— Регентство — это один из вариантов, ты же сам его и предложил. Мне он кажется не самым подходящим. На востоке и юге идет война. Враги больше уважают царя, чем регента. Неужели мы оставим страну без монарха до тех пор, пока Тутанхатон не достигнет совершеннолетия? Мне это не кажется мудрым решением.
— Так значит, ты не против восхождения Сменхкары на трон? — возмущенно спросил Ай.
Хоремхеб еле заметно улыбнулся и прищурил свои желтые глаза.
— Но кем я буду, если воспротивлюсь этому? Несомненно, я поддержу любое принятое решение.
Ай выдержал удар со стойкостью борца: этот ответ зятя подтверждал его участие в заговоре. Ай услышал уже достаточно. Теперь он решил отдохнуть и подумать в одиночестве насчет Хоремхеба. Провожая его до двери, военачальник добавил:
— Отец, я считаю, что ввиду всех этих трагических событий Царский совет должен собраться немедленно и принять нужное решение.
Это был практически приказ. Ай лишь слегка прикрыл веки, попрощался с военачальником и удалился, сопровождаемый свитой. Сразу после того, как он ушел и закрыл за собой дверь, вошла Мутнезмут с осунувшимся лицом.
— Чего хотел мой отец? — спросила она.
— Он пришел узнать, согласен ли я на то, чтобы Сменхкара был всего лишь регентом.
— А кто будет фараоном? Тутанхатон?
Хоремхеб покачал головой.
— И о чем думает мой отец? Двадцатилетний юноша и семилетний мальчишка во главе царства! Даже моя сестра с ее опытом… — Тут она резко оборвала себя и внезапно спросила: — Я слышала, он говорил об отравлении. Что он имел в виду?
Хоремхеб знал, что его супруга не брезгует подслушивать у дверей. Он раздумывал, как поступить: рассказать Мутнезмут о подозрениях ее отца и высмеять их или сделать вид, что это недоразумение. Но Мутнезмут могла слышать больше, чем показывала.
— Он думает, что твою сестру отравили, — сказал военачальник.
Мутнезмут была поражена.
— Кто?
— Не знаю.
— У него есть доказательства?
— Нет.
— Кого он подозревает?
Хоремхеб пожал плечами.
— Этого он мне не сказал.
Мутнезмут села.
— А кому выгодна ее смерть? Сменхкаре? Но как ему это удалось? Он живет далеко от дворца у бывшего Распорядителя церемоний. Это могут быть люди, которым выгодно, чтобы Сменхкара вернулся к власти. А ты что думаешь?
— Я думаю, что от горя у Ая помутился разум. У Сменхкары не так много приверженцев, которые горели бы желанием видеть его на троне такой ценой. Посягнуть на жизнь царской персоны — на такое не каждый решится. Я его просил не втягивать тебя в эту гнусную историю. Когда ты с ним встретишься, сделай вид, что ничего не знаешь. Надеюсь, он достаточно мудр, чтобы не заявлять громогласно о своих подозрениях. Это только посеет панику во дворце, а проблемы не решит.
Мутнезмут глубоко вздохнула.
— Думаю, ты прав, — сказала она. — Что же касается Сменхкары, необходимо положить конец двусмысленности его положения.
— Я согласен с тобой.
— Нужно, чтобы он наследовал трон. Ему найдут хорошего советника. Такого, как ты, например.
Хоремхеб оставался бесстрастным.
Она тяжело поднялась, открыла дверь и приказала надсмотрщику прислуги подмести зал и комнаты, потом попрощалась со своим супругом и заявила, что пойдет к племянницам.
Когда она вышла, Хоремхеб с облегчением вздохнул. Ему удалось избежать грозы.
Пасар приоткрыл дверь своего убежища: никого. Слуги, вооруженные вениками и половыми тряпками, были заняты своими делами во внутреннем дворике. Пасар незаметно проскользнул в сад и побежал на набережную, к садам, примыкавшим к Дворцу царевен.
Закончив умываться, одетая в свежее платье, в красиво причесанном парике, Анхесенпаатон вышла на террасу встречать Пасара. Она заметила его фигуру за живой изгородью, которая отделяла сады от набережной. Он только что пришел и никак не мог отдышаться. Царевна помахала ему рукой и побежала в комнату Меритатон.
— Он здесь!
Меритатон встала и пошла за сестрой в сад. Она чувствовала себя изможденной, словно была старухой. Увидев, что Анхесенпаатон не одна, Пасар быстро спрятался. Придя на место встречи и не найдя мальчика, юная царевна удивленно вскинула брови.
— Да где же он? — спросила Меритатон.
— Он только что был здесь… Пасар!
Она посмотрела по сторонам.
— Пасар! — нетерпеливо крикнула она.
Шум веток привлек ее внимание. Она направилась к изгороди, где, как ей показалось, она заметила какое-то движение. Там она и нашла притаившегося мальчишку.
— Пасар! Ты почему прячешься? — воскликнула она.
— Кто эта женщина? — шепотом спросил мальчик.
— Это моя сестра. Она хочет с тобой познакомиться.
— А зачем?
— Она сама тебе скажет.
Он нехотя вылез из своего укрытия и пошел за Анхесенпаатон. Меритатон весело смотрела на него. У мальчика было узкое лицо и живой взгляд. Он был похож на мышонка и воробья одновременно.
— Это ты Пасар? — ласково спросила Меритатон.
Он кивнул.
— Я Меритатон, сестра Анхесенпаатон. Рада с тобой познакомиться.
Она смотрела на него доброжелательно, и он осмелел. Она поняла, что такой дружбы, какая связывала мальчика с ее сестрой, у нее ни с кем не будет.
— Чего ты хочешь? — спросил он.
Несмотря на сжимавшую сердце печаль, Меритатон позволила себе тихонько рассмеяться.
— Я хочу, чтобы ты сказал мне, как ты узнал то, что сообщил моей сестре.
Пасар повернулся к Анхесенпаатон, словно спрашивая ее согласия.
— Я часто прячусь в комнате для хранения белья в Зале для посетителей, чтобы поспать. Я слышу все, что они говорят.
— И тебя никто не заметил?
Он покачал головой.
— И сегодня ночью тоже.
— Сегодня ночью?
— Там сейчас живет Хоремхеб. Сегодня утром к нему приходил какой-то старик. Это отец его жены.
Меритатон вздрогнула. Ай, ее дед! Она наклонилась к мальчику.
— О чем они говорили?
— Старик сказал, что его дочь была отравлена.
Анхесенпаатон застыла от удивления.
— Моя мать?! — воскликнула она.
Пасар удивленно посмотрел на нее.
— Твоя мать? Царица — дочь этого старика? — спросил он.
Анхесенпаатон вскрикнула и схватила сестру за руку.
— А что ответил Хоремхеб? — в свою очередь спросила Меритатон.
— Что он в это не верит. И что у старика нет доказательств. И еще он не хочет, чтобы старик рассказывал об этом его жене. Но когда старик ушел, военачальник все же рассказал жене, что дочь старика… что царицу отравили. Но он в это не верит.
Меритатон была поражена. Мальчик не мог все это придумать.
Мимо «Славы Атона», которая скучала у берега, проплыла лодка. Два обнаженных человека тянули из воды сети, полные рыбы.
— О чем они еще говорили? — спросила Меритатон.
— Старик спросил, согласен ли Хоремхеб с тем, что Сменхкара станет регентом. Я не очень хорошо понял.
— И что?
— Хоремхеб ответил, что согласен. Но когда он повторил это своей жене, она возмутилась и сказала: «О чем думает мой отец? Двадцатилетний юноша и семилетний мальчишка во главе царства!»
Меритатон сдержала смешок. Она узнала манеру речи своей тети.
— Это все?
— Жена Хоремхеба спросила, мог ли Сменхкара отравить царицу. Ее муж ответил, что нет. Тогда она сказала, что пора положить конец «двусмысленному положению» и сделать Сменхкару Царем. Это были ее слова.
Меритатон задумалась. Затем она положила руку на плечо мальчика.
— Ты хорошо сделал, что рассказал нам все, что услышал. Твои уши так же благословенны, как и уши Хоруса.
Пасар гордо выпрямился и бросил взгляд на Анхесенпаатон. Дети посмотрели друг на друга, и царевна взяла его за руку.
— Если Анхесенпаатон будут угрожать, пусть она идет ко мне. Я защищу ее, — заявил Пасар.
В глазах Меритатон заблестели слезы.
— Я хочу, чтобы она стала моей женой.
На этот раз Меритатон не сдержалась и рассмеялась.
— Ты еще очень юн!
Но все говорило о том, что мальчик не отступится.
— Ты будешь великим военачальником. Как Хоремхеб. Как Нахтмин.
Он кивнул, потом побежал к изгороди, нырнул в кусты и появился с клеткой, которую отдал Анхесенпаатон. В клетке была птица. Она встрепенулась и запела. Дрозд. Лицо царевны засияло.
— Это для меня?
— Я сам его поймал. Увидишь, он певчий.
Анхесенпаатон засмеялась от удовольствия. Она поцеловала мальчика в щеку. Он удержал ее и горячо поцеловал в ответ.
Вдруг Меритатон стала серьезной. Ее взгляд уплыл к серебрящейся на утреннем солнце реке. Два коршуна парили высоко в небе.
Она спросила себя, сможет ли она когда-нибудь встретиться со своим отцом, сможет ли воспарить к этим птицам. Она вспомнила изображение золотой статуи между двумя символами Хоруса.
Клятва и обман
Устав сверх всякой меры, Главный распорядитель церемоний Уадх Менех попросил своего секретаря разложить для него складной стул — секретарь носил его с собой под мышкой — и сел. Вот прошло уже два часа, как заседал Царский совет, все это время Менех без устали мерил шагами выложенный плитами пол Большого зала дворца. Сев, он положил ногу на ногу и помассировал пальцы верхней ноги, а затем попросил кубок пива.
Писарь спустился по лестнице и подошел к распорядителю.
— Ну что? — спросил тот. — На чем они остановились?
— Ай предложил сделать Тутанхатона наследником трона и доверить регентство Сменхкаре. Хоремхеб, Нахтмин и Пентью были против. Тогда он предложил назначить его регентом. Хоремхеб, Майя, Нахтмин и Панезий снова высказались против — регентом должен быть член царской семьи. Ай потерял терпение и заявил, что отказывается участвовать в обсуждении. Панезий предложил немедленно сделать Сменхкару преемником его брата. Они сейчас обсуждают это. Мне кажется, именно таким и будет решение.
Уадх Менех схватил большой кубок с пивом, который ему поднес слуга, и жадно выпил половину. Потом поменял местами ноги и помассировал пальцы другой ноги.
— Отправляйся обратно. Доложишь мне, чем закончится совет, — сказал он писарю.
Если Сменхкара сядет на трон, тогда Уадх Менех доживает свои последние часы в роли Главного распорядителя. А Тхуту вернется на свое место. Что же будет с ним? Будет ли его преследовать новый фараон? Уадх Менех пожал плечами. Он обойдется без должностей и почестей! Он вернется на свои земли уважаемым человеком, как и всякий побывавший в высших сферах.
Он осушил свой кубок. Едва он успел отдать его слуге, как на лестнице возникло большое оживление. Уадх Менех торопливо встал и увидел, что по ступеням спускается хмурый Ай со своими писарями. Уадх Менех даже не успел переброситься с ним несколькими словами и узнать хоть что-нибудь. Ай едва поздоровался с ним и исчез за дверью со своей свитой. Потом появился Панезий. В отличие от Ая этот спускался по лестнице размеренным шагом, на ходу беседуя с Майей. Потом он направился к Уадху Менеху. Хоремхеб, Нахтмин и Пентью тоже спокойно спустились и присоединились к Панезию и Уадху Менеху. Небольшая армия писарей с табличками для письма под мышками, чернильницами на поясах, перьями за ушами и чистыми кусками папируса в руках, возглавляемая Главным царским писарем, замыкала процессию. Самый главный в Совете после Ая — Панезий — протянул распорядителю папирус, скрепленный шестью печатями.
Сменхкара был объявлен полноправным наследником трона божественного царя Двух Земель, и Уадху Менеху поручалось возглавить делегацию, которая должна сообщить Сменхкаре решение Царского совета.
Распорядитель почтительно поклонился. Остальные тоже склонили головы.
Золотая стрелка на солнечных часах во дворе дворца показывала два часа после полудня. Уадх Менех повернулся к Главному писарю, который должен был сопровождать его и нести царский рескрипт. С ним пойдут еще три писаря и двадцать пять копьеносцев. Члены Царского совета стали расходиться. Уадх Менех и Главный писарь сели в уже приготовленные для них паланкины.
Сидя перед бочкой с водой в саду Тхуту в тени огромных фиговых деревьев, Сменхкара и Тутанхатон играли в шашки, потягивая миндальное молоко, разбавленное гранатовым соком.
— Я убил твою царицу! — воскликнул мальчик, хватая белую шашку на черном квадрате.
— Где ты научился так хорошо играть? — Сменхкара засмеялся.
Хотя, по правде говоря, он играл плохо потому, что был рассеянным.
— А я только этим целыми днями и занимаюсь, — ответил Тутанхатон.
Переполненный эмоциями, Тхуту явился сообщить о приходе посетителей. Оба принца встали. Уадх Менех уже входил в двери.
— Божественный господин! — начал распорядитель. — Царский совет доверил мне сообщить тебе, что, вдохновленные мудростью бога Атона, они почтительно склоняются перед тобой, новым властелином Двух Земель и владельцем цепа и скипетра.
Он взял свиток из рук Главного писаря и протянул его Сменхкаре, а потом опустился перед ним на колени. Писари, а затем и Тхуту последовали его примеру.
Тутанхатон схватил брата за руку.
— Все встаньте! — взволнованно сказал Сменхкара. — Мое сердце переполнено радостью при мысли о том, что царский корабль обрел кормчего!
Он попросил Тхуту принести гостям стулья и чего-нибудь выпить. Уадх Менех был поражен простотой нового царя. Даже правитель провинции держался бы более торжественно. А сам фараон пригласил гостей присесть рядом с ним в саду!
Никто не мог произнести ни слова. Рассматривая шесть печатей на рескрипте, который он держал в руках, Сменхкара спросил:
— Кто был против меня?
Уадх Менех поколебался, прежде чем ответить:
— Только один член Совета.
— Кто?
— Ай.
— А чего хотел он?
— Регентства.
— Для себя?
— Он сделал два предложения. Одно — это регентство для тебя, второе — для него. И оба предложения были отклонены.
— Значит, Хоремхеб не согласился со своим тестем?
— Да. Ведь Ай не сдержал обещаний.
— Это что касается средств для армии?
— Да.
— А Пентью?
— Он был согласен на твое царствование.
— Панезий?
— Совершенно согласен.
— Майя?
— Тоже.
Сменхкара кивнул. Нефертити потеряла и трон, и жизнь, потому что не слушала советов жрецов. Ай потерял лишь часть, потому что не считался с военными. Значит, жрецы и армия были главными звеньями в этой цепи.
Он подумал о шахматной доске. Единственным, кто воспротивился ему, был Ай. Но он стоил многих. Он был не только отцом Нефертити и дядей царя — он был еще тестем Хоремхеба и двоюродным братом Нахтмина. И дедушкой всех царевен. Конечно, чувства в этом мире значили не много, но кровные узы и союзы не стоило сбрасывать со счетов. Кроме того, Ай правил самой грозной и к тому же богатой провинцией — Ахмином. Он влиял на все центры власти. Спрут, а не человек! Эхнатон тоже не любил его.
Почему же Ай против него? Это было слишком очевидно: он сам хотел власти. Он пытался влиять на Эхнатона, используя кровные связи. Также он надеялся воспользоваться регентством своей дочери. Наверняка он считал Сменхкару причастным к отравлению Нефертити. Разве не тот виновен, кто получает выгоду от преступления? Потеря власти наполняла Ая ненавистью по отношению к бывшему регенту. К тому же он с презрением относился ко всякой неестественной любовной связи, а регента считал сожителем царя. Когда Сменхкара обосновался в Царском доме, между Аем и Эхнатоном произошла бурная сцена.
Первый раз в жизни Ай не имел доступа к власти, потому что матерью Сменхкары была не Тиу, а любовница его отца. Как только бывший регент станет царем, Ай исчезнет с политической арены. Невыносимо! Но он не остановится, пока вновь не получит власть. «Он будет моим самым грозным противником», — подумал Сменхкара.
— Где сейчас Ай? — спросил он у распорядителя.
— Я узнал от его секретаря, что сразу после окончания совета он срочно уехал в Ахмин.
— Пусть там и остается!
Уадх Менех спросил: