на лежку.
В ФРГ зайцы-русаки поедали на прикормочных точках барду из моркови, красной свеклы и яблок с примесью овса, а также силос из маиса. Суточная норма на одного зайца равнялась 100–150 г. Добыча зайцев в этом районе повысилась в сравнении с соседними почти на 50 %, а масса добываемых зверьков — на 0,5 кг. Как показали опыты, проведенные в Завидовском хозяйстве Калининской обл., подкормка увеличивает концентрацию русаков, но численность их остается прежней [105].
Из нескольких кормов на приваде русак ест в первую очередь наиболее лакомые. Чтобы определить вкусы зайца, развешивают гирлянды из веничков различных растений, стянутых шпагатом. Русаки, поедая венички, часто разгрызают и шпагат. Есть основания полагать, что проволока несколько отпугивает их своим звоном. В первую половину зимы русаки предпочитали тимофеевку луговую, стебли топинамбура, черничник, лебеду, овсяные снопы, озимые культуры, капустные кочерыжки, а во вторую половину лучше ели, кроме тимофеевки, топинамбура и овсяных снопов, люпин, разнотравное сено, ивовые, липовые, березовые и осиновые веники. Во все периоды подкормки русаков в Завидовском хозяйстве они охотнее всего поедали стебли топинамбура. Заяц обычно подгрызает стебель этого растения на высоте 20 см, верхушка падает, и он съедает ее. В наших опытах в природе зайцы-русаки охотно ели выкладываемый печеный хлеб, капусту и морковь, даже если к этой пище примешивались снотворные вещества, имеющие горький вкус. В сильные морозы заяц склонен поедать большое количество разнообразного корма, а в оттепели аппетит его ухудшается и предпочтение отдается одному корму.
Русаки довольно часто посещают те места деятельности человека, где можно найти корм (сенные сараи, огороды, фруктовые сады). Едят сено, капустные кочерыжки и другие остатки овощей, кору и ветви плодовых деревьев, на капустных огородах удается видеть одновременно до десятка и более зайцев, где они довольно часто перебегают с места на место. Осенью русаки выходят кормиться на зелени. Обычно жирующий заяц, увидя проходящего мимо человека, встанет столбиком, а потом осторожно опустится и приляжет к земле. Замечено, что отаву русаки едят охотнее, чем сено первого укоса.
«Точно из-под земли, из кучи валежника неожиданно появлялся старый русак. — пишет И. Н. Сержанин, наблюдавший этих зверьков и Белоруссии, — пробежав некоторое расстояние, останавливался у края посева овса или гороха. Поднявшись на задние ноги и убедившись в безопасности, он с жадностью набрасывался на корм. Так же неожиданно и быстро он исчезал при малейшей опасности» (Млекопитающие Белоруссии. Минск, 1961, с. 213).
Наблюдения в Швеции показали, что русаки ходили на прикормку к стогам сена в начале зимы редко, а с середины марта чаще; весной стог посещало в среднем 8 особей. Агрессивность проявлялась даже тогда, когда у прикормки находились 2 зверька. Демонстрировались позы доминирования, угрозы, возникали драки. Чем дольше находился русак у стога, тем чаще возникали стычки. Зайцы, занимающие более низкий ранг, не уклонялись от стычек с доминантами; последние проводили у стога в среднем 82, а первые 32 мин. К весне агрессивность зайцев у привады возрастала [125].
Поведение на привадах вольных зайцев и выпущенных после содержания в неволе различно. Последние менее разборчивы в кормах, склонны к поеданию концентратов и корнеплодов, меньше пугаются подкормочных сооружений, менее осторожны (например, выбранные ими места лежек легче обнаруживаются хищниками и охотниками). У зайцев, недавно получивших свободу, чаще наблюдается нарушение аппетита: он или чрезмерен, или недостаточен. Время жировок не совпадает с таковым у вольных собратьев. Заметим, что зайцы избегают кормиться на привадах, где побывали кабаны. Различные подкормочные площадки со временем соединяются заячьими тропами, возле которых располагаются места лежек. Иногда последние бывают в непосредственной близости от привад. Посещаемость привад увеличивается, если они расположены в непосредственной близости от мест укрытия и снабжены предпочитаемыми кормами. Зайцы посещают солонцы. Охотовед В. М. Синица наблюдал скопления русаков (до 50 особей) на естественных солонцах в Медевском и Петропавловском р-пах Днепропетровской обл.
При недостатке солонцов беляки активно ищут другие источники соли. Известны случаи, когда они прогрызли дверь лесной или ушки, за которой лежал кусок соли, и пролезли внутрь жилья; в теплушке, оставленной заготовителями, прогрызли снизу пол, пробрались внутрь и съели часть стола, ранее облитого соленым супом; в опустевшей деревне нашли кадку, в которой когда-то хранилась соль, и изгрызли ее; сгрызли столбик, на котором была поилка для пчел с мизерной добавкой в нее соли. Зайцы едят снег, смоченный мочой не только человека, но и лося.
ДРУГИЕ ЗВЕРЬКИ ОТРЯДА ЗАЙЦЕОБРАЗНЫХ. Вопреки установившемуся мнению, иногда посещают поля и питаются сельскохозяйственными культурами маньчжурские зайцы (Lepus mandshuricus). В Приморье многократно наблюдали летом и в первую половину зимы выходы этих зверьков на берег моря, где они копались в выброшенных водорослях, возможно, поедая их или слизывая с них налеты соли.
Повышенная тяга к соли у
Исчезновение естественных мест обитания макак-резусов (Масаса mulatta) привело к освоению ими антропогенных ландшафтов и городов Индии. Питание обезьян сельскохозяйственными продуктами и подкормка в городах изменили их этологию и экологию. Было проведено сравнительное исследование поведения резусов у привад в естественных условиях и в обжитых человеком районах в местах подкормки [134]. В ходе исследовании каждую из восьми привад посещало от 5 до 27 особей. Выяснилось, что у «городских» обезьян в сравнении с сородичами, жившими в естественных условиях, в период кормежки частота агрессии (угрозы, преследования, атаки и драки) была значительно выше. У тех и у других агрессивность у привад в сравнении с таковой в другие периоды бодрствования возрастала в 2–6 раз. Большое значение при этом имели характер, размеры и расположение пищи в пространстве. Бобы, земляные орехи и рис, разбросанные на подкормочной площадке, не вызывали столь сильной агрессии, как крупные объекты литания — бананы или морковь.
Регулярная подкормка японских макак (Масаса fuscata) соевыми бобами на п-ове Отоумп в Японии в течение двух с половиной лет сопровождалась изменениями в иерархии членов стада. Взрослые самцы, кроме доминанта, постепенно стали избегать места подкормки, предпочитая держаться отдельно от группы. Популяцию японских макак на о. Кошима в Японии наблюдали с 1952 г. в течение 25 лет. Этот срок включал три периода. В первый период животных подкармливали изредка и понемногу, во второй подкармливали интенсивно, в третий подкормка была резко сокращена. Во второй период плотность опытной популяции превысила плотности некоторых диких популяций в 10 раз. С прекращением подкормки численность стала падать в основном за счет увеличения сроков первых родов у молодых самок и высокой смертности детенышей [130].
В одном из национальных парков Индонезии наблюдали, как два взрослых орангутана (Pongo pygmaeus) кормились на туше гиббона и за 137 мин съели ее без остатка. В Танзании шимпанзе (Pan troglodytes) нередко добывают для пропитания животных массой до 9 кг. За умерщвлением жертвы следует первоначальный дележ добычи. В течение короткого промежутка времени она становится как бы групповой собственностью, и каждая обезьяна, независимо от того, кто поймал добычу, пытается овладеть ее частью. Если шимпанзе, поймавшие добычу или принимавшие участие и первоначальном дележе, способны удержать свои куски в течение нескольких минут, унося их хотя бы на несколько метров от моста поимки, то добыча переходит в личную собственность. Те обезьяны, что опоздали к первоначальному дележу, собираются группами вокруг каждого владельца крупных кусков мяса и начинают выпрашивать кусочки. У одной привады собирается до 15 особей [137].
После нескольких лет регулярной подкормки бананами поведение шимпанзе, живших в естественных условиях обитания, изменилось. Теперь, ночуя поблизости, они приходили на подкормку утром чаще обычного, большими шумными группами. Если раньше шимпанзе никогда не дрались из-за бананов, часто даже ели из одного ящика, лишь изредка прогоняя нежелательного партнера угрозой (без нападения), то теперь самцы стали вести себя агрессивно и часто нападали друг на друга. Отдельные животные научились открывать даже сложные запоры ящиков, где хранились бананы. Другие особи, не умевшие открывать ящики, наблюдали за умевшими делать это и следовали за ними. Нахлебничество удалось изжить, регулируя частоту подкормки. Когда бананы стали выкладывать не чаще, чем один раз в 10–14 дней, животные вернулись к обычному бродячему образу жизни и наведывались к месту подкормки, лишь когда случайно оказывались невдалеке от него. Наблюдения показали, что право первоочередного пользования подкормкой имели взрослые самцы. Самки уступали самцам, подбирая то, что осталось после них. Однако при наступлении течки самка вела себя смелее, нарушала субординацию и могла кормиться на приваде вместе с самцами. Самки большей частью относились терпимо к своим детям, если дело не касалось последнего банана. В этом случае между матерью и дочерью часто возникала драка. Введение подкормки усиливало разделение особей на иерархической лестнице, при отсутствии даровой пищи отношения между шимпанзе были менее напряженными. Дополнительно за право пользования подкормкой шимпанзе конкурировали с павианами. Между животными этих двух видов возникали жестокие коллективные схватки (Джейн ван Лавик-Гудолл, 1974).
* * *
Промежуток времени между вы к лада ой привады и первым посещением ее зверем колеблется. Он может прийти в тот же день, но зимой следы животных появляются на приваде обычно через 5–7 или 10–12 дней. В ходе исследований на Аляске лисицы обнаружили привады в среднем через 1,25 дня, гризли — 3,25, волки — 3,75 и суслики — через 3,5 дня. Более короткие сроки обнаружения привад животными на Аляске можно объяснить тем, что наблюдения велись летом, когда запахи разложения продуцируются в большей степени и, следовательно, сигнализируют о месте нахождения привад на далеком расстоянии. Искусственные солонцы на Кавказе, заложенные в местах, часто посещаемых копытными, обнаруживаются ими на 5–7-й день.
Стремление подойти к приваде из-под ветра, обойти ее при этом частично или полностью, зайти с нескольких сторон свойственно большинству видов хищников и копытных и обусловлено стремлением получить наиболее полную запаховую и другую информацию о происходящем на приваде, о присутствии там врага или конкурента. Эту же цель преследует вставание на задние ноги, принятие позы «столбиком». Такая повадка свойственна многим зверям различных, порой далеких друг от друга видов — от зайца до волка и медведя.
Приближаясь к солонцу, марал или косуля нередко делают движения, провоцирующие затаившегося хищника: например, резкие броски с последующим замиранием. Такого рода действия свойственны и другим видам зверей.