Сказывался ум юриста.
– Их интересовал не я, им был нужен "митчелл". Они намеревались порезать шины и вообще не знали, что я сижу внутри. Они потратили кучу времени, стоя возле него и споря на тему, тот ли это самолет. Думаю, их сбили с толку наши надписи. – И я показал на надпись "Амазония" на борту самолета.
– И это могло помешать взлету, да? – спросил Уитмор. – Порезанные шины?
– У нас же нет запасных. Должно быть, они это предполагали. Но я смог бы через несколько дней достать новые. Это они тоже должны были предполагать.
– То есть им нужно было всего несколько дней.
– Что вы хотите сказать?
Он дернул головой.
– Хуанита... получила радиограмму от своего старика. Он хочет, чтобы атака произошла... – он посмотрел на свои часы, – ... через тридцать часов.
Я подумал и протянул:
– Ну, если бомбы будут здесь в нужное время и я смогу наладить цепь, запускающую взрыватели...
Уитмор безразличным тоном сказал:
– Бомб нет. – И повернувшись к Джи Би, добавил: – Объясните ему.
Она развернула экземпляр газеты "Майами Геральд" и голосом, лишенным всякого выражения, прочитала:
"Вчера вечером четыре авиационные бомбы были обнаружены спрятанными в сетях рыболовецкого судна, задержанного патрульным катером военно-морских сил Гватемалы в заливе возле Гондураса. Точное назначение бомб не известно, но высказывается предположение, что они направлялись антикастровским повстанцам на Кубе или, может быть, даже во Флориду..." – Ну, что же, остается только сказать, что они ошиблись.
– Маловероятно, что они будут ошибаться и далее. Что произойдет, когда команда рыболовецкого судна заговорит?
– Они ничего не знают, – сказал Уитмор. – Мы имели дело с парнем в Кингстоне, который должен был выслать судно и встретить их на полпути.
Потом я вспомнил об агенте Эллисе и его "отпуске". Если ФБР когда-то имело здесь своих осведомителей, то Эллис был достаточно стар, чтобы знать их... и достаточно опытен, чтобы их вспомнить.
Он вполне мог потребовать возмещения своих расходов на отпуск.
Но я просто кивнул и сказал:
– Ну... может быть это все решает. Итак, Хименес не сможет выступить. В любом случае, завтра сюда придет ураган.
– Именно в этом-то и дело, мой друг, – тихо сказал Луис. – В урагане. В республике целый день дул страшный ветер и лил дождь. Телефоны вышли из строя, дороги блокированы оползнями, линии связи почти полностью разрушены. Армия застряла в горах, реактивные самолеты вынуждены были целый день простоять на земле. Это именно то, что нужно Хименесу: он может захватить Санто Бартоломео, прежде чем кто-либо узнает об этом. – Он вздохнул. – Это имеет смысл... потому он начнет наступление ночью. В двадцать три часа.
– Это имеет смысл в том случае, если "вампиры" повреждены или если Нэд увел их с острова...
– В сообщении, – сказала мисс Хименес, – говорится, что они все еще на острове и не повреждены.
– Тогда скажите ему, чтобы он не начинал! Боже мой, если "вампиры" вырвутся на свободу...
– Капитан, – холодно сказала она, – эту проблему решим мы. Вместо бомб вы сбросите минометные мины.
Уитмор быстро добавил:
– Кажется, партия мин для трехдюймовых минометов движется сейчас к Хименесу. Мы могли бы доставить их сюда до завтрашнего вечера.
Мисс Хименес сказала:
– Это точно такой же вес, вы сможете взять около двухсот мин. Фактически может даже оказаться, что это лучше бомб.
Я внимательно осмотрел их всех.
– Минометные мины? Двести мин? И как я прикреплю их всего к четырем спусковым устройствам? И взрыватели должны быть вставлены... то есть они должны быть подготовлены к взрыву до того, как я взлечу. И достаточно, чтобы лишь одна мина из двухсот сорвалась... Мне нравится быстрый взлет, но не без самолета.
Мисс Хименес взглянула на меня так, что стало ясно: Клаузевиц не удостоил бы меня чести сражаться с ним в одной войне. Даже на другой стороне.
– Одним словом, ни команды, ни лошади, – сказала Джи Би. – Карр, наверное вам лучше снять свои нашивки.
Уитмор опустил плечи и проворчал:
– Думаю, мы всегда сможем забросать их камнями.
– Нам было бы гораздо лучше, если он действительно намерен осуществить свое наступление, – проворчал я. Потом мне в голову пришла неожиданная идея. – Хотя кирпичи будут лучше.
Все удивленно посмотрели на меня. А Уитмор нахмурился.
– Кирпичи? Что вы хотите сказать?
– Да, я имею в виду именно кирпичи.
– Кирпичи? А какое они имеют отношение к реактивным самолетам?
– Вам когда-либо приходилось видеть реактивный самолет, ударяющийся в кирпичную стену на скорости 150 миль в час?
Немного подумав, он сказал:
– Да, то есть я хочу сказать, нет, не приходилось. Но я понял вашу мысль.
– Просто наоборот это тоже сработает. Мы бросим кирпичную стену на реактивные самолеты – со скоростью 150 миль в час.
Джи Би спросила:
– Вы считаете, что кирпичи выведут реактивные самолеты из строя?
– Черт побери, когда на такой скорости вы натыкаетесь на птицу, она пробивает дыру в металлической обшивке. А фюзеляжи "вампиров" изготовлены даже не из металла: они из клееной фанеры. А внутри огромное количество тонкой аппаратуры: радио, гидравлические устройства, вспомогательные двигатели. Мы не сможем превратить их в щепки, как это можно было бы сделать с помощью бомб, но, черт меня подери, если я смогу полететь на истребителе, в котором несколько дырок размером в кирпич. Что-то мы разрушим, а остальные выведем из строя на несколько дней – ведь именно это нам и нужно, не так ли?
– Скорее всего, нам нужен всего один день, – кивнул Луис.
Уитмор тихо спросил:
– А как вы погрузите кирпичи на четыре спусковых устройства?
Это был момент, о котором я не подумал. Снова наступило молчание, пока они предоставляли мне возможность переварить эту мысль.
Неожиданно я вспомнил, что бросил курить.
– Не угостит ли меня кто-нибудь сигаретой?
Не говоря ни слова Уитмор протянул мне пачку; Луис щелкнул у меня перед носом зажигалкой.
– Спасибо. – Я снова глубоко задумался. Снова в холодном свете автомобильных фар стало очень тихо. Среди деревьев что-то шуршало и поскрипывало, и кто-то отправлялся по ночным делам или укладывался спать. На небе все еще были звезды, но они стали немного тусклеть, словно уже покрылись пылью наступающего дня. Там я никого не знал.
Уитмор осторожно спросил:
– Ну и как, приятель?
– Сети, – решительно заявил я. – Рыбацкие сети.
– Что?
– Когда я впервые приехал сюда, то познакомился с одним летчиком, который перевозил на старом бомбардировщике нитроглицерин для горнодобывающей компании, работавшей в Андах. Вы знаете, как ведет себя нитроглицерин? Так вот, он складывал его в рыбацкую сеть и подвешивал ее в бомбовом отсеке. Получалось нечто вроде гамака, предназначенного для смягчения резких воздушных толчков. Но если он на самом деле попадал в плохую погоду, то мог открыть дверцы отсека, нажать на кнопку бомбосбрасывателя – и никакого нитроглицерина на борту, и не о чем беспокоиться.
– И это срабатывало? – спросил Луис.
– Отлично. До того дня, пока какой-то дурак не нажал кнопку спускового устройства в тот момент, когда они находились на земле и загружались горючим. Это было пять лет назад, но и до сих пор в ясную погоду еще можно слышать раскаты того взрыва. Но он не был моим особенно близким другом.
Наступила короткая пауза. Потом Луис тихо спросил:
– Друг мой, вы хотите подбодрить себя этими маленькими историями?
Я усмехнулся.
– Мне очень жаль. Но думаю, что мы можем сделать то же самое. Только мы используем несколько сетей, выложенных слоями в бомбовом отсеке. И каждая из них будет загружена кирпичами. После этого я могу последовательно нажимая кнопки – раз – два – три – четыре – сбросить их так, что они лягут по прямой.
Уитмор опять нахмурился.
– А вам удастся разбросать их достаточно широко, чтобы поразить все одиннадцать реактивных истребителей?
– Думаю, да. Кирпичи будут вываливаться из одного конца сети, так что это обеспечит достаточно широкий их разброс. А так как они не имеют обтекаемой формы, то некоторые из них будут кувыркаться, что несколько замедлит их падение, некоторые будут падать узкими концами вниз и это еще больше увеличит их разброс. И я буду лететь очень низко – примерно на высоте в сто футов или около того – так что они сохранят большую часть своей первоначальной скорости. Те кирпичи, которые не попадут в цель, будут подпрыгивать или скользить и на скорости 150 миль в час смогут повредить колеса.
Уитмор поочередно посмотрел на каждого из нас.
– Ну, – сказал он наконец, – кажется, это лучшее, что мы сможем сделать – правильно?
Мисс Хименес спросила:
– Вы в самом деле собираетесь бросать на самолеты простые кирпичи?
– Милая, нам не остается ничего другого. Вы слышали, что сказал Карр; все подсчитано. В любом случае, даже если он выведет из строя половину самолетов, то и тогда наши шансы в этой игре увеличиваются на пятьдесят процентов. Ведь ваш старик собирается в любом случае начать наступление, верно?
Она нахмурилась.
– Кажется он собирается пойти на так называемый "предусмотренный риск": он рассчитывает выиграть от урагана больше, чем потерять от действий капитана Карра.
– Спасибо, – сказал я.
– Тогда все в порядке, – успокаивающе сказал Уитмор. – Скажите Джи Би, что вам нужно, и она сможет привезти это утром.
– Мне нужны четыре сети – прочные, но не очень большие. Скорее всего их можно достать в Кингстоне или в Моу – Бей. Потом я хотел бы получить остатки той катушки с кабелем, которую ваши парни использовали при прокладке линии к спусковому устройству. И кирпичи. Скажем так, две тысячи фунтов кирпичей. Не знаю, где вы их сможете достать.
– Родди использовал какие-то кирпичи, сооружая фундамент своей церкви, – сказал Луис.
Уитмор щелкнул пальцами.
– Правильно. Все равно завтра нужно ее разобрать. Мы просто пришлем сюда все эти кирпичи.
Луис немного печально улыбнулся.
– В этом заключена какая-то философская идея, Уолт. Макет церкви используется для настоящей бомбардировки.
– Черт возьми, кажется, ты ударился в религию?
– Нет. – Луис покачал головой. – Если подумать, то это не такая уж новая философия.
23
Огни машины Уитмора постепенно удалялись по прибрежной дороге. Джи Би смотрела на них, пока они не скрылись из виду, ее рука лежала на дверце "аванти".
Потом она повернулась ко мне.
– Таким образом, вы сами себя затянули в эту войну. Никому другому не пришла бы в голову идея с кирпичами и сетями; и вся затея рухнула бы.
– Предполагается, что хороший заместитель должен делиться своими идеями с шерифом, верно?
Мне показалось, что она вздрогнула.
– Возможно, я была неправа относительно вас, Карр. Вы действительно придумали все это, вы действительно хотите туда полететь... Почему?
Я глубоко вздохнул.
– Думаю, потому, что там Нэд Рафтер.
– Вы хотите сказать, что это просто частная война между вами двоими? – Она с любопытством посмотрела на меня, ее лицо в свете автомобильных фар было очень спокойным.
Я пожал плечами.
– Может быть в какой-то степени это и так.
– Просто из-за того, что он победил вас? Забрал у вас самолет? Так что теперь вы должны победить его?
– Нет.
– Он назвал вас убийцей.
– Ах, он видел слишком много кино. В истребителях не должно быть никого, кроме убийц.
– Как тот парень, что был в самолете над Санто Бартоломео. – Ее голос был таким же холодным и далеким, как ночь.
Я кивнул.
– Совершенно верно. Вы думали, что я случайно попал на войну в Корее? Что я по ошибке сбил там три "мига"? Конечно, я – убийца; это была моя работа. И это единственный способ, которым я могу выиграть войну... если я ее выиграю.
– Частную войну.
Я взорвался.
– Боже мой, а что вы скажете о своем высокопоставленном приятеле? Я понимаю, почему в этом деле участвует Луис... но ведь Уитмор не является таким уж закоренелым либеральным вождем.
Она удивленно взглянула на меня.
– По крайней мере здесь вы правы. Когда он начинает говорить о политике, то всегда дело кончается тем, что он оказывается на три маленьких шажочка правее нацистской партии.
– Имено это я и предполагал. Ну, это никак не должно было бы привести его на сторону Хименеса, однако он оказался именно там, все правильно. А это разве не частная война...
– Вы не знали?
– Чего я не знал?
– Я слышала, как он говорил вам. У него в Республике заморожены 250 000 долларов. И он тоже получил кусочек бумаги, в котором сказано, что первое, что сделает Хименес, придя к власти, – разморозит эти деньги. Вместе с вашим самолетом.
Я просто глупо кивнул. Но он действительно говорил мне об этих деньгах в баре в Санто Бартоломео. И я только сказал:
– А я думал, что он хочет один раз сыграть Боливара Смита в реальной жизни.
– Ну, может быть... но по крайней мере не за меньшую сумму.
Я обнаружил, что тихо смеюсь.
– Ну ладно, это в какой-то степени восстановит вашу веру в человеческую природу. То, что хорошо для Уолта Уитмора, хорошо и для республики.
Она бросила на меня быстрый взгляд.
– Вы же сами тоже не такой уж сторонник лозунга "Хименеса – в – президенты", верно?
– Я никогда не поставил бы на Хименеса ни гроша, и никогда этого не сделаю. Это не мое дело. Это не моя страна.
– Потому вы участвуете в деле исключительно для того, чтобы добраться до вашего Рафтера?
– Ну, кто-то должен это сделать, не так ли?
Наступило продолжительное молчание. Потом она с любопытством спросила:
– Поясните, что вы хотите этим сказать?
– Кто-то же должен остановить Нэда и эти "вампиры" и не позволить им оторваться от земли в тот момент, когда Хименес начнет наступление. Я с тем же успехом мог бы остановить Хименеса от наступления – но не могу. Поэтому кто-то будет убит. Поэтому кто-то выйдет с винтовками на улицы; кого-то поставят к стенке. Все правильно, все это довольно нормально. Но только не "вампиры".
Она поморщилась.
– Я все-таки еще не совсем понимаю...
– Вы и не должны. Ни вы, ни Уитмор, ни Хименес, и даже не генералы. Никто из вас не видел, как настоящий профессионал вроде Нэда ведет эскадрилью для атаки наземных целей. А я это видел. Я видел, как Нэд и еще пять парней, следовавших за ним, атаковали деревню в Корее. Напалм и огонь из пушек. Им потребовалось сорок пять секунд – и после этого деревни не стало. Представьте себе его и еще десять самолетов в свободном полете над таким довольно густо населенным местом, как Санто Бартоломео. Никакого зенитного огня, и шесть или семь налетов в течение дня. Их база находится всего в нескольких милях от города. После этого город останется всего лишь грязным пятном в книгах по истории. И последует победа, поражение или отступление, не имеет никакого значения. Там не будет даже кусочков, которые можно было бы подобрать. И не будет людей.
Немного погодя она спросила:
– Неужели генералы действительно сделают это?
– Я же говорил вам, что они не знают. Знают только Нэд и я... – и потом, уже спокойнее, я добавил: – Да, они это сделают. Они должны это сделать: раз армия застряла в горах, то Нэд и "вампиры" являются единственным оставшимся в их руках оружием. И они его используют.
– И только из-за этого вы собираетесь его остановить?
– Ураган дает такую возможность.
Она кивнула, потом медленно прошла по освещенному фарами пространству, подошла к "митчеллу" и остановилась, глядя на его сверкающий покрытый трещинками бок. Потом спросила:
– И это единственная причина?