Итак, на правом берегу Роны подают любимые лакомства красивейших кинозвезд мира. Цена вопроса — всего 3 франка. А жизнь-то — налаживается!
Сытая и довольная, возвращаюсь на «трамвайную» улицу. Мне кажется, что это я придумала этой улице такое прозвище (из-за того, что ехала по ней в трамвае). Но, как выяснилось, так называют свою ru du Marche и сами горожане — из-за лежащих на ней рельсов. Кроме трамваев, ru du Marche славится своими бутиками — как дорогими, так и демократичными.
Я выбираю «Bon Genie» — крупный мультибрендовый универмаг. И кидаюсь в него, как в омут, с головой. Выныриваю на поверхность только через несколько часов — с набором открыток с видами Женевы, подарочным набором шоколадных конфет и… игривой блузкой от Stella MacCartney! Она, как ни странно, стоит разумных денег. И я расплачиваюсь за нее кредитной картой. Не швейцарского банка, конечно… Но, пусть я и не герцогиня, но зарплату мне все же иногда перечисляют.
С чувством глубокого удовлетворения снова ищу стоянку такси. В Женеве хорошо, но пора и честь знать. Через час в аэропорту начинается регистрация на московский рейс. Иду, высматривая табличку с надписью «TAXI» и вдруг вижу на тротуаре… рояль! Идеальной формы, цвета топленых сливок, совершенной красоты концертный инструмент стоит прямо посреди пешеходной мостовой. А в золотых его подсвечниках, бликами отражаясь в мягких женевских сумерках, не спеша тают витые белые свечи.
И любой женевский прохожий, которого посетит такое желание, может открыть блестящую полированную крышку этого многострунного красавца, пробежаться по его гладким клавишам, слегка тронуть басы — и сыграть на нем что-то свое… Самое сокровенное и самое любимое.
Вывод после восьми часов в Женеве: а в этом городе все же возможна роскошь по сходной цене! И рояли тут не прячутся в кустах, а стоят прямо на виду.
ЖЕНЕВСКИЕ НОУ-ХАУ
Виза — необходимо получить в швейцарском консульстве, шенгенская виза не дает права на посещение Швейцарии.
Деньги — 1 евро приблизительно равен 1,5 швейцарских франков.
Городской транспорт — очень удобен и не дорог. В аэропорт ходят автобусы, троллейбусы и поезд. По городу курсируют также трамваи и озерные катера. Универсальный абонемент на все виды общественного транспорта на неделю — 35 франков, на сутки — 10 франков, в выходные дни по нему можно ездить вдвоем.
Такси — принято заказывать по телефону или нанимать на специальных остановках. 7-минутная поездка на такси обойдется приблизительно в 10 евро.
Часы работы магазинов — понедельник — пятница: 8.30–18.45; четверг: 8.00–20.00; суббота: 8.00–17.00. Воскресенье — выходной.
Tax Free — НДС составляет 7,6 %. При покупке в магазине можно получить чек Global Refund и при вылете вернуть по нему НДС. Но для этого общая сумма покупок должна быть не менее 400 франков.
Чтобы получить от швейцарского правительства прощальный привет в виде возвращенного налога, тебе придется сначала доказать, что ты «не резидент». Нет-нет, Штирлиц с Плейшнером тут ни при чем! И даже не пастор Шлаг создал нам такие трудности со швейцарскими властями! Все, что от тебя требуется, — это показать свой паспорт, доказав таким образом, что ты не живешь в Женеве, а приехала в гости. И после этого в течение 30 суток вывезти из страны свои покупки — иначе не видать тебе швейцарского Tax Free как своих ушей!
Глава 7
ЕВРОПЕЙСКИЙ КАЛЕЙДОСКОП
Юг Европы — это вечный праздник! Очень выверенное и изысканное сочетание западного стиля с восточным ароматом, европейской сдержанности и целеустремленности — с азиатской негой и гостеприимством. И цивилизованных устоев — с первобытной бесшабашностью!
Хулио Иглесиас, испанский соловей.
Один день из жизни Кармен
Всю неделю своего пребывания в Андалусии я потратила на пристальную слежку за этой девушкой. Я — сумасшедшая? Нет, я любопытная! Зато теперь мы с точностью до минуты знаем, где, как и чем живет самая обыкновенная — и самая настоящая! — испанская чика (девчонка).
Современная Кармен живет в ухоженном, увитом пряными розами беленьком домике, с уютным двориком-патио, где так хорошо в часы сиесты лежать в шезлонге у фонтана в тени апельсиновых деревьев. В такие минуты Кармен говорит «Буэнос диас!» («Добрый день!») каждому цветку и каждому плоду. Она любит свой дом, свой садик и свой город. Домик Кармен находится в очаровательном квартале Санта-Крус, одном из красивейших районов Севильи. Севилья — это столица самой южной испанской провинции Андалусия, но Кармен не сильна в сложных названиях и искренне считает свой город столицей цветов, света и беспечной радости.
Ее легендарная тезка, прототип роковой красавицы-цыганки Кармен, тоже жила в Севилье, на улице Бетис и работала на местной табачной фабрике. И погибла Кармен в знаковом для Севильи месте: она получила смертельный удар ножом от ревнивца-жениха прямо на трибуне севильской арены для боя быков «Maestranza».
Сегодняшняя Кармен тоже работает, но не на «табачке» (хотя та еще сохранилась в городе), а в «Mercado la Mina» — небольшом частном супермаркете. И у нее тоже есть жених. Как и положено на родине Дон-Кихота и Дон-Жуана, его зовут тоже Дон, только Педро. Дон Педро не так наивен, как Дон-Кихот, не так распущен, как Дон-Жуан, и Кармен очень надеется, что не так ревнив, как возлюбленный ее несчастной тезки. Потому что вечером Кармен обязательно возьмет свои кастаньеты и в компании других севильских красоток отправится на Королевскую площадь перед Севильским собором. Там сеньориты будут танцевать, пока их изящно обутые ножки не устанут отбивать дробь севильянос. И тогда они пойдут в волшебные сады Алькасара, где, словно в Книге Времен, в затейливую арабскую вязь магометанской крепости органично влилась строгая гармония линий Ренессанса. Арабские мавры во время своего господства холили и лелеяли Севилью, поэтому современная Кармен не без основания считает себя немного мавританкой. Во всяком случае, кровь в ней бурлит не меньше! И ей нравится причудливая мавританская архитектура. Девушки будут собирать дикую хурму, срывать сочные оранжевые плоды с апельсиновых деревьев и лежать обнаженными в тени виноградных лоз. И под звон собственных серег обсуждать своих кабальеро. Понятно, что наличие последних в эти моменты не приветствуется.
Ее кабальеро появится ближе к ночи. Зажав свою «партагасину» в зубах, он поприветствует любимую, ловко чмокнув ее в ключицу. Сеньоры в Севилье ходят медленно, оборачиваются на каждую юбку и не вынимают сигареты изо рта — таков местный мужской шик, ничего не поделаешь! И дон Педро не исключение, но все равно приходит каждый раз только к Кармен. Они зайдут в свой любимый ресторанчик к дону Раймундо, угостятся тапас — местной закуской к вину и пиву. Кармен, как всегда, выберет пунтильиту из рыбы к стаканчику сухого хереса, а дон Педро — ломоть хамона (кабанье мясо сырого копчения) к литровой кружке разливного пива. А потом оба захотят незамысловатого севильского «пескаито фрито» — ассорти из жареной мелкой рыбешки и мини-кальмаров. А потом разойдутся и, под молодую риоху, попросят дона Раймундо приготовить «гамбас алахийо» (креветки в чесночном соусе) — так, как только он умеет. Старый дон будет довольно улыбаться и нахваливать аппетит молодых. В Севилье любят вкусно поесть, и Кармен никогда не сидит на диете. Отличные (и весьма пышные) формы поддерживаются при помощи ежедневного фламенко.
Потом парочка отправится на корриду в «Maestranza». И будет со всей толпой громко кричать с трибун «Ola!», приветствуя красавца тореро в золоченом костюме и «торо браво» — смелого быка. Кармен любит корриду, хотя и жалеет быков. Она считает, что это честный бой — пикадор, конечно, умнее животного, зато бык куда более силен и свиреп. Мама рассказывала Кармен, что в день рождения ее старшей сестры, в 1974 году, в Испании как раз был наконец принят официальный указ, разрешающий женщинам-тореро выступать на арене. А до этого они вынуждены были выходить на бой с быком подпольно — но все равно выходили, и неплохо! Это же упрямые и гордые испанки! Мама Кармен на радостях назвала свою новорожденную дочь Валенсия[9] — в честь отважных тореадоров прекрасного пола. Кстати, самая известная в Испании дама-тореро Кристина Санчес доводится Кармен троюродной тетей. Кристина с большим успехом выступала на лучших аренах Испании и Латинской Америки и собирала толпы ревущих от восхищения поклонников… А потом вдруг вышла замуж, родила ребенка и стала простой испанской домохозяйкой. Любовь, понимаешь, amor! Но на фразы типа «Коррида — дело не женское» Кристина по-прежнему отвечает: «Нет, женское. Просто не первой важности!»
Ночь Кармен и дон Педро проведут в домике у Кармен. Севильяне много чего унаследовали от своих мусульманских предков, но в вопросах плотской любви до брака они весьма демократичны. Любовь — это так прекрасно, при чем же тут штамп? Особенно когда ты живешь в благословенном солнцем и природой месте, меж двух величественных акваторий. Ведь Севилья находится на самом южном побережье Испании Коста-де-ля-Лус (Берег Света), откуда рукой подать и до Средиземного моря, и до Атлантического океана. В такой романтической точке земного шара как-то больше думается о вечном, чем о бюрократии. Наверное, поэтому любимое слово всех без исключения андалузских чиновников — маньяна (завтра). Приходите завтра то есть. И так каждый день.
Иногда дон Педро приезжает в субботу с утра и говорит:
— Bamos a la playa, ma chica! (А поехали-ка на пляж, моя девочка!).
— Todos con sombrero? (Все будут только в сомбреро?) — откликается Кармен и весело хохочет.
И они садятся на мотоцикл дона Педро и едут в соседний Кадис купаться. Там они располагаются на нудистском пляже и загорают «без белых полосок». Иногда они катаются на яхте и всегда радостно приветствуют знакомых геев и лесбиянок. Андалусия очень лояльна к секс-меньшинствам, а приморский Кадис — их культурный и тусовочный центр.
Порой возлюбленные мчат на своем байке в другую сторону — в Херес. Час езды, и к их услугам — отменный херес из фирменных именных погребов, выставка лучших скакунов андалузской породы (и Кармен, и дон Педро очень любят лошадей, это у них в крови) и уединенные оливковые рощи — чтобы укрыться от любопытных глаз.
И Кадис, и Херес, и многие другие города и веси юга Испании носят длинную и гордую «прибавку к имени» через дефис. Как и сами испанцы, впрочем. И если саму Кармен полностью зовут Кармен-Гарсия-Хуан-Родригес а дона Педро — Педро-Доменик-Гомес-Диас, то города зовут — название плюс «де-ля-Фронтьера» (пограничный). Кадис-де-ля-Фронтьера, Херес-де-ля-Фронтьера и другие населенные пункты испанского юга своим витиеватым именем напоминают современникам: когда-то именно здесь пролегала граница между арабами и христианами.
В конце месяца, когда дон Педро получает зарплату, они могут рвануть и «за границу» — в соседний Гибралтар, официально принадлежащий Британии. Благо им, как ближайшим соседям, виза не нужна. Гибралтар — это город без национальности и прописки. Формально являясь собственностью Британской Короны, он стоит на испанской земле, находясь в непосредственной близости и под влиянием стран Магриба.[10] Вот такая термоядерная смесь! Название Гибралтара восходит к арабскому Джебель-аль-Тарик (гора Тарика). Мавры, захватившие этот полуостров в VI веке н. э., назвали его так в честь своего предводителя Тарика-ибн-Сеида. Сами жители зовут свой город кратко, но емко — Скала. Гибралтарская скала действительно очень впечатляет. С нее Кармен и дон Педро глядят на противоположный берег пролива — на Африку. Гибралтарский пролив не так уж широк, и в хорошую погоду можно увидеть Танжер — приграничный марокканский город. Еще жених с невестой любуются на гигантские ветряные мельницы на испанской стороне и на мандариновые плантации Марокко. Потом Кармен и дон Педро спускаются в город, расположившийся на западном склоне скалы. Дон Педро сразу идет на Кэннон-стрит в паб «Три пушки» — любимое место английских моряков. А Кармен сначала бежит по магазинам: цены в Гибралтаре гораздо ниже общеевропейских. Они так нравятся Кармен, что она только и делает, что говорит: «Me lo llevo!»(«Я это беру!»). К ночи дон Педро под завязку полон добрым английским элем, а Кармен — впечатлениями и новыми блестящими босоножками для танцев. На посошок она выпивает рюмку сладкого хереса, в Гибралтаре его называют на английский манер — шерри-крим.
— «La cuenta, por favor!»(Счет, пожалуйста!) — кричит захмелевший дон Педро и радостно шуршит купюрами. Гибралтарские цены ему тоже нравятся.
Как-то они летали на самолете. Это было, когда дон Педро получил на своей фирме бонус за хорошие продажи (он торгует оливками). Он пригласил любимую на Ибицу. Клубно-тусовочный остров Кармен не понравился: слишком дорого и слишком шумно. Ночью не уснуть от дикого грохота дискотек: остров-то всего 40 на 14 км и доверху набит ночными клубами, включая пляжи, в ночи превращающиеся в арену для многочисленных диджеев. А танцем тут называют лихорадочную тряску, будто в приступе горячки! Впитавшая с молоком матери танцевальные па и колоритные позы танцоров фламенко, Кармен отказывается называть танцами судороги тел в стиле хаус, техно и транс. А в модном баре «Angelo», куда ее завел дон Педро, Кармен оставалась ровно столько, чтобы успеть задать два вопроса: «Cuanto vale?» (Сколько стоит?) и «Donde esta salida?»(Где тут выход?).
Потом она строго сказала дону Педро, чтобы больше не смел звать ее на Ибицу — никогда! Теперь жених подумывает, не обидится ли любимая, если он пригласит ее на парусную регату вокруг Балеарских островов? Вот только денежек подкопит.
Вот такая Кармен девушка — с характером. Это и не удивительно: гордая испанская кровь в сочетании с яркой южной красотой дарит женщине смелость, уверенность в себе и крутой нрав.
Нынешняя Кармен носит джинсы на низкой талии. Но связь времен и вековой севильский дух так сильны, что даже брендовые джинсы шуршат на ее бедрах, как пышные юбки средневековых красавиц. Она не ходит, а летает над землей — осанка королевская, талия осиная, грудь вперед, нос кверху, черные кудри по ветру, а взгляд — поверх голов прохожих.
Кожа Кармен идеальна — ровная, матовая, она будто сошла с бессмертных полотен Гойи или последних номеров «Voque». У нее есть секрет красоты, передающийся в их семье по женской линии уже которое поколение: две чайные ложки оливкового масла натощак каждое утро. Но важно, чтобы масло было первого отжима, нерафинированное: в нем содержится целый ряд уникальных компонентов, волшебным образом влияющих на женскую кожу. Испанки знали это испокон веков.
По воскресеньям Кармен ходит в католический храм, а потом едет в клуб — покататься верхом. Гарцуя по живописным окрестностям на чистокровном арабском скакуне или породистой кобыле-андалузке, Кармен не только наслаждается покоем, волей и ласковым ветром в лицо, но и борется с целлюлитом. Верховая езда — самый эффективный способ! Об этом знала еще бабушка Кармен.
Одевается Кармен в большом магазине, посвящая шопингу целый день, раза два в месяц. Она любит стильные, но недорогие вещицы. Например, джинсы с золотым напылением от английских дизайнеров фирмы «Bershka» и кружевные топики от французского «Promod». Ко дню рождения и Рождеству жених дарит ей обновки от Balenciaga. Сама она их не покупает — красиво, конечно, но дорого. Но вот мимо новой юбки с воланами замысловатого покроя от испанского дизайнера Gonzalo Comella Кармен не пройдет ни за что! Не зря этот фасончик так волнует ее кровь: он напоминает о дамах сердца горячих испанских конкистадоров!
Из парфюма ее сердцу милы все «подвиды» испанского аромата от Roberto Verino и тонкий «Eclat D’Arpege» от Lanvin.
В остальном Кармен похожа на всех девушек мира — косметика у нее французская, колготки итальянские, а мобильник корейский. Прическу она делает в салоне Жака Дессанжа, когда есть торжественный повод. Но чаще ее стрижет старшая сестра, у которой своя маленькая парикмахерская в соседнем Сан-Фернандо-де-ля-Фронтьера. Называется салон сестры «Figaro» — в честь великого плута Фигаро, севильского цирюльника, описанного великим Бомарше. Кармен с удовольствием приезжает к сестре и для того, чтобы посидеть со своими четырьмя маленькими племянниками. Конечно, когда не надо ехать навещать бабушку в Гранаде или помогать маме с папой в их ресторанчике в городке Торремолинос, что на Коста-дель-Соль (Берег Солнца). Вот такая дружная у них семья. И они с удовольствием примут в нее дона Педро — но только тогда, когда сама Кармен наконец пожелает примерить свадебный флердоранж.
…На этом месте у меня отчего-то просыпается совесть, и я прекращаю подглядывать за Кармен в замочную скважину. Зато теперь мы можем с чувством выполненного долга сказать: «Адьос, Кармен!» Грасиас за то, что разрешила нам заглянуть в свою — настоящую, испанскую! — жизнь. Увидимся в Севилье!