Название Йорк было дано острову в 1707 году вместо меланезийского названия Амаката. Благодаря тому, что остров посетили в 1791 году — Гюнтер, в 1792 году — Д'Антркасто, в 1823 году — Дюперей, его географическое положение, между 150°02 и 150°07 восточной долготы и 4°05 и 4°10 южной широты, точно определено. Длина его равна восьми милям с северо-востока на юго-запад, а ширина — пяти милям, он довольно высоко расположен над уровнем моря. Но, несмотря на его населенность и удобные причалы, он не стал центром архипелага. Остров Йорк окружен многими островами: Макада, Бурнан, Улу, Утуан, Кабоко, Муарлин, Миоко, Керавара.
На рассвете тридцатого ноября вахтенный матрос объявил о том, что показался мыс Брун островка Макада. «Джеймс Кук», направляясь к югу, вошел в пролив между мысом Макукар и островом Улу и встал на якорь у Керавары. Этот островок серповидной формы протянулся на три мили с запада на восток и предоставляет кораблям прекрасные условия для стоянки.
Мистер Гамбург, выполнявший обязанности главы администрации архипелага, имел давние торговые связи с Зигером, поэтому на его плечи легла погрузка ста пятидесяти тонн копры на судно «Джеймс Кук». Мистер Гамбург занялся ею без промедления.
А у мистера Хаукинса, Ната Джибсона и братьев Кип опять появилась возможность побродить по незнакомым местам.
В лесу они увидели большое разнообразие деревьев. Местность здесь пересеченная, но холмы невысокие: семьсот-восемьсот футов. Среди жителей, которых на острове около тысячи, четвертую часть составляют европейцы, остальные меланезийцы. Туземцы, правда, живут в основном на острове Йорк и других соседних островах, а на Керавару приезжают лишь по делам. Поэтому проливы между островами так и кишат их пирогами, добротно сработанными и удобными.
Мистер Гамбург рассказал гостям все, что знал об этой части архипелага. Выбор острова Керавары в качестве политического центра ему кажется правильным, ибо сообщение с Новой Британией и Новой Ирландией отсюда наиболее удобное.
В порту в это время стояли под разгрузкой два судна: одно под британским, другое — под немецким флагом. В ожидании отправки — одно в Австралию, другое — в Новую Зеландию — они должны были простоять в порту еще три недели. Господа Хаукинс и Джибсон знали капитана английского корабля, который бывал в Хобарте, и очень обрадовались встрече.
Погрузка ста пятидесяти тонн копры не заняла много времени, через два дня «Джеймс Кук» уже мог возвращаться в Порт-Праслин. Перед его отплытием управляющий пригласил всех на прощальный обед. Капитан, приняв приглашение, решил, что и экипажу следовало бы дать отдых. Здесь, на крошечном островке, нечего было опасаться, что кто-нибудь не вернется на судно, и он разрешил всем сойти на берег.
К пяти часам мистер Хаукинс, Нат Джибсон и мистер Зигер пришли к дому Гамбурга. Его усадьба располагалась на небольшом холме в лесу, к ней вела широкая тропа, окаймленная густым кустарником. С ними не было братьев Кип, которые вместо обеда решили побродить в последний раз по острову. Капитана ждали с минуты на минуту.
В половине шестого хозяин с гостями вышли в сад встречать капитана. Отсюда хорошо были видны острова Улу и Какабон, за ними в лучах заходящего солнца розовели тучи. С моря подул свежий ветер, в воздухе пахло апельсиновыми деревьями.
Но время шло, а мистер Джибсон не появлялся.
«Что могло задержать отца?» — спрашивал себя Нат.
— Мистер Гамбург, разве он не должен был зайти к вам в бюро? — спросил судовладелец.
— Да, но лишь затем, чтобы взять бумаги.
— Может быть, его задержали там?
— Наберемся терпения, не так уж мы торопимся…
Прошло еще полчаса, и гости забеспокоились.
— А он не мог заблудиться по дороге? обратился мистер Зигер к управляющему.
— Это вряд ли возможно: дорога прямая, и он много раз бывал в доме, она ему знакома…
— Давайте пойдем ему навстречу, — предложил Нат Джибсон.
— Пошли, — согласился Хаукинс.
Гамбург позвал слугу с фонарем, и все вышли на тропу, прислушиваясь, не раздастся ли шум шагов.
Ни звука.
Стали звать…
Никакого ответа.
Наконец, пройдя около полумили, вышли на площадь Керавары.
Из ярко освещенной таверны раздавались пьяные голоса. Когда подошли к кораблю, оказалось, что матросы вернулись на борт. Питер и Карл Кип тоже уже были здесь и сидели на корме. За полчаса до них вернулись Флиг Балт и Вэн Мод.
— А где капитан? — с беспокойством спросил Нат Джибсон.
— Мистер Джибсон? — переспросил Вэн Мод. — А разве он не у господина Гамбурга?
— Нет, — ответил управляющий.
— Он сошел с корабля и направился туда, — заявил матрос Бернс.
— И я видел, как он пошел по тропинке, — добавил Хоббс.
— Как давно он ушел? — спросил Зигер.
— Да уж около часа, — ответил Вэн Мод.
— С ним случилось несчастье! — воскликнул Хаукинс.
И все бросились по улицам порта, тавернам, конторам… Там капитана не видели.
Оставалось рассеяться и искать в лесу. Может быть, он свернул куда-нибудь по пути, а теперь уже ждет их в доме Гамбурга? Через несколько часов все вернулись на борт ни с чем. Ночью по дороге, ведущей от площади к усадьбе управляющего, непрерывно ходили люди с факелами и фонарями. Гарри Джибсона не было нигде… Ната Джибсона охватило отчаяние, ему казалось, что он больше не увидит отца.
Увы, предчувствия его не обманули. На рассвете стало известно, что труп капитана Джибсона нашли в лесу в полумиле от порта.
Глава XIII
Убийство
Тело капитана Джибсона случайно обнаружил служащий фактории, проходя утром по опушке леса. Он тут же вернулся в контору, и слух об убийстве быстро распространился.
Как только Нат Джибсон пришел в себя от первого потрясения, он бросился на берег, туда, где лежало тело отца. Гамбург, Зигер, Хаукинс, братья Кип и несколько служащих фактории отправились вместе с ним. Через десять минут они подошли к опушке.
Капитан лежал в том же положении, в котором его оставили убийцы. Нат Джибсон встал на колени, он обнимал отца и звал его, он звал мать… Впервые он подумал о матери. Сумеет ли она пережить?
Тем временем мистер Гамбург внимательно осматривал место преступления. Судя по всему, оно было совершено двумя людьми. Потом, приподняв одежду убитого, он увидел следы от зазубренного оружия — рана очень мало кровоточила. Деньги — две тысячи пиастров, предназначенные для оплаты груза, — и бумаги исчезли. Напрашивался вывод, что преступники совершили убийство, чтобы ограбить. Но кто они? Какой-нибудь поселенец Керавары? Или, может быть, туземцы? Но если это они, то на своих пирогах дикари давно могли оставить Керавару и вернуться на Йорк. Тогда преступление останется безнаказанным, как и многие другие в этих местах.
Принесли носилки, на которые положили убитого. Затем все отправились в порт.
Печальную церемонию погребения назначили на следующий день, ибо жаркий климат тропиков не позволял долго прощаться с покойным. Миссионер, оказавшийся в это время в Кераваре, пришел, чтобы коленопреклоненно молиться около жертвы.
Тем временем мистер Гамбург не переставал исследовать следы преступления. К вечеру на вопрос Хаукинса и Зигера, кто, по его мнению, убил капитана, он ответил:
— Наверняка туземцы!
— Чтобы обокрасть бедного Джибсона? — спросил Хаукинс.
— Да… они скорее всего за ним следили, шли за ним по лесу…
— Но как же их найти? — спросил Зигер.
— Это почти невозможно, — заявил Гамбург. — Одно безусловно надо сделать: сфотографировать труп и рану… потому что если удастся найти оружие, тогда можно начать искать владельца…
Утром Хаукинс принес в помещение конторы, где стоял гроб с покойным, свой фотоаппарат. Рану на груди капитана вновь внимательно осмотрели: она была не больше, чем в полпальца шириной и с зазубренными краями, как будто сделанная пилой.
— Видите, — сказал мистер Гамбург, — удар нанесен оружием туземца. Это их кинжал, с зазубренными краями.
Сделали два четких снимка — снимок раны и снимок головы. Фотографии взял себе мистер Гамбург для продолжения расследования. Пленка же осталась у Хаукинса, чтобы он мог еще сделать снимки и привезти их в родной город несчастного друга.
После полудня начался обряд погребения. Все английское и немецкое население Керавары было в трауре. «Джеймс Кук» и другие корабли вывесили траурные флаги. Гроб, накрытый английским флагом, несли четверо из экипажа, за гробом вместе с Натом Джибсоном, Хаукинсом, вместе со всеми друзьями капитана и экипажем «Джеймса Кука» шли матросы и офицеры с других кораблей.
Миссионер англиканской церкви[135] шел перед гробом, читая молитву.
Траурный кортеж остановился возле кладбища. Там мистер, Гамбург произнес речь в память капитана Джибсона, и гроб опустили в могилу. На могиле водрузили деревянный крест с надписью:
КАПИТАНУ ГАРРИ ДЖИБСОНУ
из Хобарта, убитому 2 декабря 1885 года,
от сына, друзей, экипажа и населения Керавары.
ДА ПРИМЕТ ГОСПОДЬ ДУШУ ЕГО!
Прошел день. Поиски мистера Гамбурга не дали никаких результатов. После преступления убийцы, очевидно, покинули Керавару и скрылись среди племен Нового Лауэнбурга. Их пироги день и ночь курсировали между островами. Только случай мог помочь найти владельца кинжала с лезвием пилы. Но представится ли он когда-нибудь?..
Бриг не мог больше задерживаться на Кераваре. Переговорив с Зигером, Хаукинс вызвал Флига Балта.
— Боцман, «Джеймс Кук» потерял своего капитана…
— И это большое несчастье, — ответил Флиг Балт, его голос дрожал.
— Я знаю, — продолжал Хаукинс, — какое доверие оказывал вам мой покойный друг.
Боцман молча поклонился.
— Завтра корабль снимется с якоря, и вы поведете его в Порт-Праслин, где мы закончим погрузку и направимся в Хобарт.
— К вашим услугам, мистер Хаукинс, — ответил Флиг Балт.
Итак, мистер Хаукинс сказал, что боцман поведет корабль, но вовсе не назвал его капитаном. Боцман прекрасно заметил это. Через несколько минут он уже говорил с Вэнам Модом.
— Будете вы потом капитаном или помощником, — заявил его сообщник, это все равно, боцман Балт! Когда мы завладеем кораблем, то мы назначим вас капитаном, и, даю голову на отсечение, это назначение стоит большего, чем назначение Хаукинса!
С того дня Лэн Кэннон и его товарищи больше не думали о дезертирстве.
На следующий день, пятого декабря, мистер Хаукинс прощался с мистером Гамбургом. Тот, обнимая Ната Джибсона, дал слово сделать все возможное, чтобы найти убийц его отца. Каким печальным было это прощание!
По приказу боцмана корабль снялся с якоря. Через час он вышел в открытое море и направился к проливу Сент-Джордж.
На переход до Новой Ирландии требовалось не более суток. Флигу Балту не приходилось жаловаться на экипаж, который работал четко и слаженно.
Ночью, оставшись наедине с Лэном Кэнноном, Вэн Мод в очередной раз заверил его, что корабль, управляемый Балтом, не пойдет на Тасманию. Боцман сумеет изменить курс так, чтобы оказаться вблизи Соломоновых островов, а там несложно будет избавиться от пассажиров… Там найдется немало бродяг, которые им с радостью в этом помогут.
Утром шестого декабря показались высоты Лану. Еще до полудня корабль бросил якорь перед конторой Зигера. По траурному флагу в порту сразу поняли, что случилось несчастье. Каково же было общее потрясение, когда узнали, при каких обстоятельствах погиб Джибсон! Нату Джибсону и Хаукинсу пришлось согласиться провести последние дни перед отплытием в гостеприимном доме Вильгельмштаф, где они вновь заняли свои комнаты и сели за стол, за который уже никогда не вернется Гарри Джибсон.
Мистер Зигер никому не хотел доверить погрузку копры, ему помогали Карл и Питер Кип, ни на минуту не покидавшие корабль. Закончив с копрой, мистер Зигер распорядился опустить в трюм ящики с перламутром.
После полудня девятого декабря погрузочные работы подошли к концу.
В этот вечер мистер Хаукинс и Нат Джибсон вернулись на корабль в сопровождении супругов Зигер, чтобы остаться на борту — на заре «Джеймс Кук» снимался с якоря. Их встретил Флиг Балт.
— Готовы к отплытию? — обратился к нему Хаукинс.
— Да, мистер Хаукинс.
— Ну что ж, Флиг Балт, завтра мы выходим в море. Вы привели бриг с Керавары в Порт-Праслин, теперь поведете его из Порт-Праслина в Хобарт. Отныне вы командуете кораблем.
— Благодарю вас, мистер Хаукинс, — ответил Флиг Балт, и можно было услышать одобрительный гул экипажа.
Судовладелец пожал руку новому капитану, не заметив, как она дрожала в его руке. Супруги Зигер попрощались со всеми и, пообещав, как только смогут, приехать на Тасманию, вернулись домой.
На следующий день, выйдя из Порт-Праслина, корабль взял курс на юго-восток.
Глава XIV
Происшествия
Две тысячи четыреста миль, которые отделяли архипелаг Бисмарка от Тасмании, «Джеймс Кук» при попутном ветре мог пройти не больше чем за три недели. Погода для плавания была благоприятна, корабль полным ходом шел по намеченному курсу. Какое это могло быть славное путешествие, не случись страшного несчастья на Кераваре!
Нат Джибсон почти не выходил из своей каюты, не в силах отогнать от себя страшные воспоминания и мучительные мысли о возвращении домой, о матери, с таким нетерпением ожидавшей прибытия их корабля, корабля, который войдет в порт без капитана. Мистер Хаукинс всегда был рядом с несчастным юношей. Братья Кип старались не мешать им переживать свое горе и держались особняком. Но, разумеется, Карл, как опытный моряк, не мог не следить за ходом плавания. Еще при капитане Джибсоне, когда тот в редкие часы отдыха передавал вахту боцману, Карл не раз замечал, что Флиг Балт недостаточно умело маневрирует кораблем. Но со своим уставом в чужой монастырь не лезь — и он молчал. Да это было и несущественно, пока командиром корабля был Джибсон. Совсем другое дело теперь, когда боцман стал капитаном. Как-то Карл Кип поделился своими опасениями с братом.
— Помнишь, Питер, «черное зерно» в Коралловом море? Я тогда еще понял, что он неважный моряк.
— Но в таком случае, Карл, твой долг следить за ним, и, если его маневрирование покажется тебе опасным, вмешайся без колебаний!
— Да он уже не раз просил меня не лезть со своими советами.
— Тогда обратись прямо к Хаукинсу. Он человек разумный и услышит тебя.
— Посмотрим, Питер, видишь ли, без бортовой карты мне трудно следить за курсом…
Пройдя пролив Сент-Джордж, бриг потерял из виду Новую Ирландию и Новую Британию. Балт сразу взял курс строго на юг, чтобы не подходить близко к Новой Гвинее. И хотя получался крюк в полсотни миль, все равно это лучше, рассуждал боцман, чем вновь подвергаться нападению папуасов. И все нашли такое решение разумным.
Днем пятнадцатого декабря «Джеймс Кук» прошел Луизиаду без происшествий и вышел в Коралловое море у двенадцатого градуса южной широты. Теперь следовало держать курс все время на юг, до восточного побережья Австралии на широте Брисбена. Ветер дул попутный, и судно шло с максимальной скоростью. Но чтобы оказаться в прямой видимости острова Макира,[136] расположенного на юге Соломоновых островов, как замышляли Балт и Мод, нужно было повернуть на восток. Опасаясь, что такая резкая смена курса будет замечена, новый капитан взял на юго-юго-восток.
Карла Кипа это очень удивило, и он сказал капитану:
— Вы ошиблись, мистер Балт.
— Да, немного.
— Море гораздо спокойнее у австралийского берега.
— Возможно, — ответил Балт, которого раздражало поведение голландца.
— Тогда почему вы изменили курс?
— Потому что шквальный ветер с северо-востока очень возможен, и я не рискую идти вблизи берега.