Тогда он постучал.
Никто не отвечал. Лейте рассердился и стал колотить изо всех сил. Внезапно с крыши рубки его осветил фонарь, и послышался голос Павлюка:
— Здорово, боцман! Чего стараешься? — И на палубу спрыгнул Павлюк с ружьем в руках.
— А зачем это ты на ключ запираешься? — сердито спросил старый моряк.
— А чтобы случайно медведь не залез, — ответил кочегар. — Я и то слушаю, что-то грохочет. Думал, зверь. Схватил ружье и через люк, который в потолке, наверх… Пожалуйста, — пригласил он Лейте, открывая дверь радиорубки.
— Благодарю. Я только хотел сказать, что в кубрике громкоговоритель не работает, — пробормотал Лейте и ушел.
Вслед ему послышался тихий смех кочегара.
Громкоговоритель не работал уже почти полмесяца.
Г л а в а VI
По утрам Вершомет спускался на лед и ходил вокруг парохода, надеясь встретить зверя. В нескольких сотнях метров от «Лахтака» появилась полынья. Здесь охотник выжидал нерп.
— И медведям уже пора гулять, — говорил он, удивляясь отсутствию зверя.
Раза два встречались следы песцов. Хорошо бы снова начать охоту на эту арктическую лису. Ведь первая охота ничем не кончилась. Капканов так и не поставили. Встреча с норвежцами и всякие другие хлопоты заставили охотника забрать капканы на пароход.
На этот раз Вершомет сам отнес четыре капкана на то самое место, где когда-то нашел Эрика Олаунсена.
Следов песца он заметил там значительно меньше, чем раньше, но, по-видимому, зверь еще посещал эти места. Полынья между торосами покрылась крепким слоем гладкого льда.
Вершомет поставил капканы и решил в ближайшие дни испытать охотничье счастье на острове. На следующий день охотник пошел осматривать капканы. Его сопровождали Запара и Степа.
Низко над горизонтом светило солнце. Оно освещало ледяное поле, покрытое торосами и снеговыми сугробами, пароход и отвесные черные скалы, которые вырисовывались на фоне белого ландшафта острова Лунной Ночи.
По дороге говорили о льдах. Вершомет допускал, что сжатие может повториться, что ледяное поле, в которое вмерз «Лахтак», может прижать к берегу и раздавить корабль.
Запара же думал, что, во-первых, их защищают айсберги, стоящие на мелях, и, во-вторых, они прикрыты самим островом от приливной волны океана. Они подошли к первому капкану. На снегу возле него сидел пушистый зверек. Две железные дуги крепко держали его за лапу. Напуганное животное прижалось к капкану. Вершомет ловким ударом прикончил песца, освободил его из капкана и бросил в мешок. Затем снова зарядил капкан и двинулся дальше.
— Нужно ожидать богатой добычи, — предположил Запара.
— Кто его знает, — ответил охотник, которому не хотелось говорить об этом.
— У песца теплый мех, — сказал метеоролог юнге, — поэтому он так и ценится. Истребляют его сильно, но последнее время все более переходят к разведению на специальных фермах. Лучше всего разводить его на островах, возле которых море или совсем не замерзает, или замерзает на очень недолгое время. Оттуда они не убегают. В других же случаях приходится ставить ограду, вкапывая ее глубоко в землю. Песец — это страшный грызун! Хватает в зубы все, что попадется.
— Мясо их есть можно?
— Об этом нужно спросить у Вершомета. Я читал, что голландские моряки ели мясо песца, хотя оно казалось им очень жестким и невкусным. Кроме того, они били и белых медведей, но, считая медвежье мясо ядовитым, не ели его.
— Ну и чудаки были эти голландцы! — заявил Вершомет. — Разве можно есть такую гадость, — охотник тряхнул мешком, — и не есть медвежатину!
Подошли ко второму капкану, но там их ожидало разочарование. Капкан стоял пустым. Пустыми оказались и третий и четвертый капканы. В четвертом какой-то хитрый зверек вытащил и съел приманку. Пройдя по следам, охотник выяснил, что это тот самый песец, который лежал у него в мешке. Зверю удалось вытащить приманку из четвертого капкана, и потом, очевидно уверенный в своей ловкости, он пришел к первому, но там ему не посчастливилось. Вершомет был в плохом настроении. Он мечтал о богатой добыче и вместо этого поймал только одного зверя.
— Нужно перебираться на остров. Завтра отправляюсь туда, — сказал охотник.
Они вернулись на пароход. Степа вынул зверя из мешка и показывал его всем, держа за длинный пушистый хвост. Эрик Олаунсен дунул на мех, как это делают знатоки, а потом погладил его рукой.
— Эльгар, — сказал он, показывая глазами на песца. — Эльгар. — И, показывая на себя, прибавил: — Я назыуйсь чукчи Эльгар.
Олаунсен уже знал несколько русских слов; Степа знал несколько норвежских, и теперь открылась тайна слова «Эльгар». Выяснилось, что Эрика Олаунсена чукчи прозвали «Эльгар», иначе говоря — «полярный лис».
Г л а в а VII
На следующий день Вершомет не пошел охотиться на остров. Вахтенный заметил в бинокль на льду двух людей, которые шли с острова. Пока ожидали гостей, Степа вытащил на палубу складную резиновую лодку, так называемый клипербот. Юнга достал его из боцманской кладовой. Этот клипербот в свое время перешел к Лейте от морского летчика, потерпевшего аварию при посадке. Летчик бросил разбитый самолет и спасся на клиперботе. Его подобрала шлюпка «Лахтака». История эта имела большую давность, и Лейте совсем забыл о лодке.
Теперь, с разрешения Лейте, юнга решил испробовать клипербот в открывшейся во льдах полынье. Захватив с собой лодку и весло, он пошел к полынье. Эрик Олаунсен, или, как теперь его называли, Эльгар, хотел сопровождать юнгу, но его задержал Запара.
— Не рекомендую, не рекомендую! — сказал метеоролог и отрицательно махнул рукой.
С юнгой пошел Шелемеха.
Вершомет посоветовал захватить ружье, и Шелемеха взял двустволку.
Черная холодная вода спокойно блестела, как стекло. Но, как только на воду спустили клипербот, покой водяной глади нарушился. Легкий челнок быстро скользил вдоль берегов.
С палубы парохода следили за лодкой и одновременно за тем, как по ледяному полю к пароходу приближались две человеческие фигуры.
На палубе никто не заметил того момента, когда на лодке началась тревога.
Внимание Степы и Шелемехи привлекло существо, которое высунулось из воды метрах в двадцати от клипербота и сразу же нырнуло обратно в воду.
— Что это? — спрашивали они друг друга.
Пожав плечами, Степа решил, что лучше держаться поближе ко льду. Но не успел клипербот дойти до края полыньи, как у самого резинового борта из воды высунулась толстая морда с маленькими злыми глазками, с щетинистыми усиками и двумя длинными клыками.
— Морж! — вскрикнул Шелемеха.
А Степа изо всей силы заработал веслом.
Кочегар поднял ружье и приготовился стрелять. Зверь снова спрятался в воду, и моряки почувствовали, как он задел спиною дно резиновой лодки. Шелемеха побледнел. Если бы клипербот перевернулся и они упали в воду, вряд ли удалось бы спастись от клыков огромного зверя. Морж снова появился в нескольких метрах от лодки. Кочегар выстрелил. Он видел, как пуля попала в воду рядом с моржом и как тот сразу же спрятался под водой.
— Попал? — спросил Степа, подгребая к льдине.
— Нет, — с сожалением ответил неудачливый стрелок.
В то же мгновение морж ринулся в атаку. Моряки успели выскочить на берег и вытащить клипербот. Но ружье, которое Шелемеха положил на льду, соскользнуло и покатилось в полынью.
Шелемеха схватился за голову.
— Чтоб ты лопнул, проклятый! — ругал моржа кочегар. — Меня же Запара убьет! Ведь убьет же!
А морж плавал в проруби, то погружаясь в воду, то всплывая, и со злым сопением посматривал на берег.
— Пойдем позовем Вершомета, — предложил юноша.
Шелемеха согласился — не оставалось другого выхода, как позвать охотника и повиниться в потере ружья. И они побежали к «Лахтаку».
Тем временем туда подошли гости с берега. На этот раз пришли Ландрупп и незнакомый еще экипажу «Лахтака» маленький широкоплечий норвежец. Он отрекомендовался:
— Карсен.
Карсен, как и Ландрупп, не знал ни русского, ни английского языка.
Дальше приятных улыбок, кивков головы и слова «товарису» разговор не шел. Зато норвежцы очень живо разговаривали с Эриком Олаунсеном. Морякам даже показалось, что норвежцы о чем-то спорили.
Внезапно возле проруби раздался выстрел. Все обернулись и увидели, как юнга и Шелемеха выскочили на лед и после минутной задержки побежали к пароходу.
— Неужели медведь? — Вершомет вскочил. — Или, может быть, нерпы испугались?
Но с парохода разглядеть что-либо было трудно, потому что почти половину полыньи закрывали торосы. Только когда прибежали «яхтсмены» (так прозвал Кар Степу и Шелемеху), выяснилось, в чем дело.
Запара горевал о ружье. Вершомет взял ружье и гарпун. Эльгар, по-видимому, понял, в чем дело, и заволновался. Он подошел к Вершомету, взял из его рук ружье и отставил его в сторону. Потом взял гарпун и что-то сказал по-норвежски, показывая, как он будет его бросать.
— Эльгар хочет убить моржа без ружья, гарпуном, и просит разрешить ему сделать это, — пояснил Степа, который раньше всех понял норвежца.
Г л а в а VIII
Ландрупп и Карсен поддержали просьбу Эльгара.
— Он, наверное, профессиональный гарпунер-китобоец, — предположил Лейте.
— Возможно, — согласился Кар и добавил: — Теперь трудно встретить искусного гарпунера. С тех пор как стали применять пушку-гарпун, гарпунер стал артиллеристом и забыл старое ремесло.
Все с любопытством обступили Эльгара. Только Вершомет насупился: ему очень хотелось самому пристрелить моржа.
— Но как он туда дойдет? — заинтересовался Кар, показывая на Эльгара. — Ведь ему не следует утомлять ногу.
— А мы подвезем его на нартах, — предложил Степа.
— А морж тем временем убежит, — бросил с насмешкой охотник.
— А чтобы он не убежал, — вмешался в разговор Кар, — берите поскорее нарты и идите. Если Эльгар промажет, стреляет Вершомет. Вот вам и развлечение. Товарищ Торба, вы назначаетесь руководителем. Идти могут все, кроме вахтенного матроса.
Моряки двинулись к полынье. На пароходе остались только Кар и Котовай, стоявший на вахте. Шли тихо, чтобы не всполошить зверя. Гарпунера везли Павлюк, Шелемеха и Соломин. Эльгар протестовал против того, чтобы его везли на нартах, но моряки сделали по-своему.
Осторожно приблизились к полынье. За полсотни шагов от воды Эльгар сошел с нарт, взял в руки гарпун и попросил идти как можно тише.
Вершомет осмотрел свое ружье и приготовился стрелять, если гарпунеру не посчастливится.
Несколько минут никто не видел моржа. Но вот Степа тихонько свистнул.
Посреди полыньи, метрах в ста от края, появилась голова зверя. Он засопел и осмотрелся. Казалось, ничто его не встревожило, потому что он спокойно приблизился к ледяному берегу, где стоял Эльгар, и поплыл вдоль кромки льда.
К гарпунеру подошел Карсен.
Эльгар ждал, пока морж подплывет еще ближе, и понемногу заносил руку с гарпуном. Зверь спокойно подплыл вплотную ко льду и стукнул по нему своими клыками. Наступил подходящий момент для удара гарпуном.
Чтобы не помешать Эльгару, Карсен хотел присесть; приседая, он поскользнулся и полетел в воду. Всплеск воды и крик норвежца испугали моржа, и он сразу же нырнул.
Теперь в воде барахтался Карсен. Тяжелая одежда тянула его на дно. Норвежец изо всех сил колотил руками по воде, и это поддерживало его на поверхности. Он был в полутора метрах от льда.
— А глубоко здесь? — шепнул Торбе Запара.
Механик только сердито отмахнулся и крикнул:
— Эльгар!.. Бросай через него гарпун. Пускай хватается за веревку.
И Торба зажестикулировал, поясняя гарпунеру свои слова.
Но Эльгар стоял как остолбенелый, с высоко поднятым гарпуном в руке. Он нахмурился и, казалось, чего-то ждал.
Впереди всех оказался Вершомет. Он стал на корточки у воды и, протянув Карсену ружье, крикнул тем, кто стоял позади него:
— Держите!
Карсен протянул руки и коснулся было ружья, но, не успев еще сжать как следует приклад, вскрикнул и погрузился в воду. Одновременно на поверхности показалась спина моржа. Все поняли, что морж напал на человека.
В то же мгновение воздух прорезал гарпун, брошенный сильной рукой Эльгара. Тяжелое и острое оружие вонзилось в спину моржа. Зверь исчез, и линь, который Эльгар придерживал у своих ног, начал быстро разматываться.
Торба растерянно оглянулся. «Пропал человек!» — промелькнуло у него в голове. Его взгляд остановился на Степе. Юнга сидел на льду и надувал клипербот.
И вдруг Лейте с разгона бултыхнулся в воду. На льду лежали его валенки и кожух. Никто не заметил, когда он успел раздеться.
Вслед за Карсеном и моржом он исчез под водой. Секунд через пятнадцать Лейте выплыл, таща за собой норвежца. В это время клипербот уже был на воде, и Степа, оттолкнувшись веслом от льдины, подплыл к отважному моряку. Пловец, ухватившись одной рукой за лодку, а другой поддерживая норвежца, поплыл на буксире.
Через полминуты юнга подбуксировал спасителя и спасенного ко льду. Вершомет и Павлюк легли на край льда и вытянули Лейте и норвежца. Остальные держали в это время Вершомета и Павлюка за ноги.
— Лейте! — закричал Запара. — Бегом на пароход! Изо всех сил! Полстакана спирта и приготовь теплую постель. Скорее!
Лейте не стал ждать. Чувствуя, как тело его покрывается ледяной коркой, он во весь дух помчался к пароходу.
Запара подскочил к Карсену. Норвежца подняли и начали трясти, держа его спиною кверху. Вытряхнув из него воду, сделали ему искусственное дыхание. Он был жив. Дюжина рук подхватила спасенного, и моряки поспешили на пароход. Впереди бежал Запара, размахивая руками.
Он спотыкался, падал, поднимался и бежал дальше. Позади всех плелся на своих ревматических ногах Торба. Взволнованный всем происшедшим, механик не заметил, что возле полыньи осталось два человека.
Это были Эльгар и Вершомет. Они не сводили глаз с линя, который медленно разматывался. Из воды показалась голова смертельно раненного зверя. Он хрипел.
Выстрелом из ружья зверя прикончили и начали подтягивать ко льду.
Г л а в а IX
— Одним словом, у нас целый лазарет для островитян, — шутил на следующий день Кар, разговаривая на капитанском мостике со своими помощниками.
— Ну, как здоровье этого Карсена?
— Дней через пять будет совершенно здоров, — ответил Запара. — Ничего страшного. Получил доброго тумака. Тулуп его спас.
— Отто Рудольфович, вчера, когда норвежец тонул, наш метеоролог спросил: «А тут глубоко?» Я думал, он нырять хочет, — рассказывал Торба.
— Эх, Дмитрий Петрович, — покачал головой капитан, — вам ли это спрашивать? Забыли вы, что это наша специальность — знать, где какие глубины. То-то вас никто и не называет гидрологом, а только метеорологом.
— Хорошо, что не ветродуем,[28] — пошутил Лейте.
— И в самом деле, — поддержал Запара.
Все засмеялись.
— Нет, я не об этом, — также весело ответил Запара, — я про гидрологию. Ведь можно провести исследования в полынье, взять так называемую гидрологическую станцию.
Увлекшись этой идеей, Запара сразу же принялся ее осуществлять. Он позвал своего помощника Степу, попросил Лейте, Вершомета и других товарищей помочь ему.
Нужно было перетащить к полынье ручную лебедку — вьюшку и закрепить ее на льду. Кроме того, перевезти разные геологические инструменты.
Некоторых инструментов у Запары не было, и Торба с Зориным делали их кустарным способом в машинном отделении.
Запара хотел проводить наблюдения на протяжении суток. Работы предвиделось немало.
С помощью товарищей он перенес к полынье все инструменты.