Светящаяся полуглубоководная рыба аргиропелекус с телескопическими глазами
Многие наиболее глубоко живущие породы рыб совершенно слепы. Есть рыба ипнопс, вовсе слепая, но обладающая большим светящимся органом под прозрачными лобными костями. Есть, наоборот, в глубинах Норвежского моря большая черная рыба паралипарис с хорошо развитыми глазами. На очень больших, в несколько километров, глубинах водятся совсем слепые, но снабженные длинными придатками рыбы, которые, несомненно, пользуются такими щупальцами для того, чтобы узнавать о приближении добычи или врага.Глаза глубоководных животных могут быть нормальными, хиреющими, ослабленными и вовсе отсутствовать даже у особей одного и того же вида — в зависимости от глубины, на которой обитают данные его представители и порой в зависимости от возраста. Так, донный тихоокеанский краб циклодориппе на малой (метров 40) глубине обладает такими же хорошо развитыми глазами, какими обладают и молодые циклодориппе с больших глубин, где взрослые лишены глаз.Слепота встречается, впрочем, не только у глубоководных или у также лишенных солнца пещерных рыб. Есть в калифорнийских водах прибрежный бычок-слепец, день и ночь скрывающийся в укромных местах под камнями.
Слепые, снабженные длинными плавниковыми лучами, глубоководные рыбы батиптероис и бентозаурус
Камбала над шахматной доской
У зрячих рыб иногда попадаются слепые по какому-нибудь несчастному случаю экземпляры, в остальном вполне нормальные. Так, мне пришлось однажды поймать в Сиваше крупную, хорошо упитанную, но с наглухо затянутыми кожей глазами камбалу совершенно черного цвета, резко выделявшего ее среди зеленых, под цвет морской травы, росшей там в изобилии, товарок. Дело в том, что камбала, как и ряд других рыб, может в большой мере приспосабливать свою окраску к окружающей ее обстановке, глаза ей в этом помогают. Ну, а слепая камбала «видела» ведь только тьму. Подложив под аквариум со стеклянным дном шахматную доску, можно убедиться через короткое время, что камбалы в нем стали пестрыми, не без успеха копируя рисунок шахматной доски. Ученые надевали некоторым рыбам цветные очки, и рыбы эти пытались принять окраску, отвечавшую цвету очков.Мы уже знаем, что многие глубоководные раки, кальмары, рыбы по ночам могут подниматься в верхние слои воды, и хотя в лунную ночь они держатся поглубже, чем в темную, но их очень влечет электрический свет корабля.15 августа 1938 года с парохода, находившегося в тропических африканских водах, увидели стаю кальмаров метровой длины с золотистым брюхом и светящимися головами; свечение становилось заметным, когда кальмары уходили в сторону от электрического света. Ночь была совершенно темной, потому кальмары и поднялись на самую поверхность.Глубоководные животные могут «затемняться по тревоге», «включая» снова свет для привлечения добычи или своих одноплеменников. Светящиеся органы у одного и того же вида рыб или кальмаров иногда имеют на разных местах тела разную окраску.Так, рыба малакостеус («мягкокостная») имеет передний «огонь» красный, а задний — зеленый.Некоторые небольшие глубоководные акулы так сильно освещены (особенно снизу), что это заставляет думать о двояком применении ими света: 1) для выманивания добычи из ее ходов и нор в грунте и 2) для освещения, осмотра добычи.Очевидно, световая сигнализация и опознавание по характеру «огней» в ходу у населения глубин.Светящиеся органы могут быть иногда очень сложно устроенными, с цветными фильтрами, рефлекторами, линзами.До сих пор мы рассматривали только население водной толщи. Несколько строк надо уделить теперь описанию донной жизни на больших глубинах.Мягкий ил или глина устилают, как правило, поверхность дна больших глубин. Течения у дна на глубинах ничтожны. Правда, то и другое верно главным образом для открытого океана, для удаленных от берегов мест. А у берега даже на глубинах в несколько километров могут быть и камни, принесенные льдом, и выходы омытых течениями коренных, слагающих дно моря пород, освобожденных от ила. Могут там наблюдаться и заметные течения, чаще всего приливо-отливного происхождения.Пищи на глубинах больше всего должно быть именно у дна. И, вправду, драга, трал, опущенные на дно, приносят немалое количество разнообразных донных животных.Они, как и глубоководные рыбы из толщи воды, обладают дряблым телом, скелеты их, наружные или внутренние, тонки, бедны известью. Извести там всегда нехватает. Мне пришлось как-то подобрать из своих сборов коллекцию раковинок маленького гребешка одного и того же вида, но с разных глубин Японского моря, начиная с 200 и кончая 3 700 метров. Оказалось, что чем глубже были пойманы эти ракушки, тем меньше извести содержали их створки, тем тоньше и прозрачнее они были.
Жизнь на дне и у дна Тихого океана
Пикногон-колоссендеис
Окраска обычно однотонная — черноватая, сероватая, фиолетовая или, на меньших глубинах, красноватая. Встречаются слепые, а нередки и светящиеся и глазастые рыбы, раки, головоногие.Если животные не закапываются в ил, то они либо, как ракообразные, снабжены очень длинными, ходулеобразными ногами и различными длинными придатками, препятствующими увязанию этих животных в илу, либо обладают плоским, на манер канадских снеговых лыж, телом; таковы многие глубоководные голотурии и звезды.Морские перья из кишечнополостных, морские лилии из иглокожих, стеклянные (кремневые) кружевные губки образуют там целые заросли вместе с различными актиниями (анемонами), одиночными небольшими мадрепоровыми кораллами и некоторыми колониальными кораллами из альционарий и горгонарий. Такое население обнаружили в Охотском море экспедиция на тральщике «Гагара», а в высоких широтах Северного Ледовитого океана экспедиция на ледоколе «Садко».Коллекционеры высоко ценят стеклянные губки, очень красивые и ранее считавшиеся большой редкостью.Гигантский краб, в 2 — 4 метра в размахе его ходулеобразных ног, с мощными, хотя и нетолстыми, клешнями, способными перерезать фанеру и даже тонкую жесть, известен в глубинах западной части Тихого океана.Это далеко не единственный великан глубин. Не говоря уже о гигантских кальмарах и крупных глубоководных рыбах, живущих в толще воды, по илу глубин бродят большие равноногие раки — батиномусы, перебегают огромные для своей группы «морские пауки» — пикногоны-колоссендеис. Замечателен глубоководный гидроидный одиночный полип — монокаулус император — 2 — 3 метра высотой с чашечкой в 25 сантиметров в диаметре. Огромна одна глубоководная асцидия — ее метровое мешкообразное тело сидит на ножке тоже метровой длины.Даже глубоководные донные корненожки — фораминиферы, и те во многих случаях гораздо крупнее своих мелководных собратьев.В подавляющем большинстве случаев глубоководные организмы, в том числе и донные, сродни мелководным.Прекрасным доказательством этого родства, как ни сильно сейчас отличаются многие жители больших глубин от обитателей мелководья, может послужить сравнение населения глубин трех соседних наших морей: Японского, Охотского и Берингова.Пишущему пришлось пережить острое разочарование, когда драги, тралы и большие пелагические сети все время приносили с впервые обловленных тогда больших, до 3 700 метров, глубин Японского моря почти тех же самых животных, что ловились и на малых глубинах. Улов был обильным, но перечень видов был очень невелик, да и виды оказались те же, или почти те же, что были на малых глубинах.
Светящиеся организмы у дна и на дне Охотского моря
А рядом работали в Охотском и Беринговом морях его товарищи на двух других экспедиционных кораблях, и они сообщали по радио, что ловят настоящую глубоководную фауну со светящимися рыбами, слепыми длинноусыми раками, подошвообразными голотуриями. Когда потом, в Ленинграде, пришло время взглянуть на их коллекции, то стало особенно ощутимым огромное различие между населением глубин Японского моря, с одной стороны, и Охотского с Беринговым — с другой. Во втором случае это была настоящая тихоокеанская глубоководная фауна, а в первом — «обломок» населения мелководья из видов, самое большее, чуть-чуть перестроившихся, приспособившихся к обитанию на больших глубинах.Разгадку такого различия дает карта глубин этого района. Она показывает, что в Охотское и Берингово моря ведут из океана проливы глубиной во много сотен, а местами и в тысячи метров, соединяя глубины Тихого океана и этих двух морей; глубоководные животные океана могут беспрепятственно проникать в Охотское и Берингово моря и выбираться оттуда.Японское же море с его максимальными глубинами до 4 226 метров отрезано от соседних глубин Тихого океана и Охотского моря подводными порогами в проливах; глубина проливов нигде не превосходит 150 метров. Где же перебраться через такие заборы глубоководной фауне Тихого океана?!Могут возразить, что пороги проливов Японского моря стали такими высокими в геологически недавнее время, а глубоководные тихоокеанские организмы могли забраться в котловину Японского моря и раньше. Все дело в том, что не могли: Японского моря раньше просто не было, его котловина возникла геологически совсем недавно и образовалась одновременно с порогами в проливах.Нынешние обитатели глубин Японского моря так еще недавно там поселились, что не успели измениться.Надо признать, что мы можем ожидать многого от изучения глубин по мере прогресса техники мореплавания и исследования. Немало уже сделано рядом экспедиций и морских биологических станций, но осталось сделать еще больше. Знания наши о жизни на глубинах океана еще очень неполны.
Сциена
Морской петух или тригла
Так называемая лошадиная макрель (или ставрида) и короткорылый морской конек способны хрюкать, как и вынутые из морской воды шар-рыбы и еж-рыбы (тетродоны и иглобрюхи).Огромная неуклюжая рыба открытого океана, «жернов-рыба» или «рыба-солнце», хрюкает и скрежещет зубами, когда ее потревожат, а при подъеме из воды неблагозвучно стонет.Несколько видов рыб способно звучать наподобие барабана. Это достигается у них воздействием особых мышц на туго надутый плавательный пузырь. Замечательно, что барабанщиками, по крайней мере у некоторых видов, бывают только самцы. К таким рыбам относятся тропические сциениды и пятнистые дорады.Небольшая прибрежная рыбка — «морской мичман», или «поющая рыба», — интересна тем, что она принадлежит к немногим неглубоководным рыбам, способным ночью светиться. Ее светящиеся органы так распределены по ее телу, что создают впечатление светлых пуговиц, отсюда и возникло название «морской мичман». Встречаются они стайками. Ночью эти рыбки и светятся и своеобразно жужжат. Их плавательный пузырь снабжен особыми придаточными камерами, которые звучат под действием сильной мышцы.
«Поющая рыба» или «морской мичман»
Работы советских физиологов уже четверть века назад доказали с полной убедительностью, что рыба слышит звуки, но только возникающие в воде. Более того, удавалось приучить рыб двигаться в ответ на определенные звуки, с которыми перед этим связывались, например, подачки корма или несильные, но безусловно чувствительные для рыб удары электрического тока. То обстоятельство, что многие рыбы не обращают внимания, никак не отвечают своим поведением на звуки, даже на звуки стрельбы, оказалось вполне объяснимым — они просто не привыкли считаться с теми звуками, от которых они ничего не ждут — ни хорошего, ни плохого.Впрочем, некоторые рыбы очень чувствительны к звуку. Явление это хорошо известно рыбакам Черного моря и северо-западного угла Азовского моря, включая и северный Сиваш. В конце лета и осенью, темной безлунной ночью, бесшумно движутся под парусами или, если нет ветра, то на веслах, но гребя совершенно без всплесков, четверки рыбачьих баркасов. На носу переднего баркаса стоит старший рыбак этой небольшой (на всех четырех баркасах 8 — 9 человек, редко 10) рыбачьей артели и, зорко вглядываясь в воду перед баркасом, постукивает каблуком по доскам под ногами. Этот стук прекрасно передается в воду. Если поблизости есть кефаль, она начинает в испуге выпрыгивать из воды, выдавая себя и шумом всплесков и усиливающимся от всплесков свечением моря, обычным тогда в этих местах.
Кефаль-лобан
Коль скоро старший рыбак решает, что рыбы много, на воду из каждого баркаса выкладывают так называемые рогожи — особые длинные циновки с загнутыми вверх и внутрь краями, рогожи связывают одну с другой так, что они образуют непрерывную длинную ленту, которую все четыре баркаса тащат в сторону косяка кефали. Когда ленту рогож подтянут вплотную к косяку, два баркаса сводят вместе ее концы и получается кольцо. Два других баркаса входят в середину этого кольца, и все четыре начинают «ворочать», то-есть с силой бить веслами по воде, чтобы испугать кефаль. Та в ужасе бросается из стороны в сторону, но, невидимому, не осмеливается проскочить через тень от рогож в воде, считая ее препятствием. Пытаясь перепрыгнуть, кефаль попадает на рогожи, где после нескольких минут резких судорожных движений «засыпает», как говорят рыбаки, но засыпает навеки из-за... переутомления. В ее мышцах образуется от напряженной работы столько молочной кислоты из гликогена, что перенос кислорода кровью тормозится, и рыба задыхается.Бесспорно, что рыбы, испускающие звуки в воде, делают это «в расчете» на то, что их услышат другие рыбы этой же породы.Рыбами воспринимаются, конечно, не воздушные звуковые волны; для их восприятия у рыбы нет соответствующего органа чувств, нет такого сложного уха, как у высших животных. Рыбы чувствуют те мельчайшие, ритмичные колебания воды, которые представляют собой звуковые волны в воде, с помощью множества особых мелких органов чувств, расположенных по извилистой линии на боках их голов и с помощью своего очень несложного уха.Поры воспринимают низкие звуки (ниже 100 — 150 колебаний в секунду), а ухо — более высокие.
Краб дромия
Вспоминаю один случай из своей практики. Это было в заливе Посьета к югу от Владивостока, на самой границе с Кореей, в августе 1926 года. Мы работали на борту парусно-весельной шаланды. Разобрали богатый улов трепанголовного трала. Здесь попались и раки-богомолы, и маскирующийся под носимой им на спине губкой небольшой краб — дромия, и также закрывающий от нескромных взоров свой панцырь, но уже не губкой, а створкой моллюска теллина плоский краб — «голова самурая» — дориппе. Дориппе есть что прятать: выпухлости и бороздки на его панцыре создают впечатление жестокого разбойничьего лица самурая, как их изображают старые японские картины. Несколько раков, похожих на обыкновенных речных, но гораздо изящнее, тоньше, стройнее, отсажены в отдельную баночку с морской водой, чтобы дождаться там своей очереди быть залитыми крепким спиртом и получить пергаментную, написанную тушью этикетку. В таком виде они должны доехать до Ленинграда и попасть там в руки специалиста по десятиногим ракам. Мы еще не успели применить соответствующие «усыпляющие» или «ошеломляющие» средства к разным нежным, способным либо развалиться на отдельные кусочки, либо выбросить наружу свои внутренности животным, вроде пестро окрашенных длинных червей — немертин или прославленных китайской кухней голотурий — трепангов; раки же могут подождать, им-то ничего не сделается, — думалось нам. Вдруг раздался резкий щелчок, похожий на звук от попавшей издалека в стекло пули. Звук шел от банки, где, казалось, довольно мирно сидели наши раки. Желая посмотреть, не лопнула ли банка, я осторожно взял ее в руки. В это время раздался новый щелчок, передавшийся кончикам моих пальцев, а поверхность воды в банке на мгновение как бы вскипела ключом. Тут я понял, что мы имеем дело со щелкающим раком альфеусом, который щелкает одной, более крупной клешней, чтобы выбрасываемой при этом с силой струйкой воды отпугнуть своего противника. Драки между самцами альфеусов, как приходилось наблюдать, кончаются гибелью одного из них, который пожирается победителем.