- К делу, господа, - сказал граф. – Пододвиньтесь поближе, карта не слишком хорошая.
Командиры зашевелились, подвигаясь к раскладному столику, разложенному пажами.
- Впереди у нас несколько мелких городков, - граф повёл пальцем по карте, зависая над плохо различимыми в свете походного фонаря рисунками. – Они ничего из себя не представляют в плане обороны. Зато там мы сможем пополнить запас продовольствия и воды.
- У меня много больных, - командир пехотинцев, барон Жорж, почесал нос, вглядываясь в карту. – Мы сможем оставить их в этих городках?
- Это зависит от настроения населения, - ответил граф. – Если до них уже дошли слухи о наших подвигах в деревнях… Вашим людям могут перерезать глотки, как только мы скроемся из виду.
- Почему это – нашим? – огрызнулся тот. – А вашим людям нечего вспомнить?
- У нас порядка побольше, – с достоинством ответил граф Эдгар.
- У вас снабжение лучше нашего.
- Причём тут снабжение? Мои люди просто опытные вояки, вот и всё.
- Ах вот как!
Барон Рене примиряюще поднял руки:
- Господа, прошу вас, успокойтесь. Господин граф, насколько я знаю, впереди не только мелкие городишки, но и довольно крупный торговый город?
- Да, - ворчливо ответил тот, - и вот там нам могут хорошенько дать по зубам. Жители этого города отличаются воинственностью, и имеют возможность содержать своё войско. Они без боя ворота не откроют.
- А как же королевский указ? – не без ехидства спросил барон Жорж.
- Плевали они на наши указы, - хмуро сказал граф. – Они и при старом короле не слишком-то кланялись. А уж теперь и подавно.
- Мы не можем провезти осадные орудия, мой господин. – Маршал, старый вояка, переживший не один поход, сурово смотрел на Великого герцога. Он знал ещё его деда, повоевал досыта с северным соседом, и теперь с досадой старого человека пытался доказать молодому господину очевидные вещи.
Тот зарычал, бросив перчатки на землю и наподдав их мыском сапога. Паж торопливо подобрал перчатки.
- Мы ползём, как старая кляча на бойню! Вы что, ничего не можете сделать? Мне нужны эти пушки!
- Местность в этом районе очень гористая, мой господин. – Маршал вздохнул. – Даже ваш дедушка, бывалый воин, и тот не решался воспользоваться тяжёлыми орудиями в войне с нашими соседями.
- И совершенно напрасно! - Рявкнул герцог. – Возможно, ему бы больше повезло! – И повернулся к своему дяде, командующему пехотинцами. – Далеко ещё до Отера?
Дядя втянул и без того впалые щёки, покрытые седоватой щетиной. Нахмурил лоб.
- Такими темпами, к новолунию. Орудия к этому сроку всяко не дойдут.
- Мне нужен этот город, – озирая своих военных советников, сурово сказал герцог. – Это ключ к снабжению продовольствием всего юга. Если мы его возьмём, армии короля придётся голодать. Поэтому, господин маршал, вы подвезёте мне осадные орудия, или я вас повешу.
Сильный порыв ветра закружил пыльные смерчи на дороге и окутал тучей мелкого белесого песка всадников с головой. Утреннее солнце пекло немилосердно, отбрасывая косые тени от тянущейся к югу конной колонны. Многие зачихали, прикрывая лица. Герцог Анри провёл по покрасневшему лицу поданным лакеем влажным платком, с печалью оглядел бывшую белой тонкую тряпицу, и жестом поманил к себе всадника на буланом коньке, держащегося поодаль от основной свиты.
- Здесь всегда такая погода, любезный барон? - спросил он сварливо, потрясая платком. – Ещё немного, и я поджарюсь, как цыплёнок на вертеле.
И он осторожно потрогал обгоревший нос.
- Загар придаёт вам весьма мужественный вид, Ваше высочество, ручаюсь, когда вы вернётесь из этого похода, все дамы будут у ваших ног.
- Вот как? – Анри, ещё хмуря брови, посмотрелся в маленькое зеркальце, - они и так не против. Почти все.
- Неужели есть недотроги?
- Представьте себе. Вот, скажем, ваша милая сестрица, – и, ехидно глядя на него, сказал: - А вы думали, я не знаю про ваши родственные связи? Так вот, наша дорогая герцогиня очень увёртливая женщина. Скользкая, как змея. Миленький скользкий ужик.
Очередной порыв ветра швырнул в лица всадникам очередную порцию песка, и они закашлялись.
- И это ведь была ваша идея, отправиться в этот поход. – Герцог выругался площадной бранью, не смущаясь свиты. – Зачем только я вас послушал!
- Поближе к зиме будет не так жарко, – барон Эверт пожал плечами. Корка белесой пыли на его загорелом лице пошла трещинками, осыпаясь от безоблачной улыбки.
- Вы думаете, мы провоюем до зимы? – с тихим ужасом спросил герцог. – Не может такого быть!
- Я думаю, нашему войску не хватает боевого духа. Они тянутся, как больные улитки, потому что их некому вдохновить.
- Наш милый Филипп не решится сам поехать. Это выше его сил. – Анри оглянулся и понизил голос: - Он не слишком храбрый малый.
- Конечно, разумеется, - примирительно сказал барон. – Только вот когда пойдут дожди, мы пожалеем о сегодняшней пыли. Да и Великий герцог ждать не станет.
Анри опять выругался, чихнув в платок.
- Господа, мы вызвали вас, чтобы обсудить важный вопрос, касающийся наших государств. – Король значительно посмотрел на посланцев с севера.
Те приосанились. Посол, расправив золотистую, в густой проседи, бороду, сощурил голубые глаза на короля.
Король глубоко вздохнул, принимая значительный вид и оглядывая посла с головы до ног. Задержался на украшенном крупным синем камнем длинном кинжале при широком кожаном поясе.
- Мы знаем ваш народ как отважных мужчин и умелых воинов, – король оглянулся на своё окружение. Те согласно закивали. – Думаем, это известно всем.
Посол хмыкнул.
- Значит ли это, Ваше величество, что наш разговор пойдёт о войне? Мы рассчитывали поговорить с вами о торговле.
- То, что мы собираемся с вами обсудить, касается также и денежных дел, - заверил Филипп, протягивая руку в сторону. В ней тут же оказался свиток, поданный красивым молодым человеком.
- Мы просим вас оказать нам помощь в войне с южными соседями. Взамен мы окажем вам торговые льготы. Также вам будет выдана значительная денежная компенсация на военные расходы.
- Что же, - сказал посол, поведя плечами и утверждая ноги поудобнее, готовясь к долгой беседе, - теперь мы можем и поговорить.
- Ну и как мы будем брать этот проклятый городок? – вопросил герцог Анри, восседая на своём белом жеребце и обозревая стены города, тянущиеся по изгибам холма. Стены впечатляли. Тучи бежали по небу, то открывая слепящее солнце, то набегая на белый диск чёрно-серыми клубящимися стадами. По камням потемневших от ночного дождя городских стен проползали длинные изгибающиеся тени.
Граф Эдгар, погладив своего вороного по лоснящейся шее, вздохнул. Бароны переглянулись и снова принялись рассматривать открывшийся во всей красе торговый город Отер.
- Артиллерию бы надо, – изрёк королевский дядюшка, маркиз Федерик. Он щурил слезящиеся глаза, прикрывая их от света, тоже разглядывая укрепления.
- Кто-то говорил, что артиллерия нам не понадобится. – Анри поджал губы, оглядываясь на маркиза.
Тот невинно моргнул.
Лакей, одетый по случаю войны в кафтан с позументами в виде скрещённых стрел, аккуратно расставил на столике последние тарелки. Другой лакей, изящно склонившись над кубком, налил вина. Густая багровая струя тихо булькала, заполняя немаленький объём.
- Сегодня я должен выпить. – Герцог полулежал в кресле, привезённом с обозом, и обмахивался платком. – Это просто невыносимо.
Вызванный им барон Эверт стоял, разглядывая лакейский кафтан. Скептически осмотрев позумент, перевёл глаза на Анри.
- Мне не хотелось бы брать этот город штурмом, - Анри взмахнул платком, отбиваясь от мухи. – С другой стороны, не хочется звать на помощь старшего брата.
Досадливо сморщил нос:
- Придётся посылать парламентёров.
- Кажется, местные жители недвусмысленно дали понять, что не желают открывать нам ворота? – в сомнении выговорил барон, вспоминая утро, проведённое в осмотре городских укреплений. И местных жителей, осыпающих незваных гостей со стен разным мусором вперемешку с бранью и насмешками.
- А что делать? – Анри подвинулся в кресле и склонился над столом, принявшись за обед. Сказал, обгладывая птичью ножку: - Вот вы и пойдёте.
- Ни в коем случае, Ваше высочество! – барон всплеснул руками. – Вы же знаете, я в этих местах известен не с лучшей стороны. Меня просто вышвырнут вон.
- Не вышвырнут. – Герцог отёр руки о поданную лакеем салфетку. Бросил на стол. Взялся за кубок, отхлебнул. Покрутил носом.
- Вы пойдёте как королевский парламентёр. Объясните этим тупоголовым горожанам, что им некуда деваться, и дело с концом.
- Но у вас есть более достойные и знатные представители, - возразил барон, делая страдальческое лицо.
- Зато у вас язык хорошо подвешен, – хмыкнул Анри. – Словом, я вам доверяю.
И добавил, шлёпнув ладонью по скатерти:
- Не спорьте. Я так решил.
По тёмной от лившего всю ночь дождя земле вился парок, курясь над сохнущими лужицами в вытоптанных ногами и копытами рытвинах. Подъехавшие к воротам всадники спешились и пошли, увязая по щиколотку в грязи. Трубач, подошедший к массивным створкам первым, замахал флажком и протрубил в небольшую трубу. Крикнул высунувшимся горожанам:
- Примите парламентёров!
Им пришлось ещё долго простоять в грязной луже. Наконец их впустили. Отвели в здание городской ратуши. Зал для заседаний уже был полон набившимися вплотную представителями всех городских сословий. В центре зала срочно установили обширное кресло. Вскоре собравшиеся зашумели, поворачиваясь вслед прошествовавшей через высокий сводчатый проём женщине. Её сопровождали двое слуг в ливреях. Она была уже не слишком молода, её чёрные с проседью волосы были аккуратно собраны под вдовьим головным убором. На красивом, жёстком лице выделялся орлиный нос. Отвечая лёгким кивком на приветствия горожан, женщина уселась в кресло и обратила взор карих глаз на приведённых парламентёров:
- Огласите ваше дело, господа.
Барон Эверт, выступив вперёд, учтиво поклонился:
- От имени моего господина, герцога Анри д\Барра, приветствую вас, госпожа графиня. Мой господин надеется, что вы пребываете в добром здравии.
- Благодарю, я вполне здорова, - отрывисто ответила графиня, оглядывая посланца. - Неужели войско, что мы видим под этими стенами, прибыло сюда только, чтобы выразить мне добрые пожелания?
- Мой господин герцог Анри от имени короля Филиппа передаёт вам пожелания благополучия и заявляет о своём намерении посетить ваш город. Наше войско нуждается в отдыхе, и пополнении запасов продовольствия и воды. Ещё у нас имеются больные и раненые, которых мы могли бы разместить в домах добрых горожан.
- Должно быть, ваше войско утомилось, разоряя соседние деревушки, и маленькие, беззащитные городки? - саркастически спросила графиня. - А заболели ваши храбрые воины от непосильных подвигов, которые они совершили, глумясь над местными девицами? И чем же вы собираетесь расплатиться? Может быть, теми деньгами, которых вашему господину не хватило на подвоз продовольствия?
Барон развёл руками, оглядывая собравшихся:
- Уверяем вас, мы никоим образом не собираемся причинять какое-либо беспокойство своим присутствием в стенах города. И мы заверяем, что все оказанные нашему войску услуги будут непременно оплачены.
Графиня взглянула на стоящего рядом с креслом человека. Они обменялись несколькими тихими словами, и графиня повернулась к посланцам:
- Вы уже причинили нам беспокойство. Кроме того, прежде чем принять решение о нашем согласии впустить войско в город, мы хотели бы заключить договор с королём Филиппом. Для этого нам необходимо провести собрание представителей всех гильдий нашего города. Это займёт некоторое время.
- Но мы не можем ждать так долго! – возразил парламентёр с досадой. – У нас больные и раненые. Нельзя ли теперь же оказать им необходимую помощь? И вы могли бы продать нам хоть часть необходимого продовольствия.
Графиня опять взглянула на стоящих возле неё людей. Вперёд выступил бургомистр. Это был упитанный, солидный человек.
- Мы не настолько нуждаемся в средствах, чтобы отдавать свой хлеб за первую предложенную цену. А вашей армией нас не запугаешь. У нас самих хорошее войско. Даже пушки имеются.
Собравшиеся одобрительно зашумели. Тот горделиво оглядел зал и продолжил:
- Поэтому мы проведём собрание. И вот тогда, когда нами будет принято решение, и названы цены, мы хотели бы получить свои деньги вперёд!
- Неужели вы не верите слову государя? – изумлённо спросил парламентёр.
Графиня улыбнулась.
- Мне известен государь. Но, говорят, он умер. Нынешнего, которого зовут Филипп, я видела, когда он был ещё несмышлёным мальчишкой. Не знаю, что из него выросло, но мы не можем доверять слухам. И посланцам, которые не внушают нам доверия.
И наклонилась вперёд, глядя на барона глазами хищной птицы:
- Я знаю вас, барон Эверт. Вы изменили своему господину. Скажите спасибо, что вы здесь как парламентёр, а то я приказала бы отрубить вам голову и выставить её на городской стене!
Барон огляделся. Собрание смотрело недобро. Многие начали толкаться и переглядываться.
- Можем мы надеяться, что ваше решение изменится?
- Нет, – отрезала графиня. – И передайте вашему господину, что я, графиня Амелия, вдова графа Симона, не позволю вам войти в город, пока на это не будет наша воля, и воля собравшихся здесь людей!
- Хорошо, - сказал барон Эверт. – Вы не хотите продать нам продовольствие. Вы не хотите оказать помощь нашим людям. Но когда сюда подойдёт армия Великого герцога, смотрите, как бы вам не пришлось отдать всё даром. И оказывать помощь уже своим раненым. Наилучшие пожелания, госпожа графиня, надеюсь, ваши родные и близкие в добром здравии. Прощайте. Желаю вам удачи, господа. Мы уходим.
С этими словами барон Эверт поклонился, и, развернувшись, в сопровождении трубача вышел из зала.
Глава 12
- Как он сказал? – переспросил Леонел. – Войско Великого герцога?
Он нахмурился и принялся ходить из конца в конец расстеленного на полу его комнаты дорогого ковра, оставляя мокрые следы босых ног. У стены курилась лёгким парком остывающая медная ванна.
Граф Ноэль поспешно отступил, подбирая ноги. Леонел резко остановился. Помотал головой, разбрызгивая воду с мокрых волос.
- И что там было ещё, в вашей голубиной почте?
Ноэль опять развернул тонкий листок.
- Моя дорогая тётушка пишет разные не слишком интересные подробности. Должно быть, она скучает по обществу. Раньше она была равнодушна ко всяким мелочам.
- Что такое?
- Ну вот, она говорит, со стен видно, что в лагере герцога много девиц. А ещё, что этот наш бывший друг, которого вы знаете, выглядит изрядным франтом. Щеголяет в новеньком кафтане, нацепил на себя перстень с рубином, да ещё и осмелился интересоваться здоровьем её родных и близких! Можете себе представить? Каков наглец!
- Здоровьем близких, говорит? – переспросил Леонел, широко раскрывая глаза и глядя на графа. - Действительно, наглец. – И, плотнее запахиваясь в промокшую простыню, сказал:
- Прикажите послать за комендантом. Я собираю совет.
- Ну, наконец-то! – Герцог сердито посмотрел на своего посланца. – Сколько можно было ждать?
Барон покаянно опустил голову, разведя руками:
- Я виноват, мой господин. Эти горожане оказались действительно тупоголовыми, как вы и говорили. Они не пожелали нас выслушать до конца. Они не собираются впустить ни наше войско, ни его предводителей. Даже королевское слово ничего не значит для них.
- Ничего не значит, говорят? – Герцог подскочил в кресле. – А что говорит графиня Амелия?