«Литке» идет на Запад! - Евгений Юнга 10 стр.


Плавание с препятствиями продолжалось до острова Русского, где путь к Диксону закрыли паковые поля. Норд-вест гнал льды за корму «Литке» и образовал кольцо, которое примыкало вплотную к острову. Мы снова оказались в ловушке. Аммонал подрывника Рязанкина не оказывал нужного действия. Проход следовало искать только на севере, но за нами в кильватере двигался маломощный лесовоз, и рисковать им было бессмысленно. «Ермак», идущий на помощь «Сакко», зажатому дрейфующим паком около островов Каменева, свернул к нам, попытался форсировать перемычку, но, бессильно отступив, ушел по назначению.

Осталось выяснить ледовую обстановку с воздуха.

*

Куканов взлетел, взяв запас горючего на четыре часа и наблюдателем секретаря комсомольского коллектива «Литке» — третьего штурмана Петровича. Почти сразу же после подъема самолета внезапно началась пурга, и стало мучительно ясно, что пилот сегодня не найдет нас и, в лучшем случае, сделает вынужденную посадку.

Где?

Мы запросили рации мыса Челюскина и Диксона. Ответы пришли неутешительные: самолета никто не видел.

Значит, один из островов архипелага Норденшельда или одна из многих льдин.

*

Наше новое амплуа состояло в том, что «Литке» вахтил на диксоновском рейде, обеспечивая благополучное возвращение в Европу через льды Карских ворот фрахтованных иностранных судов, пришедших за лесом в Игарку.

Диспетчерские сводки о движении караванов ежечасно поступали на ледорез. Начальник морской проводки Карской экспедиции капитан Шибинский переселился к нам на борт, доотказа загрузив судовую рацию. Сведения с пароходов поступали тревожные. Один за другим сели на мель в устье Енисея два «иностранца». Первый самостоятельно сошел с переката, второй — английский пароход «Марклин» — основательно застрял у мыса Сопочная Карга.

«Товарищ Сталин», которого мы провели к Диксону сквозь перемычки архипелага Норденшельда, снялся на помощь «Марклину», чтобы перегрузить с него часть палубного леса.

Прошли сутки. Мы крейсировали в Енисейском заливе, надеясь, что облегченный «англичанин» сам сойдет с банки. Тогда задача «Литке» свелась бы к проводке его до острова Белого, за которым катило осенние валы свободное море. Но перекат цепко держал «иностранца». «Марклин» продолжал сидеть на мели.

Малые горизонты воды не позволяли нам подойти к Сопочной Карге. Слишком велик риск: осадка «Литке» на шесть футов превышала глубину переката.

И все же капитан Николаев рискнул, ибо другого выхода не было. Набрасывая лот, «Литке» вошел в реку. Восемь часов подряд велись подготовительные работы. Водолазы осмотрели грунт. «Англичанин» прочно сидел на ровной плите графита.

В полночь двойной тягой — вирая якорь и работая машиной — «Литке» стянул «иностранца» на глубокую воду, и, спасаясь от столкновения с неповоротливым «англичанином», сам уселся на его место.

Хвост вытащили — нос увяз.

Выручили баластные цистерны.

Савва Иванович Пирожков своевременно наполнил их пресной водой в Енисейском заливе, тем самым искусственно увеличив осадку ледореза.

Утром «Литке» снялся с предательской плиты.

*

Английский капитан нервничал. Он вовсе не собирался так скоро уходить в рейс: каждый лишний день приносил ему пятьдесят фунтов стерлингов.

Лучшая наша бригада — двадцать шесть кочегаров, ученых, матросов и штурманов — непоправимо разбила надежды багроволицого капитана.

Семьдесят кубометров тяжелых брусков находились в трюмах «Товарища Сталина». Англичане рассчитывали на то, что мы уложим бруски обратно на «Марклин» не раньше, чем через трое суток. Такого же мнения придерживался начальник морской проводки капитан Шибинский.

Трое суток были оценены в тысячу рублей валютой!

— Нажмем, ребята, — сказал помполит Щербина, руководивший погрузкой из кормовых трюмов, — покажем класс.

Силы были распределены правильно. Восемь человек укладывали бруски в трюмах «Товарища Сталина», остальные — на палубе «Марклина».

Стропы конвейером ползли вверх.

Веселый бортмеханик Сеня Куква, принимая очередную порцию брусков, кричал английскому чифофицеру, который наблюдал за погрузкой:

— Скиньте, мистер, с ваших счетов еще пару фунтов! Все равно не достанется ни одного пенса!

Девять часов подряд мы работали без перекурок. Ровно через десять часов «Марклин» снялся курсом на Англию…

*

Близилась полярная зима. Ночи стояли темные, как на юге. По утрам стекло замерзших лужиц прозрачно блестело на палубе. Накаты Карского моря одели жемчужной пеной снежные скалы острова Диксона, короткими ударами терзали брюхатые тела угольных барж, приведенных буксирами с Енисея. Днем за рейдом вились разорванные ветром дымки, ночью прыгали на зыби разноцветные точки бортовых огней: иностранные пароходы плыли проторенной советскими полярниками дорогой к лесным биржам Игарки.

Двадцатого сентября мы вошли в свинцовую котловину Кольской бухты. Симфония приветственных гудков рокотала над Мурманском, билась о гранитные берега залива. Вынырнув со дна, эпроновский водолаз, отдавая честь «Литке», поднял руку к тяжелому колпаку шлема. Матрос стоявшего на рейде норвежского грузовика низко приспустил парадный флаг исконных мореходов, пионеров Арктики. Он склонял его перед краснознаменным кораблем, как побежденный. Ибо под его синим крестом шли в Арктику одиночки, действовали, в силу самой сущности капиталистической системы, на свой страх и риск и неизменно терпели поражение. А наш поход — одно из многих звеньев стройной системы большевистского освоения Арктики. На протяжении шести тысяч миль заполярных побережий мы видели огромное внимание, которое уделяет страна развитию и освоению своих богатых окраин. Там, где недавно была пустыня, мы видели новые порты — Тикси, Челюскин, Диксон, узловые пункты регулярных в близком будущем рейсов сквозной магистрали. Десятки судов большевистских эскадр штурмовали Арктику с востока и запада. Связывая все экспедиции единой линией сквозного пути, победно пронес через двенадцать морей вымпел Советского союза краснознаменный «Федор Литке». И в салюте эпроновского водолаза мы видели частицу радости лучших ударников Мурмана, встречавших нас на портовом причале, отголосок великой радости всей страны, умеющей ценить свою очередную победу.

Восемьдесят три дня Великого северного пути с Дальнего Востока на запад, ледовые перемычки Рыркарпия, Самуила, Вилькицкого и Норденшельда — все это осталось позади, как память о необъятных просторах нашей великой родины, о большевистском упорстве коллектива полярников.

Сквозной поход был окончен.

Выводы капитана Николаева

(Вместо послесловия)

Северный морской путь на протяжении от Берингова пролива до Югорского Шара представляет собой различные, сильно отличающиеся друг от друга участки. Восточный участок — от мыса Дежнева до устья реки Колымы — наиболее труден в ледовом отношении. Будучи приглубым[33], он допускает льды к самому берегу. Приглубые мысы Шмидта, Якай, Сердце-Камень часто из-за неблагоприятных метеорологических условий служат весьма серьезными препятствиями для плавания судов.

Второй этап — от Колымы до Лены (Восточносибирское море — море Лаптевых) — обычно несравненно легче первого участка в ледовом отношении. Объясняется это мелководьем и впадением в море ряда теплых рек: Колымы, Яны, Индигирки, Лены и других. Льды мало подходят к берегу, однако навигационные условия здесь трудны. В связи с мелководьем корабль вынужден идти без видимости берегов, значит ориентировка отсутствует.

Третий этап — от устья Лены до острова Диксон (море Лаптевых — Карское море) — характерен сочетанием трудностей ледовых и навигационных. Важнейшее препятствие — пролив Вилькицкого, где льды взламываются ненадолго и всегда создают угрозу судну. Запад пролива — неисследованная территория, где есть островки и скалы. «Ермак» и «Литке» случайно обнаружили некоторые из них.

Таковы объективные условия плавания на основных участках Северного морского пути до тех пор, пока здесь нет навигационной обстановки пути.

Полярное плавание «Литке» началось в Чукотском море, когда на траверзе Ванкарема встретились первые льды. Опыт моих колымских рейсов диктовал необходимость пробиваться вдоль берега. Однако воздушные разведки мыса Шмидта указали нам проход мористее, серединой пролива де-Лонга.

Выйдя на середину пролива, я встретил очень трудную обстановку и повернул, после трех потерянных в борьбе со льдами дней, назад к берегу. Здесь оказалось легче. Так вдоль берега и пришлось идти «Литке» до самой Колымы.

Конечно при дальнейших плаваниях проливом Лонга ледовая обстановка может складываться таким образом, что будет выгоднее идти не береговой прогалиной, а мористее, быть может, серединой пролива или даже под южным берегом Врангеля. Выбор того или иного пути будет основываться только на надежной воздушной разведке.

Следующий труднейший этап похода — освобождение судов Ленской экспедиции из льдов. Об упорной стодвенадцатичасовой борьбе «Литке» со льдами под островами Самуила известно всем.

Последний трудный ледовый этап — пролив Вилькицкого (в связи с проводкой речного парохода «Партизан Щетинкин»). «Литке» провел в этом опаснейшем месте тонкостенное судно под ежеминутной угрозой быть раздавленным торосистыми льдами пролива. В течение десяти часов, осторожно лавируя среди льдов, удалось благополучно вывести пароход в море Лаптевых. Считаю, что при осторожной проводке проход малых судов через пролив Вилькицкого вполне возможен.

«Литке» трижды прошел пролив Вилькицкого, проводя суда второй Ленской экспедиции, углубил работу «Сибирякова» и «Челюскина». Спаянный, ударный коллектив полярников доказал возможность не только прохода в одну навигацию Великого северного морского пути, но и выполнения одновременно огромных эксплуатационных заданий.

Словарь морских терминов, встречающихся в книге

Аврал — тревога; общая работа, в которой принимают участие все, находящиеся на судне.

Банка — 1) мель среди глубокого места; 2) доска для сиденья в шлюпке.

Барометр — ртутный прибор для измерения давления атмосферы, определяющий предстоящую погоду.

Ботдек — шлюпочная палуба.

Брашпиль — лебедка для подъема якоря.

Бункер — помещение для угля на судне.

Бункеровка — погрузка угля для нужд судна.

Бушприт — горизонтальное или наклонное бревно, выдающееся вперед из носовой части судна.

Ванты — веревочные лестницы, протянутые от бортов к соединениям мачты и стеньги, поддерживающие мачту.

Ватервейс — 1) деревянный брус или железный лист, соединяющий палубу с бортами судна; 2) углубление между палубой и бортами для стока воды.

Ватерлиния — черта, проведенная масляной краской вдоль всего корпуса, по которую судно углубляется в воду; предельное, разрешаемое законом, углубление.

Вахта — дежурство.

Вахтенный журнал — шнуровая книга (на судне есть две таких книги: в штурманской рубке — вахтенный журнал, в машинном отделении — машинный), в которую штурман и механик записывают все, происшедшее с судном, механизмами и людьми в течение четырехчасовой вахты. Вахтенные журналы — важнейшие документы. Неверные записи и подчистки в журналах строго караются законом. Каждая запись подписывается вахтенным штурманом и механиком. Капитан и старший механик ежедневно проверяют записи и скрепляют их своей подписью.

Виpа — вверх; вирать — поднимать.

Гак — большой металлический крючок.

Гафель — на паровых судах наклонное бревно, прикрепленное к соединению мачты и стеньги. Под гафель обычно поднимается флаг.

Горловина — круглое отверстие в палубе.

Дек — палуба.

Донка — судовой водоотливный паровой насос.

Драить — начищать.

Дрейф — снос судна в сторону от курса течением или сильным ветром. В полярных морях вместе с ветром и течением передвигаются и льды. Зажатое льдами судно, движущееся вместе с ними, находится в ледяном дрейфе.

Иллюминатор — круглое окно из толстого литого стекла в борту судна.

Камбуз — кухня.

Кардиф — уголь, добываемый в Англии на шахтах Кардифа.

Кают-компания — столовая и гостиная комсостава на судне.

Кильватер — струя за кормой от движения судна. Идти в кильватер — идти гуськом, друг за другом, ровной линией.

Кингстон — отверстие в борту для впуска забортной воды.

Клинкет — чугунная плита, наглухо разделяющая нижние части судна.

Кнехты — чугунные тумбы для крепления канатов.

Комингс — железный порог, выступ над трюмом.

Крейсировать — плавать в определенном месте, между определенными точками.

Крепить — привязывать.

Кубрик — жилое помещение команды.

Курс — направление, по которому идет судно.

Лаг — 1) механический счетчик скорости хода и пройденного судном расстояния; 2) борт корабля (например, ошвартоваться лагом, стать лагом к волнам).

Лот — прибор для измерения глубин.

Лотлинь — веревка, привязываемая к лоту.

Лоция — 1) наука водной топографии; 2) подробное описание морей и омываемых ими берегов; 3) руководство для мореплавателей.

Льяла — помещения в трюмах и кочегарских отделениях для стока воды.

Манометр — прибор для измерения давления пара в котлах.

Маркизова лужа — старинное название Финского залива.

Марс — площадка, укрепленная на месте соединения мачты со стеньгой.

Майна — вниз, майнать — опускать.

Миля морская — 1.8 километра.

Найтовить — наглухо привязывать.

Норд-вест — северо-запад; принято так называть северо-западный ветер.

Отсеки — части судна, разделенные переборками на небольшие изолированные друг от друга отделения, называются отсеками.

Ошвартоваться — привязать судно канатами к другому предмету (судну, пристани, сваям).

Ошкрабка — обивка ржавчины.

Полубак — помещение в носовой части судна, на баке.

Полундра — берегись! Предупредительный окрик, когда что-либо сбрасывают сверху.

Поручни — железные или чугунные перила.

Прикол — продолжительная стоянка судна без паров.

Причал — пристань.

Назад Дальше